Аврелий Марк

161 —180 гг. Марк Аврелий (161—80 гг.) родился в 121 г. и был наречен Марком Аннием Вером. Его прадед по отцовской линии, Анний Вер, из Уккуби (город в Бетике), обеспечил процветание семье, добившись ранга сенатора и претора. Дед императора но трижды становился консулом, а отец, Анний Вер, женился на Домиции Луцилле, богатая семья которой владела производством гончарных изделий (перешедшим к Марку по наследству) в предместьях Рима. В ранние годы к его имени присовокуплялось также имя деда по материнской линии, Катилия Севера (который назначался консулом в 110 и 120 гг.). В детстве он привлек к себе особое внимание императора Адриана, назвавшего его «Правильнейший» и сделавшего жрецом салийской коллегии, когда мальчику было всего восемь лет. Император поручил заняться его образованием лучшим учителям того времени, включая знаменитого Фронтона, обучавшего Аврелия латинской литературе. Когда в 136 г. Адриан усыновил Луция Элия Цезаря, дочь Элия определили в невесты Марку, после смерти Элия император в 138 г. усыновил Антонина, который, в свою очередь, сразу же усыновил двух преемников. Одним из них был Марк, приходившийся племянником жене Антонина, Фаустине Старшей, и принявший имя Марк Аврелий Цезарь (Аврелий —одно из имен Антонина), другим же юным наследником стал Луций Вер (так он назвался впоследствии), сын упомянутого Элия. Вслед за восшествием на престол Антонина помолвка Марка Аврелия с дочерью Элия была расторгнута, и в 139 г. он обручился с дочерью самого императора, Аннией Галерией Фаустиной Младшей, на которой женился шесть лет спустя. В 140 и 145 гг. Марк становился консулом, напарником своего названного отца, а в 146 г. получил полномочия, фактически делавшие его наследником престола (должность трибуна, или tribunicia potestas, и пост проконсула с высшими полномочиями вне Рима, или imperium). К тому времени, к большому разочарованию Фронтона, Марк Аврелий бросил риторику и увлекся философией стоиков (ее преподавал ему Юний Рустик), оказавшей определяющее влияние на его дальнейшую жизнь. В 161 г. Антонин Пий на смертном одре из рук в руки передал ему императорскую власть. Новый правитель, уже носивший имя Аврелий и теперь прибавивший к нему имя Антонин, потребовал от сената признания за Вером равных с собою прав, осуществив тем самым новую концепцию правления (см. Луций Вер). Вскоре на разных участках границы начались неприятности. Тяжелый кризис разразился на Востоке: парфянский царь Вологез III (148—92 гг.) вторгся в Армению и одну за другой разбил две римские армии. Однако после того, как значительно ослабленные войска были выведены изпод непосредственного командования Луция Вера, в течение 163—64 гг. Армения была вновь захвачена римскими полководцами и превращена в протекторат; тем самым Марк Аврелий возобновил политику Траяна, создавшего зависимое от Рима государство на территориях за Евфратом. Во время празднования Триумфа в честь этой победы в 166 г. два сына Аврелия, пятилетний Коммод и трехлетний Анний Вер, получили титулы Цезаря и приняли участие в процессии. К этому времени, однако, на северных границах самые грозные германские племена перешли Данувий, гарнизон которого состоял из десяти римских легионов; для сравнения, на Рейне было четыре легиона. Эта миграция привела к событиям, надолго изменившим карту Европы. Впервые римлянам пришлось противостоять неприятелю, вторгнувшемуся на их собственные земли; с этих пор приграничное население подвергалось давлению со стороны переселявшихся с севера народов. Сначала в Верхнюю Германию вторглось западное германское племя хатгов. С ним удалось расправиться, но через четыре года сложилась гораздо более серьезная ситуация, когда относительно романизированные маркоманны из Бойгема заодно с лангобардами и прочими племенами переправились через Данувий, тогда как сговорившиеся с ними сарматы наступали между Данувием и Тиссой. Эти бешеные атаки не стали неожиданностью, но из-за войны на Востоке их было трудно предотвратить. В 167 г. оба императора направились к северным рубежам. Затем, спустя два года, после смерти Луция Вера (см. Луций Вер), Аврелий вынужден был вновь вернуться на Данувий, чтобы ответить на вызов более решительно. Борьба оказалась упорнее, чем когда-либо прежде, и продолжалась под личным руководством императора большую часть из оставшихся четырнадцати лет его жизни. Хронология этой кампании спорна, но известно, что в 170 г., или чуть раньше, случились два бедственных события. Во-первых, маркоманны и квады, прорвавшиеся через равнинные земли южнее верхнего и среднего течения Данувия, сожгли Опитергий и осадили Аквилею. Почти одновременно костобоки, мародеры из карпатского региона, захватили область в нижнем течении Данувия и проникли в глубь Греции, где разграбили Элевсин. Армии Аврелия, ослабленные страшной эпидемией, распространившейся с востока (см. Луций Вер), медленно и с трудом восстановили контроль лишь после затяжной серии кампаний. Император предусмотрел два основных решения германской проблемы. Согласно первому, от 171 г., этим многочисленным племенам позволялось поселиться в Империи, как они того желали. Такое делалось и прежде, но Аврелий упорно развивал этот процесс и на многих территориях —в Дакии, Паннонии, Мисии, Германии и в самой Италии —поручал поселенцев заботам римских землевладельцев или арендаторов имперской собственности и официально прикреплял их к землям, которые они впредь должны были занимать и обрабатывать. Такую политику осуждали и тогда, и в дальнейшем, как политику варваризации Римского мира; тем не менее она уменьшила давление на границы и обеспечила прирост земледельцев и солдат, которые могли пригодиться на службе следующим правителям. Другим важным стремлением Аврелия было раздвинуть северные границы и создать две новые провинции: Сарматию, расположенную между Данувием и Тиссой, и Маркоманнию, включавшую в себя Бойгем и часть территории нынешних Моравии и Словакии. Эти меры, которые могли действительно привести к далеко идущим улучшениям, должны были сократить границу, чтобы ее большая часть пролегала по горам, а не по рекам, и поставить бы потенциально опасных германцев под контроль Империи. Однако захватнические планы Марка Аврелия принесли не больше успехов, чем подобные попытки императора Августа. Первая такая кампания была вскоре прервана из-за опасного восстания на Востоке. Его поднял Авидий Кассий, сын сирийского ритора: одержав победу в Месопотамской войне и получив в 172 г. особые властные полномочия во всех восточных провинциях, он в 175 г. вознамерился заполучить и трон. Возможно, он поверил, что Марк Аврелий погиб на далеком Данувии —очевидно, его убедила в этом императрица Фаустина Младшая, которая находилась рядом с мужем и сочла, что император не переживет серьезной болезни. Все восточные провинции, за исключением Каппадокии и Вифинии, поддержали мятеж. Однако, когда выяснилось, что Аврелий не только остался жив, но и возвратился из данувийских земель в Рим и теперь собирается в восточные провинции, восстание —менее чем через сто дней от момента его начала —угасло, а Авидий Кассий был убит своими же людьми. Тем не менее императору пришлось отправиться на Восток, его сопровождала Фаустина. Она уже четыре года находилась рядом с ним во время северных кампаний и на выпущенных в ее честь монетах была названа «Матерью лагерей» (mater castrorum), и хотя ее подозревали в участии в восстании Авидия, Аврелий, очень ей доверявший, не обращал на это внимания. Однако Фаустина умерла, когда они достигли юго-восточных районов Малой Азии, и по настоянию императора была обожествлена. Сам он вернулся в Рим в конце 176 г. и отпраздновал Триумф. На следующий год он во второй раз отправился на Север, чтобы завершить кампанию против германцев, и один из его военачальников в 178 г. одержал решающую победу над маркоманнами, которая почти —но не полностью —обеспечила осуществление захватнических намерений Аврелия. Но тут Аврелий вновь серьезно заболел и, послав за сыном, тихо скончался во сне 17 марта 180 г. В делах судейских Марк Аврелий придерживался принципов справедливости и беспристрастности, унаследованных от Антонина Пия. Подобно своему предшественнику, он глубоко интересовался юриспруденцией и пользовался советами видного юриста Квинта Сервидия Сцеволы, получившего известность не только как советник императора, но и как автор пространных научных работ. Кроме того, правительство Аврелия, как и правительство его предшественника, было склонно проводить лишь отдельные реформы, а не совершать решительные преобразования. Пожалуй, наиболее отличительной особенностью его царствования стало дальнейшее совершенствование имперской бюрократии, послужившее упрочению взаимосвязей между административными, финансовыми и военными структурами Римского мира. Все свои обязанности он исполнял с неослабной тщательностью и обходился с сенатом подчеркнуто почтительно. Затраты на продолжительную войну вкупе с семью крупными раздачами денег (считавшимися необходимыми для поддержания общественного мнения) вызвали недопустимое истощение государственных финансовых ресурсов, следствием чего стали распродажа через аукционы имперской собственности и тайное снижение качества серебряных монет, которое вскоре, естественно, было обнаружено. Назначение специальных уполномоченных лиц в неиталийских областях, близких к банкротству, было симптоматично при отсутствии инициативы на местах, что стало характерной чертой эпохи. За фасадом правительства с искренними высокими принципами сочетание экономического спада с ростом влияния бюрократии coвершенно очевидно вело к мрачному авторитаризму грядущего века. В последние годы жизни Марк Аврелий способствовал значительному продвижению своего сына Коммода, получившего в 166 г. титул и имя Цезаря, в 177 г. (семнадцати лет от роду) —Августа, а еще три года спустя ставшего единовластным императором. Вдобавок ко всем прочим недостаткам, Аврелию вменяли в вину —при ретроспективных оценках —возврат к принципу прямого наследования, положивший конец восьмидесятидвухлетней практике усыновления преемника. Однако, в отличие от предшественников, волею судьбы он оказался в невыгодных условиях из-за отсутствия какого-либо иного кандидата, который был бы более приемлемым преемником. Так, например, выдвижение Тиберия Клавдия Помпеяна, в 169 г. ставшего супругом дочери Аврелия, Луциллы, лишь спровоцировало бы соперничество и гражданские войны. По крайней мере этого удалось избежать, поскольку сам переход власти не вызвал смуты. По иронии судьбы, император, большую часть своего царствования проведший на войне, оказался наиболее известным царем-философом западного мира. Марк Аврелий был одним из тех редких правителей, произведения которых превзошли и пережили их деяния. Изложение глубочайших сокровенных мыслей, адресованное (согласно его редакторам) «К самому себе» и впоследствии распространившееся под названием Meditations, стало самой известной книгой, когда-либо сочиненной монархом. Написанное в оригинале на греческом языке и выдержанное в литературном стиле, оно представлено в форме частных записок; Аврелий не задавался целью когда-нибудь опубликовать это в высшей степени личное самоисследование и самоувещевание. Но записки были опубликованы, и его убеждения, таким образом раскрывшиеся, свидетельствуют о возвышенной и ободряющей чистоте. Он приходит к выводу, что следует со всей честностью и терпеливой смиренной стойкостью развивать лучшие из наших качеств. Чтобы найти необходимые для этого силы, мы должны заглянуть внутрь себя и собрать все свое мужество и терпение, без чего невозможно вынести бремя повседневных забот. Сам Аврелий —который призывал себя «не слишком окрашиваться в пурпур» —именно так нашел свой путь, несмотря на исключительные и огромные, почти невыносимые трудности. Однако, напоминает он себе и читателю, наше существование на этой земле — лишь мимолетное и преходящее событие, короткий визит в чужую страну. И мы —по крайней мере на то время, пока приглашены в сие путешествие —можем подняться над обременяющими нас убогими материальными проблемами (секс, пища и прочие плотские функции) и поступать по отношению к нашим спутникам по путешествию настолько достойно, порядочно и согласованно, насколько способны. Многие из этих утверждений, призывающих надеяться лишь на себя самого, традиционны для философии стоиков, но никто из ее прежних представителей не излагал свое суровое учение в столь острых и наставительных выражениях. Впрочем, согласно Аврелию, не все так уж безнадежно. По его утверждению, хотя большинство событий в наших судьбах предопределено, многое можно изменить к лучшему, если собрать в кулак всю свою волю и дисциплину, ибо тогда «никто не в силах удержать тебя... Будь подобен мысу, о который разбиваются все волны... Постарайся, пока не слишком поздно, увидеть, что внутри себя ты выше и добрее простейших инстинктов, которые движут твоими эмоциями и дергают тебя, словно марионетку!» Стоики издавна утверждали, что все мужчины и женщины наделены искрой божьей и потому в конечном итоге все они —братья и сестры, члены одного всемирного сообщества: «Люди существуют друг для друга, — утверждал Аврелий, —чтобы друг друга улучшать и возвышать! « Скульпторы той эпохи, пользовавшиеся возросшей свободой в применении контрастов света и тени, в некоторых портретах Аврелия смогли отобразить его склонность к познанию душевных качеств. Глубокомысленный эллинский идеализм, проявления которого дают дальнейшее определение духовности, видно в более раннем стиле портрета Аврелия в Малой Азии и Греции: золотая голова императора очень похожа на недавно обнаруженное изображение «святого в церкви». Христиане, однако, относились к нему без приязни. В годы его царствования их изгнали в Галлию, и впоследствии христианский летописец, знаменитый Оросий, назвал это изгнание бедствием того времени. Аврелий считал, что христиане сами изображают себя мучениками, чтобы уклониться от участия в общественной жизни Римской Империи, которая, при всех ее несовершенствах, казалась ему наиболее полным земным выражением идеального космополиса стоиков.