КОНЕЦ ИСТОРИИ

теория, основанная на постулате, что исторический ход развития цивилизации с неизбежностью имеет финальный характер, апофеозом которого является победившая либеральная демократия. Была сформулирована американским философом и политологом из Стэнфордского университета Фрэнсисом Фукуямой и в развернутом виде изложена в вышедшей в 1992 г. книге «Конец истории и последний человек». Исходная идея автора - обрушившиеся на человечество бедствия XX века подорвали не только присущую XIX веку веру в научный прогресс, который идёт только во благо цивилизации:, но и все представления о направленности и непрерывности универсальной истории. Главной движущей силой истории постулируется борьба «за признание человека» (стремление к самоутверждению, агон смешивается в этом понятии у Ф. Фукуямы со стремлением к равенству). Желание того, чтобы окружающие признали их человеческое достоинство, изначально помогло людям не только преодолеть в себе простое животное начало, но и позволило рисковать своей жизнью в сражениях. В свою очередь это привело к разделению на господ и рабов. Однако такое аристократическое правление, в конечном счете, не смогло удовлетворить стремление к признанию не только рабов, но и господ. Желание быть признанным, равным друг другу как фактор исторического развития увеличивается с ходом прогресса и модернизации: «По мере того, как люди становятся богаче, образованнее, космополитичнее, они требуют признания своего статуса». Отсюда логический финал человеческой эволюции - наступление всеобщей победы либеральной демократии. Хотя, как считает Фукуяма, «либеральная демократия есть наилучшее решение человеческой проблемы», он также приходит к выводу, что ей присущ ряд внутренних «противоречий», из-за которых она может подвергнуться разрушению. Это и трения между свободой и равенством, которые открывают возможности атаки на демократию со стороны левых; они не обеспечивают равного признания меньшинствам и бедным. Длительный путь либеральной демократии разрушает религиозные и другие долиберальные воззрения, важные в общественной жизни, от которой она, в конечном счете, зависит; и, наконец, неспособность общества, основанного на свободе и равенстве, обеспечить простор для стремления к превосходству. Фукуяма считает, что это последнее противоречие - самое серьезное из всех. В связи с этим он использует ницшеанское понятие «последнего человека», или пост-исторического человека толпы, который ни во что не верит и ничего не признает, кроме своего комфорта, и который утратил способность испытывать благоговение.
Главное опасение у Фукуямы вызывает не этот «последний человек», а то, что либеральная демократия будет разрушена из-за неспособности умерить стремление человека к борьбе. Если либеральная демократия одержит повсеместную победу, то тогда и человек «будет бороться против самой причины. Он будет бороться ради самой борьбы. Другими словами, люди будут бороться просто от скуки, они не представляют себе жизнь в мире без борьбы». В то же время автор теории «конца истории» парадоксальным образом считает, что удовлетворение может принести не только либеральная демократия, и поэтому «те, кто остался неудовлетворенными, всегда смогут возобновить ход истории». Книга «Конец истории и последний человек» сразу же вызвала огромную волну рецензий и ответных публикаций, став одним из самых влиятельных текстов 90-х гг. XX века. Несмотря на созвучие пессимистически-философского лейтмотива теории умонастроениям широких слоев современного общества, она подверглась уничтожающей критике. Основной мишенью критиков стали идеалистические представления Фукуямы, в частности, его провозглашение победы либерализма «в умах», тогда как в реальности либеральная демократия или вовсе не существует, или существует в отнюдь не идеальной форме, или лишь декларируется. К примеру, в своей работе «Призраки Маркса» Ж. Деррида писал: «Поскольку Фукуяма оставил без внимания то, каким образом следует мыслить событие, он беспорядочно колеблется между двумя несовместимыми способами рассуждения. Хотя Ф. Фукуяма верит в то, что либеральная демократия уже безусловно осуществилась (это и есть “важная истина”), это ему нисколько не мешает противопоставлять идеальность такого либерально-политического идеала огромному количеству свидетельств, показывающих, что ни США, ни Европейское сообщество отнюдь не достигли стадии совершенного, универсального государства или либеральной демократии и, так сказать, даже близко к нему не приближались». Иными словами, по мнению французского мыслителя, Фукуяма одновременно провозглашает уже свершившийся «конец истории», который наступил с победой идеи либеральной демократии, которая не имеет, в его представлении, равнозначных альтернатив, но вместе с тем откровенно игнорирует факты, свидетельствующие о том, что либеральная демократия в своей идеальной предельной форме нигде в мире не существует, а значит, является достижением будущего или, что куда более вероятно, недостижимым идеалом. Можно поставить под сомнение не только столь узко сформулированный тезис о главной дви жущей силе истории, но и саму идею о параллелизме прогрессивновзаимодействующих процессов капиталистической модернизации и либеральной демократизации. Процесс развертывания мировой истории, главным образом на современном этапе, демонстрирует необходимость поиска путей некапиталистического варианта модернизации, которой бы соответствовал вариант модернизации, гармонизирующей эгоистические устремления человека с общегуманистическими ценностями. Растущее осознание этой необходимости определяется рядом крупных ученых, как фактор не только не позволяющий констатировать конец истории, но говорить о наступлении ее принципиально новой фазы.
Лит.: Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М: ACT, 2010; Баткин Л. М. Странная тюрьма исторической необходимости // Одиссей. Человек в истории. 2000. М., 2000. С. 64-77; Николаева И. Ю. Специфика российских процессов модернизации и менталитета в формате большого времени // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 28. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2007. С. 53-72. И. Ю. НИКОЛАЕВА