система мероприятий Ивана IV Грозного по борьбе с боярской оппозицией (массовые репрессии, казни, земельные конфискации и др.).
Опричнина
Опричнина
Источник: Словарь понятий и терминов по истории
Опричнина
система внутриполитических мер Ивана IV в 1565— 1572 гг. для борьбы с предполагаемой изменой в среде знати и укрепления режима личной власти.
Опричнина
удел, выделяемый вдове великого князя, помимо («опричь») всех прочих уделов. В 1565-1572 гг. – особый царский удел Ивана IV Грозного с особым опричным судом, войском, государственным аппаратом. Также название системы внутриполитических мероприятий, осуществленных в этот же период.
ОПРИЧНИНА
в XIV-XV вв. особое удельное владение женщин из великокняжеской семьи. Название удела Ивана Грозного в 1565—1 572 гг. с особой территорией, войском и госаппаратом. Кроме того, система внутриполитических мер Ивана Грозного в 1565 — 1572 гг. для борьбы с предполагаемой изменой в среде феодалов. Характерны массовые репрессии, казни, земельные конфискации и др.
Источник: Словарь исторических терминов. 1998
Опричнина
изначально - небольшая часть земель, отдававшая после смерти владельца его вдове для обеспечения жизненных потребностей. В современном значении - термин, введенный Иваном Грозным для обозначения той части территории государства, которая была выведена из-под юрисдикции органов управления (Боярской Думы и др.) и перешла в личное распоряжение царя. На этой территории получали землю на поместном праве опричники, составлявшие корпус личной охраны царя и использовавшиеся им для проведения политики террора и уничтожения своих врагов, истинных или мнимых.
Источник: Краткий исторический словарик
Опричнина
1) вдовий удел, который выделялся жене умершего помещика для обеспечения жизненных потребностей; 2) система мероприятий Ивана IV Грозного по борьбе с боярской оппозицией и удельным сепаратизмом (массовые репрессии, казни, земельные конфискации и др.); 3) название удела Ивана IV, в который были выделены ряд земель в противовес земщине. Опричнина перешла в личное распоряжение царя. На этой территории получали поместья опричники, составлявшие корпус личной охраны царя и использовавшиеся им для проведения политики террора и уничтожения своих врагов, истинных или мнимых. От слова «опричь» – кроме.
Источник: История государственного управления. Терминологический словарь 2018
ОПРИЧНИНА
(от «опричь» — кроме, особо) — так называли владение, выделяемое членам великокняжеской династии. От этого слова получила название политика Ивана IV Грозного (1565—1572) после его разрыва с Избранной Радой и опал в отношении представителей княжеской аристократии и бояр. Это вызвало недовольство знати, часть ее бежала за границу (князь А. Курбский и др.). Считая, что только сильная царская власть с опорой на верную часть дворянства может дать результат, Иван IV потребовал чрезвычайных полномочий. Страна была разделена на две части — земщину, где правила Боярская дума, и опричнину, подчиненную царю. С территории опричнины выселялись местные феодалы, а их земли передавались опричникам. Казни и опалы, «перебор людишек» привели к подрыву экономики страны, усилили самодержавную власть. Опричнина уничтожила уделы местных князей, подорвала мощь боярской аристократии, привела к перераспределению земель в господствующем слое дворянства. Однако попытка грубой силой — казнями и репрессиями — разрешить экономические и политические противоречия в стране могла дать лишь временный эффект. Более того, опричнина привела к новому усилению противоречий внутри страны, во многом способствовала установлению крепостного права.
Источник: История России. Словарь-справочник. 2015
Опричнина
от "опричь" - кроме, особо) - в XIV - XV вв. так называли особое владение, выделенное членами великокняжеской династии; название государева удела 1565 - 1572 гг., его территории, войска, учреждения; а также так называлась внутренняя политика репрессий правительства Ивана IV Грозного против верхушки оппозиционного боярства. Учреждение опричнины было подготовлено событиями 60-х гг. Иван IV был активно настроен продолжать Ливонскую войну (1558 - 1183 гг.), но неожиданно натолкнулся на сопротивление окружавшего его боярства. Тогда царь внезапно уезжает из Москвы в Александрову слободу (совр. г. Александров). 25 декабря 1564 г. он оттуда шлет две грамоты: в одной, обращенной к народу, он заверяет его в своих добрых чувствах к нему; в другой, адресованной митрополиту, обвинил бояр и духовенство в измене и объявил о своем намерении отречься от престола. В январе 1565 г. было осуществлено введение опричнины. По указу Ивана IV было объявлено об учреждении "особого" двора с особой территорией, войском (первоначально в 1 тыс. чел.), финансами и управлением (опричной Думой). Правительство ввело неподсудность опричников общественным органам власти и суда. Остальная часть государства получила название "земщина". Ею по-прежнему управляла Боярская дума, вынужденная по всем важным вопросам испрашивать согласия царя. В результате опричнины Иван IV добился резкого усиления самодержавной власти, придал ей черты восточного деспотизма. В 1572 г. царь отменил опричнину, вернув часть конфискованных земель их прежним владельцам. Т.о., опричнина - это форстрованная централизация, без достаточных экономических и социальных предпосылок. Основным средством ее проведения был террор.
Источник: Краткий исторический словарь. 2004
Опричнина
Реформы сер. XVI в. содействовали укреплению Русского централизованного государства, усилению поместного дворянства. Однако, перед Иваном IV стояла задача сломить могущество княжеско-боярской аристократии путем ликвидации ее землевладений и обеспечения за счет боярских земель широких кругов дворянства. Царь поделил государство на опричнину и земщину. В опричнину (от слова "опричь", кроме), непосредственно подведомственную царю, вошли лучшие земли вокруг Москвы с учетом военно-стратегического положения. В опричнину (особый двор, по выражению московских летописцев) вошло около половины всего государства. Это было дворцовое хозяйственно-административное учреждение, заведовавшее землями, отведенными на содержание царского двора. В опричнине были особые бояре, дворецкие, казначеи, дьяки, дворовые и др. Вся остальная территория отводилась под земщину. Во главе земщины стояла Боярская Дума, сохранялись приказы и вся система управления. Таким образом, существовали как бы две параллельные структуры власти. Но, как пишет В.Ключевский, в опричнине "надо различать территорию и цель". Опричнина - это политика Ивана Грозного, направленная против боярской аристократии. Она неоднократно меняла свои формы и направление. Сперва ее острие было направлено против княжеско-боярской знати, затем - дворян, приказных и горожан. Опричнина - это политика террора, как основного средства укрепления самодержавной власти. Были созданы опричные войска из рядовых помещиков, первоначально в 1 тыс. человек. 1565-1572 гг. - первый период опричнины. Разгром боярской оппозиции. В 1567 г. раскрыт боярский заговор, многочисленные казни. В 1570 г. карательные походы в Новгород, Торжок, Тверь. Всего было казнено около 4 тыс. человек. 1572-1584 гг. - второй период опричнины. Репрессии коснулись и князей из числа опричников. Выявились и ее отрицательные стороны: разорение страны и крестьян в результате массового перераспределения земель и грабежа. Резкое обособление опричнины и земщины создало перегородки, препятствующие слиянию и укреплению русских земель. Экономическая раздробленность не была изжита. Опричнина прервала связь потомков удельных князей с их территориями. Однако, она совпала с поражением в Ливонской войне, засухами и, как следствием, голодом, эпидемией чумы. Запустение и смута стали результатом опричной политики Ивана Грозного.
ОПРИЧНИНА
от слова «опричь» – кроме, 1) в удельное время – особые наделы вдовых княгинь. 2) Название удела Ивана Грозного в 1565–1572 гг. с особой территорией, войском и государственным аппаратом. 3) Система внутриполитических мер Ивана Грозного в 1565–1572 гг. по борьбе с предполагаемой изменой знати.
В феврале 1564 г. обнародован указ об О., согласно которому территория страны подлежала разделу на две части – О., своеобразный государев «удел», в котором царь был полным властелином и хозяином, и земщину, остальную часть страны, которая передавалась в управление Боярской думе. Для охраны личности государя и обеспечения проведения в жизнь политики борьбы с крамолой создавался особый корпус опричников, который представлял собой личную гвардию царя. Первоначально намечалось набрать в О. 1 тыс. дворян, но впоследствии, по мере включения в состав О. новых территорий, опричное войско многократно увеличилось. В О. принимали лишь тех, кто не имел родственных или дружеских связей с земскими людьми. Опричник давал клятву, что и впредь он не будет вступать ни в какие связи с земщиной. Для опричников вводились особые «знаки отличия» – собачья голова и метла. В состав опричников входили нередко представители знатных княжеско-боярских родов. Правда, опричный двор был более худородным по составу, чем двор земский, а к концу О. выходцы из худородных провинциальных дворянских родов явно доминировали в составе опричного руководства. В опричном корпусе выделялась своя верхушка, составлявшая опричную думу и опричный двор, структура которых в целом совпадала со структурой доопричного земского двора и думы. В опричной боярской думе появляется новая курия – думных дворян. Опричные дума и двор составляли своего рода «генеральный штаб» и «офицерский корпус» опричного войска. Во время военных походов опричные полки выступали отдельно от земских. Были в О. и свои особые административные ведомства – приказы, существовавшие параллельно с земскими. Для обеспечения хозяйственных потребностей О. в состав ее территорий были включены богатые города и уезды – Двина, Каргополь, Великий Устюг, Вологда, Бело-озеро, Галич, Старая Русса, ряд дворцовых волостей в Подмосковье и других уездов. В О. вошла часть территории Москвы. На вемлях, оставленных за О., разрешалось селиться лишь опричникам, земские же дворяне выводились со своих дворов. В 1565 г. й состав О. включался еще ряд уездов поместно-вотчинного землевладения, которые служили базой для «испомещения» Опричников. Для ее расходов на земщину был наложен налог в 10 тыс. руб. В результате О. знать попала в полную зависимость от монархии. В 1572 г. О. была отменена, т. к. опричное войско, сильно разросшееся, не представлялось уже надежной опорой царской власти и не было способно эффективно исполнять свои функции по обороне страны (что показал набег крымских татар 1571 г.) и охране личности государя.
В исторической науке высказывается мнение, что Иван Грозный продолжал проводить опричную политику до конца своего царствования (до 1584 г.): состав двора не претерпел серьезных изменений, осталось разделение на земщину и «государев удел», продолжалась политика выселений и казни. Сама же О. трактуется как реакция царя-самодержца на развитие сословно-представительных тенденций и представляла собой попытку путем введения чрезвычайного положения пресечь «своеволие» сословий и направить весь сословный организм на путь государственного служения. О. способствовала трансформации вотчинно-родовой аристократии в служилую (путем осознания своей зависимости от воли царя – назначения на должность, пожалования и т. п.).
В феврале 1564 г. обнародован указ об О., согласно которому территория страны подлежала разделу на две части – О., своеобразный государев «удел», в котором царь был полным властелином и хозяином, и земщину, остальную часть страны, которая передавалась в управление Боярской думе. Для охраны личности государя и обеспечения проведения в жизнь политики борьбы с крамолой создавался особый корпус опричников, который представлял собой личную гвардию царя. Первоначально намечалось набрать в О. 1 тыс. дворян, но впоследствии, по мере включения в состав О. новых территорий, опричное войско многократно увеличилось. В О. принимали лишь тех, кто не имел родственных или дружеских связей с земскими людьми. Опричник давал клятву, что и впредь он не будет вступать ни в какие связи с земщиной. Для опричников вводились особые «знаки отличия» – собачья голова и метла. В состав опричников входили нередко представители знатных княжеско-боярских родов. Правда, опричный двор был более худородным по составу, чем двор земский, а к концу О. выходцы из худородных провинциальных дворянских родов явно доминировали в составе опричного руководства. В опричном корпусе выделялась своя верхушка, составлявшая опричную думу и опричный двор, структура которых в целом совпадала со структурой доопричного земского двора и думы. В опричной боярской думе появляется новая курия – думных дворян. Опричные дума и двор составляли своего рода «генеральный штаб» и «офицерский корпус» опричного войска. Во время военных походов опричные полки выступали отдельно от земских. Были в О. и свои особые административные ведомства – приказы, существовавшие параллельно с земскими. Для обеспечения хозяйственных потребностей О. в состав ее территорий были включены богатые города и уезды – Двина, Каргополь, Великий Устюг, Вологда, Бело-озеро, Галич, Старая Русса, ряд дворцовых волостей в Подмосковье и других уездов. В О. вошла часть территории Москвы. На вемлях, оставленных за О., разрешалось селиться лишь опричникам, земские же дворяне выводились со своих дворов. В 1565 г. й состав О. включался еще ряд уездов поместно-вотчинного землевладения, которые служили базой для «испомещения» Опричников. Для ее расходов на земщину был наложен налог в 10 тыс. руб. В результате О. знать попала в полную зависимость от монархии. В 1572 г. О. была отменена, т. к. опричное войско, сильно разросшееся, не представлялось уже надежной опорой царской власти и не было способно эффективно исполнять свои функции по обороне страны (что показал набег крымских татар 1571 г.) и охране личности государя.
В исторической науке высказывается мнение, что Иван Грозный продолжал проводить опричную политику до конца своего царствования (до 1584 г.): состав двора не претерпел серьезных изменений, осталось разделение на земщину и «государев удел», продолжалась политика выселений и казни. Сама же О. трактуется как реакция царя-самодержца на развитие сословно-представительных тенденций и представляла собой попытку путем введения чрезвычайного положения пресечь «своеволие» сословий и направить весь сословный организм на путь государственного служения. О. способствовала трансформации вотчинно-родовой аристократии в служилую (путем осознания своей зависимости от воли царя – назначения на должность, пожалования и т. п.).
Источник: Российская государственность в терминах. IX – начало XX века. 2011
Опричнина
Первым из российских правителей подступаться к решению задачи, связанной с организацией органов госбезопасности, начал Иван Грозный, стремление которого к неограниченной самодержавной власти вошло в непреодолимое противоречие с интересами боярской аристократии и всего политического строя Московского царства. Субъективно воспринимая сопротивление бояр как измену и не имея возможности изменить сам политический строй, царь попробовал найти выход из создавшегося тупика с помощью создания особой – «опричной» – организации, ставшей инструментом крупномасштабного кровавого террора. Показательно, что главной причиной учреждения опричнины в 1565 г. Иван IV назвал невозможность при существующем порядке наказывать преступных бояр, которых он перед всем народом громогласно обвинил в казнокрадстве и государственной измене в виде сговора с врагами Руси. Не имея сил и дальше терпеть подобное положение дел, Грозный публично отказался от монаршей власти и соглашался вернуться на царство, только получив от подданных согласие на вручение ему неограниченных полномочий, которые в первую очередь подразумевали полную свободу наказания изменников: «...хто будет государьские лиходеи, которые изменные дела делали, и в тех ведает Бог да он, государь, и в животе и в казни его государьская воля». Чтобы максимально укрепить свое положение, царь разделил страну на опричнину и земщину и создал особый привилегированный корпус из тысячи человек. Входившие в него опричники должны были, во первых, охранять священную особу государя и, во вторых, находить и безжалостно уничтожать его врагов. Символизировать эти задачи должна была эмблема опричнины – собачья голова и метла. Отбор в новую организацию был чрезвычайно жестким: специальная опричная комиссия, состоявшая из А.Д. Басманова, А.И. Вяземского и П. Зайцева, с пристрастием допрашивала «старших» дворян, зачисленных в опричнину уездов, которые должны были под присягой предъявить комиссии родословную каждого кандидата в опричнину, рассказать о происхождении его жены, а также о том, с какими князьями и боярами он водит дружбу и т.п. В привилегированную «тысячу» были зачислены лишь те дворяне, которые не имели компрометирующих связей с аристократической средой, т.е. в основном представители худородной и мелкопоместной части господствующего сословия. За сравнительно небольшой исторический срок (считая время фиктивного правления Симеона Бекбулатовича, опричнина просуществовала всего восемь лет – с 1565 по 1572 г.) у руля террористическо сыскной машины успело смениться целых три поколения руководителей. На первом этапе формально возглавлял опричную думу шурин царя М.Т. Черкасский, сын кабардинского князька и родной брат второй жены Ивана Грозного – Кученей (Марии) Темрюковны. Никакой реальной властью он не обладал, и фактическими руководителями опричнины в тот период были приближенные царя А.Д. Басманов и А.И. Вяземский. Инициатором создания нового органа современники считали Басманова. В начальный период опричные репрессии носили ярко выраженную антибоярскую направленность. Однако последовательно выдержать эту линию опричное руководство не смогло, в результате начатый террор приобрел бессистемный и хаотический характер. Число доносов, «раскрытых» на их основании заговоров и казненных стремительно множилось. Были ли среди этих заговоров реальные – сказать трудно. Венцом опричного террора стал разгром Новгорода в 1570 г., когда жители этого древнего города были обвинены в измене и подвергнуты жестокой расправе. Понимая всю вздорность и надуманность выдвинутых обвинений, грозивших гибелью второго после Москвы города русского государства, А.Д. Басманов и А.И. Вяземский попытались если не предотвратить карательную акцию, то хотя бы предупредить новгородцев о нависшей смертельной опасности. Когда после разгрома Новгорода об этом стало известно Ивану Грозному, то опричная машина террора с легкостью перемолола своих создателей: по утверждению Курбского, Басманов был зарезан собственным сыном, тоже служившим в опричнине, а регулярно избиваемый палками Вяземский умер в оковах в тюрьме. Хотя М. Черкасский никакой самостоятельной роли не играл, но и он на следующий год был зарублен опричными стрельцами. После уничтожения создателей опричнины руководство этой организацией перешло к новым людям, бесспорное первенство среди которых занял печально знаменитый Малюта Скуратов, выдвинувшийся именно в связи с новгородским делом. Мастер заплечных дел, он пользовался полным доверием царя, однако доставшейся властью ему пришлось наслаждаться сравнительно недолго – в начале 1573 г. он погиб во время боевых действий в Ливонии. Отменив опричнину в 1572 г., царь Иван Грозный через три года возрождает ее под видом удела, полученного им от Симеона Бекбулатовича, временно посаженного прихотью царя на московский трон. В последний период опричнину возглавили Б.Я. Бельский и А.Ф. Нагой, благополучно пережившие эпоху террора. Несмотря на то что из за явного преобладания в опричнине даже не карательного, а террористического элемента, ее нельзя рассматривать как первый отечественный орган государственной безопасности в строгом смысле этого слова, тем не менее отдельные элементы политического сыска (наряду с ее функциями как удела, личной царской гвардии, своего рода пародии на духовно рыцарский орден и т. п.) во вновь созданной организации налицо.
Источник: Спецслужбы Российской Империи. 2010
Опричнина
опричь – кроме) – 1. Система чрезвычайных внутриполитических мер Ивана IV Грозного в 1565 – 1572 гг. (массовые репрессии, казни, земельные конфискации и т.п.) для борьбы с боярско-княжеской оппозицией и укрепления самодержавной власти; 2. Название удела Ивана IV Грозного (в 1565 – 1572 гг.) с особой территорией, войском и государственным аппаратом.
Начало опричнины связывают с событий конца 1564 г. В это время в Москве случилось небывалое событие: царь со всей семьей, с придворными, захватив утварь, иконы, кресты, всю казну выехал из столицы. Было видно, что это не обычная поездка, а настоящее переселение. Однако вряд ли можно объяснить решения Ивана IV только исходя из его личных переживаний. Это была, прежде всего, продуманная политическая акция, и готовилась она не один год. Еще в конце 50-х годов царь приказывает построить ему особую келью в Чудском монастыре, затем возводится «Царев двор» в Вологде. В начале 60-х годов Иван через послов ведет переговоры с английской королевой Елизаветой о возможном своем отъезде в Англию. Факты свидетельствуют о том, что расправа над оппозицией готовилась исподволь и достаточно тщательно. Побывав в Троице-Сергиевом монастыре, царь остановился в Александровской слободе (примерно 60 верст от Владимира). Отсюда он прислал в Москву две грамоты, в которых сообщал боярам и простому народу о своем отказе от престола. После настойчивых уговоров, царь согласился вернуться и в феврале 1565 года торжественно приехал в столицу. Был созван совет из бояр и высшего духовенства, Иван IV предложил условия своего возвращения: во-первых, «на изменников своих … опалы класть, а иных и казнить, имущество их брать в казну»; во-вторых, духовенство и бояре не должны мешать его деятельности; в-третьих, для расправы с изменниками и ослушниками царь предложил учредить опричнину, т.е. особый «государев удел», где царь будет править без Боярской думы единовластно по своему усмотрению.
Все земли государства были разделены на земщину и опричнину. Сразу же после введения опричнины начался террор. Бояр казнили по подозрению в «государевой измене» по государеву приговору. Отныне согласия Боярской думы не требовалось, а митрополит был лишен права «защиты» приговоренного (По сторонней традиции великие князья всегда выполняли просьбу митрополитов о помиловании осужденного).
Для проведения опричнины было создано специальное войско. Во главе опричников стоял главный помощник Ивана IV – Малюта Скуратов. Как специальный полицейский отряд опричники получили форму: в черном с головы до ног, на черном вороном коне, в черной сбруе, к седлу привязана собачья голова. Современники называли отряды опричников «тьмой кромешной». Чудовищная трагедия разыгрывалась на фоне начинавшейся в стране эпидемии чумы, «черная смерть» соревновалась с палачами.
Трудно перечислить казни, проведенные в годы опричнины. Известно, что всего за годы правления по «цареву приговору» было казнено более 5 тысяч человек (В конце жизни Иван IV приказал составить список казненных по его личному указу. Синодик был направлен в 7 крупнейших монастырей с приказом постоянно служить молебен «за упокой убиенных».). Можно предположить, что подавляющее большинство казней приходится на время опричнины. Казни проводились в столице на «лобном месте». Осужденный должен был пережить перед смертью «страшные муки». На казни сгонялось все мужское население Москвы, женщинам и детям присутствовать на казни категорически запрещалось. Вторая волна террора обрушилась на «изменческие города». Используя в качестве предлога просьбу новгородцев к литовскому князю о покровительстве (исследователи до сих пор не могут сойтись в оценке подлинности написанной новгородцами грамоты), Иван IV повел в конце 1569 г. войско на Новгород Великий. По пути царские войска разгромили Торжок и Тверь. Новгородский поход традиционно считается кульминаций опричного террора. Разгромив Новгород, царь повел войска на Псков, и только чудо спасло город и его жителей (По преданию, царь на подступах к Пскову встретил юродивого, что было истолковано как знамение свыше, и войско повернуло в Москву). Репрессии обрушились и на церковных служителей. Во время новгородского похода были буквально ограблены богатейшие северные монастыри. Попытка митрополита Филиппа (Колычева) урезонить царя закончилась его опалой. Филиппа сослали в монастырь, а летом 1570 г. его задушил Малюта Скуратов по цареву приказу.
1571 г. принес новые беды русским людям. Крымский хан Девлет-Гирей совершил очередной набег на Русь. Большая часть опричников, которые должны были защищать берега Оки, на службу не вышла. Хану удалось обойти русские войска и беспрепятственно подойти к Москве. Девлет-Гирей не стал штурмовать городские стены, а поджег посады. Огонь перекинулся в Кремль и Китай-город. Пожар бушевал 3 часа, пока хватало пищи огню, вместо столицы осталось пепелище и множество обгоревших трупов. И современники, и ближайшие потомки считали пожар божьей карой за бесчинства опричников. Разгром 1571 г. значительно ухудшил внешнеполитическое положение страны. На переговорах с Крымским ханом русские дипломаты получили тайную инструкцию соглашаться на уступку Астрахани. Но Девлет-Герей требовал Казань и грозил следующим летом повторить поход.
В критической ситуации воеводой был назначен опытный в ратных делах опальный князь Михаил Воротынский, под его командованием собрались и опричные, и земские войска. 30 июля 1572 г. под деревней Молодь (около Подольска, в 45 км к югу от Москвы) это объединенное войско наголову разбило Девлет-Гирея. Страна была спасена. Битва при Молодях стала победой не только над Девлет-Гиреем, но и над опричниной. Теперь и Ивану IV стало ясно, что существование опричнины угрожает обороноспособности страны. Осенью 1572 г. опричнина закончила свое существование, слово это становится крамольным.
Террор не был прекращен окончательно, но теперь он был направлен против части опричников. Некоторые земли, отобранные у бояр, возвратили прежним владельцам. Важнейшая для молодой страны проблема соотношения народа и власти была решена в пользу власти.
Оценка опричнины неоднозначна.
Опричнина имела далеко отдаленные последствия. Она привела к демографическому и экономическому кризису, усилению закрепощения крестьян, складыванию в России деспотической формы правления.
Начало опричнины связывают с событий конца 1564 г. В это время в Москве случилось небывалое событие: царь со всей семьей, с придворными, захватив утварь, иконы, кресты, всю казну выехал из столицы. Было видно, что это не обычная поездка, а настоящее переселение. Однако вряд ли можно объяснить решения Ивана IV только исходя из его личных переживаний. Это была, прежде всего, продуманная политическая акция, и готовилась она не один год. Еще в конце 50-х годов царь приказывает построить ему особую келью в Чудском монастыре, затем возводится «Царев двор» в Вологде. В начале 60-х годов Иван через послов ведет переговоры с английской королевой Елизаветой о возможном своем отъезде в Англию. Факты свидетельствуют о том, что расправа над оппозицией готовилась исподволь и достаточно тщательно. Побывав в Троице-Сергиевом монастыре, царь остановился в Александровской слободе (примерно 60 верст от Владимира). Отсюда он прислал в Москву две грамоты, в которых сообщал боярам и простому народу о своем отказе от престола. После настойчивых уговоров, царь согласился вернуться и в феврале 1565 года торжественно приехал в столицу. Был созван совет из бояр и высшего духовенства, Иван IV предложил условия своего возвращения: во-первых, «на изменников своих … опалы класть, а иных и казнить, имущество их брать в казну»; во-вторых, духовенство и бояре не должны мешать его деятельности; в-третьих, для расправы с изменниками и ослушниками царь предложил учредить опричнину, т.е. особый «государев удел», где царь будет править без Боярской думы единовластно по своему усмотрению.
Все земли государства были разделены на земщину и опричнину. Сразу же после введения опричнины начался террор. Бояр казнили по подозрению в «государевой измене» по государеву приговору. Отныне согласия Боярской думы не требовалось, а митрополит был лишен права «защиты» приговоренного (По сторонней традиции великие князья всегда выполняли просьбу митрополитов о помиловании осужденного).
Для проведения опричнины было создано специальное войско. Во главе опричников стоял главный помощник Ивана IV – Малюта Скуратов. Как специальный полицейский отряд опричники получили форму: в черном с головы до ног, на черном вороном коне, в черной сбруе, к седлу привязана собачья голова. Современники называли отряды опричников «тьмой кромешной». Чудовищная трагедия разыгрывалась на фоне начинавшейся в стране эпидемии чумы, «черная смерть» соревновалась с палачами.
Трудно перечислить казни, проведенные в годы опричнины. Известно, что всего за годы правления по «цареву приговору» было казнено более 5 тысяч человек (В конце жизни Иван IV приказал составить список казненных по его личному указу. Синодик был направлен в 7 крупнейших монастырей с приказом постоянно служить молебен «за упокой убиенных».). Можно предположить, что подавляющее большинство казней приходится на время опричнины. Казни проводились в столице на «лобном месте». Осужденный должен был пережить перед смертью «страшные муки». На казни сгонялось все мужское население Москвы, женщинам и детям присутствовать на казни категорически запрещалось. Вторая волна террора обрушилась на «изменческие города». Используя в качестве предлога просьбу новгородцев к литовскому князю о покровительстве (исследователи до сих пор не могут сойтись в оценке подлинности написанной новгородцами грамоты), Иван IV повел в конце 1569 г. войско на Новгород Великий. По пути царские войска разгромили Торжок и Тверь. Новгородский поход традиционно считается кульминаций опричного террора. Разгромив Новгород, царь повел войска на Псков, и только чудо спасло город и его жителей (По преданию, царь на подступах к Пскову встретил юродивого, что было истолковано как знамение свыше, и войско повернуло в Москву). Репрессии обрушились и на церковных служителей. Во время новгородского похода были буквально ограблены богатейшие северные монастыри. Попытка митрополита Филиппа (Колычева) урезонить царя закончилась его опалой. Филиппа сослали в монастырь, а летом 1570 г. его задушил Малюта Скуратов по цареву приказу.
1571 г. принес новые беды русским людям. Крымский хан Девлет-Гирей совершил очередной набег на Русь. Большая часть опричников, которые должны были защищать берега Оки, на службу не вышла. Хану удалось обойти русские войска и беспрепятственно подойти к Москве. Девлет-Гирей не стал штурмовать городские стены, а поджег посады. Огонь перекинулся в Кремль и Китай-город. Пожар бушевал 3 часа, пока хватало пищи огню, вместо столицы осталось пепелище и множество обгоревших трупов. И современники, и ближайшие потомки считали пожар божьей карой за бесчинства опричников. Разгром 1571 г. значительно ухудшил внешнеполитическое положение страны. На переговорах с Крымским ханом русские дипломаты получили тайную инструкцию соглашаться на уступку Астрахани. Но Девлет-Герей требовал Казань и грозил следующим летом повторить поход.
В критической ситуации воеводой был назначен опытный в ратных делах опальный князь Михаил Воротынский, под его командованием собрались и опричные, и земские войска. 30 июля 1572 г. под деревней Молодь (около Подольска, в 45 км к югу от Москвы) это объединенное войско наголову разбило Девлет-Гирея. Страна была спасена. Битва при Молодях стала победой не только над Девлет-Гиреем, но и над опричниной. Теперь и Ивану IV стало ясно, что существование опричнины угрожает обороноспособности страны. Осенью 1572 г. опричнина закончила свое существование, слово это становится крамольным.
Террор не был прекращен окончательно, но теперь он был направлен против части опричников. Некоторые земли, отобранные у бояр, возвратили прежним владельцам. Важнейшая для молодой страны проблема соотношения народа и власти была решена в пользу власти.
Оценка опричнины неоднозначна.
Опричнина имела далеко отдаленные последствия. Она привела к демографическому и экономическому кризису, усилению закрепощения крестьян, складыванию в России деспотической формы правления.
Источник: Краткий исторический словарь
ОПРИЧНИНА
опришнина (от опричь - кроме, особо; в 14-15 вв. опришниной называли особое владение, выделенное членам великокняж. династии), - 1) Назв. государева удела в 1565-72 (его терр., войска, учреждений). 2) Наименование внутр. политики пр-ва Ивана IV Васильевича Грозного в те же годы. Начиная с 16 в. высказывались различные суждения о причинах введения О. и ее сущности; по-разному оценивается О. и в совр. историографии. Иван IV оправдывал опричные меры ссылкой на боярскую измену. Для А. М. Курбского существо О. сводилось к бессмысленному истреблению воевод, оклеветанных в изменах и чародействах. К его оценке близки суждения об О. составителя хронографа 1617 И. М. Катырева-Ростовского и автора Временника дьяка Ивана Тимофеева. H. M. Карамзин считал, что учреждение О. было вызвано неосновательным страхом Ивана IV за свою жизнь и О. не преследовала никаких целей, кроме обеспечения личной безопасности царя. С. М. Соловьев (вслед за К. Д. Кавелиным) видел в О. средство для утверждения прогрессивного гос. начала в его исконной борьбе с родовым (княжеско-боярским), считая, что выбор такого страшного средства был обусловлен личными качествами Ивана IV. По мнению В. О. Ключевского, О. возникла вследствие противоречия между абсолютной монархией и аристократией, к-рая составляла правительств. персонал; Иван IV, не имея возможности сокрушить неудобный для него правительств. строй, начал истреблять отд. лиц. Ключевский видел в О. плод "чересчур пугливого воображения царя", а ее гл. целью считал обеспечение личной безопасности Ивана IV. Точка зрения Кавелина - Соловьева о гос. необходимости О. была развита С. Ф. Платоновым. Он оценивал О. как крупную гос. реформу, покончившую с экономич. и политич. могуществом земельной аристократии. Исследования сов. историков (П. А. Садикова, С. Б. Веселовского, А. А. Зимина, И. И. Полосина, И. И. Смирнова, Л. В. Черепнина, С. О. Шмидта, Р. Г. Скрынникова, В. Б. Кобрина, С. М. Каштанова, В. И. Корецкого и др.) показали, что под О. следует понимать ряд воен., адм., финанс. и социальных мер пр-ва Ивана IV и определенную политику, значение к-рых сводилось к преодолению пережитков феод. раздробленности в стране, возвышению дворянства и усилению крест. закрепощения. Проведение этих мер и этой политики сопровождалось массовыми репрессиями, к-рые затронули не только княжат и бояр, но и дворян, а также нар. массы. В 40-е и 50-е гг. под влиянием оценок И. В. Сталина в нек-рых работах сов. историков подчеркивалось только прогрессивное значение О. в борьбе за централизацию гос-ва. Ее возникновение объяснялось борьбой между реакц. боярством и прогрессивным дворянством. Недооценивалась роль О. в подавлении антифеод. выступлений и в усилении крепостничества (переиздания книги Р. Ю. Виппера "Иван Грозный" в 1942 и 1944, работы И. И. Смирнова "Иван Грозный", Л., 1944, и С. В. Бахрушина "Иван Грозный" - см. в "Науч. трудах", т. 2, М., 1954). С. Б. Веселовский в 1940-51 работал над очерками по политич. истории О., в к-рых подвергнута критике идеализация Ивана IV и О. (большинство очерков впервые опубл. посмертно в 1963). По его мнению, учреждение О. не преследовало гос. целей, оно было вызвано опасениями Ивана IV за личную безопасность. Образование особых опричных приказов и войска, изменения в размещении феод. землевладения, расхищение "черных" земель и др. меры социально-экономич. и политич. характера не были предусмотрены Иваном IV, а явились следствием создания особого опричного двора и усиления репрессий. Одной из важных причин ликвидации О. Веселовский считал вырождение ее в разбой. Напротив, А. А. Зимин считает учреждение О. продолжением прежней политики Ивана IV и доказывает, что острие О. было направлено против пережитков удельной старины (ликвидация Старицкого удела, преодоление сепаратизма Великого Новгорода и церкви). Новые задачи решались старыми средствами и в старых формах (воскрешение удела - "О."), путем массового истребления населения и т. п., что в значит. степени предопределило ее падение. Мн. вопросы истории О. остаются спорными и нуждаются в дальнейшем исследовании. Учреждение О. было подготовлено событиями нач. 60-х гг. 16 в. Иван IV стремился к активному продолжению Ливонской войны 1558-83, но натолкнулся на оппозицию среди своего окружения. Разрыв с Избранной радой и опалы в отношении княжат и бояр в 1560-64 вызвали недовольство феод. знати, руководителей приказов и высшего духовенства; нек-рые феодалы изменили царю, бежав за границу (А. М. Курбский и др.). Митрополит и бояре обратились к Ивану IV с просьбой прекратить расправы над подданными "без всякой причины и проступка". В дек. 1564 Иван IV удалился в Александрову слободу и 3 янв. 1565 объявил об отречении от престола из-за "гнева" на духовенство, бояр, детей боярских и приказных людей. В слободу прибыла депутация от Боярской думы и духовенства, к-рая согласилась на предоставление царю чрезвычайных полномочий. Был подготовлен указ, к-рым Иван IV объявил об учреждении "особного" двора с особой терр., войском, финансами и управлением. Целью О. провозглашалось искоренение "крамолы". Создавался спец. аппарат управления и беспрекословно послушное царю войско (первоначально в 1000 человек), находившееся в непосредственном его подчинении. В О. вошли: в Центре - Можайск, Вязьма, Суздаль и др.; на Ю.-З. - Козельск, Перемышль, Белев, Медынь и др.; на С. - Двина, Великий Устюг, Каргополь, Вологда и др., а также дворцовые владения. Доходы с этой терр. поступали в гос. казну и шли на содержание опричного войска, аппарата управления и др. Численность опричного войска в дальнейшем возросла до 5-6 тыс. чел., в состав опричного удела были включены Кострома, Старица, часть Новгорода, Обонежская и Бежецкая пятины и др. терр. В О. действовала опричная дума, финанс. приказы - Чети. Командные кадры для О. комплектовались в осн. из государева двора. Пр-во ввело неподсудность опричников общегос. органам власти и суда. Остальная часть гос-ва получила наименование земщины. Она продолжала управляться Боярской думой, вынужденной, однако, по всем важнейшим вопросам испрашивать согласия царя. На устройство О. с земщины брался огромный единовременный налог в 100 тыс. руб. С терр. О. выселялись многие местные феодалы-землевладельцы, не зачисленные в "особный двор", а их земли передавались дворянам-опричникам. Взятые в О. дворяне лучше наделялись землей и крестьянами, получали щедрые льготы. Этими земельными переборами было в известной мере подорвано экономич. и политич. значение крупной земельной аристократии. С учреждением О. усилились опалы и казни. Активными проводниками опричных репрессий были боярин А. Д. Басманов, оружничий кн. А. И. Вяземский, М. Л. Скуратов-Бельский и др. Учреждение О. и действия Ивана IV Грозного, направленные на физич. уничтожение своих политич. противников и конфискацию их земельных владений, вызвали протест у части господствующего класса. На Земском соборе 1566 группа дворян подала челобитную об отмене О. Челобитчики были казнены. Недовольство О. выразил митрополит Афанасий (покинул престол 19 мая 1566); против О. выступил и новый митрополит Филипп Колычев (умерщвлен в 1569). С 1568 началась большая волна репрессий (дело боярина И. П. Федорова), завершившаяся ликвидацией Старинного удела (1569) и разгромом Новгорода (1570). По делу И. П. Федорова было казнено более 400 чел. (на 6 июля 1568 - 369 чел.), во время новгородского похода в Твери, Торжке и Новгороде опричники только по донесению М. Л. Скуратова-Бельского убили 1505 чел. Проведение опричных репрессий сопровождалось убийствами и грабежами населения городов и вотчин. Среди погибших в Новгороде большую часть составляли "черные" посадские люди. Для выколачивания из населения чрезмерных налогов Иван Грозный в годы О. применил систему "опричных", "государьских правежей". В результате О. Иван IV добился резкого усиления самодержавной власти, придал ей черты вост. деспотизма. Крепостническая по сущности и методам проведения политика О. стала важным этапом на пути крест. закрепощения. В годы О. пр-во широко раздавало феодалам "черные" и дворцовые земли. В то же время резко увеличились крест. повинности, опричники вывозили крестьян из земщины "насильством и не по сроку". Резкое увеличение гос. податей и частновладельч. повинностей вызывало разорение крестьян, усугубленное воен. действиями, набегами крымских татар, голодом, мором, опричными правежами. В условиях опричного террора, когда любой протест подавлялся в зародыше, гл. формами сопротивления крестьянства стали массовые побеги и неуплата податей. Разделение гос-ва на О. и земщину таило в себе многие отрицательные для господствующего класса последствия. Призванная, по определению Л. В. Черепнина, "парализовать возможность массового крест. движения", О. явно не справлялась со своей задачей. Набег на Москву крымского хана Девлет-Гирея в 1571 выявил также слабость опричного войска. В 1572 О. была отменена и часть конфискованных земель возвращена их прежним владельцам. Новое возрождение О. менее чем на год (под именем "удела") произошло в 1575-76, когда Иван IV столкнулся с оппозицией в среде господствующего сословия. Поставив во главе земщины служилого хана Симиона Бекбулатовича, Иван IV принял титул "князя московского" и приступил к новым земельным переборам. Лит.: Платонов С. Ф., Очерки по истории Смуты в Моск. гос-ве XVI-XVII вв., М., 1937; Садиков П. A., Очерки по истории опричнины, М.-Л., 1950; Веселовский С. В., Исследования по истории опричнины, М., 1963; Зимин A. A., Опричнина Ивана Грозного, М., 1964; Полосин И. И., Социально-политич. история России XVI - нач. XVII в. Сб. ст., М., 1963; Смирнов И. И., Клас. противоречия в феод. деревне в России в кон. XVI в., "ПИМК", 1933, No 5-6; Бибиков Г. Н., К вопросу о социальном составе опричников Ивана Грозного, "Тр. ГИМ", в. 14, М., 1941; Черепнин Л. В., Предисловие, в сб.: "ПРП", в. 4, М., 1956; его же, Земские соборы и утверждение абсолютизма в России, в сб.: Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.), М., 1964; Кобрин В. Б., Состав опричного двора Ивана Грозного, "Археографич. ежегодник за 1959 г.", М., 1960; Скрынников Р. Г., Опричная земельная реформа Грозного 1565, ИЗ, т. 70, М., 1961; его же, Опричнина и последние удельные княжения на Руси, там же, т. 76, М., 1965; его же, Синодик опальных царя Ивана Грозного как историч. источник, в сб.: Вопросы истории СССР XVI-XVIII вв., Л., 1965, с. 22-86 (Уч. записки ЛГПИ им. А. И. Герцена, т. 278); Каштанов С. М., К изучению опричнины Ивана Грозного, "ИСССР", 1963, No 2; Шмидт С. О., К истории соборов XVI в., ИЗ, т. 76, М., 1965. В. И. Корецкий. Москва. —***—***—***— Русское государство в годы опричнины (1565-1572 гг.)
ОПРИЧНИНА
опришнина (др.-рус. опричный - особый), в XIV-XV вв. опришниной называли особое владение, выделенное членам великокняжеской семьи. 1) Название государева удела в 1565-72 (его территорий, войска, учреждений). 2) Внутренняя политика Иоанна IV Васильевича Грозного в те же годы.
Историки неоднократно сетовали на "загадочность" и даже на "великую загадочность" опричнины. Между тем ничего загадочного в ней нет, если рассматривать опричнину в свете веками складывавшихся на Руси отношений народа и власти, общества и Царя. Эти "неправовые" отношения, основанные на разделении обязанностей, свойственных скорее семейному, чем государственному быту, наложили отпечаток на весь строй русской жизни.
Так, русское сословное деление, например, имело в своем основании мысль об особенном служении каждого сословия. Сословные обязанности мыслились как религиозные, а сами сословия - как разные формы общего для всех христианского дела: спасения души. И царь Иоанн IV все силы отдал тому, чтобы "настроить" этот сословный организм Руси, как настраивают музыкальный инструмент, по камертону православного вероучения. Орудием, послужившим для этой нелегкой работы, стала опричнина. Глядя на нее так, все можно понять и объяснить. Вот что действительно невозможно, так это понимание действий Иоанна IV (в том числе и опричнины) с точки зрения примитивно-утилитарной, во всем видящей лишь "интересы", "выгоду", "соотношение сил", странным образом сочетающей это с приверженностью "объективным историческим закономерностям".
Для того чтобы "настроить" русское общество в унисон с требованиями христианского мировоззрения, прежде всего надо было покончить с понятиями "взаимных обязательств" как между сословиями, так и внутри них. Взаимные обязательства порождают упреки в их несоблюдении, взаимные претензии, обиды и склоки - и это ярче всего проявилось в таком уродливом явлении, как боярское местничество. Безобидная, на первый взгляд, мысль о взаимной ответственности порождает ощущение самоценности участников этой взаимосвязи, ведет к обособлению, разделению, противопоставлению интересов и, в конечном итоге, к сословной или классовой вражде, по живому рассекающей народное тело.
Не разъединяющая народ ответственность "друг перед другом", неизбежно рождающая требования "прав" и забвение обязанностей, а общая, соборная ответственность перед Богом должна стать, по мысли Грозного, основой русской жизни. Эта общая ответственность уравнивает всех в едином церковном служении, едином понятии долга, единой вере и взаимной любви, заповеданной Самим Господом в словах: "Возлюби ближнего своего как самого себя". Перед Богом у человека нет прав, есть лишь обязанности, общие всем, и это объединяет народ в единую соборную личность, "едиными усты и единым сердцем", по слову Церкви, взывающую к Богу в горячей сыновней молитве.
В таком всенародном предстоянии Богу царь находится на особом положении. Помазанник Божий, он свидетельствует собой богоугодность государственной жизни народа, является той точкой, в которой символически соединяются небо и земля, Царствие Божие и человеческое. В своем царском служении он "не от мира сего", и поэтому перед ним, как перед Богом, все равны, и никто не имеет ни привилегий, ни особых прав. "Естеством телесным царь подобен всякому человеку. Властию же сана подобен... Богу. Не имеет бо на земли выщша себе. Подобает убо (царю), яко смертну, не возноситися и, яко Богу, не гневатися... Егда князь беспорочен будет всем нравом, то может... и мучити, и прощати всех людей со всякою кротостию", - говорится в одном из сборников второй пол. XVI в. К такому пониманию царской власти и старался привести Россию Иоанн Васильевич. Но на его пути встало боярство.
"Уже к половине XV века московский великий князь был окружен плотной стеной знатных боярских фамилий. Положение усугубилось вступлением на московскую службу князей, покидавших упраздненные удельные столы. С тех пор во всех отраслях московского управления - в государственной думе советниками, в приказах судьями, то есть министрами, в областях наместниками, в полках воеводами являются все князья и князья. Вслед за князьями шли в Москву их ростовские, ярославские, рязанские бояре" (В.О. Ключевский). В этом не было бы ничего дурного, если бы объединение Великороссии и возвышение Московского вел. князя до уровня общенационального государя не изменило роковым образом воззрения боярства на свое место в русской жизни.
В удельные века боярин в Москве служил, и принадлежность к сословию означала для него прежде всего признание за собой соответствующих обязанностей. Весь XIV век - это век самоотверженного служения московского боярства общенациональным идеалам и целям. Отношения с вел. князем Московским складывались поэтому самые полюбовные. "Слушали бы во всем отца нашего владыки Алексея да старых бояр, кто хотел отцу нашему добра и нам", - писал в духовном завещании к своим наследникам Симеон Гордый, поставляя рядом по своему значению митрополита и боярство. Св. блгв. кн. Дмитрий Донской относился к боярам еще задушевнее. Обращаясь к детям, он говорил: "Бояр своих любите, честь им достойную воздавайте по службе, без воли их ничего не делайте".
Но к к. XV - н. XVI в. положение изменилось. В боярстве, пополнявшемся титулованной удельной знатью, принесшей в Москву понятия о своих наследственных правах, установился взгляд на свое руководящее положение как на "законное" дело - привилегию, не зависимую от воли государя.
Это грозило разрушением гармонии народного бытия, основанной на со-служении сословий в общем деле, на их взаимном равенстве перед Богом и царем. "Еще при Грозном до опричнины встречались землевладельцы из высшей знати, которые в своих обширных вотчинах правили и судили безапелляционно, даже не отдавая отчета царю" (В.О. Ключевский). Более того, царь, как лицо, сосредоточившее в себе полноту ответственности за происходящее в стране, представлялся таким боярам удобной ширмой, лишавшей их самих этой ответственности, но оставлявшей им все их мнимые "права". Число знатнейших боярских фамилий было невелико - не превышало двух-трех сотен, зато их удельный вес в механизме управления страной был подавляющим.
Положение становилось нестерпимым, но для его исправления царь нуждался в единомышленниках, которые могли бы взять на себя функции административного управления страной, традиционно принадлежавшие боярству. Оно в своей недостойной части должно было быть от этих функций устранено. Эти "слугующие близ" государя верные получили название "опричников", а земли, отведенные для их обеспечения, наименование "опричных". Вопреки общему мнению, земель этих было мало. Так, перемещению с земель, взятых в опричнину, на другие "вотчины" подвергалось около тысячи землевладельцев - бояр, дворян и детей боярских. При этом опричнина вовсе не была исключительно "антибоярским" орудием. Царь в указе об учреждении опричнины ясно дал понять, что не делит "изменников" и "лиходеев" ни на какие группы "ни по роду, ни по племени", ни по чинам, ни по сословной принадлежности.
Сам указ об опричнине появился не вдруг, а стал закономерным завершением длительного процесса поиска Иваном Грозным наилучшего, наихристианнейшего пути решения стоявших перед ним как помазанником Божиим задач. Первые его попытки в этом роде связаны с возвышением благовещенского иерея Сильвестра и Алексея Федоровича Адашева. Лишь после того как измена Адашева и Сильвестра показала в 1560 невозможность окормления русского народа традиционно боярскими органами управления, встал вопрос об их замене, разрешившийся четыре года спустя указом об опричнине.
Адашев сам к боярству не принадлежал. Сын незначительного служилого человека, он впервые появляется на исторической сцене 3 февраля 1547 на царской свадьбе в качестве "ложничего" и "мовника", то есть он стлал царскую постель и сопровождал новобрачного в баню. В 1550 Иоанн пожаловал Адашева в окольничие и при этом сказал ему: "Алексей! Взял я тебя из нищих и из самых молодых людей. Слышал я о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя выше меры твоей ради помощи душе моей. Не бойся сильных и славных. Все рассматривай внимательно и приноси нам истину, боясь суда Божия; избери судей правдивых из бояр и вельмож!"
Адашев правил от имени царя, "государевым словом", вознесенный выше боярской знати - царь надеялся таким образом поставить боярское сословное своеволие под контроль. Опричнина стала в дальнейшем лишь логичным завершением подобных попыток. При этом конечным результатом, по мысли Грозного, должно было стать не упразднение властных структур (таких, как боярская дума, например), а лишь наполнение их новым, религиозно осмысленным содержанием. Царь не любил ломать без нужды.
Адашев "правил землю Русскую" вместе с попом Сильвестром. В благовещенском иерее царь, известный своим благочестием (ездивший в дальние монастыри на покаяние замаливать даже незначительные грехи - "непотребного малого слова ради"), хотел видеть олицетворение христианского осмысления государственности. Однако боярская верхушка сумела "втянуть" Адашева и Сильвестра в себя, сделать их представителями своих чаяний. Адашев вмешался в придворные интриги вокруг Захарьиных - родственников Анастасии, жены царя, сдерживал в угоду удельным интересам создание единого централизованного русского войска. Сильвестр оказался не краше - своего сына Анфима он пристроил не в "храбрые" и "лутчие люди", а в торговлю, испросив для него у царя назначение ведать в казне таможенными сборами.
Царю в случае успеха боярских замыслов оставалась лишь "честь председания". Русская история чуть было не свернула на накатанную западноевропейскую колею, в которой монарх выполнял роль балансира между противоречивыми интересами различных социальных групп. Лишь после охлаждения отношений царя с прежними любимцами дело двинулось в ином направлении. В 1556 были приняты царские указы, в результате которых все землевладельцы, независимо от размера своих владений, делались служилыми людьми государства. "Речь шла об уравнении "сильных" и "богатых" со всеми служилыми людьми в служебной повинности перед государством, именно несмотря на их богатство, на их экономическую самостоятельность", - считает автор книги "Начало самодержавия в России" Д.Н. Альшиц. - Он же пишет, что в период деятельности Адашева и Сильвестра "решался вопрос - по какому пути пойдет Россия: по пути усиления феодализма (читай: православного самодержавия. - Прим. авт.) или по пути буржуазного развития... То, что реформы Адашева и Сильвестра имели тенденцию направить развитие страны на иной путь (чем предначертал Грозный. - Прим. авт.) в политическом устройстве и в основе экономики, а именно - на путь укрепления сословно-представительной монархии, представляется несомненным".
Идея опричнины прямо противоположна. "Аз есмь царь, - говорил Грозный, - Божиим произволением, а не многомятежным человеческим хотением". Русский государь не есть царь боярский. Он не есть даже царь всесословный, то есть общенародный. Он - Помазанник Божий. Инструментом утверждения такого взгляда на власть и стала опричнина.
В опричнину брали только "лутчих", "по выбору". Особенно тщательный отбор проходили люди, имевшие непосредственное отношение к жизни государя. До нас дошла опись царского архива, в которой есть следующая запись: "Ящик 200, а в нем сыски родства ключников, подключников, и сытников, и поваров, и помясов, и всяких дворовых людей". На 20 марта 1573 в составе опричного двора царя Иоанна числилось 1854 человека. Из них 654 составляли охранный корпус государя, его гвардию. Данные, взятые из списка служилых двора с указанием окладов, обязанностей и "корма", совпадают с показаниями иностранцев. Шлихтинг, Таубе и Крузе упоминают 500-800 человек "особой опричнины". Эти люди в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев, осуществлявших охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. В их числе, кстати, находился в 1573 молодой еще тогда опричник "Борис Федоров сын Годунов". Остальные 1200 опричников разделены на четыре приказа, а именно: Постельный, ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода царской семьи; Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное конское хозяйство дворца и царской гвардии, и Сытный - продовольственный.
Опричное войско не превышало пяти-шести тысяч человек. Несмотря на малочисленность, оно сыграло выдающуюся роль в защите России, например, в битве на Молодях, в 1572, во время которой были разгромлены татарские войска, а их командующий Дивей-мурза взят в плен опричником Аталыкиным. Со временем опричнина стала "кузницей кадров", ковавшей государю единомысленных с ним людей и обеспечивавшей проведение соответствующей политики. Вот лишь один из примеров.
В сентябре 1577 во время Ливонского похода царь и его штаб направили под город Смилтин кн. М.В. Ноздроватого и А.Е. Салтыкова "с сотнями". Немцы и литовцы, засевшие в городе, сдаться отказались, а царские военачальники - Ноздроватый и Салтыков - "у города же никоторова промыслу не учинили и к государю о том вести не учинили, что им литва из города говорит. И государь послал их проведывать сына боярского Проню Болакирева... И Проня Болакирев приехал к ним ночью, а сторожи у них в ту пору не было, а ему приехалось шумно. И князь Михайлы Ноздроватого и Ондрея Салтыкова полчане и стрельцы от шума побежали и торопяся ни от кого и после того остановилися. И Проня Болакирев приехал к государю и все то подлинно сказал государю, что они стоят небрежно и делают не по государеву наказу. И государь о том почел кручинитца, да послал Деменшу Черемисинова, да велел про то сыскать, как у них деелось".
Знаменитый опричник, а теперь думный дворовый дворянин Д. Черемисинов расследовал на месте обстоятельства дела и доложил царю, что Ноздроватый и Салтыков не только "делали не гораздо, не по государеву наказу", но еще и намеревались завладеть имуществом литовцев, если те оставят город. "Пущали их из города душою и телом", то есть без имущества. Черемесинов быстро навел порядок. Он выпустил литовцев из города "со всеми животы - и литва тотчас город очистили". Сам Черемисинов наутро поехал с докладом к царю. Князя Ноздроватого "за службу веле государь на конюшне плетьми бить. А Ондрея Салтыкова государь бить не велел". Тот "отнимался тем, что будто князь Михаиле Ноздроватый ему государеву наказу не показал, и Ондрею Салтыкову за тое неслужбу государь шубы не велел дать".
В необходимых случаях руководство военными операциями изымается из рук воевод и передается в руки дворовых.
В июле 1577 царские воеводы двинулись на город Кесь и заместничались. Князь М. Тюфякин дважды досаждал царю челобитными. К нему было "писано от царя с опаскою, что он дурует". Но не желали принять росписи и другие воеводы: "А воеводы государевы опять замешкались, а к Кеси не пошли. И государь послал к ним с кручиною с Москвы дьяка посольского Андрея Щелкалова, из Слободы послал государь дворянина Даниила Борисовича Салтыкова, а веле им итить к Кеси и промышлять своим делом мимо воевод, а воеводам с ними".
Как видим, стоило воеводам начать "дуровать", как доверенное лицо царя - дворовый, опричник Даниил Борисович Салтыков был уполномочен вести войска "мимо" воевод, то есть отстранив их от командования. Только что препиравшиеся между собой из-за мест князья все разом были подчинены дворовому Д.Б. Салтыкову, человеку по сравнению с ними вовсе "молодому".
Со временем боярство с помощью опричнины излечилось от сословной спеси, впрягшись в общее тягло. О том, что опричнина не рассматривалась как самостоятельная ценность и ее длительное существование изначально не предполагалось, свидетельствует завещание царя, написанное во время болезни в Новгороде в 1572. "А что есьми учинил опричнину, - пишет Грозный, - и то на воле детей моих Ивана и Федора, как им прибыльнее, пусть так и чинят, а образец им учинен готов". Я, мол, по мере своих сил показал как надо, а выбор конкретных способов действия за вами - не стесняю ничем.
Земщина и опричнина в конце концов смешались, и последняя тихо отмирала по мере осмысления правящим классом России своего религиозного долга, своего места в общерусском служении.
Митрополит Иоанн (Снычев)
Историки неоднократно сетовали на "загадочность" и даже на "великую загадочность" опричнины. Между тем ничего загадочного в ней нет, если рассматривать опричнину в свете веками складывавшихся на Руси отношений народа и власти, общества и Царя. Эти "неправовые" отношения, основанные на разделении обязанностей, свойственных скорее семейному, чем государственному быту, наложили отпечаток на весь строй русской жизни.
Так, русское сословное деление, например, имело в своем основании мысль об особенном служении каждого сословия. Сословные обязанности мыслились как религиозные, а сами сословия - как разные формы общего для всех христианского дела: спасения души. И царь Иоанн IV все силы отдал тому, чтобы "настроить" этот сословный организм Руси, как настраивают музыкальный инструмент, по камертону православного вероучения. Орудием, послужившим для этой нелегкой работы, стала опричнина. Глядя на нее так, все можно понять и объяснить. Вот что действительно невозможно, так это понимание действий Иоанна IV (в том числе и опричнины) с точки зрения примитивно-утилитарной, во всем видящей лишь "интересы", "выгоду", "соотношение сил", странным образом сочетающей это с приверженностью "объективным историческим закономерностям".
Для того чтобы "настроить" русское общество в унисон с требованиями христианского мировоззрения, прежде всего надо было покончить с понятиями "взаимных обязательств" как между сословиями, так и внутри них. Взаимные обязательства порождают упреки в их несоблюдении, взаимные претензии, обиды и склоки - и это ярче всего проявилось в таком уродливом явлении, как боярское местничество. Безобидная, на первый взгляд, мысль о взаимной ответственности порождает ощущение самоценности участников этой взаимосвязи, ведет к обособлению, разделению, противопоставлению интересов и, в конечном итоге, к сословной или классовой вражде, по живому рассекающей народное тело.
Не разъединяющая народ ответственность "друг перед другом", неизбежно рождающая требования "прав" и забвение обязанностей, а общая, соборная ответственность перед Богом должна стать, по мысли Грозного, основой русской жизни. Эта общая ответственность уравнивает всех в едином церковном служении, едином понятии долга, единой вере и взаимной любви, заповеданной Самим Господом в словах: "Возлюби ближнего своего как самого себя". Перед Богом у человека нет прав, есть лишь обязанности, общие всем, и это объединяет народ в единую соборную личность, "едиными усты и единым сердцем", по слову Церкви, взывающую к Богу в горячей сыновней молитве.
В таком всенародном предстоянии Богу царь находится на особом положении. Помазанник Божий, он свидетельствует собой богоугодность государственной жизни народа, является той точкой, в которой символически соединяются небо и земля, Царствие Божие и человеческое. В своем царском служении он "не от мира сего", и поэтому перед ним, как перед Богом, все равны, и никто не имеет ни привилегий, ни особых прав. "Естеством телесным царь подобен всякому человеку. Властию же сана подобен... Богу. Не имеет бо на земли выщша себе. Подобает убо (царю), яко смертну, не возноситися и, яко Богу, не гневатися... Егда князь беспорочен будет всем нравом, то может... и мучити, и прощати всех людей со всякою кротостию", - говорится в одном из сборников второй пол. XVI в. К такому пониманию царской власти и старался привести Россию Иоанн Васильевич. Но на его пути встало боярство.
"Уже к половине XV века московский великий князь был окружен плотной стеной знатных боярских фамилий. Положение усугубилось вступлением на московскую службу князей, покидавших упраздненные удельные столы. С тех пор во всех отраслях московского управления - в государственной думе советниками, в приказах судьями, то есть министрами, в областях наместниками, в полках воеводами являются все князья и князья. Вслед за князьями шли в Москву их ростовские, ярославские, рязанские бояре" (В.О. Ключевский). В этом не было бы ничего дурного, если бы объединение Великороссии и возвышение Московского вел. князя до уровня общенационального государя не изменило роковым образом воззрения боярства на свое место в русской жизни.
В удельные века боярин в Москве служил, и принадлежность к сословию означала для него прежде всего признание за собой соответствующих обязанностей. Весь XIV век - это век самоотверженного служения московского боярства общенациональным идеалам и целям. Отношения с вел. князем Московским складывались поэтому самые полюбовные. "Слушали бы во всем отца нашего владыки Алексея да старых бояр, кто хотел отцу нашему добра и нам", - писал в духовном завещании к своим наследникам Симеон Гордый, поставляя рядом по своему значению митрополита и боярство. Св. блгв. кн. Дмитрий Донской относился к боярам еще задушевнее. Обращаясь к детям, он говорил: "Бояр своих любите, честь им достойную воздавайте по службе, без воли их ничего не делайте".
Но к к. XV - н. XVI в. положение изменилось. В боярстве, пополнявшемся титулованной удельной знатью, принесшей в Москву понятия о своих наследственных правах, установился взгляд на свое руководящее положение как на "законное" дело - привилегию, не зависимую от воли государя.
Это грозило разрушением гармонии народного бытия, основанной на со-служении сословий в общем деле, на их взаимном равенстве перед Богом и царем. "Еще при Грозном до опричнины встречались землевладельцы из высшей знати, которые в своих обширных вотчинах правили и судили безапелляционно, даже не отдавая отчета царю" (В.О. Ключевский). Более того, царь, как лицо, сосредоточившее в себе полноту ответственности за происходящее в стране, представлялся таким боярам удобной ширмой, лишавшей их самих этой ответственности, но оставлявшей им все их мнимые "права". Число знатнейших боярских фамилий было невелико - не превышало двух-трех сотен, зато их удельный вес в механизме управления страной был подавляющим.
Положение становилось нестерпимым, но для его исправления царь нуждался в единомышленниках, которые могли бы взять на себя функции административного управления страной, традиционно принадлежавшие боярству. Оно в своей недостойной части должно было быть от этих функций устранено. Эти "слугующие близ" государя верные получили название "опричников", а земли, отведенные для их обеспечения, наименование "опричных". Вопреки общему мнению, земель этих было мало. Так, перемещению с земель, взятых в опричнину, на другие "вотчины" подвергалось около тысячи землевладельцев - бояр, дворян и детей боярских. При этом опричнина вовсе не была исключительно "антибоярским" орудием. Царь в указе об учреждении опричнины ясно дал понять, что не делит "изменников" и "лиходеев" ни на какие группы "ни по роду, ни по племени", ни по чинам, ни по сословной принадлежности.
Сам указ об опричнине появился не вдруг, а стал закономерным завершением длительного процесса поиска Иваном Грозным наилучшего, наихристианнейшего пути решения стоявших перед ним как помазанником Божиим задач. Первые его попытки в этом роде связаны с возвышением благовещенского иерея Сильвестра и Алексея Федоровича Адашева. Лишь после того как измена Адашева и Сильвестра показала в 1560 невозможность окормления русского народа традиционно боярскими органами управления, встал вопрос об их замене, разрешившийся четыре года спустя указом об опричнине.
Адашев сам к боярству не принадлежал. Сын незначительного служилого человека, он впервые появляется на исторической сцене 3 февраля 1547 на царской свадьбе в качестве "ложничего" и "мовника", то есть он стлал царскую постель и сопровождал новобрачного в баню. В 1550 Иоанн пожаловал Адашева в окольничие и при этом сказал ему: "Алексей! Взял я тебя из нищих и из самых молодых людей. Слышал я о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя выше меры твоей ради помощи душе моей. Не бойся сильных и славных. Все рассматривай внимательно и приноси нам истину, боясь суда Божия; избери судей правдивых из бояр и вельмож!"
Адашев правил от имени царя, "государевым словом", вознесенный выше боярской знати - царь надеялся таким образом поставить боярское сословное своеволие под контроль. Опричнина стала в дальнейшем лишь логичным завершением подобных попыток. При этом конечным результатом, по мысли Грозного, должно было стать не упразднение властных структур (таких, как боярская дума, например), а лишь наполнение их новым, религиозно осмысленным содержанием. Царь не любил ломать без нужды.
Адашев "правил землю Русскую" вместе с попом Сильвестром. В благовещенском иерее царь, известный своим благочестием (ездивший в дальние монастыри на покаяние замаливать даже незначительные грехи - "непотребного малого слова ради"), хотел видеть олицетворение христианского осмысления государственности. Однако боярская верхушка сумела "втянуть" Адашева и Сильвестра в себя, сделать их представителями своих чаяний. Адашев вмешался в придворные интриги вокруг Захарьиных - родственников Анастасии, жены царя, сдерживал в угоду удельным интересам создание единого централизованного русского войска. Сильвестр оказался не краше - своего сына Анфима он пристроил не в "храбрые" и "лутчие люди", а в торговлю, испросив для него у царя назначение ведать в казне таможенными сборами.
Царю в случае успеха боярских замыслов оставалась лишь "честь председания". Русская история чуть было не свернула на накатанную западноевропейскую колею, в которой монарх выполнял роль балансира между противоречивыми интересами различных социальных групп. Лишь после охлаждения отношений царя с прежними любимцами дело двинулось в ином направлении. В 1556 были приняты царские указы, в результате которых все землевладельцы, независимо от размера своих владений, делались служилыми людьми государства. "Речь шла об уравнении "сильных" и "богатых" со всеми служилыми людьми в служебной повинности перед государством, именно несмотря на их богатство, на их экономическую самостоятельность", - считает автор книги "Начало самодержавия в России" Д.Н. Альшиц. - Он же пишет, что в период деятельности Адашева и Сильвестра "решался вопрос - по какому пути пойдет Россия: по пути усиления феодализма (читай: православного самодержавия. - Прим. авт.) или по пути буржуазного развития... То, что реформы Адашева и Сильвестра имели тенденцию направить развитие страны на иной путь (чем предначертал Грозный. - Прим. авт.) в политическом устройстве и в основе экономики, а именно - на путь укрепления сословно-представительной монархии, представляется несомненным".
Идея опричнины прямо противоположна. "Аз есмь царь, - говорил Грозный, - Божиим произволением, а не многомятежным человеческим хотением". Русский государь не есть царь боярский. Он не есть даже царь всесословный, то есть общенародный. Он - Помазанник Божий. Инструментом утверждения такого взгляда на власть и стала опричнина.
В опричнину брали только "лутчих", "по выбору". Особенно тщательный отбор проходили люди, имевшие непосредственное отношение к жизни государя. До нас дошла опись царского архива, в которой есть следующая запись: "Ящик 200, а в нем сыски родства ключников, подключников, и сытников, и поваров, и помясов, и всяких дворовых людей". На 20 марта 1573 в составе опричного двора царя Иоанна числилось 1854 человека. Из них 654 составляли охранный корпус государя, его гвардию. Данные, взятые из списка служилых двора с указанием окладов, обязанностей и "корма", совпадают с показаниями иностранцев. Шлихтинг, Таубе и Крузе упоминают 500-800 человек "особой опричнины". Эти люди в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев, осуществлявших охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. В их числе, кстати, находился в 1573 молодой еще тогда опричник "Борис Федоров сын Годунов". Остальные 1200 опричников разделены на четыре приказа, а именно: Постельный, ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода царской семьи; Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное конское хозяйство дворца и царской гвардии, и Сытный - продовольственный.
Опричное войско не превышало пяти-шести тысяч человек. Несмотря на малочисленность, оно сыграло выдающуюся роль в защите России, например, в битве на Молодях, в 1572, во время которой были разгромлены татарские войска, а их командующий Дивей-мурза взят в плен опричником Аталыкиным. Со временем опричнина стала "кузницей кадров", ковавшей государю единомысленных с ним людей и обеспечивавшей проведение соответствующей политики. Вот лишь один из примеров.
В сентябре 1577 во время Ливонского похода царь и его штаб направили под город Смилтин кн. М.В. Ноздроватого и А.Е. Салтыкова "с сотнями". Немцы и литовцы, засевшие в городе, сдаться отказались, а царские военачальники - Ноздроватый и Салтыков - "у города же никоторова промыслу не учинили и к государю о том вести не учинили, что им литва из города говорит. И государь послал их проведывать сына боярского Проню Болакирева... И Проня Болакирев приехал к ним ночью, а сторожи у них в ту пору не было, а ему приехалось шумно. И князь Михайлы Ноздроватого и Ондрея Салтыкова полчане и стрельцы от шума побежали и торопяся ни от кого и после того остановилися. И Проня Болакирев приехал к государю и все то подлинно сказал государю, что они стоят небрежно и делают не по государеву наказу. И государь о том почел кручинитца, да послал Деменшу Черемисинова, да велел про то сыскать, как у них деелось".
Знаменитый опричник, а теперь думный дворовый дворянин Д. Черемисинов расследовал на месте обстоятельства дела и доложил царю, что Ноздроватый и Салтыков не только "делали не гораздо, не по государеву наказу", но еще и намеревались завладеть имуществом литовцев, если те оставят город. "Пущали их из города душою и телом", то есть без имущества. Черемесинов быстро навел порядок. Он выпустил литовцев из города "со всеми животы - и литва тотчас город очистили". Сам Черемисинов наутро поехал с докладом к царю. Князя Ноздроватого "за службу веле государь на конюшне плетьми бить. А Ондрея Салтыкова государь бить не велел". Тот "отнимался тем, что будто князь Михаиле Ноздроватый ему государеву наказу не показал, и Ондрею Салтыкову за тое неслужбу государь шубы не велел дать".
В необходимых случаях руководство военными операциями изымается из рук воевод и передается в руки дворовых.
В июле 1577 царские воеводы двинулись на город Кесь и заместничались. Князь М. Тюфякин дважды досаждал царю челобитными. К нему было "писано от царя с опаскою, что он дурует". Но не желали принять росписи и другие воеводы: "А воеводы государевы опять замешкались, а к Кеси не пошли. И государь послал к ним с кручиною с Москвы дьяка посольского Андрея Щелкалова, из Слободы послал государь дворянина Даниила Борисовича Салтыкова, а веле им итить к Кеси и промышлять своим делом мимо воевод, а воеводам с ними".
Как видим, стоило воеводам начать "дуровать", как доверенное лицо царя - дворовый, опричник Даниил Борисович Салтыков был уполномочен вести войска "мимо" воевод, то есть отстранив их от командования. Только что препиравшиеся между собой из-за мест князья все разом были подчинены дворовому Д.Б. Салтыкову, человеку по сравнению с ними вовсе "молодому".
Со временем боярство с помощью опричнины излечилось от сословной спеси, впрягшись в общее тягло. О том, что опричнина не рассматривалась как самостоятельная ценность и ее длительное существование изначально не предполагалось, свидетельствует завещание царя, написанное во время болезни в Новгороде в 1572. "А что есьми учинил опричнину, - пишет Грозный, - и то на воле детей моих Ивана и Федора, как им прибыльнее, пусть так и чинят, а образец им учинен готов". Я, мол, по мере своих сил показал как надо, а выбор конкретных способов действия за вами - не стесняю ничем.
Земщина и опричнина в конце концов смешались, и последняя тихо отмирала по мере осмысления правящим классом России своего религиозного долга, своего места в общерусском служении.
Митрополит Иоанн (Снычев)
