Пятаков Л. Л.
(1888—1918) — род. в 1888 г. там же, где и Георгий Пятаков. В 1904 г. окончил киевское реальное училище св. Екатерины и поступил в Киевский политехнический институт, каковой окончил в 1908 г. В политической жизни Леонида произошел к 1908 г. крутой перелом. До этого он был активным "академистом" (так назывались черносотенные студенческие организации, боровшиеся против внесения "политики" в высшие учебные заведения и за академический "порядок"). Он был отличным химиком и только химией интересовался. Годы реакции на него подействовали, однако, отрезвляюще. Он начинает интересоваться "общими" вопросами. На первых порах ему в этом отношении помогает его профессор M. M. Тихвинский. Затем начинается сближение со мной. Он с головой уходит в Маркса, Плеханова, Ленина. Читает много и добросовестно по вопросам обществознания, философии и истории рабочего движения. После 1908 г. идет в солдаты вольноопределяющимся. Близко сходится с солдатской массой и ведет там индивидуальную пропагандистскую работу, уже приобретая с.-д. мировоззрения. Из армии он выходит вполне сформировавшимся революционером, социал-демократом большевиком. Для меня не ясно, как он вошел в с.-д. организацию, ибо в это время мы были географически далеко друг от друга. С начала войны 1914 г. его призвали в действующую армию рядовым солдатом (т. к. за "неблагонадежность" он не был произведен в прапорщики). Как он мне позже разъяснял, первое время непрерывных боев было временем его отступления от большевизма: оторванный ото всех, на передовых позициях, постоянно в окопах и боях (он участвовал в 35 боях), Леонид не сумел противопоставить "войне империалистской" "войну гражданскую" и был заражен "оборончеством". В 1915 или 1916 году его послали в тыл в качестве инженера-химика на завод в Баку для работы на оборону. Тут он сразу нашел себя, отошел от оборонческого угара и вошел в бакинскую большевистскую организацию. Летом 1917 г., когда я был уже в Киеве, он приехал в Киев и стал во главе нашей военной организации. Он был блестящим "солдатским" оратором; будучи высокообразованным марксистом-большевиком, он много времени жил с солдатами одной жизнью, знал их психологию и знал, как надо подходить к солдату, немало помогало и то, что, выступая на солдатских собраниях, он неизменно одевал свои георгиевские кресты, чем немало импонировал: не тыловик-де, а боевой солдат. После Октябрьского восстания в Киеве сначала установился компромисс между большевиками и Центр. Радой, ибо часть гарнизона (солдат) стояла за Центр. Раду. Затем перевес сил временно перешел к Центр. Раде. Начались преследования большевиков. Руководящие товарищи уже в декабре 1917 г. перебрались в Харьков. Леонид оставался в Киеве и вел активнейшую работу в так наз. "украинских" частях (полк им. Тараса Шевченко и др.). Уже несколько частей ему удалось перетянуть на сторону большевиков. Центр. Рада была в бешенстве. Леониду грозила громадная опасность. Все требовали, чтобы он уехал из Киева, ибо его там хорошо знали. Накануне отъезда группа офицеров Центр. Рады ночью ворвалась к нему в квартиру, избила его и увезла. Леонид исчез, и никто не мог узнать, где он. Мы и до сих пор не знаем, где он был. Только после овладения Киева большевиками в январе 1918 г. труп Леонида был найден около Киева, на посту Волынском. Труп был в ужасном состоянии — видно было, что его зверски мучали пред смертью; достаточно сказать, что на месте сердца была глубокая воронка, просверленная, очевидно, шашкой, а руки были совершенно изрезаны; как объясняли врачи, ему, живому, высверливали сердце, и он конвульсивно хватался за клинок сверлящей шашки. Похоронен Леонид в братской могиле в Мариинском парке.
Г. Пятаков.
{Гранат}