ПРИКАЗ № 227. ПРАВДА О ШТРАФНЫХ БАТАЛЬОНАХ

Найдено 1 определение
ПРИКАЗ № 227. ПРАВДА О ШТРАФНЫХ БАТАЛЬОНАХ
По материалам А. Бернштейна)   Великая Отечественная война. Особенно тяжелыми и драматическими были ее первые два года, когда наша армия, неся огромные потери, оставляла родную землю. Положение тогда становилось трагическим, и чтобы изменить ход войны, история выдвинула — рукою Сталина подписанный — не менее трагический по содержанию приказ Наркомата обороны (НКО) № 227 от 28 июля 1942 года. Нужно сказать, что освещенное в нем тяжелейшее положение и беспрецедентные меры, принятые за счет самой армии, несомненно, перестроили положение на фронтах, постепенно изменили ход войны в пользу Красной армии. Этот приказ вошел в историю и послужил жестким уроком для армии, но стал и мобилизующей силой, и этому нужно отдать должное. Об этом приказе сегодня могут помнить только те ветераны, которые непосредственно были на фронтах участниками боев, ибо приказ касался их. При этом даже не все военнослужащие того времени знали подробности этого приказа, потому что он был, по существу, секретным, т. е. не подлежал размножению и публикации. Вот как излагается сокращенно приказ № 227 в пятом томе «Истории Второй мировой войны», подписанный Сталиным, где полностью сохранен при этом стиль Сталина: «…Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими потерями, лезет вперед, рвется вглубь страны, захватывает все новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает наше советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге, у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценою захватить Кубань, Северный Кавказ с его нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа… …После потери Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, людей, хлеба, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн. населения, более 800 млн. пудов хлеба в год и более 10 млн. тонн металла в год. У нас нет уже превосходства перед немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит погубить себя, вместе с тем Родину… Из этого следует, что пора кончать отступление. Ни шагу назад. Теперь таким должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности. Сможем ли мы выдержать удар и потом отбросить врага назад, на Запад? Да, можем… Чего уже не хватает? Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях. В этом теперь наш главный недостаток… Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование: НИ ШАГУ НАЗАД БЕЗ ПРИКАЗА ВЫСШЕГО КОМАНДОВАНИЯ. ПАНИКЁРЫ И ТРУСЫ ДОЛЖНЫ ИСТРЕБЛЯТЬСЯ НА МЕСТЕ». Вслед этому приказу 29 июля 1942 года в войска поступила директива Главного политического управления Красной Армии. Директива предъявила требования всем политработникам, всем коммунистам перестроить всю партийную и политработу, обеспечив в боях одну задачу: ни шагу назад без приказа высшего командования. «Коммунисты — вперед» — своим непреклонным примером должны обеспечивать этот приказ. Нужно сказать, что приказ № 227 своим железным острием был направлен против командного и политического состава Красной армии. Вот как было в приказе: «Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников части и соединения, которые оставляют боевые позиции самовольно. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других и открывали фронт врагу», и снова в приказе подчеркнуто: «Паникеры и трусы должны истребляться на месте». В приказе давалось вводное пояснение о том, что противник для повышения дисциплины и ответственности сформировал более 100 штрафных рот для рядовых и около десятка штрафных батальонов для офицеров, нарушивших дисциплину и проявивших в бою трусость. Таких офицеров в гитлеровской армии — повествует приказ № 227 — лишали орденов, заслуг, посылали на трудные участки фронта, чтобы они искупили свою вину. Они (немцы — указано в приказе) сформировали специальные отряды-заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели расстреливать тех, кто пытается отступить или сдаться в плен. Эти меры (как оценивает И. В. Сталин) подняли дисциплину и боеспособность гитлеровской армии. «Не следует ли нам научиться в этом деле у наших врагов, как учились наши предки в прошлом, и одерживали над ними потом победу». Такой вопрос задает в приказе № 227 тот, кто издал его — И. В. Сталин. И отвечает твердо: «Я думаю, следует». И далее уже конкретно: командиры рот, батальонов, полков, дивизий, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевых позиций без приказа свыше, являются предателями Родины. С ними поступать, как с предателями Родины. Таков призыв нашей Родины. Приказ № 227 определяет: «Снимать с должности командиров, комиссаров, политработников всех ступеней, провинившихся по трусости, неустойчивости, нарушении дисциплины, допустивших отход войск, снимать с должности и отправлять в вышестоящий трибунал, чтобы после суда, на трудных участках фронта искупить свою вину». Эта часть приказа относится более к крупным штабным командирам, которые не находятся на передовой и не могут быть «истреблены на месте». И далее приказ конкретно определял: «Сформировать в пределах фронта от одного до трех штрафных батальонов (по 800 человек) для старшего и среднего разжалованного комсостава, чтобы в более трудных условиях искупили свою вину кровью». «Сформировать в пределах каждой армии от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 чел. в каждой), куда направлять рядовых и младших командиров, чтобы в более трудных условиях дать им возможность искупить свою вину перед Родиной кровью». Стоп. Давайте подумаем. Если считать по приказу № 227 количество офицеров, разжалованных в штрафбатах максимально по фронту, то это составляет 3x800, т. е. 2400 чел. Уже в то время, если считать приведенное количество штрафников в штрафротах в пределах фронта, то это должно составлять максимум до 6 тыс. чел. Сами по себе цифры планировавшихся наказаний людей — гигантские. Но если считать среднее армейское соотношение офицеров и рядовых около 20–30 рядовых на одного командира, то соотношение планируемых штрафников офицеров (командиров) во много раз превышает штрафников рядовых. Видимо, в тот период И. В. Сталин всю вину возлагал на командиров и не против был заменять их в ходе войны, что фактически и имело место. «Сформировать в пределах каждой армии до пяти заградотрядов по 2000 бойцов в каждом. Размещать их в тылу неустойчивых дивизий и обязать их в боевых условиях в случаях бегства, паники, отступления паникеров и трусов расстреливать на месте и тем помочь честным бойцам выполнить свой долг перед Родиной». Вот какие сложности таил в себе просто звучащий приказ народного комиссара обороны СССР № 227, подписанный И. Сталиным. Хоть и безумно дорогой ценой, но своей энергией Сталин сумел улучшить положение на фронтах и привел страну к победе. В этом отношении горький приказ № 227 сыграл свою положительную роль. Но только на время. Приказ № 227 зачитывался или объявлялся в ротах, батареях, эскадрильях, полках и т. д. Самовольная отлучка, сон на посту, утрата оружия или снаряжения, не говоря уже о самострелах, — это и есть нарушение приказа № 227, а отсюда трибунал и, возможно, штрафбат или штрафрота. Таким образом командиры авиационных, морских, технических, зенитно-артиллерийских и других частей уже сами трансформировали этот приказ, подводя под оговоренные отступления в бою и панику свои внутренние, порой совсем иные отклонения и нарушения, «подгоняя» их под приказ № 227. Внутренние инструкции в штрафбатах и штрафротах в приказе № 227 не объявлялись, но они, несомненно, существовали, так как уставы Красной армии распространялись только на кадровые войска. Однако некоторые подробности побывавшим там лицам известны. Например, все штатные командиры, начиная от младших и до самого комбата, имели штатную категорию на одну ступень выше. То есть комбат имел права командира полка, взводный — права ротного командира и т. д. Внутренние же порядки известны сейчас по воспоминаниям очевидцев. Возьмем в качестве примера штрафбат для разжалованных командиров. Формула наказания трибунала или другого органа гласила: «Лишить воинского звания, разжаловать в рядовые, направить в штрафной батальон сроком на один месяц, чтобы кровью искупил свою вину». Поступивший в штрафбат сдавал все свои награды, партийные и другие документы и переодевался в казенную одежду без знаков принадлежности к военнослужащему (без звездочки на пилотке). Он обращался к начальникам по форме «гражданин лейтенант» и т. д., сам же имел звание «штрафник». За 30 суток пребывания в штрафбате штрафники должны были быть в бою не менее раза. Их посылали группами, взводами, отделениями на самые рискованные участки, через минные поля и т. п. Сзади них находилось пулеметное прикрытие, подразделение НКВД не столько против немцев, сколько против штрафников, если они начнут отступать или ползти назад. Предупреждали: назад из боя, если будете ранены, не ползти. Вас пристрелят, мы ведь не знаем, почему вы ползете назад. Ждите. Вас потом подберут. Аналогичные порядки были и в штрафротах. Право направления разжалованных имел трибунал, но практически это стали решать командиры соединений. Это наказание полагалось за трусость, за отступление из боя, за потерю оружия, за отказавший в бою пулемет, за сознательное членовредительство (чтобы убыть с фронта в нестроевые), за невыполнение боевого приказа, за необеспеченную полевую связь, дезертирство, самовольные отлучки и т. д. С этого времени слова «штрафбат» или «штрафрота» стали пугалом и стимулом, а позднее — и модой для старших начальников напоминать младшим о своем месте. Но существовала и справедливость: прошедшего бой штрафника отпускали в часть, возвращая награды и звания. В случае гибели сообщали семье, как обычно о погибшем, и семья получала пенсию. Штрафные батальоны и роты дрались в бою жестоко. Впереди враг, сзади пулеметы в спину. Нужно идти на врага и уничтожить его. Идти вперед. Уже в середине 1943 года ход войны стал существенно меняться в лучшую для Красной армии сторону. Разгром немцев под Сталинградом, прорыв блокады Ленинграда и другие успехи подняли боевой дух нашей армии. Уже редки стали паника и отступления в бою, случаи самострелов, уклонения от боя; уже по этим причинам уменьшилось количество командиров и рядовых, которых нужно было судить. Однако созданные в июле 1942 года штрафные части оставались до самого конца войны. И без «работы» им быть не полагалось. Надо было заполнять — и заполняли. И появился уже несколько иной контингент штрафников, направляемых на отбытие наказания по другим причинам и зачастую без суда трибунала. Так, когда войска становились на отдых или на переформирование, особенно на территории, откуда были изгнаны немцы, среди красноармейцев имели место случаи самоволок, пьянок, связей с местными женщинами и венерических болезней. Это вызвало опасение командования, так как болезнь могла распространиться и повлиять на боеспособность воинов. Поэтому было объявлено, что последнее будет рассматриваться как сознательное членовредительство для убытия с фронта в госпиталь и будет заканчиваться штрафной ротой. Так что за аморальные поступки стали применять штрафроты, которые были предназначены приказом № 227 вовсе не для этого. К чести солдатской, нужно сказать, что явления эти были достаточно редки. Но были.      

Источник: 100 великих тайн Второй мировой. 2009