Святослав

(942–972)
великий князь киевский, полководец
«Повесть временных лет» датирует начало самостоятельного правления великого князя Святослава Игоревича 964 г. Недолгое, но яркое и насыщенное событиями, его княжение ознаменовалось для Руси сначала блистательными победами, а затем и горькими утратами.
Святослав Игоревич родился в 942 г., а спустя три года его отец был убит восставшими древлянами. Малолетний князь символически участвовал в битве с древлянами в 946 г. Опекаемый своим кормильцем Асмудом, он смог только перебросить копье через голову коня, но для дружины это послужило сигналом к началу боя, который был выигран. Уже в подростковом возрасте, в середине 950-х годов, Святослав княжил в Новгороде, править которым мог только вместе с доверенными людьми княгини Ольги. На севере, в языческой среде во многом еще варяжской дружины формировались его нравы и убеждения. Здесь вокруг молодого Святослава собрались отважные и воинственные друзья, составившие костяк его будущей рати.
То обстоятельство, что сын оказался полностью под влиянием язычников, когда Ольга приняла крещение, беспокоило княгиню, и в конце 950-х годов она призвала его в Киев готовиться к вступлению на престол и вникать в государственные дела. Однако религиозные пристрастия, подогреваемые конфликтом поколений и соперничеством между киево-полянским и варяжско-славянским элементами, сделали мать и сына лидерами противоборствующих группировок. Ольга опиралась на родовитое, уже в значительной степени христианизированное киевское боярство и городскую верхушку столицы, осуществлявшую административный контроль над страной, а за Святославом стояла разноплеменная языческая дружина.
Ольга уговаривала сына креститься, но Святослав не соглашался, мотивируя свой отказ опасением потерять авторитет среди воинов: «Как мне одному принять новую веру? Дружина станет смеяться надо мною!». Тогда Ольга говорила ему: «Если ты крестишься, то и все остальные станут делать то же», однако эти уговоры на него не подействовали. Отдельные дружинники Святослава принимали христианство, и хотя молодой князь не препятствовал тому, однако встречал новообращенных насмешками.
Летописец пишет, что Святослав был храбрым и легким на подъем, как барс, и много воевал. В молодые годы он закалился на севере, в борьбе с варяжскими отрядами, угрожавшими Руси с Балтийского моря, и на южных рубежах Руси, отражая набеги печенегов. В походы он не брал с собой обоза, даже котлов, а питался со своими дружинниками зажаренным на углях мясом. Даже шатра не возил он с собой, а спал на войлоке, положив под голову седло. Святослав никогда внезапно не нападал на противника, он оповещал его открыто, предупреждая: «Хочу идти на вас».
О начале походов Святослава известно из летописной статьи 964 г., когда он, уже достигнув 22-летнего возраста, собрал многочисленное войско для большой войны на востоке. Сперва он отправился покорять вятичей — славян, живших в верховьях Дона и Оки и плативших дань Хазарскому каганату. В состав Хазарии входили Нижнее Поволжье со столицей каганата, крупным торговым городом Итиль, а также Северный Кавказ, Приазовье и Восточный Крым. Власть кагана простиралась на буртасов Среднего Поволжья, на алано-булгар Подонья, Донетчины и Харьковщины, на вятичей и некоторые другие племена.
Подчинение вятичей неминуемо вело к войне с Хазарией, вспыхнувшей в 965 г. Святослав разбил войска каганата, подчинил алан и булгар в бассейне Северского Донца и на Дону. Затем он близко подошел к Волге, овладел хорошо укрепленным, построенным еще византийскими инженерами, городом-крепостью Саркелом, на Руси называвшийся Белой Вежей. Это позволило Святославу разгромить расположенную в дельте Волги столицу Хазарии Итиль. Затем Святослав направил свои войска к устью Терека, овладел важным хазарским городом Семендером, а потом, продвигаясь Северным Кавказом, победил местных ясов и касогов. Овладев Прикубаньем и областью Керченского пролива, Святослав завершил разгром Хазарии, долгие годы выступавшей главным соперником Киевской Руси в Восточной Европе, и со славой, богатыми трофеями и множеством пленных вернулся и Киев. По свидетельству мусульманских авторов, разорению от святославовых дружин подверглась также принявшая ислам Волжская Булгария.
Расселение вокруг Киева пленных хазар (их верхушка уже приняла иудейство), волжских булгар и представителей других этносов Поволжья и Предкавказья, среди которых было немало мусульман и христиан, способствовало активизации торговли с Прикаспием и Центральной Азией, в частности с могущественной среднеазиатской державой Саманидов со столицей в Бухаре. Оттуда на Русь поступала основная масса звонкой монеты — серебряных диргемов.
Для укрепления восточных позиций Руси Святославу следовало закрепиться на Средней Волге, в волжской дельте, у Терека, на Дону и в Приазовье. Однако длительное время под властью Киева оставались лишь Белая Вежа и Тмутаракань с Керченским полуостровом, Таманью и низовьями Кубани. Молодой князь не позаботился о закреплении своей власти по Волге и Тереку, удовлетворившись разграблением и уничтожением Хазарии. Не учел он и опасности со стороны печенегов, кочевавших в степях Северного Причерноморья. Это можно объяснить не только недостаточным опытом и недальновидностью Святослава, но и объективными причинами: Русь не имела нужного для быстрого заселения и освоения огромных территорий до Волги, Каспия и Кавказа количества людей, поэтому власть ее над степным поясом Восточной Европы оказалась непрочной и недолговечной.
Внимание Святослава, воодушевленного разгромом Хазарии, в 968 г. переносится на Дунай и Балканы. В это время Византия, теснимая арабами в Сирии и немцами в Италии, вела изнурительную войну с Болгарским царством. Бороться на три фронта у нее не хватало сил. Поэтому греки обратились за помощью к Святославу, подкрепив свою просьбу богатыми подарками. Весной 967 г. Святослав разбил болгарскую армию и, согласно «Повести временных лет», взяв восемьдесят городов на Дунае, быстро овладел большей частью территории Болгарского царства. Византия, вынужденная в следующем году посылать ему богатые дары, называемые летописцем «данью», явно не рассчитывала на такой ошеломляющий успех, а непосредственное соседство с Русью и вовсе не входило в ее планы.
Однако Святослав, завоевав богатые болгарские земли, не собирался покидать их. У него родился план создания огромной, на древнерусско-болгарской основе, державы — от Черного моря и Балкан до Балтики, Волги и Каспия со столицей в Переяславце, в дельте Дуная, где пересекались важнейшие торговые пути, связывающие Русь с Византией, странами Центральной Европы и Причерноморья. Князь утверждал, что там — середина земли его, что «туда привозят все добро: от греков идут туда ткани, золото, вино и овощи разные; от чехов и венгров — серебро и кони; из Руси же — меха, воск, мед и рабы». Определенную роль сыграло и то, что в Киеве, где реальная власть находилась в руках принявших христианство Ольги и ее бояр, он чувствовал себя скованно и неуверенно, поэтому и не стремился туда возвращаться.
Между тем греки, тщетно пытаясь оттеснить Святослава от границ империи собственными силами (войны с арабами и немцами продолжались), богатыми подарками склонили к нападению на Русь печенегов. Кочевники, воспользовавшись отсутствием в Приднепровье основных войск русичей, весной 968 г. прорвались к Киеву и осадили его. Киевляне во главе с престарелой Ольгой, опекавшей внуков, оказались в критическом положении, тем более, что Святослав не знал о нависшей над городом и его родными опасности. К счастью, в Киеве нашелся отважный юноша, знавший печенежский язык. Ему удалось пробраться сквозь вражеский стан и оповестить Святослава об опасности. Получив известие об осаде столицы, Святослав с основными силами двинулся к Киеву. Печенеги же, узнав о его приближении, ушли в степь. На какое-то время опасность миновала. Князю пришлось выслушать горькие упреки матери, бояр и старейшин, говоривших ему: «Ты, князь, ищешь чужой земли и берешь ее, а до своей тебе и дела нет; нас чуть было не взяли печенеги, вместе с твоей матерью и детьми».
Ольга была против войны с Византией, которую замышлял ее сын, понимая, что его шансы на победу невелики. К тому же задуманный поход на греков сводил на нет ее многолетние усилия по сближению с христианским миром. Однако Святослав был непреклонен. Похоронив мать летом 969 г., он во главе 60-тысячного войска вновь двинулся на Балканы. В Киеве он посадил на княжество своего старшего сына Ярополка; второго сына, Олега, оставил править Древлянской землей. Тогда же внебрачного сына Святослава от ключницы Малуши Владимира решено было послать в Новгород.
Предстоящее возвращение Святослава на Балканы не было для греков неожиданностью. Император Никифор II Фока подарками и посулами переманил на свою сторону почти всех знатных болгар, которым не улыбалась перспектива оказаться под властью гордого и своенравного северного язычника. Однако в самом Константинополе события неожиданно приняли драматический оборот. Смещенный императором со всех постов за связь с его молодой женой, красавицей Феофаной, прославленный полководец Иоанн Цимисхий, при содействии августейшей своей любовницы, 11 декабря 969 г. совершил государственный переворот. Никифор был убит и венец достался Иоанну, но против него тут же выступил племянник Никифора, Вард Фока. Иоанн разгромил его войска, но должен был срочно двинуться в Сирию, где арабы, пользуясь смутами в империи, перешли в наступление и осадили Антиохию. Одновременно в Южной Италии активизировались немцы.
Эти обстоятельства облегчили Святославу быстрое восстановление своей власти над Болгарией и контроль над балканскими перевалами, создав тем самым непосредственную угрозу Константинополю. Весной 970 г. Иоанн оттеснил арабов, но в это же время киевский князь опустошил Фракию и подошел к Адрианополю, прикрывавшему Константинополь со стороны Европы. В результате переговоров тут было заключено соглашение, по которому Святослав оставлял Фракию, сохраняя за собой территорию Болгарского царства. Граница пролегла по Балканскому хребту.
Как оказалось, Святослав поступил опрометчиво, доверившись византийцам. Иоанну нужна была короткая передышка, которую он использовал для закрепления победы над арабами и умиротворения немцев в Италии. В марте 971 г. император во главе вернувшихся из Сирии войск неожиданно овладел перевалами через Большой Балканский хребет и уже 14 апреля занял болгарскую столицу Преславу. Одновременно его флот, оснащенный смертоносным «греческим огнем», вошел в устье Дуная, отрезав Святослава, находившегося с основными силами на южном берегу реки, от Руси.
Князь, рассредоточивший на зимние месяцы свои войска по болгарским городам, перед превосходящими силами противника вынужден был срочно стягивать силы в хорошо укрепленный Доростол на берегу Дуная. Вскоре город был блокирован с суши и кораблями со стороны реки. Началась трехмесячная осада, в ходе которой русичи неоднократно предпринимали смелые вылазки, уничтожая осадные машины противника. Однако припасы в городе быстро истощались: замаячила угроза голода.
Предвидя крушение своих горделивых замыслов, Святослав вымещал злобу на христианах. Именно в них он усматривал адептов враждебного бога, который поддерживал греков. Началось массовое принесение христиан в жертву Перуну, что, естественно, не облегчило положения осажденных. Но и императорские войска также несли тяжелые потери.
В конце июля 971 г. обе стороны согласились на переговоры. В отличие от Иоанна, прибывшего на встречу с князем в сопровождении пышной свиты в отливающих золотом латах, Святослав приплыл на ладье, гребя веслом наравне с другими воинами, по виду ничем, кроме большей чистоты одежды, не отличающийся от них. Присутствовавший на переговорах византийский историк Лев Диакон описал портрет древнерусского князя: «Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос — признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные… В одно ухо у него была вдета золотая серьга».
Личная встреча Иоанна со Святославом скрепила мирный договор, по которому киевский князь должен был покинуть Болгарию и никогда больше не посягать ни на эту страну, ни на византийские владения в Крыму. Император же обязался обеспечить всем необходимым для возвращения домой оставшееся у Святослава 22-тысячное войско и «как к друзьям» относиться к русичам, прибывавшим в Царьград по торговым делам.
Основная часть войска во главе с выдвинувшимся еще при Игоре воеводой Свенельдом сухим путем двинулась прямо на Киев, а Святослав с малой дружиной отправился домой по Днепру. Пожилой, опытный Свенельд предупреждал князя, что на порогах его могут подстерегать печенеги, предлагая обойти это опасное место на конях, но тот не внял предусмотрительному совету. Проведя зиму на Белобережье, в устье Днепра, с началом весны 972 г. князь пошел вверх по реке.
Ненависть Святослава к христианам все это время не утихала. Готовясь к возвращению на Русь, он послал в Киев гонца с приказом уничтожить находившиеся в городе церкви. Это распоряжение частично было выполнено. В частности, построенная на Старокиевской горе у великокняжеского дворца Ольгой церковь превратилась в руины.
Потерпев тяжелое поражение и потеряв две трети войска, лишившись всех завоеваний на Балканах и не имея уже возможности контролировать большую часть номинально подвластных ему территорий разгромленной Хазарии, суровый князь планировал начать массовые гонения против христиан. Поэтому вполне вероятно, что «переяславцами», сообщившими печенегам о его маршруте и силах, были христиане из Переяслава, опасавшиеся репрессий со стороны князя. Предупрежденный о маршруте киевского князя, печенежский хан Куря устроил на порогах засаду, в которой Святослав и погиб в марте 972 г. Торжествуя победу, хан приказал сделать из черепа этого прославленного воителя украшенную золотом чашу с надписью: «Чужого желая свое погубил».
Историческая роль Святослава весьма неоднозначна. Он был отважным и талантливым полководцем, демонстрировавшим простоту жизни, открытость и благородство. Но эти качества нередко сочетались в нем с жестокостью и вспышками ярости. Его полководческие способности, к сожалению, не всегда дополнялись политической дальновидностью и разумным использованием плодов своих блистательных побед. На пике своего могущества он властвовал над огромными территориями от Балкан до Средней Волги и от Балтийского моря до Каспия и Кавказа. Но удержать их ему не удалось. Почти все завоеванные им территории вскоре оказались утраченными. Многочисленные войны Святослава истощили Русь, а налаженные при Ольге дипломатические отношения с ведущими христианскими державами расстроились. Новый подъем Руси обеспечила деятельность внебрачного сына Святослава — князя Владимира.