ВЕЛИЧЕСТВО

   • Maiestas,
         атрибут такого рода лиц и предметов, которым принадлежит наивысшее достоинство и положение, каковы: божество, народ, государство и наконец император. Cic. de or. 2, 39. Кто нарушал это величество римского народа, тот совершал преступление, crimen minutae maiestatis. Уже во времена царей существовало подобного рода государственное преступление (perduellio), за которое распинали на кресте (Liv. 1, 26). Республика заимствовала этот закон о государственном преступлении; раньше он охранял царя, а теперь государство и его республиканское устройство. Поэтому виновным в perduellio считался тот, кто не подчинялся законам и стремился к единовластию. В дальнейшем развитии этот закон был распространен на большее число случаев и определен еще точнее. Под crimen minutae maiestatis, понятие о котором получило свое развитие приблизительно с 150 г. до Р. X., сначала подведены были менее важные случаи perduellionis, a в последнее столетие Республики обвинение в perduellio совершенно вышло из употребления вследствие того, что crimen minutae maiestatis было распространено на все государственные преступления; наказанием сделалась ссылка. Первым законом de maiestate imminuta был lex Appuleia, 100 г. до Р. X., направленный против сопротивления трибунам и против возмущения (lex Mamilia 109 г. до Р. X. против друзей Югурты называл по крайней мере это преступление не mai. immin.). Затем следовал lex Varia 91 г. до Р. X., направленный против тех, quorum dolo malo socii ad arma ire coacti essent. Гораздо важнее был lex Cornelia ок. 80 г. до Р. X., который грозил aquae et ignis interdictione за возбуждение к восстанию, за противодействие магистрату во время исполнения им должностных обязанностей и за превышение власти магистратом или совершение им действий, унижающих величие римского владычества. По многообъемлющему закону lex Iulia в 46 г. до Р. X. в crim. mai. были включены все случаи perduellionis, которые еще не считались за mai. immin., а именно:
         a) proditio, действительная измена или измена по трусости и слабости, дезертирство;
         b) деяния, опасные для государства (образование преступных клубов, стачек и заговоров, произведение мятежа и бунта);
         c) нанесение ущерба величию государству магистратами. Tac. ann. 1, 72. Этот закон, lex Iulia, во время императоров служил основой для наказания за это преступление, но круг случаев, подвергавших преследованию закона de mai. imm. расширился в том смысле, что сюда были включены покушение на особу императора, козни, оскорбления и непочтительность вообще, нарушение клятвы, данной именем императора, присвоение царских почестей, чеканка золотых монет и т. д. Естественно, что в правление императора Тиберия, который не находил поддержки, подобно Августу, в любви народа к августейшей фамилии, круг преступлений против оскорбления В. увеличился еще более; раньше карались только весьма важные случаи измены, теперь же преследованию закона об оскорблении В. подлежали: неодобрительные отзывы об императоре и членах его семейства; обращение к предсказателям и халдеям с вопросами о судьбе императора возбуждало уже подозрение; вообще все, что только могло толковаться как неуважение по отношению к императору, подлежало обвинению в государственной измене; в отдельности см. Suet. Tib. 58. Dio Cass. 57, 24 и Tac. во многих местах. Конечно, Тиберий старался постоянно препятствовать приведению приговоров в исполнение, но дорожил самим законом (Tac. ann. 2, 72 ехеrcendas esse leges) и стражами его. Всякий, к какому бы роду и возрасту он ни принадлежал, мог явиться с обвинением и получал за донос награду (см. Delatores, Delator). Тиберий, можно сказать, поступал так не из жестокости и кровожадности, как некоторые утверждают, но скорее потому, что думал, что он нуждается в такой защите от ненавидевших его аристократических фамилий; ошибка же его заключалась в чрезмерном самомнении и превратном, пустом уповании на человеческую силу воли. Он постепенно покорялся своей страсти и находил особое удовольствие во всемогуществе доносчиков. Хотя он их и наказывал неоднократно, но, продолжая играть с опасностью, он погиб в ней, и дело дошло наконец до того, что обвинения в оскорблении В. стали почти единственным занятием сената и служили дополнением ко всякому другому обвинению, которое само по себе еще не могло вести к совершенной гибели обвиненного (addito maiestatis crimine, quod tum omnium accusationum complementum erat, Tac. ann. 36 38). Наказанием за оскорбление В. уже в царствование Тиберия иногда вместо ссылки служила смертная казнь (Tac. ann. 6, 18); конфискация имущества всегда связывалась с подобного рода приговорами. В более тяжких случаях казнили даже детей изменника, напр., детей Сеяна (Tac. ann. 5, 9). При позднейших императорах закон об оскорблении В. применялся различным образом, смотря по характеру, прихотям и личному произволу того или другого императора. ср.: Rein, Creminalrecht der R?mer, стр. 494 и слл.