записанные Л. заметки, которые послужили материалом для его будущих работ, по существу это программа его научных исследований в области физики и теории строения вещества. Название работы было дано условно при подготовке ее к публикации в ПСС. Вероятно большая часть заметок была написана в период, когда Л. находился под домашним арестом с конца мая 1743 по январь 1744 гг.
В это время, по-видимому, у него появилось желание написать книгу, в которой изложить ―мою систему (см. Заметку 154) и доказать ―мое основное положение (там же). С этой целью Л. стал записывать под номерами отдельные мысли и соображения, а также делал выписки из книг и журнальных статей различных авторов на латинском, иногда на французском и немецком языках, а некоторые слова на русском языке, с сокращениями и пропуском слов в отдельных фразах. Последнее свидетельствует, что Л. вел эти записи для себя и не предназначал их для печати.
В заметках были и мысли Л. об основных принципах, которыми он предполагал руководствоваться в своих дальнейших исследованиях. Так, под № 16 он записывает: ―На людей, имеющих заслуги перед республикой науки, я не буду нападать за их ошибки, а постараюсь применить к делу их добрые мысли. Ниже он развивает эту мысль: ―124. Ошибки замечать немногого стоит; дать нечто лучшее вот, что приличествует достойному человеку.
В заметке № 57 Л. заявляет, что не признает ―никакого измышления и никакой гипотезы, какой бы вероятной она не казалась, без точных доказательств, подчиняясь правилам, руководящим рассуждениями (формальной логикой? Э. К.) В другой заметке (203) он как бы в назидание самому себе отмечает: ―Те, что пишут темно, либо выдают этим свое невежество, либо намеренно, но худо скрывают его. Смутно пишут о том, что смутно себе представляют. Л. полагает (в духе Р. Декарта, воззрения которого ему были близки), что он должен строить ―мою систему на небольшом числе ―оснований. Ведь: ―198. Если бы я захотел читать, еще не зная букв, это было бы бессмыслицей. Точно так же, если бы я захотел судить о явлениях природы, не имея никакого представления о началах, это было бы такой же бессмыслицей, но ―160. Как трудно полагать основания! Ведь при этом мы должны как бы одним взглядом охватывать совокупность всех вещей, чтобы нигде не встретилось противопоказаний. И далее, полный веры в свои силы: –―Я, однако, отваживаюсь на это, опираясь на положение или изречение, что природа крепко держится своих законов и всюду одинакова. К тому же:―156. Природа весьма проста; что этому противоречит, должно быть отвергнуто и ―217. Все, что есть в природе, математически точно и определенно. Предполагая создать свою ―систему всей физики, основанную на представлениях об атомном строении тел, и предвидя возможное противодействие, Л. записывает: ―75. У многих глубоко укоренилось убеждение, что метод философствования, опирающийся на атомы, либо не может объяснить происхождения вещей, либо, поскольку может, отвергает Бога-творца. И в том и в другом они, конечно ошибаются, ибо нет никаких природных начал, которые могли бы яснее и полнее объяснить сущность материи и всеобщего движения, и никаких, которые с большей настоятельностью требовали бы существования всемогущего двигателя. Что же до остального, то Л. в этих заметках отмечает многое, что ему было известно о материи, теплоте, свете и цветах, звуке, и др.
В качестве примера покажем как бьется его мысль над проблемой теплоты. Вначале Л. отмечает различные тепловые явления, не пытаясь их объяснить. Затем уверенно говорит о ―тепловой материи, указывая на то, что и при самом сильном морозе, ударяя сталью о кремень, можно извлечь искру, то есть выделить эту самую ―теплотворную материю (182.2), и вместе с тем не может не сказать о противоречиях, возникающих из теории ―тепловой материи: ―94. Тела, удельно более тяжелые, нагреваются сильнее, чем удельно более легкие; следовательно, тела, удельно более тяжелые, принимают в себя больше теплотворной материи, чем удельно более легкие. (подчеркнуто Л.) Далее, тела, удельно более легкие имеют более вместительные поры, следовательно, принимают в себя больше теплотворной материи, чем удельно более тяжелые (подчеркнуто Л.), что нелепо. Но к концу заметок Л. приходит к выводу о том, что теплота ―есть некоторое состояние тела (212), что она ―зависит от внутреннего движения корпускул (211) ―собственной материи (то есть корпускул, из которых состоит тело), что, очевидно, следует из того, ―что корпускулы от большой степени теплоты отдаляются друг от друга и даже рассеиваются. И основной вывод, который по времени написания предшествует сказанному: Не следует выдумывать разных причин там, где достаточно одной; таким образом, раз центрального (вращательного. Э. К.) движения достаточно для объяснения теплоты, так как оно может увеличиваться до бесконечности, то не следует придумывать другие причины. Оригинальными мыслями Л., записанными в этой работе, были его представления о шарообразной форме корпускул, о различии их диаметров у различных тел, о шероховатости их наружной поверхности, которая позволяет им при соприкосновении воздействовать друг на друга, о зацеплении и совмещении корпускул.
В конце рукописи Л. группирует заметки по трем главам своей будущей книги, и намечает темы, которые позже были разработаны им под этими же заголовками: 1) Размышление о теплоте (―Размышление о причине теплоты и холода”). 2) JО вольном движении воздуха (―О вольном движении воздуха, в рудниках примеченном). 3) Об упругости воздуха (―Опыт теории упругости воздуха”).. 4) Об определении степени теплоты. 5) О растворении солей вообще (―О действии химических растворителей вообще”). 6) Конструкция анемометра (―Анемометр, показывающий наибольшую быстроту любого ветра и одновременно изменения в его направлениях”). 7) О движениях земли, порождающих металлы (―Слово о рождении металлов от трясения земли”). Первой в плане этих работ была записана, а затем вычеркнута тема: ―Опыт теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств. По всей вероятности Л. вычеркнул ее, поскольку к этому времени была уже написана значительная ее часть. Многие заметки этой работы позднее почти без изменений вошли в последующие работы Л. Затетки Л. стали, по сути дела, первой в России программой научных исследований, которую Л. полностью выполнил..(ПСС. Т.1. С. 103-168, 549-555.)