АЛЬФРЕД Д´ОРСЕ
АЛЬФРЕД Д´ОРСЕ
1801—1852) Известный денди эпохи Регентства. Ученик известного миниатюриста Изабе. Законодатель мод Парижа. Альфред дОрсе приехал в Лондон в 1821 году. Ему тогда было двадцать лет, а Париж, который он покинул, уже два года как копировал его прически, жилеты, галстуки, трости и даже манеру улыбаться. Его отец мечтал видеть его военным. Граф предпочитал придумывать себе фасоны костюмов, каждый из которых на другой же день превращался в «последний крик моды»… Само собой разумеется, самые красивые женщины Парижа были отчаянно влюблены в него. Его главным приемом в обращении с ними было избегать слишком скорой победы. Он заставлял их подолгу томиться, а когда они оказывались у него в доме, доводил несчастных до изнеможения. «Входите, входите, – говорил он своим колдовским голосом, – вы так прекрасны, что я готов вас съесть!» «Ну, наконец», – думала дама, уже изнемогавшая от вожделения и взиравшая на диван, как на землю обетованную. И тут он, не давая гостье опомниться и понять, что происходит, усаживал ее на какой-нибудь мягкий пуфик и долго-долго, с садистским удовольствием, с насмешливой улыбкой принимался делать с нее элегантный карандашный набросок… Ученик известного миниатюриста Изабе, он пользовался своим искусством, когда хотел подвергнуть последнему испытанию охваченных пламенем бедняжек, отпуская их домой в том же состоянии, в каком они к нему явились, и заставлял их ждать момента, который выберет сам, если пожелает их съесть… Эта репутация модника и соблазнителя очень скоро пересекла Ла-Манш. Когда он приехал в Англию, все дамы из высшего света, имевшие салон, изо всех сил стремились заманить его к себе. Сначала преуспела в этом леди Холанд, однако он очень быстро устал от этой властной женщины. Однажды вечером, когда он обедал у нее в числе других гостей, представлявших сливки английской аристократии, она то и дело роняла то салфетку, то веер, то вилку, то ложку. Всякий раз Альфред дОрсе, человек изысканно светский, наклонялся и поднимал упавший предмет. В конце концов слишком нервная леди уронила на пол стакан. Но на этот раз, не выдержав, граф обернулся к лакею, стоявшему за его стулом, и сказал: «Не перенесете ли вы мой прибор на паркет? Я продолжу свой обед там. Для миледи, пожалуй, так будет удобнее». Леди Холанд никогда больше не приглашала к себе Альфреда дОрсе… Но графа это ничуть не взволновало, потому что не прошло и месяца с его появления в Лондоне, а перед ним уже раскрылись двери одного из самых блистательных салонов столицы – салона лорда и леди Блессингтон. Молодой человек с густой вьющейся шевелюрой, округлой бородкой, фигурой атлета и изысканной элегантностью произвел неизгладимое впечатление на присутствующих дам. Но больше других, без сомнения, была поражена сама леди Блессингтон. В свои тридцать лет она была в расцвете красоты и очень скучала в обществе мужа, который из-за излишеств молодости выглядел к сорока годам довольно потрепанным. Леди Блессингтон, казалось, и сама должна была обнаружить следы весьма бурного прошлого. Действительно, до того как выйти за лорда, она была женой капитана Фармера, горького пьяницы, которому отец отдал ее в качестве расплаты по долговому обязательству. Натерпевшись от грубого обращения этого солдафона, она сбежала с каким-то офицером, который через несколько лет за весьма крупную сумму «уступил» ее лорду Блессингтону. Наконец, когда она овдовела, лорд женился на ней. Однако это бурное прошлое не оставило ни малейшего следа в светлых и ясных глазах белокурой Маргарет. Увидев ее, Альфред дОрсе влюбился впервые в своей жизни. Тем не менее он не торопился стать ее любовником, опасаясь, как бы светский адюльтер не разрушил его репутацию профессионального денди. Он ведь прибыл в Лондон с определенной целью: развенчать короля дендизма Джорджа Бруммеля. Этот человек, о котором рассказывали тысячи историй, поражал его своим хвастовством. Говорили, что Бруммель бросил службу в армии, потому что там требовалось пудрить волосы, тогда как это давно уже вышло из моды; что он обрабатывал свою новую одежду наждачной бумагой, добиваясь муарового отлива; что он имел пристрастие к очень тонким и узким перчаткам, облегавшим его руки, точно мокрая кисея; что своим ногтям он придавал отчетливую форму; что он, прежде чем выбрать один галстук, мог пересмотреть дюжину; что в его коллекции до семисот тростей, и что он приветствовал дам простым кивком головы, чтобы, не дай бог, не нарушить тщательно продуманное положение цилиндра на своей голове. Эти истории шокировали деликатную натуру молодого француза, который сгорал от желания продемонстрировать лондонцам, что значит истинный парижский денди. А разве можно стать настоящим денди, если впутаешься в какую-нибудь интрижку? В течение нескольких месяцев, флиртуя с божественной леди, Альфред задавал тон всей лондонской молодежи точно так же, как он это делал в Париже. Все его фантазии, даже невольные, тут же становились модой. В один из дождливых дней он купил у какого-то матроса форменный «пэлток», чтобы вернуться домой сухим. Все щеголи немедленно освоили эту грубую шинель, в результате чего и было изобретено «пальто». Прекрасная леди Маргарет скоро стала такой напористой, что графу, к сожалению, пришлось реже бывать у нее. Когда же он все-таки появлялся на Сен-Джеймс-Сквер, Маргарет с глазами, полными слез, и лорд Блессингтон упрекали его: «Мы вас совсем не видим у себя! Уж не поселить ли вас в нашем доме?» Преследуемый чрезмерной симпатией ничего не замечающего мужа, загоняемый в угол любовью женщины, которую он обожал, Альфред дОрсе был на грани полного изнеможения, когда ему вручили письмо из Франции, в котором говорилось, что его отец добился для него офицерского чина в Валансийском полку. Он тут же распрощался с совсем отчаявшимися Блессингтонами и отправился к месту своей службы. Не прошло и трех месяцев, как чета Блессингтонов, не мыслившая существования без него, прибыла во Францию, чтобы повидаться с ним, и предложила ему совместное путешествие по Италии. Покинув немедленно армию ради женской улыбки (и, конечно, ради завидного положения), Альфред дОрсе последовал за своими друзьями. Именно там, под сияющим небом Генуи, он, наконец, стал любовником прекрасной леди. В Генуе дружное трио встретило еще одного знаменитого денди, лорда Байрона, которому одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что происходит между Маргарет и графом. Последнего он прозвал «распоясавшимся Купидоном». После Генуи Блессингтоны и дОрсе объехали всю Италию, на что ушло целых шесть лет. Мягкий средиземноморский климат действовал возбуждающе на божественную леди, тогда как граф дОрсе стал понемногу чахнуть. Однажды Блессингтон подозвал его к себе и сделал ошеломляющее предложение: «Вы, наверное, знаете, что у меня есть дочь Хэрриет от первого брака. Я готов завещать ей половину своего состояния, если вы согласитесь жениться на ней…» Альфред, крайней смущенный, сказал, что должен подумать. Вечером в комнате Маргарет он передал содержание своего разговора с ее мужем. Неукротимая леди расхохоталась и сказала, что эта идея принадлежит именно ей: «Умоляю тебя, соглашайся. Ведь тогда я постоянно буду рядом с тобой, да к тому же ты получишь состояние моего мужа». Последний довод оказался решающим для денди. Его брак с 15-летней Хэрриет был торжественно отпразднован в Неаполе 1 декабря 1827 года. Разумеется, брак этот совершенно не изменил его отношений с Маргарет. В 1829 году милое семейство прибыло в Париж и поселилось в частном доме на левом берегу. Подходил к концу уже седьмой год, как божественная леди была любовницей графа дОрсе, а старый лорд продолжал ничего не замечать. А между тем весь свет был в курсе этой связи, и множество людей шепотом произносили то, что Саша Гитри вложил в уста одного из своих персонажей: «Быть слепцом до такой степени, значит, сознательно закрывать глаза…» Но он заблуждался! Лорд Блессингтон и вправду не замечал, что обманут. Поэтому для него оказалось жестокой неожиданностью то, о чем ему поведал один завистник графа дОрсе. В результате с лордом случился апоплексический удар, который и свел его в могилу. Нетрудно представить, какое горе пережили Альфред и Маргарет. Однако после похорон они вместе поселились в Лондоне. Повсюду рядом с ними была Хэрриет, страдавшая такой же «слепотой», как и ее отец. И все же однажды ночью молодой графине пришлось узнать горькую правду. Приболев немного, она встала с постели и пошла к мачехе в спальню попросить о помощи. Тут-то она и застала любовников, спящих полуобнаженными в одной постели. Обезумев от ярости, она убежала из дома, прихватив с собой, помимо платьев и драгоценностей, все документы о праве собственности, которую унаследовала… Альфред дОрсе был разорен. Как, впрочем, и леди Блессингтон, которая промотала почти все, что ей принадлежало. И теперь оба они были принуждены работать. Маргарет написала несколько книг «О красоте» и одну под названием «Беседы с Байроном» (имевшую огромный успех), а граф дОрсе рисовал, писал маслом и лепил, приводя в восторг местное дворянство, которое буквально вырывало из рук друг у друга его работы. Несмотря на семь лет отсутствия, его престиж лондонского денди ничуть не пострадал. Снобы продолжали копировать фасоны его костюмов, его манеры, привычки и даже нервный тик. Однажды он познакомился с полуразорившимся торговцем грубого полотна, который обратился к нему за помощью. «Через две недели, – ответил ему Орсе, – весь Лондон будет носить костюмы, сшитые из вашей ткани». Торговец печально вздохнул: «Вряд ли это возможно, месье. Ткань, которой я торгую, очень грубая, и никто не хочет ее носить». – «Поверьте мне. Завтра мой портной зайдет к вам купить материи, чтобы сшить для меня костюм. В этом костюме мне достаточно будет появиться на Риджент-стрит всего один раз и всего на четверть часа в полдень. Этого хватит, чтобы все модники, из подражания мне, стали спрашивать, где я приобрел эту чудесную ткань, а затем и кинулись гурьбой в вашу лавку». Через две недели все лондонские щеголи уже носили костюмы из мешковины, а торговец мануфактуры – костюм из тонкого сукна… В 1840 году Альфред дОрсе познакомился с Луи-Наполеоном, чей побег из крепости Ам очень его позабавил. «Что я могу сделать для вас, монсеньор?» Принц откровенно объяснил ему свою ситуацию: у него мало денег, мало связей, но зато огромное желание развлечься перед тем, как он начнет готовить новый государственный переворот с целью свержения Луи-Филиппа. ДОрсе отвесил глубокий поклон и пообещал организовать несколько приятных вечеров с очаровательными, хотя и малодобродетельными девицами. Луи-Наполеон был приглашен на квартиру некоего лорда Брэдли, где Альфред собрал не самых застенчивых танцовщиц и нескольких актрис, известных своим талантом общения… Вечеринка началась банальным обедом при свечах. За столом принц выполнял роль хозяина дома и делал это с большим изяществом. Поэтому, прежде чем пригубить вино, он постарался обмакнуть в своем бокале кончик левой груди двух своих совершенно обнаженных соседок. Когда пришло время десерта, события неожиданно приняли странный оборот. Вот как об этом рассказывал Эрнест Офрей: «Одна из актрис, по имени Китти Одлер, вдруг воскликнула: "Поиграем в маленькие садики!" Выйдя из-за стола, она улеглась на ковре и воткнула в свой «абрикос» маргаритку. Ее примеру сразу же последовали все приглашенные девицы, и гостиная вмиг стала похожа на цветущую клумбу. "Кто будет моим садовником?" – крикнула Китти Одлер. Луи-Наполеон, обожавший цветы, кинулся к актрисе и занялся увлекательной работой по уходу за садом. Другие гости, оставив мороженое, последовали примеру принца и попрыгали на предложенные их вниманию маленькие клумбочки. Тут, правда, случился небольшой беспорядок». В течение нескольких месяцев граф дОрсе устраивал не менее оригинальные развлечения для Луи-Наполеона, но в конце концов его собственные средства так истощились, что ему пришлось снова заняться работой художника и скульптора, дававшей ему хлеб насущный. Однако в промежутке между двумя очередными рисунками он успел оказать принцу последнюю неоценимую услугу, познакомив его с обворожительной авантюристкой, которую звали мисс Говард. В конце концов, долги графа оказались столь значительными, что ему грозила тюрьма. Как-то вечером 1849 года один полицейский, переодевшись кондитером, сумел проникнуть к нему в дом. Альфред дОрсе попросил разрешения пойти одеться поприличнее, перед тем как отправиться в королевскую тюрьму. Польщенный полицейский согласился. Граф довольно долго возился с туалетом, принял ванну, надушился, придирчиво выбрал галстук, с час завязывал его и потратил столько усилий, устраивая на голове шляпу, что к тому времени, когда он закончил, пробило половину шестого. Тогда он вдруг снял шляпу и галстук и облачился в халат. После чего Альфред заявил полицейскому: «Я очень сожалею, но солнце уже село, и вы не можете меня арестовать. Поэтому, прошу вас, приходите завтра!» И он попросил слугу проводить полицейского. А на следующий день Альфред был во Франции, куда вслед за ним приехала и Маргарет. Однако год спустя прекрасная леди угасла в возрасте шестидесяти лет. Альфред пережил ее на два года. 4 августа 1852 года он скончался, так и не сумев пережить смерть женщины, которой он оставался верен тридцать лет… Интересно, удалось бы ему то же самое, женись он на ней?
Источник: 100 великих любовников. 2010