БАБУР Мухаммад Захир ад-дин

Падишах Индии, родоначальник династии Великих Моголов, правивший в 1526-1530 гг. Сын правителя Ферганы Умар-Шайха из рода Тимуридов. Эмир Ферганы в 1494-1500 гг. Эмир Кабула в 1504-1530 гг. Род. 14 февр. 1483 г. ? 26 дек. 1530 г.
Бабур, старший сын владетеля Ферганы Умар-Шайха, родился в Андижане в феврале 1483 г. В июне 1494 г. его отец умер, и беки объявили 11-летнего мальчика его преемником. "В месяце рамазане восемьсот девяносто девятого года, - пишет Бабур в своей автобиографии, - я стал государем области Ферганы на двенадцатом году жизни". С этого времени началась его взрослая жизнь, заполненная бесконечными войнами, далекими походами и тяжелой борьбой с многочисленными врагами. "Немногим правителям, - пишет Абу-л-Фазл, - довелось преодолевать такие трудности, какие выпали на его долю. Ему пришлось проявить сверхчеловеческую смелость, уверенность в своих силах, стойкость на поле битвы и в других опасностях".
В ноябре 1497 г. вместе со своим двоюродным братом Али-мирзой Бабур изгнал из Самарканда правившего там в течение двух лет султана Байсонкура. Однако сам он удержался в столице Тимуридов всего три месяца и из-за недостатка продовольствия должен был оставить разоренный город. Между тем в его отсутствие непокорные беки, действовавшие от имени младшего брата Бабура Джихангир-мирзы, захватили и опустошили его родной Андижан, казнив кое-кого из близких ему людей. Бабур был потрясен этим происшествием. "Сколько я себя помню, - пишет он, - я не знал такого горя и страдания". Так впервые пострадал Бабур от своих собственных родичей. Он отправился в Ходженд, но город этот не мог его удовлетворить. ("Ходженд - незначительное место, - замечает Бабур по этому поводу, - человек с сотней или двумя нукеров прокормится там с трудом. Как же может муж с большими притязаниями спокойно сидеть там?") Однако в 1498 г. ему сдалась Маргинана, а вскоре (в июле 1499 г.) Бабуру передались жители Андиджана.
Самым опасным и сильным врагом Бабура оказался Мухаммад Шайбани - хан кочевых узбеков. Воспользовавшись междоусобными войнами Тимуридов, он за несколько лет завоевал всю Среднюю Азию. Осенью 1500 г. Шайбани-хан овладел Самаркандом. Весть об этом переполнила сердце Бабура горечью. "Почти сто сорок лет столичный город Самарканд принадлежал нашему дому, - пишет он в своих записках. - Неизвестно откуда взявшийся узбек, чужак и враг пришел и захватил его!" Бабур немедленно двинулся на Самарканд и с ходу овладел им. Вслед за тем ему покорились все окрестные крепости. Шайбани-хан отступил в Бухару. В апреле 1501 г., собравшись с силами, он опять двинулся на Самарканд. На берегу Зеравшана Бабур дал ему бой. Обе стороны сражались с большим упорством, но узбеки сумели обойти левый фланг моголов и зашли к ним в тыл. Бабур был разбит. С десятью или двенадцатью человеками он бежал в Самарканд. Победители осадили город. Спустя несколько месяцев в Самарканде начался жестокий голод. "Дошло до того, что бедные и нуждающиеся стали есть собачье и ослиное мясо, - пишет Бабур. - Так как корм для коней сделался редкостью, то люди давали коням листья с деревьев? В это время Шайбани-хан завел разговор о мире. Будь у нас надежда на помощь, будь у нас припасы, кто бы стал слушать слова о мире? Однако необходимость заставила. Заключив нечто вроде мира, мы ночью? вышли из ворот Шейх-Заде?"
Так Бабур во второй раз лишился всего, что имел. Самарканд ушел из-под его власти, собственное владение Бабура в Фергане также было захвачено врагами. Оставшийся без удела Бабур отправился к своему дяде Махмуд-хану, правителю Ташкента, где участвовал во многих стычках и набегах. Зная отвагу племянника, дядя охотно поручал ему трудные задачи, но не спешил с наградой. Махмуд не дал ему в управление ни одного из своих городов, на что Бабур одно время очень рассчитывал. Тогда в 1503 г. он оставил дядю и решил попытать счастья в чужом краю.
Летом 1504 г., имея под началом небольшой отряд, Бабур покинул Фергану и отправился в Хорасан. "Моих людей, знатных и простых, которые с надежной следовали за мной, было больше двухсот и меньше трехсот, - пишет он, - в большинстве они были пешие с дубинами в руках, грубыми башмаками на ногах и чапанами на плечах. Нужда дошла до того, что у нас было всего две палатки. Мой шатер ставили для моей матушки, а для меня на стоянке готовили шалаш, и я жил в шалаше". В это время в Хорасане было неспокойно. Все ждали нападения Шайбани-хана. Правитель страны Хусайн Байкара находился в полной растерянности. Когда Бабур переправился через Амударью, 3 или 4 тысячи моголов, находившихся в Кундузе, пришли со своими домочадцами и присоединились к нему. Вскоре его силы еще более возросли, так как на службу к Бабуру перешли все воины Хисрау-шаха, правителя Хисара (Хайдар в своей "Тарих-и Рашиди" сообщает, что он "за одну ночь стал обладателем 20 тысяч человек"). С этой армией в октябре 1504 г. Бабур подступил к Кабулу, находившемуся в то время в руках Мукима, сына правителя Кандагара Зу-н-Нуна Аргуна (последний отобрал Кабул в 1502 г. у двоюродного брата Бабура Абд ар-Руззака-мирзы, сына Улугбека). Муким сдал город без боя. Вскоре Бабур распространил свою власть на Газни и стал правителем обширного царства.
Зорко наблюдая за тем, что происходит на его родине в Средней Азии, Бабур вместе с тем не мог не думать о загадочной Индии, располагавшейся неподалеку от его новых владений. В январе 1505 г. он совершил поход на Джаму и Пешевар. Тогда он в первый раз увидел Индию. "Когда я достиг их, то увидел новый мир, - вспоминает Бабур. - Трава была иная, деревья - другие, дикие животные - новых видов, птицы иного оперения, обычаи и нравы народа совершенно другие. Я был изумлен, и в самом деле это место вызывало изумление". Во время этого первого индийского похода были захвачены крепости Кохат, Бангаш и Нагз. В мае армия моголов вернулась в Кабул. Бабур не думал пока о создании могольского царства в Индии, поскольку еще оставались надежды на сохранение власти Тимуридов в Средней Азии. В мае 1506 г. вместе с правителем Герата Бади аз-Заманом и другими родичами Бабур отправился в поход против Шайбани-хана, но до военного столкновения тогда дело не дошло. Часть зимы он провел в Герате, а в начале 1507 г., когда все перевалы были завалены снегом и стояли жестокие морозы, вернулся в Кабул. Город он застал во власти мятежников, смело ударил против них и восстановил порядок.
В том же году, уже после отъезда Бабура, Шайбани-хан внезапным налетом овладел Гератом. Среди убитых в бою с узбеками был Зу-н-Нун Аргун, правитель Кандагара. Бабур поспешил к этому богатому городу и с боем захватил его. Но прошло совсем немного времени, и Кандагар был осажден Шайбани-ханом. "Как только дошла об этом весть, - пишет Бабур, - я созвал беков и устроил совет. Я завел речь о том, что столь чужие нам люди и исконные враги, как узбеки и Шайбани-хан, завладели всеми землями, прежде подвластными потомкам Тимура? Я остался один в Кабуле; враг весьма силен, а мы - очень слабы. Заключить мир надежды нет, сопротивляться тоже нет возможности. Имея столь сильного и могущественного противника, нам надо найти для себя какое-нибудь место; пока еще есть время и возможность, следует уйти подальше от такого мощного и грозного врага". После долгого совещания большинство беков высказалось за то, что следует уходить в Индию. Второй поход Бабура в Индию, начавшийся в сентябре 1507 г., был плохо организован и подготовлен. Он пишет: "Не проявив дальновидности, мы не подумали заранее, где бы обосноваться, ни места, куда идти, не было установлено, ни земли, чтобы жить там, не было намечено?" Спустя короткое время стало известно, что Шайбани-хан ушел из-под Кандагара. Непосредственная угроза владениям Бабура миновала. В начале 1508 г. он вернулся в Кабул и пробыл здесь до смерти Шайбани-хана, которая последовала в 1510 г.
Узнав, что его враг погиб в бою с персидским шахом Исмаилом I, Бабур перешел в наступление и в январе 1511 г. завладел Кундузом. Тогда же под его власть перешла Фергана. Вскоре ему удалось отбросить и рассеять большое узбекское войско на реке Сурхаб. После этого моголы стали собираться под знамена Бабура. Прибыла подмога от Исмаил-шаха, так что армия Бабура достигла 60 тысяч. С этими силами он без боя занял Бухару. В октябре 1511 г. также без боя ему сдался Самарканд. Однако в апреле 1512 г. в Кул-и Малике большая армия Бабура потерпела поражение от узбеков, возглавлявшимися племянником Шайбани-хана Убайдаллахом. После этого Бабур уже с трудом мог держаться в Самарканде, жители которого были недовольны тем, что Бабур подчиняется шииту-Исмаилу и носит одежду туркменских кызылбашей. Бабур попытался взять реванш за поражение - овладел Карши и предал его население поголовному истреблению. Однако вслед за тем его армия потерпела тяжелое поражение в Гиждуване. В следствии неудач среди сторонников Бабура начались разногласия. Многие могольские беки оставили его и стали грабить жителей Мавераннахра. В ноябре 1512 г. Бабур оставил Самарканд. Сначала он отправился в Хисар, где его чуть не убили мятежные моголы. Оттуда поехал в Кундуз и, наконец, совсем отчаявшись отвоевать Хисар, в 1514 г. с горсткой верных воинов возвратился в Кабул.
После этого Бабур окончательно отказался от борьбы с узбеками и обратил свои помыслы к Индии. Для завоевания этой богатой страны он создал небольшую, но прекрасно оснащенную, дисциплинированную и закаленную в боях армию. Все его солдаты были вооружены современным огнестрельным оружием. Хорошо понимая, какое важное значение стала играть в войне артиллерия, Бабур постарался приобрести достаточное количество пушек. Во главе его артиллерийского парка встал опытный турецкий артиллерист Устад Али. В следующие десять лет были совершены еще два успешных похода в Индию. Третий по счету поход начался в январе 1519 г. и был удачным: Бабур разбил афганское племя юсуфзаев, затем взял Биджаур. В 1520 г. под его власть перешли Сиалкот и Саидпур. Одновременно были расширены владения в Афганистане, а в 1522 г. сдался Кандагар.
Со временем Бабуру удалось установить хорошие отношения с юсуфзаями и еще одним афганским племенем дилазаков. Таким образом он смог не только обезопасить тыл своих войск от их возможных нападений, но и привлек в свои войска отряды многих афганских племен. Четвертый поход в Индию состоялся в 1524 г. Бабур преодолел Хайберский проход, форсировал Джелум и Ченаб, подошел к Дибалпуру и вскоре взял его.
Однако к концу 1525 г. из всех индийских владений в руках Бабура остался только Лахор. Вся остальная территория Пенджаба отошла к родичу делийского султана Даулат-хану Лоди. Было очевидно, что путем спонтанных походов Индию Бабуру не удержать. Для того чтобы прочно утвердиться в этой стране, следовало перенести туда центр тяжести своей державы. С этой целью 17 ноября 1525 г. Бабур начал свой пятый, самый знаменитый поход в Индию. "В начале этого похода, - пишет Абу-л-Фазл, - победа следовала за победой, а удача - за удачей". Даулат-хан, оказавший сопротивление моголам, был побежден и признал себя их вассалом. Бабур сделался полновластным хозяином Пенджаба. Оставив в городах гарнизоны, он двинулся на Дели и 16 декабря переправился через Инд. Здесь Бабур произвел смотр своему войску, численность которого составляла всего лишь 12 тысяч человек. В основном это были воины, набранные в Средней Азии и из числа афганских племен, подчиненных ему как правителю Кабула. К нему примкнула также часть гахкаров - горных племен Пенджаба.
Армия Ибрахима Лоди, выступившая навстречу Бабуру, была значительно больше. Под началом делийского султана находилось около 40 тысяч человек и 1 тысяча боевых слонов. Готовясь к сражению, Бабур выбрал хорошую позицию и тщательно укрепил ее. На правом фланге его лагерь примыкал к Панипату, а левый фланг прикрывали искусственные сооружения - рвы, поваленные деревья и изгороди. По линии фронта было поставлено около 700 повозок, скрепленных ремнями, а между повозками установлены щиты. За ними разместились мушкетеры и пушкари, причем в укрытиях были оставлены проходы, достаточные, чтобы пропустить конные отряды в 100-150 всадников. На левом фланге Бабур поместил большой отряд для обходного движения.
Решительная битва при Панипатре произошла 21 апреля 1526 г. Ибрахим Лоди атаковал. Однако, вместо того чтобы обрушиться на врага, передние ряды индийцев, приблизившись к линии обороны моголов, по какой-то причине остановились (произошло это, видимо, из-за неопытности султана, который, по свидетельству Бабура, был никудышным военачальником). Солдаты Бабура открыли беглый огонь из пушек и ружей по скопившимся массам воинов Ибрахима, представлявшим собой прекрасную мишень. Могольская конница атаками с флангов и тыла смяла войска Ибрахима Лоди. Около полудня враг обратился в бегство. Разгром был полным - потери индийцев только убитыми составили около 20 тысяч. Среди павших врагов был опознан труп самого Ибрахима Лоди.
Преследуя отступавшего в беспорядке врага, Бабур 25 апреля занял Дели, а 4 мая вступил в Агру. Победа при Панипате, впрочем, не означала еще установления власти моголов в Северной Индии. Вся территория к востоку от Агры оставалась в руках независимых афганских военачальников и индийских раджей. В следующие восемь месяцев власть Бабура распространилась от Аттока до Бихара. Мультан также был присоединен к его владениям. Однако до полной победы было пока далеко. Два врага, с которыми предстояло бороться Бабуру, чтобы обеспечить себе господство в Индостане, были афганцы и раджпуты. Последние сплотились вокруг раны Санграма Сингха, правителя Мевара.
Между тем положение победителей было очень непростым. В Агре и Дели после занятия их моголами замерла торговля, на базарах исчезло зерно и другие необходимые товары. "Когда мы прибыли в Агру, - рассказывает Бабур, - между нашими людьми и тамошними людьми сначала царила удивительная рознь и неприязнь. Воины и крестьяне тех мест боялись наших людей и бежали? Для нас и для коней нельзя было найти пищи и корма. Жители деревень, из вражды и ненависти, оказывали неповиновение, воровали и разбойничали; по дорогам невозможно было ходить. Мы еще не успели разделить казну и назначить в каждую область и местность крепких людей; к тому же в том году было очень жарко; люди во множестве разом падали и умирали от действия губительных ветров".
Однако эти трудности не остановили Бабура. Спор между ним и Санграмом Сингхом разрешился 27 марта 1527 г. в битве при Кхануа. Так же как в предыдущем сражении Бабур велел укрепить позиции своих войск связанными повозками, насыпями и деревянными треножниками. Сражение было упорным, поскольку раджпуты имели численное превосходство. "Центры обоих войск стояли друг против друга, подобные свету и тьме, - пишет Бабур, - а на правом и левом крыле происходила столь великая битва, что на земле возникло трясение, а на вышнем небе раздались вопли? Мрак от пыли собрался в облако и, словно темная туча, раскинулся над всем полем битвы? Разящие смешались с поражаемыми и победители с побежденными, так что признаки различий скрылись от глаз?" Решающую роль в победе мусульман опять сыграло огнестрельное оружие. "Мухаммад Хумайун бахадур, - продолжает свой рассказ Бабур, - выкатив вперед лафеты пушек, разбил ряды нечестивых, как и сердца их, ружьями и пушками". Раджпутская конница не смогла устоять против сокрушительного огня моголов и потерпела полное поражение. "Немало убитых пало на поле битвы, - сообщает Бабур, - многие, отчаявшись в жизни, ушли в пустыню скитаний и стали снедью для ворон и коршунов. Из трупов убитых сложили холмы, из голов их воздвигли минареты?" Санграма не смог пережить поражение и умер в 1528 г.
Избавившись от угрозы со стороны раджпутов, Бабур двинулся на восток против афганцев. В январе 1528 г. он взял сильную крепость Чандари, занял Бихар, заставил отступить Нусрат-шаха, султана Бенгалии, и в мае 1529 г. на реке Гогре разгромил выступивших против него афганцев во главе с Махмудом Лоди. К 1530 г. границы его государства раздвинулись до Бенгалии.
Бабур совсем недолго прожил после своей блистательной победы. 26 декабря 1530 г. он умер в Агре от дизентерии. Его похоронили на берегу Джамны, но через несколько лет прах падишаха был перевезен в Кабул. Личность и деяния Бабура произвели большое впечатление на современников. Историки отмечают, что он был не только способным полководцем и хорошим государственным деятелем, но обладал также незаурядным литературным талантом. Бабур писал прекрасные стихи на тюркском языке, а его проза отличается ясностью и простотой стиля. Кроме знаменитой автобиографии "Бабур-наме" и большого количества стихов он оставил после себя стихотворный трактат "Мубайин", где изложил свои взгляды на управление государством.