Бестужев-Рюмин Петр Михайлович

— гофмейстер царевны Анны Иоанновны, первый граф этой фамилии, род. 28 июля 1664 г., ум. в 1743 г. О жизни и деятельности его до 1700 г. сведений нет. В 1700 г. он получил чин стольника и в 1701 г. был воеводою в Симбирске. Петр Великий лично знал Бестужева за человека деятельного и ловкого, и это открыло ему путь к возвышению. В мае 1705 г. Бестужев был отправлен в Вену на смену русского министра при венском дворе князя П. А. Голицына, но уже в октябре того же года ему велено было ехать в Берлин, где он также пробыл не долго. Отозванный в Россию, Бестужев исполнял некоторое время должность генерал-кригсцалмейстера, и был при армии в прутском походе. Убедившись, после таких опытов, в дипломатических и хозяйнических способностях Бестужева, Петр Великий 30 июня 1712 г. назначил его обер-гофмейстером и генерал-комиссаром вдовствующей герцогини курляндской Анны Иоанновны, положение которой как политическое, так и материальное, было после кончины ее молодого супруга крайне затруднительно. Власть над Курляндией перешла к дяде ее мужа, престарелому герцогу Фердинанду, который, опираясь на курляндское дворянство и на поддержку польского короля, старался лишить силы брачный договор племянника, согласно которому Анна Иоанновна имела право на ежегодный доход с Курляндии в 40000 руб. Бестужев был отправлен в Курляндию для управлении делами Анны Иоанновны и для сбора причитающихся ей денег. Упорство обер-ратов и шляхты курляндской, находивших такой платеж непосильным, привело к тому, что Бестужев, по повелению Петра, стал сам собирать все герцогские денежные и хлебные доходы, посылая для экзекуций русских драгун с двумя комиссарами из курляндцев. В 1713 г. оказалось, что крутые меры не помогают, и Петр повелел приостановить сбор денег до нового указа, а Бестужеву ехать в Ригу и быть там "для присматривания политических дел". Здесь Бестужев, между прочим, занимался разысканием о родственниках Императрицы Екатерины, о чем давал ей отчеты в письмах. Еще сложнее были политические недоразумения по вопросу о курляндском наследстве. Бездетный герцог не был склонен признать права Анны Иоанновны. На сеймах курляндских земских чинов шла ожесточенная борьба двух партий — русской и польской. Первая, опираясь на Россию, стремилась сохранить для Курляндии самостоятельное герцогское управление; вторая стояла за слияние герцогства с Польшей, обещая сохранить для курляндцев немецкое управление. Вопрос осложнялся еще стремлением Пруссии вмешаться в курляндские дела. Для поддержки русского влияния, Петр Великий повелел Анне Иоанновне ехать на житье в Курляндию, на чем особенно настаивал Бестужев, вернувшийся в 1716 г. в Митаву с инструкцией, как устроить двор и обеспечить доходы Анны Иоанновны. В декабре 1717 г. Петр заключил с польским королем Августом договор о браке герцогини Анны с герцогом саксен-вейзенфельдским Иоанном и предписал Бестужеву хлопотать об избрании его в герцоги курляндские. Но дело это немедленно расстроилось, ввиду непомерных требований, предъявленных польским королем, сюзереном Курляндии, к Иоанну. В мае 1718 г. возник, по договору с королем прусским, новый проект брака герцогини Анны с маркграфом бранденбург-шведским Фридрихом-Вильгельмом, племянником прусского короля. Бестужев получил новую инструкцию: склонить курляндские чины к воздействию на Августа в пользу этого кандидата. Но ни из этого плана, ни из другого, возникшего в 1723 г., — выдать Анну Иоанновну за Карла, маркграфа бранденбург-шведского, — ничего не вышло и не могло выйти, так как целью Польши и Пруссии было, прежде всего, вырвать Курляндию из сферы русского влияния. Тем временем, 17 апреля 1719 г. герцогиня Анна прибыла из Петербурга в Митаву, но уже в следующем году ей пришлось удалиться в Ригу и пробивать там, пока в Митаве не разрешится вопрос о ее правах и претензиях. Создать для Анны Иоанновны прочное положение в Курляндии и тем навсегда связать герцогство с Россией было миссией Бестужева. Он энергично поддерживал сторонников самостоятельности Курляндии, противодействуя польским стремлениям, и в то же время старался утвердить за Анной Иоанновной права и привилегии, принадлежавшие прежде ее супругу. С этою целью он предложил Петру Великому выкупить на имя герцогини Анны герцогские земли, отданные в залог дворянам. Выкуп состоялся, причем нужные для этой операции 87370 талеров были выданы из русской казны. Для возмещения убытка, их отдали в аренду с 1722 г., рассчитывая вернуть всю сумму в шесть лет. Анна Иоанновна, сильно нуждавшаяся в деньгах, просила, по-видимому, тщетно, об отдаче этих земель ей. Видя в Анне Иоанновне лишь подставное лицо и представительницу иностранной власти, польский коронный суд присудил курляндских дворян, взявших от герцогини деньги на выкуп земель, к возврату всей суммы, так как по закону закладные герцогские земли не могли быть уступлены иностранцам. Ho Петр требовал от курляндцев признания Анны Иоанновны их государыней и не обращал внимания на протесты герцога Фердинанда, жившего в Данциге, и присылавшего в Петербург жалобы на Бестужева за то, что тот лишает его принадлежащих ему доходов в Курляндии, причем он, герцог, вообще не может вступить спокойно во владение своими наследственными землями. Вместо ответа, Петр во всем поддерживал Бестужева и по его жалобе, что курляндские ландраты не исполняют распоряжений герцогини, велел потребовать от них, чтобы они "во всем ее волю, яко государыни своей, исполняли", а, в случае упорства, ввести в Курляндию полк драгун. Таким образом, управление Курляндией, в значительной степени (при сохранении полного местного самоуправления), сосредоточивалось, в сущности, в руках Бестужева. В 1720 г. Петр, однако, предписал ему ведать только управление имениями Анны Иоанновны, не вступаясь во внутренние дела и сборы курляндского герцогства, о прочих же курляндских делах доносить рижскому генерал-губернатору Репнину, на которого и возложен общий надзор за Курляндией. Тем не менее, положение Бестужева при Митавском дворе оставалось властным не только потому, что все дела шли через его руки, но и по личной привязанности к. нему Анны Иоанновны. Эта связь доставила ему много врагов. Царица Прасковья не раз хлопотала об удалении Бестужева из Митавы. Ее брат, Василий Салтыков резко бранил племянницу и требовал, чтобы Бестужева заменили им или кем другим "его руки". Обе стороны обращались к Императрице Екатерине Алексеевне, а та разъясняла царице Прасковье, что Бестужев определен в Курляндию для "многих Его Царского Величества нужнейших дел", и что заменить его другим нельзя. Бестужев был важен, как надежный человек, парализовавший стремление семьи герцогини воспользоваться ею для того, чтобы играть политическую роль. Свою благосклонность Анна Иоанновна доказывала также заботами о семье Бестужева, хлопотала перед Императрицей Екатериной о его сыне, Михаиле, и о его дочери, княгине Волконской. Самому Бестужеву она тщетно старалась выпросить у Петра чин тайного советника, ибо он "здеся служит, а чина никакова не имеет, что от здешних людей ему подозрительно". Чин этот Бестужев получил только от Императрицы Екатерины I.

До кончины Петра зависимость Курляндии от России была установлена прочно. Но смерть великого государя сделала врагов России более смелыми. Польша снова подняла вопрос о правах своих на Курляндию, как на выморочный лен. В противовес этому требованию Бестужев, вместе с Анной Иоанновной, встретили с сочувствием кандидатуру Морица, графа саксонского, в герцоги курляндские и супруги герцогини. Курляндское дворянство было за него. Но в Петербурге нашли избрание племянника польского короля делом неподходящим, и Бестужеву разъяснили, что оно "противно интересам русским и курляндским". У петербургского правительства были свои кандидаты: двоюродный брат герцога голштинского, молодой епископ любский, и князь Меншиков, еще в 1711 г. хлопотавший для себя о герцогстве курляндском. Герцогиня Анна ходатайствовала о разрешении ей вступить в брак с Морицем, косвенно поддерживая настояния курляндского сейма. Это дело навлекло на Бестужева немилость петербургского правительства: Меншиков был убежден, что это он расстраивает его курляндские планы. Осенью 1726 г. Бестужева призывали в Верховный Тайный Совет и допрашивали о действиях по делу о курляндском герцоге; но доказательств, чтобы он поступал вопреки инструкциям, не нашлось. Меншиков предполагал произвести следствие на месте, в Курляндии, но сама Императрица вступилась в дело, объявив, что следствие раздует дело, ко вреду русской политики. Весною 1727 г. над головой Бестужева собралась новая гроза. Императору Петру II был подан анонимный донос, на польском языке, с жалобой на хищения Бестужева, на самовластные поступки и распутный образ жизни. Доносу не дали сразу хода; но Бестужева вызвали в Петербург. Он долго медлил, Анна Иоанновна писала Меншикову, прося не отзывать Бестужева; но, по настойчивым требованиям из Петербурга, пришлось ехать. В Верховном Тайном Совете от него потребовали подробного отчета о суммах, истраченных на выкуп заложенных герцогских земель. И на этот раз заступничество Анны Иоанновны выручило Бестужева; она неоднократно писала князю Меншикову, его жене и дочери, Остерману и другим лицам о возвращении Бестужева и добилась своего. В эту пору совершилось падение Меншикова, и, казалось, опасность для обер-гофмаршала миновала. Но его временное отсутствие из Митавы лишило его фавора герцогини, и его место занял обер-камер-юнкер Эрнст Бирон. Возвышенный покровительством Бестужева, увлекавшегося сестрой Бирона, новый фаворит поспешил отделаться от покровителя-соперника. Борьба придворных партий, в которой приняла участие вся семья Бестужевых-Рюминых, погубила карьеру П. М. Бестужева, как только он лишился покровительства Анны Иоанновны. Герцогиня с Бироном прибыла в Москву на коронацию Петра II, и кружок, душой которого была дочь Бестужева, кн. Волконская, опасаясь, что в них найдет опору партия его врагов, подняла интригу, чтобы их дискредитировать и приблизиться ко двору. Тайная переписка кн. Волконской с отцом и другими лицами была перехвачена, и опала постигла всех членов кружка, за то, что "искали при дворе для собственной своей пользы делать интриги и теми интригами при дворе делать беспокойство". Бестужев был арестован, бумаги его опечатаны, и на допрос его препроводили в Петербург под стражею. Курляндский двор усердно старался погубить его. Анна Иоанновна писала Петру II о том, что Бестужев разорил ее, расхитил ее казну и документы на имения, ввел ее в великие долги. Она отправила в Петербург камер-юнкера Корфа для выяснения злоупотреблений и доказательства виновности Бестужева. Бестужев справедливо приписывал свои беды Бирону. В Петербурге была назначена комиссия, чтобы разобрать счеты Бестужева. Но дело затянулось, как ни торопила герцогиня Анна его решение. Судьба Бестужева не была еще решена, когда в 1730 г. власть временно перешла в руки Верховного Тайного Совета. Верховники, по-видимому, чтобы удалить неудобного человека, назначили Бестужева губернатором в Нижний Новгород, и в то же время выслали в Курляндию еврея Майнца, которого считали агентом Бестужева. Но он не успел еще вступить в должность, как Анна Иоанновна "учинилась в суверенстве", и в 1731 г., одновременно с первыми опалами на Долгоруких, повелела сослать бывшего любимца своего на житье в дальние деревни, а дочь его, кн. Волконскую, заточить под крепким караулом в Тихвинский девичий монастырь. Ссылка Бестужева продолжалась до осени 1737 г., когда ему, "за верную службу сыновей", позволено было жить свободно в Москве или в деревнях. Императрица Елизавета Петровна пожаловала ему титул графа.

Сборник Императорского Русского Историч. Общества, т.т.: М, LV, LVI, LXIII, LXIX, LXXIX, LXXXVI, XCIV (passim). — Письма русских государей и других особ царского семейства. IV. Переписка герцогини курляндской Анны Иоанновны. М. 1862 г. — Записки Манштейна о России. (Прил. к "Рус. Стар.", 1875 г.). — Дм. Бантыш-Каменский, Словарь достопамятных людей русской земли. Часть I. М. 1836 г. — Н. Н. Бантыш-Каменский, Обзор внешних сношений России. Часть I. М. 1894 г. и часть III. М. 1897 г. — Соловьев, История России с древнейших времен. Книга IV (Изд. Т-ва "Общ. Польза"). Семевский, Царица Прасковья. СПб. 1883 г.

А. Пресняков.

{Половцов}