БИБИКОВ Александр Ильич

— генерал-аншеф, бывший маршал Комиссии для составления проекта нового Уложения, сенатор; род. в Москве 30 мая 1729 г., ум. в Бугульме 9 апреля 1774 г. Сын инженер-генерал-поручика Ильи Александровича и его супруги из рода Писаревых, Бибиков сначала воспитывался дома, но после смерти матери и вступления отца во второй брак он был отдан на попечение двум своим родственницам, монахиням Зачатейского монастыря в Москве. Монастырская обстановка и женское воспитание не остались без влияния на него. 15-ти лет Бибиков был записан кондуктором в инженерный корпус, а с 1746 г. начинается его служебная карьера. В этом году он был произведен принцем Гессен-Гомбургским в чин инженер-прапорщика и служил в Петербурге, в 1748 г. был переведен в Москву, в 1749 г. определен к строению кронштадтского канала, под начальством ген. Любераса, в том же году переведен подпоручиком в артиллерию, а в 1751 г. пожалован поручиком и аудитором за усердие и "знание наук"; он занимался еще с 1749 г. переводами с французского языка сочинений по своей специальности. В этом же году он женился на княжне Козловской. С 1753 г. Бибиков начинает получать специальные поручения по службе, часто довольно ответственные. Первым таким поручением была командировка к нашему посланнику при саксонском дворе Гроссу для осмотра некоторых усовершенствований, введенных в саксонской артиллерии. В 1756 г. Бибиков, ввиду приближавшейся войны (Семилетней), послан в Пруссию, Бранденбург и Померанию для разведки о состоянии войск и провиантских магазинов. Оба эти поручения были выполнены им очень удачно и не остались без влияния на его служебную карьеру. Он замечен гр. П. И. Шуваловым и в Семилетней войне участвует, командуя, в чине подполковника, 3-м мушкетерским полком. Из военных подвигов Бибикова за эту войну наиболее выдается победа над отрядом ген. Вернера, причем сам генерал был взят в плен. Победа эта содействовала взятию крепости Кольберг. Несколько раньше этого Бибиков был комендантом занятого русскими гор. Франкфурта-на-Одере, причем гуманным обращением ему удалось снискать симпатии местного населения. В эту же войну он познакомился с полковником Михельсоном, бывшим позднее его продолжателем в деле усмирения Пугачевского бунта, сблизился с братьями гр. Паниными и, как говорят, возбудил своими успехами неприязнь главнокомандующего гр. Румянцева. За участие в Семилетней войне Бибиков был пожалован в генерал-майоры (1762 г).

Состоя на военной службе, Бибиков в то же время отличался и дипломатическими способностями. В самом начале царствования Екатерины II мы застаем его при исполнении щекотливого поручения: он послан в Холмогоры к принцу Антону-Ульриху Брауншвейгскому с предложением ему от Императрицы свободного выезда за границу, но без детей; в сущности, как гласила и инструкция, данная Бибикову, он должен был выведать настроение умов в семействе принца и присмотреться к его детям, что и было им удачно исполнено благодаря откровенности, веселому нраву и ловкому обращению. Бибиков дал Императрице самый подробный отчет о своей поездке, однако чересчур восторженный отзыв его о старшей дочери принца, Екатерине, навлек на него неудовольствие Государыни, и до осени 1763 г. Бибикову пришлось жить в своей рязанской вотчине. В этом году он был вызван Императрицей для усмирения крестьянского мятежа на казанских и сибирских заводах. Строгое наказание зачинщиков, кроткие меры по отношению к участникам мятежа, стремление лично сблизиться с крестьянами, усмирение восстания, а затем улучшение положения крестьян — вот правила, которыми старался руководиться в данном случае Бибиков. К осени 1764 г. бунт был усмирен.

В 1767 г. Бибиков был назначен маршалом Комиссии для составления проекта нового Уложения. Депутатам Комиссии было предоставлено право наметить трех кандидатов на должность маршала, а выбор и утверждение в этой должности зависел от Императрицы. Право назначить от себя кандидата получил также генерал-прокурор кн. Вяземский. По числу избирательных шаров Бибиков, бывший депутатом костромского дворянства, оказался пятым кандидатом на маршальскую должность. Его, однако, наметил своим кандидатом генерал-прокурор, и Б. был утвержден в должности Императрицей. Деятельность Бибикова в Комиссии как маршала позволяет заключить, что к новой обязанности он относился вначале несколько пассивно, но мало-помалу стал принимать более энергичное участие в заседаниях. Уже самый порядок назначения его маршалом позволяет видеть в нем ставленника на эту должность самой Императрицы. Мнение, что Бибиков — автор "обряда управления Комиссией" и "инструкции генерал-прокурору и маршалу" (высказываемое его сыном в "Записках"), вряд ли может быть принято. В этих материалах можно скорее видеть черновую работу Козицкого и окончательную редакцию самой Екатерины. Однако некоторые случаи из деятельности Бибикова как маршала обнаруживают в нем ревностного исполнителя пожеланий Императрицы. Так, им было прервано чтение в большом собрании старых законов о дворянстве, как только по поводу этого чтения остзейские депутаты высказались за сохранение их привилегий, неугодных Императрице. Обсуждение этого вопроса вторично не было допущено им, когда был внесен вновь выработанный законопроект о праве благородных, не упоминающий о сохранении остзейских привилегий. Трудно решить, насколько в данном случае воззрения Государыни и личные взгляды Бибикова были тожественны. После закрытия Комиссии Бибиков получил от лифляндского дворянства диплом, в котором заявлялось, что в знак глубокого уважения лифляндское дворянство, пользуясь ненарушимо своими правами, благодаря кротости государей Российских, принимает в число своих членов и Бибикова. Будучи проводником взглядов Императрицы, Бибиков не оставался, однако, безличным, и было довольно ясно, куда клонились его личные взгляды. Знаменитый спор, возникший в большом собрании по вопросу о порядке получения дворянского звания, был возбужден братом маршала, депутатом елецкого дворянства Василием Бибиковым, придававшим петровской Табели о рангах значение временной меры и стоявшим за получение дворянского достоинства путем пожалования. Подбор самых законов о дворянском сословии, при чтении которых возник этот спор, был сделан маршалом как раз в духе тенденций, формулированной Василием Бибиковым. Главное внимание сосредотачивалось именно на законах о пожаловании дворянского звания. Таким образом, маршал определенно примкнул к партии, стремившейся охранить дворянское сословие от вторжения в него выслужившихся чиновников. Это подтверждают и привезенный самим Бибиковым наказ костромского дворянства, в первом пункте которого высказывалась просьба, чтобы дворянскими привилегиями "впредь никто, не будучи от ее величества в дворянское достоинство возведен, пользоваться не мог". Но нет ровно никаких оснований идти дальше и предполагать, что Бибиков враждебно относился к Комиссии и считал ее предприятием опасным. Так же мало оснований думать, что распущение Комиссии Императрицей было результатом советов маршала.

Служебная деятельность Бибикова после распущения большого собрания Комиссии находится в связи с событиями в Польше. Еще в 1765 г., следовательно до начала занятий Комиссии, Бибикову с генерал-поручиком Веймарном повелено было объехать нашу западную границу, ввиду волнения, начавшегося в Польше по поводу избрания короля после смерти Августа III. Исполняя это поручение, Бибиков обозрел границу, начиная с юга, от реки Синюхи, впадающей в Буг, и до Смоленска, где он соединился с Веймарном. Во время этой поездки, следуя тогдашней моде, он записался в Запорожскую сечь. В докладе об исполненном поручении он указывал на неудовлетворительное положение дел в поселениях Новой Сербии, что теперь, ввиду осложнения дел в Польше, могло иметь важное значение. После распущения большого собрания в 1769 г. Бибикову поручено было объехать нашу границу с Финляндией и выработать план действий на случай войны с Швецией, чего можно было ожидать ввиду помощи, оказанной Польше союзницей шведов — Францией. За исполнение этого поручения Бибиков был пожалован премьер-майором лейб-гвардии Измайловского полка и получил предписание присутствовать в военной коллегии. Здесь он содействовал устройству особой кадетской роты для малолетних унтер-офицеров из дворян, находившихся в гвардии. В 1771 г. Бибиков состоял при принце Генрихе, брате прусского короля Фридриха Великого, приехавшем для переговоров о разделе Польши. 20-го июня того же года он получил повеление заменить в Польше генерала Веймарна, действиями которого Императрица была недовольна. На своем новом посту Бибиков еще раз доказал, что он не только военачальник, но и человек, обладающий дипломатическими способностями. Действия наших войск сделались успешнее после того, как многочисленные, но слабые отряды были стянуты и заняли немногие, но крепкие и важные позиции. Много, однако, содействовало успеху и умение Бибикова поставить себя по отношению к противной партии. Он сблизился с польским королем и любезностью в обхождении приобрел доверие польских вельмож, постарался снискать благосклонность и женской половины польского общества. Все это давало ему перевес над его противниками-конфедератами. Бибиков понял и ту опасность, которая могла в данном случае грозить для русских со стороны их союзников в польском деле, главным образом — австрийцев. По отношению к этим последним он был крайне сдержан, и его такту мы в значительной мере были обязаны тем, что Австрия не получила по первому разделу ни Кракова, ни соляных копей Бохнии и Велички. Во время командования Бибикова нашими войсками в Польше выдвинулся впервые Суворов, прославившийся особенно взятием у французов крепости Краков. Под его же начальством находился князь Голицын, овладевший Ченстоховской крепостью, со взятием которой войска конфедератов можно было считать окончательно рассеянными. Сам Бибиков ревностно исполнял возложенное на него поручение в Польше, хотя вряд ли оно было ему по душе. Есть известие, что он не одобрял предпринятую войну, так как не сочувствовал ее конечной цели — разделу Польши. Неодобрение это высказывал он и во время пребывания своего в Польше, в письмах к фельдмаршалу Румянцеву и епископу сарскому и подонскому Самуилу, выражая при этом и свое недоверие к нашим союзникам — Австрии и Пруссии. Положение его в Польше после замирения края становилось еще тяжелее вследствие обострившихся отношений с нашим послом в Варшаве, бароном Сальдерном, и он был очень доволен заменою этого последнего Штакельбергом. В 1773 г. он получил повеление выступить из Польши с несколькими полками для соединения с Румянцевым на Дунае. Он покинул Польшу, сопровождаемый лучшими пожеланиями как со стороны русских, так и со стороны поляков, что доказывает письмо к нему графа Мокроновского. Но Бибикову не пришлось сражаться на Дунае. Начался Пугачевский бунт, усмирение которого было последней службой Бибикова родине. Командующим войсками, посланными против Пугачева, Бибиков был назначен 29 ноября 1773 г., после смены генерал-майора Кара, потерпевшего неудачу и тем возбудившего неудовольствие Императрицы. При назначении Бибикову была дана инструкция, предоставляющая ему полное усмотрение в выборе средств для усмирения мятежа, и указ, в силу которого ему подчинялись все военные, гражданские и духовные власти в крае, охваченном волнением. В оренбургский край не был даже послан особый губернатор, потому что "все тамошние места или заражены теперь возмущением, или колеблются, следовательно и не могут без воинской помощи управляемы быть". Управление этим краем было возложено непосредственно на Бибикова. В числе лиц, сопровождавших нового главнокомандующего, находился и поэт Г. Р. Державин, тогда подпоручик лейб-гвардии Преображенского полка. Бибикову вменялось в обязанность распространять среди волнующегося населения заготовленный заранее печатный манифест, в котором восставшие призывались к покорности и им обещалось снисхождение. Манифест этот был составлен крайне неудачно и не столько помог, сколько мешал Бибикову: приходилось его объяснять во избежание превратных толкований, могущих только осложнить дело. Сам Бибиков лично склонен был действовать более решительными мерами. С самого своего назначения и в продолжение всего пребывания в Поволжье он не раз указывал на недостаток войск и просил подкрепления, требуя главным образом кавалерии. Действительно, на первых порах Бибиков располагал только 1500 кавалеристами и 2500 пехотинцами. Тем не менее даже при столь незначительных средствах, вполне сознавая, что опасность гораздо сильнее, чем ее представляли в Петербурге, вынужденный бороться не только с мятежниками, но и со своекорыстной администрацией, вечно в страхе за настроение своего собственного войска, Бибиков был склонен не только защищать край от мятежников, но и действовать наступательно. К этому времени пугачевский мятеж принял уже широкие размеры: им было охвачено все Заволжье на юг и восток от линии Самара—Бузулук—Уфа—Оса—Пермь, т. е. нынешние губернии: Астраханская, Оренбургская, земля Войска Уральского и значительная часть губерний: Самарской, Уфимской и Пермской. Тем не менее тотчас по приезде своем в Казань (26 декабря) Бибиков открыто заявил о своем будущем образе действий, возмущался предложением местного губернатора фон Брандта защищать только Казанскую губернию и выразил решимость очистить от пугачевцев оренбургский край. Местная администрация, своим нерадением и злоупотреблениями немало способствовавшая развитию мятежа, встретила в Бибикове непримиримого врага. Значительная часть чиновников была смещена, и все поручения Бибикова выполнялись, главным образом, прибывшими с ним лицами. Однако людей, снискавших симпатии местного населения, хотя бы и не безупречных, Бибиков выдвигал; так, усмирение Башкирии он поручил любимцу башкирцев, подполковнику Лазареву, находившемуся в то время под судом. Ощущая недостаток в войске и желая в то же время поднять дух в местном населении, не примкнувшем к бунтовщикам, Бибиков старался опереться на местное дворянство; на эту меру указывала, однако, и данная ему инструкция. Благодаря стараниям Бибикова казанское дворянство сформировало из своих людей конный вооруженный корпус в 300 человек и взяло его на свое иждивение. Примеру казанского дворянства последовал казанский магистрат, выставивший конный эскадрон гусар, и дворянство симбирское, свияжское и пензенское. Командование казанским корпусом принял на себя родственник Бибикова, генерал-майор Ларионов; это назначение оказалось впоследствии, по свидетельству самого главнокомандующего, неудачным. Поощряя дворян в их усердии, Бибиков советовал, однако, им вооружать своих поселян, лишь обнадежась прежде в их твердости. Имея в своем распоряжении указанное выше количество регулярных войск и вновь сформированное дворянское ополчение, Бибиков выработал следующий план военных действий. После того как в конце декабря были взяты и очищены от мятежников Самара и селение Алексеевское, он распорядился, чтобы генерал-майор Мансуров с четырьмя легкими полевыми командами двигался по реке Самаре для соединения с генералом Фрейманом, находившимся в то время в Бугульме. Соединившись, они оба должны были двигаться к Оренбургу, очищение которого от мятежников было поручено князю Голицыну. В то же время капитан Кордишевский и полковник Юрий Бибиков должны были действовать со стороны Башкирии: первый — двигаясь по реке Каме до реки Вятки, второй — очищая дорогу между Казанью и Бугульмой; план этот оказался очень удачным. Все отряды двигались, имея пунктом своего соединения местность около Оренбурга. 22 марта соединенными силами отрядов Голицына, Юрия Бибикова, Фреймана и Мансурова была взята крепость Татищевая, а 24 марта Михельсоном, сменившим Ларионова, была снята блокада Уфы. Таким же образом были освобождены города Челябинск, Екатеринбург и Кунгур. Поражение Пугачева 1 апреля под Бердою освободило Оренбург. Пугачев бежал в Башкирию. Бибикову не удалось, однако, увидеть окончательные результаты своей деятельности. Труды и заботы подтачивали его здоровье. Узнав о победе под Бердою, он выехал в Оренбург из Казани, где оставался до тех пор. Захворав по дороге лихорадкою, он остановился в Бугульме и здесь скончался. После его смерти Императрица пожаловала его семейству местечко Копысь, Могилевской губернии, Оршанской провинции. По свидетельству исследователей, мало кто из деятелей Екатерининского времени "возбуждал к себе такое сучувствие при жизни и сожаление после смерти, какое досталось на долю А. И. Бибикова". В лестных отзывах о нем сходятся все, кому приходилось иметь с ним дело, как служившие с ним, так и не служившие, как русские, так и иностранцы (английский посол Гунинг). В продолжение своей служебной деятельности Бибиков выступает как человек с очень определенными взглядами и симпатиями, добросовестно исполнявший каждое поручение, но старавшийся никогда не поступаться своими мнениями. Во всякое дело он вносил живое отношение и менее всего мог, как кажется, удовлетвориться формальным исполнением службы. Действуя зачастую в очень затруднительных обстоятельствах, он всегда обладал таким тактом и умением обращаться с людьми, что оставлял лучшее впечатление даже среди тех, от кого в силу официальных отношений мог бы ожидать этого менее всего. Бибиков не был чужд литературе. Помимо переводов сочинений военного характера в юности, он принимал участие в переводе Екатериной II и ее приближенными Мармонтелева "Велизария": им была переведена XIII глава.

Формулярный список. — "Записки о жизни и службе Алекеандра Ильича Бибикова", СПб., 1817, составл. сыном его, сенатором Бибиковым. — H. Дубровин, "Пугачев и его сообщники", СПб., 1884 г. — Дневные записки Бибикова; собрания комиссии о составлении проекта нового уложения (Сборн. рус. ист. общества, т. IV, VIII, XIV, XXXII и ХХXVI). — Державин, "Записки". — Словари: Бантыша-Каменского, Плюшара, Зедделера, Андреевского и др.

М. Полиевктов.

{Половцов}

Бибиков, Александр Ильич

— сын Ильи Александровича (род. в 1729 г., † в 1774 г.); генерал-аншеф. Подобно отцу своему, он с отличием участвовал в 7-летней войне, был ранен в сражении при Франкфурте (1 августа 1759), разбил и взял в плен прусского генерала Бернеса и этим подвигом ускорил падение Кольберга. Затем он вышел в отставку, но при Екатерине II был вновь вызван на службу, прекратил беспорядки на заводах в Сибири и Оренбургской губ. В 1766 г. он в качестве выборного от Костромы участвовал в комиссии для составления нового Уложения, где избран председателем (маршалом) собрания депутатов. В 1771 г., командуя корпусом, прекратил неурядицы, возникшие в Польше (за что награжден чином ген.-аншефа и орд. св. Александра Невского). В конце 1773 г. ему было обязано подавление Пугачевского бунта. Принятые им энергические и разумные меры сразу дали благоприятный оборот делу порядка; но, к сожалению, здоровье его не выдержало непрерывных забот и трудов; истощенный ими, он умер в бедном татар. селении Бугульме.

{Брокгауз}

Бибиков, Александр Ильич

— генерал-аншеф, известный участием в усмирении Пугачевского бунта, род. 30 мая 1729 г., сын инженер-генерал-поручика Ильи Александровича Бибикова. Произведенный в 1746 г. в инжен.-прапорщики, Б. участвовал под руководством генерала Любераса в работах по устройству Кронштадтской креп. (1749 г.), а затем был переведен в артиллерию и отправлен за границу, сперва в Саксонию — для изучения технич. части артиллерии (1753 г.), а после в Пруссию — для собирания сведений о запасах продовольствия и дислокации войск (1756 г.). В Семилетнюю войну подполк. Б. командовал 3 мушкетерским п. и за личн. храбрость в сраж. под Цорндорфом (1758 г.) был произведен в полковники; ему же принадлежит честь содействовавшей взятию креп. Кольберга победы над отрядом прусского генерала Вернера (1 сент. 1761 г.), причем Вернер был захвачен Б. в плен. Будучи комендантом г. Франкфурта (на Одере), Б., отличаясь мягкостью характера, распорядительностью и умением обходиться, сделался любимцем жителей. По окончании войны он был произведен в генерал-майоры и назначен шефом Черниговского пех. п. (1762 г.). Екатерина II неоднократно возлагала на Б. ответственные поручения; таковы, напр.: командировка в Холмогоры для переговоров с принц. Антоном Брауншвейгским (1763 г.), усмирение волнений заводских крестьян в Казанской и Симбирской губ. (1764 г.), назначение маршалом (председателем) комиссии для сочинения проекта нового уложения (1767 г.), командировка для осмотра Финляндии (1769—1771 гг.) и др. В 1771 г. Б. получил назначение присутствовать в воен. коллегии и в том же году был послан командовать войсками в Польшу (на смену генералу Веймарну) в самое трудное время 1-го раздела ее, причем ему приходилось участвовать и в диплом. переговорах. Не сочувствуя разделу Польши, Б. тем не менее очень удачно выполнил свою миссию, и Императрица наградила его орд. св. Александра Невского и чином генерал-аншефа. В июле 1773 г. Б. с отрядом, силой около 8 полков, был командирован из Польши на Дунай, в армию Румянцева, но ему не пришлось туда отправиться: в нояб. 1773 г. он был назначен главнокомандующим войсками, отправленными против Пугачева, на смену генералу Кару. Перед этим назначением Б. был в немилости у Екатерины, которая всегда несколько подозрительно относилась к самостоятельному характеру Б., его масонству и была недовольна его "брюзгливыми", по выражению А. С. Пушкина, суждениями. Но Императрица, "умея властвовать над своими предубеждениями", остановила свой выбор на талантливом и энергичном Б. и лично милостливо объявила ему об этом. "Сарафан ли мой, дорогой сарафан! Везде ты, сарафан, принижаешься; а не надо, сарафан, и под лавкой лежишь", — ответил, по рассказам современников, Б. Екатерине словами народной песни и безоговорочно принял трудное назначение. Располагая первоначально всего 1.500 чел. кавалерии и 2.500 чел. пехоты, Б., однако, имел в виду не только защищать от мятежников обширный, пылавший бунтом, Заволжский и Оренбургский край, но склонялся и к наступательным действиям. При этом Б. пришлось вести одновременно нелегкую борьбу и с инертной, неспособной и привыкшей к злоупотреблению местной администрацией — низшей и высшей. Организовав дворянскую милицию и усилив ею свои регулярные войска, Б. сосредоточенными силами (отряды генерала Мансурова, Фреймана, кн. Голицына, кап. Кордашевского, полк. Ю. Бибикова и подп. Михельсона) с разных сторон двинулся в начале 1774 г. к Оренбургу. Взятие креп. Татищевой (22 марта 1774 г.), снятие блокады Уфы (24 марта), освобождение Челябинска, Екатеринбурга и Кунгура, поражение Пугачева под Бердой (1 апреля) — освободили Оренбург, и самозванец бежал в Башкирию. Но усиленные труды и изнурительная лихорадка быстро сломили здоровье Б. и не дали ему довершить столь успешно начатое подавление бунта: 9 апр. 1774 г. на пути из Казани в Оренбург он скончался в Бугульме, 44-х лет от роду, вызвав своей смертью общее сожаление и оставив о себе самую светлую память. — "Расстроилось побед начало..." — воскликнул Державин в оде на смерть Б. Екатерина Вел., в рескрипте 19 нояб. 1773 г., охарактеризовала Б. как "истинного патриота, коего усердие к особе нашей, любовь и верность к отечеству, ревность к нераздельной службе оного и нашей, также и отличные качества, способности и дарования испытаны во многих случаях". Так же лестно отзывались о нем и другие современники: англ. посол сэр Р. Гуннинг, Г. Р. Державин, архим. Платон Любарский. Фридрих II также очень уважал Б., особенно как военачальника, и во время кампании в Польше выражал горячее желание с ним видеться. Б., однако, уклонился от свидания, сказав, что "принужден жертвовать службе удовольствием видеть короля прусского". Б. не был чужд и литературе: в молодости он писал стихи и перевел с франц. несколько военно-технич. и других сочинений. (А. А. Бибиков, Записки о жизни и службе А. И. Б., СПб., 1817 г.; Н. Ф. Дубровин, Пугачев и его сообщники, СПб., 1884 г.; А. С. Пушкин, История пугачевского бунта; Д. Н. Анучин, Действия Б. в пугачевщину, "Рус. Вестн.", 1872 г.; Г. Р. Державин, Записки. Сочинения, академ. изд., т. VI).

{Воен. энц.}

Бибиков, Александр Ильич

генерал-аншеф, маршал комиссии для составления проекта нового уложения; р. 30 мая 1729, † 9 апр. 1774 г.

{Половцов}

Бибиков, Александр Ильич

(1729—1774) — генерал, политический деятель. С 1748 Б. служил в армии и выдвинулся в Семилетней войне. В дальнейшей своей карьере он становится агентом правительства по особым, требовавшим ловкости, находчивости и решительности, поручениям. Так, в 1764 Б. был послан усмирять волнения заводских крестьян на Урале; в 1767, минуя кандидатов, получивших большее число избирательных голосов, был назначен "маршалом" комиссии по составлению нового Уложения и на этом посту умело проводил точку зрения, отвечавшую желаниям Екатерины II; в 1771 Б. командовал войсками в охваченных волнением польских областях; наконец, когда в конце 1773 восстание Пугачева приняло широкие размеры, Б. был послан для его усмирения, получив самые широкие полномочия. Понимая классовый смысл движения, будучи "защитником прав дворян", он прежде всего стал организовывать для борьбы с Пугачевым само местное дворянство и, действуя решительными мерами, достиг значительных успехов, но в разгаре борьбы заболел лихорадкой и умер. О нем см. "Записки о жизни и службе Б." (изд. его сыном, СПб, 1817).