и его посольство. — В июле 1584 царь Федор Иванович отправил его в Константинополь известить султана Амурата о своем восшествии на престол и склонить его к дружбе с русским царем. Сам Федор писал султану, что их прадеды, деды и отцы назывались братьями: "да будет любовь и между нами", говорилось в письме его; подданным султана царь предоставлял право беспошлинной торговли, чего требовал и для русских купцов во владениях султана. В Константинополе жаловались на разбои терских казаков, мешавших сообщениям между Константинополем и Дербентом, а также на утеснение магометанской веры в России. На первую жалобу посол должен был говорить пашам, что отец настоящего государя, поселивший казаков на Тереке для безопасности черкесского князя Темгрюка, в угодность султану Селиму вывел их оттуда, и с того времени живут там волжские казаки, люди опальные, без ведома царя. Удовлетворительные объяснения даны были и относительно мнимого утеснения магометанства. Посла честили в Константинополе наравне с господарем волошским и более, чем посла венецианского. С трудом, однако, удалось послу убедить султана отправить своего посла в Москву. Паши говорили, что от султана, как великого самодержца, послы ездят только к знаменитым государям, как цесарь французский, испанский и английский короли, которые имеют с султаном важные государственные дела, присылают ему казну или богатую дань, между тем как с Москвой у него только купеческие дела. Б. отвечал, что султан велик между мусульманскими государями, а царь — между христианскими, что последний никому не присылает казны и дани; далее посол заявил, что торговля — статья важная для государей, что могут встретиться и другие, более важные дела; наконец, Б. сказал, что если султан не отправит с ним в Москву знатного чиновника, то послам его уже никогда не придется видеть очей государевых. Султан приказал надеть на посла бархатный кафтан и ехать с ним в Москву чаушу своему, Адзию Ибрагиму.
А. Э.
{Брокгауз}
Благово, Борис Петрович
был русск. послом в Константинополе 1584—85 г.
{Половцов}