БОБРОВ Леонид Николаевич

1858— 20.08[2.09].1918), присяжный поверенный, общественный деятель, председатель Общества Русских Патриотов (ОРП), кандидат в члены Главного Совета Союза Русского Народа (СРН). Дворянин, получил высшее юридическое образование, работал присяжным поверенным в Москве. Был в числе организаторов одного из первых монархических союзов — ОРП, член Союза Русских Людей (СРЛ). 14 дек. 1905 в составе делегации СРЛ был представлен Государю, во время Высочайшего приема произнес краткую речь. Участник 1-го Всероссийского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 8–12 февр. 1906 (Всероссийский съезд Русского Собрания). На 2-м Всероссийском съезде Русских Людей в Москве 6–12 апр. 1906 — секретарь Съезда и председатель национального отдела. Делегат 3-го Всероссийского съезда Русских Людей в Киеве 1–7 окт. 1906 (Всероссийский съезд Людей Земли Русской) от ОРП, на Съезде был членом Комиссии по вопросу об избирательном законе. На 4-м Всероссийском съезде Русских Людей в Москве 26 апр. — 1 мая 1907 (Всероссийский съезд Объединенного Русского Народа) выступал с докладом «Новый способ разрешения еврейского вопроса». В 1909 тов. председателя Московского столичного губернского Совета СРН, участник Ярославского совещания (3-е частное Совещание отделов Союза Русского Народа в Ярославле 8–10 марта 1909), где выступал по вопросу о том, что должен предпринять СРН, если Россия будет вовлечена в войну, был членом Организационной комиссии Совещания. В это время костромские отделы СРН избрали его своим почетным членом. Бобров принимал участие также и в деятельности Русского Монархического Союза (РМС). Однако в 1910 он выступил против методов руководства лидера РМС прот. И. И. Восторгова и был исключен из Союза. Во время раскола в СРН поддержал Н. Е. Маркова. Переехал из Москвы в Петербург, с 1910 активный член «обновленческого» СРН, штатный работник, уполномоченный Главного Совета. С дек. 1911 кандидат в члены Главного Совета СРН. Бобров являлся также членом Русского Собрания (РС), в янв. 1912 был в числе тех, кто подписал письмо, в котором осуждались действия сторонников А. И. Дубровина (Б. В. Никольского, Н. Н. Жеденова и др.), а подавшим в отставку членам Совета РС предлагалось остаться на своих местах. 23 янв. 1912 на первом заседании Устроительного Совета Монархических Съездов Бобров был кооптирован в его состав, став членом распорядительного разряда (комиссии). Занимался подготовкой и был участником Съезда сторонников Маркова (4-й Всероссийский съезд Союза Русского Народа в Санкт-Петербурге 14–16 мая 1912) и 5-го Всероссийского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 16–20 мая 1912, был избран одним из четырех секретарей на обоих съездах. В работе съездов участвовал, как товарищ председателя Московского столичного Совета СРН. В нояб. 1914 переизбран на новое трехлетие кандидатом в члены Главного Совета СРН. Участвовал в работе Петроградского совещания (Совещание монархистов 21–23 нояб. 1915 в Петрограде), где был избран одним из пяти секретарей Совещания, в каковом качестве стал членом Совета Монархических Съездов. Был также участником Нижегородского совещания (Всероссийское монархическое совещание в Нижнем Новгороде уполномоченных правых организаций 26–29 нояб. 1915), как уполномоченный от Главного Совета СРН. После революции оставался в Петрограде, жил с несовершеннолетней дочерью, бедствовал. В одном из частных писем друзьям жаловался, что они с дочерью не могут себе позволить купить даже яблоко. Затем ему удалось получить должность заведующего статистическим отделом Казанской (центр Петрограда) районной продовольственной управы, а также делопроизводителя в Акционерном обществе дачных недвижимостей. 21 мая 1918 Бобров был арестован на рабочем месте, и в тот же день в его квартире был произведен обыск. Поводом к аресту стала прокламация «Каморры народной расправы», которую он получил от ее автора художника Л. Т. Злотникова. На первом допросе признал: «До отречения Государя от престола я был монархистом, но после отречения партия потеряла свое значение, и я остался беспартийным и за последнее время на политическом поприще перестал совершенно работать, т. к. считаю бесполезным», но не назвал ни одного имени. Был посажен в Кресты, в одиночную камеру. Хотя Злотников показал, что Бобров совершенно не причастен к изготовлению и распространению прокламации «Каморры народной расправы», он остался в заключении. Дело, видимо, в том, что среди изъятых во время обыска бумаг были документы, которые могли насторожить чекистов: программа «Союза спасения Родины» (хотя и довольно либеральной, в духе октябристов— монархия плюс народное представительство, — но все-таки монархической организации); черновики клятвы монархиста, начинавшейся со слов «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом и честным словом своим способствовать всеми силами своими восстановлению и укреплению на Руси Монархического строя»; написанное рукой Боброва, стихотворение «Панцирь Паладина», в котором были такие строки: «В нас сила проснулась, в нас вера окрепла.// Мы верим, очищенный знойным огнем,// Престол наш восстанет, как Феникс из пепла,// Сквозь горе и муки мы к свету придем». Голод, беспокойство за судьбу дочери привели к полному истощению сил, и Бобров оказался в тюремной больнице, откуда написал на имя Урицкого заявление с просьбой об освобождении, оставшееся без ответа. Бобров был расстрелян, видимо, в один день с другими деятелями право-монархического движения, арестованными по делу «Каморры народной расправы»: Л. Т. Злотниковым, А. Л. Гарязиным, И. В. Ревенко, Н. А. Лариным и В. П. Мухиным.
Лит.: Правые партии. 1905–1917. Документы и материалы. В 2-х тт. / Сост., вст. ст., коммент. Ю. И. Кирьянова. М., 1998; Совещание монархистов 21–23 ноября 1915 года в Петрограде. Постановления и краткий отчет. М., 1915; Степанов А. Бобров Леонид Николаевич // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003; Третий Всероссийский Съезд Русских Людей в Киеве. Киев, 1906. Арх.: Архив УФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Д. 30377.