Богоявление (Крещение Господне)

христианский праздник в память того дня, когда тридцатилетний Иисус Христос явился на берега Иордана, где его крестил Иоанн Предтеча. В этот день было явление Пресвятой Троицы и, в особенности, явление Божества Спасителя, торжественно вступившего в Свое спасительное служение.
Праздник Крещения Господня отправляется так же, как и праздник Рождества Христова. Накануне совершаются Царские часы, литургия Василия Великого и Всенощное бдение, начинающееся Великим повечерием. Особенность этого Праздника составляют два великих водоосвящения, так называемых в отличие от малого, ибо малое водоосвящение может совершаться во всякое другое время.
Первое великое водоосвящение бывает накануне праздника в храме, а другое - в самый праздник под открытым небом на реках, прудах, колодцах. Первое в древности совершалось для крещения оглашенных и уже впоследствии обращено было в воспоминание крещения Господня, второе же, вероятно, произошло от древнего обыкновения иерусалимских христиан в день Богоявления выходить на реку Иордан и здесь вспоминать крещение Спасителя. В Древней Руси этот день - 6/19 января - назывался Водокрещи или Иордань, так как церковные процессии для водосвятия на реки принимались за выходы на Иордань. По народному верованию, на день Богоявления, как на Пасху, Ивана Купалу и Рождество Христово, играет солнце. Многие верили, что в Богоявленскую ночь открывается небо, и потому она считается самым благоприличным и удобным временем молитвы к Богу обо всем. Многие русские мужчины в этот день после водоосвящения окунались в проруби рек для очищения себя от прежних грехов. В былое время на праздник Богоявления многие из наших предков, и преимущественно те, которые слишком усердно забавлялись переряживанием на святочных играх, несмотря на суровость и жестокость зимнего времени, часто даже с опасностью для своего здоровья кидались в проруби в реках после водоосвящения для очищения себя от прежних грехов. Об этом обыкновении свидетельствуют иностранные писатели и путешественники, посещавшие Россию в XVI-XVIII вв. Барон Герберштейн, бывший в Москве в XVI в., свидетельствовал, что в его время многие из русских купались в иорданской проруби; тут можно было видеть даже отчаянно больных, которые не имели никакой надежды на выздоровление. Если верить Маржерету (н. XVII в.), то на Богоявление погружались в воду наши цари и вельможи. То же самое замечают и другие иностранцы, описывавшие нравы России до к. XVIII в.
В основе зимнего купания русских лежит древний языческий обычай ритуального очищения водой.
На Крещение русские крестьяне гадали о погоде и урожае в наступающем году: "В Крещение метель, и на Святой - метель". - "На Богоявление день теплый, хлеб будет темный", т.е. густой. - "На Богоявление снег хлопьями - к урожаю; ясный день - к неурожаю". - "В Крещение в полдень синие облака - к урожаю". - "Коли прорубь в Иордани полна воды, разлив будет большой" и т.п. Наконец, нельзя не заметить еще, что праздником Богоявления завершались т.н. Святки, и с ними прекращались все народные святочные развлечения и забавы, переряживания и гадания. Название Святок, т.е. святых дней или вечеров, относилось к 12 дням. По древнерусскому верованию, в продолжение святых вечеров нисходит с неба и странствует по земле новорожденный Бог, и потому всякая работа считалась за великий грех. Что касается празднования Святок, то на это можно находить указания в беседах и словах, произнесенных отцами церкви в течение 13 дней от 25 декабря по 6 января, именно: св. Амвросием, Григорием Нисским и др. Св. Амвросий в одной беседе говорит: "Господь рождением Своим на земле принес свет и людям, и дням". Самое явление Божества сопровождается чудесными знамениями, особенно в полночь накануне Рождества Христова и Богоявления. Тогда отверзаются небесные врата; пресветлый рай, в котором обитает солнце, открывает свои сокровища; воды в реках и источниках приходят в движение и при этом претворяются в вино; на деревьях являются цветы и зреют золотые яблоки. В эти таинственные часы Божество принимает молитвы людей и рассыпает щедрые дары на весь мир: многие верят, что о чем кто помолится отверстому небу, то и сбудется. Очевидно, что в этих народных представлениях о святых вечерах выражаются мифические понятия о том, что земной поворот солнца служил к благодатному возбуждению творческих сил в природе. Но в христианскую эпоху верования эти приурочились к празднику Рождества Христова - времени рождения Солнца Правды - Христа Бога.
В народе праздник Крещения Господня назывался водокрестием, водокрещами (от совокупности двух освящений воды: одного накануне - внутри храмов, другого - в самый день Крещения - на ближайшей реке или озере).
Впрочем, нередко этим словом выражалось и более продолжительное время: "от оспожинок до водокрещей минуло", говорит присловица. В народе сохранялось убеждение в том, что в Богоявленскую ночь, перед утреней, открывается небо и требует особенного подъема в молитвенном настроении. Для изгнания бесовского наваждения в часы крещенского сочельника на дверях и окнах хат и надворных строений было принято ставить кресты мелом.
В глухих местностях необъятной Руси в Богоявленскую ночь совершали изгнание нечистой силы: толпа молодых парней верхом на лошадях носилась по всем дворам, била метлами и кнутами по всем темным углам и закоулкам с заклинанием, криком и визгом. Несмотря на стоящие обыкновенно в это время года лютые морозы "крещенские", благочестивые, но грешные и смелые люди считали своею святою, непременною обязанностью окунуться в прорубь возле "Иордани" и смыть с себя тяжкие грехи святочных игр, ряженья и маски. Ревнители старины, бережно охранявшие суеверные славянские обычаи, малороссы и белорусы, принимали этот мороз за грозную, немилостивую силу природы и умилостивляли его особым жертвоприношением, заимствованным от седой старины. Накануне Крещения, в третью, так называемую "голодную", кутью одну ее ложку бросали за окно и звали "Мороз" прийти разделить трапезу. Если трещали углы в хате - значит, сам мороз зимой уйдет, если нет - стало быть, придет лето и познобит гречку. При этом в Белоруссии сохранялся обычай связать веревкой ножки стола, чтобы лошади не хворали и были в рабочую пору сытыми. Как велико всегда было значение этого праздника на Руси, сопровождаемого освящением воды, видно из слов одного чужеземца, который писал, что число народа, собиравшегося в день Богоявления на Москву-реку, простиралось до четырехсот тысяч человек.
В крещенский сочельник девушки пекли пироги и выходили с ними в морозную ночь кликать суженого, стараясь узнать свою судьбу, кидали сапожки и пр., по сиянию звезд на небе, по погоде, при какой выступил крестный ход, по тому, как высоко поднялась вода на реке в устроенной "Иордани", старались угадать о будущем. Старухи убирали снег со стогов с полною уверенностью, что только он может выбелить всю холстину, бросали его в колодезь в том глубоком убеждении, что только от него может быть спорина и подспорье, хотя бы во все лето не было ни одной капли дождя. Этим же снегом исцеляли разные немощи. В Белоруссии, кроме того, собирали еловые ветви, поставленные на "Иордани", которую было принято украшать сколь возможно благолепнее, и хранили их около образов, как вербу, чтобы окуривать, для изгнания нечистой силы, свои хаты, бросали по амбарам от крыс и мышей и, настояв ими воду, поили лошадей, чтобы они не надорвались в работе, и пр.
С ранних времен мы видим некоторое внешнее отличие обрядов, совершавшихся на севере, главным образом в Новгороде, от московских. Так, при освящении воды здесь употреблялись чаши с ручками по бокам и тиснеными выпуклыми гранями. Новгородский митрополит после погружения креста в воду и освящения ее, зачерпнув воды этою чашею, приобщался сначала сам, а затем приобщал царского боярина, воеводу, дьяков, священника и весь народ. Накануне, при освящении воды, зажигались три витые "государские" свечи, а в отличие от московского устава праздничный тропарь "Во Иордане крещающуся" не пели, а читал протоиерей, держа перед владыкою-митрополитом названную чашу. Во время чтения Апостола сослужащие творили перед ним поклонения по двое в ряд, затем, по выносе из алтаря Евангелия, старший протоиерей читал его и подносил святителю, который отходил с горнего места, поддерживаемый двумя священниками, к престолу. В самый день Богоявления часы перед литургией читал не дьяк, а священник. На большом выходе выносили так называемые сионы, особенные церковные сосуды, составлявшие новгородскую принадлежность, потиры, крест, покровы, судари, кратиры с иорданскою водою и пр. Нечего и говорить, что здесь не было той торжественности и благолепия, которыми всегда отличались празднования в первопрестольной столице русских государей, Москве. В XVI-XVII вв. цари являлись на этот праздник в полном блеске своего сана: в одеянии из дорогой материи, с богатыми украшениями из драгоценных камней и жемчуга, в царском венце, блиставшем алмазами, изумрудами, яхонтами, с богатою "диадемою" на плечах и с золотой цепью, на которой находился крест с частицами Животворящего Креста и Ризы Господней; в руках у них был золотой жезл, украшенный драгоценными камнями; башмаки царя были унизаны жемчугом. Со всех концов России съезжались в это время в Москву, чтобы видеть торжественный обряд освящения воды, совершавшийся патриархом на Москве-реке, где была устроена "Иордань", расписанная золотом, серебром, украшенная шелковыми цветами, зелеными листьями, с изображением птиц, вырезанным из медных листов. В 4-м часу дня, или, по-нашему, в 12 час. дня, патриарх начинал службу в Успенском соборе, и, когда звон колоколов на Иване Великом возвещал об этом народу, начиналось шествие, которое открывал отряд стрельцов, численностью в 600 человек и больше, по 4 в ряд, одетых в цветное лучшее платье, с золочеными пищалями и винтовками, ложи которых были украшены перламутровыми раковинами, другие - с золочеными копьями и, наконец, третьи - с нарядными золочеными протазанами (род алебарды); древки их были обтянуты желтым или червчатым атласом, с золотым галуном, и украшены шелковыми кистями. За ними шло духовенство в крестном ходе, заключавшееся особой патриарха. Затем шествие государя открывалось нижними чинами, по 3 в ряд: сначала те, которые одеты были в бархатные кафтаны, затем - в золотных кафтанах и богатых шубах. За царем, поддерживаемым под руки двумя стольниками из ближних людей, постельничий нес "царскую стряпню", т.е. кафтан, зипун, шапку, шубу, посох и т.д., все, во что царь одевался на "Иордани". Трое стряпчих несли царское полотенце, стул и подножье. "Для сбережения государева шествия от утеснения нижних чинов людей" по обе стороны царя шли стрелецкие полковники в бархатных кафтанах. На "Иордани" приготовлены были уже места для патриарха и царское, отделенные от народа решеткою и балюстрадою, покрытою красным сукном, и занавешенные сукном или тафтою. Самый обряд водосвятия совершался так: патриарх раздавал всем, начиная с Царя, свечи и совершал "действо по чину"; во время погружения креста в воду, при пении тропаря, подносили знамена для окропления. Патриарх черпал серебряным ведром воду из "Иордани" и отдавал ключарю, наполнив также водою "государеву стопу", которую относили во дворец для окропления комнат, осенял царя крестом, кропил св. водою и поздравлял с праздником. Царь со своей стороны поздравлял патриарха и принимал поздравления от бояр, один из которых говорил речь. По окончании торжества на "Иордани" усталый царь уезжал в санях, а у патриарха, точно так же, как и у новгородского владыки, был стол. Если крестный ход бывал до обедни, то с "Иордани" государь иногда езжал к обедне на Троицкое подворье, где была церковь Богоявления; иногда возвращался в Успенский собор и, отслушав там молебен или отпускную молитву, шествовал во дворец.
В Богоявленский день 1700, когда на всю Россию объявлен был новый гражданский год, Петр I уже не являлся на крещенском параде во всем "царском велелепии". В 1699, в праздник Богоявления, Петр I участвовал в крестном ходе на водосвятие, совершавшееся на реке Неглинной, в Москве, и, в качестве капитана Преображенского полка, шел вместе с полком и хором музыки. Преображенцы были в зеленых, а семеновцы - в голубых мундирах. Около "Иордани" устроен был высокий стол, на котором стоял человек, державший царское знамя, белое с двуглавым орлом, вышитым золотом. Знаменосец несколько раз наклонял знамя, которое, по погружении креста в воду, окроплено было св. водою. Затем на шести белых конях везли во дворец огромный сосуд со св. водою. Описывая виденное при крещенском водосвятии, один из современников-иностранцев замечает: "Этот праздник в старину отправляли с гораздо большею торжественностью, потому что их царские величества и все знатные вельможи государства присутствовали на нем". Особенно торжественно праздновала день Крещения имп. Екатерина I в 1727. Около церкви св. Троицы, на Петербургской стороне, была устроена "Иордань", а с правой ее стороны "особливый высокий театр ее императорскому величеству", увенчанный императорскою короною и внутри обитый, с богатыми золотыми позументами, бархатом. Здесь находились особы императорской фамилии, когда в 1-м часу дня, в великолепной коляске, запряженной осьмеркою лошадей, приехала императрица, одетая в амазонское тканное из серебра платье, белый парик, шляпу с драгоценным бриллиантом вместо пуговицы, с осыпанной бриллиантами шпагой. По окончании литургии совершено было пятью архиереями водосвятие с окроплением знамен, при громе пушечных выстрелов и ружейных залпов. При имп. Петре III "Иордань" была устроена на Мойке, у правой стороны нынешнего Полицейского моста. Таким образом, с н. XVIII ст. торжественное водоосвящение в высочайшем присутствии установилось окончательно, за очень редким лишь исключением, когда царствующие особы не присутствовали. Вплоть до н. XX в. водосвятие в присутствии войск, имеющее главною целью освящение знамен, совершалось везде, где были расположены воинские части.
Н.П. Степанов, И.П. Калинский