1810 - 1869) - писатель, сотрудник "Отечественных Записок", где он помещал статьи об искусстве и произведениях иностранной литературы, и "Современника", где были напечатаны его "Письма об Испании". Друг Герцена и Белинского, Боткин был одним из типичных представителей людей 40-х годов. Его миросозерцание сложилось под сильным влиянием Гегеля и Сен-Симона.
Боткин, Василий Петрович
Боткин, Василий Петрович
БОТКИН Василий Петрович
(1811/12—1869)— российский деятель культуры, писатель, публицист, переводчик, художественный критик, искусствовед. Участник кружка Я. В. Станкевича (конец 1835 — начало 1836). В 1840е гг. разделял некоторые идеи западничества, был близок к Т. Я. Грановскому, М. А. Бакунину, В. Г. Белинскому и А. И. Герцену. В 1860-е гг. перешел на консервативно-монархические позиции. Автор ряда статей о музыке, художественных выставках, итальянской опере и немецкой философии.
Источник: История России. Словарь-справочник. 2015
Боткин Василий Петрович
Боткин, Василий Петрович, - известный писатель (1810 - 1869), брат знаменитого клинициста. Систематически учился только в московском пансионе Кряжева, с обычной скудной программой пансионов того времени; оттуда был взят отцом и посажен приказчиком в амбар. Одаренный и любознательный от природы, он стал употреблять для занятий свободное от работы время, с увлечением отдаваясь литературе. Из пансиона он вынес знание новейших языков, что способствовало его раннему знакомству с Шиллером, Шекспиром и всеми новинками немецкой, французской и английской литературы. По позднейшему его признанию, он в это время находился под влиянием сен-симонизма. В 1835 г. Боткин посетил Францию и Италию, где, по его словам, ""впервые почувствовал искусство"". Введенный Белинским в кружок Станкевича , Боткин сделался одним из постоянных его членов, отражая на себе все его увлечения, интересы и переживания. Будучи, по определению одного из своих друзей ""подсолнечником, поворачивающим свою голову ко всякому светилу"", Боткин близко сошелся с Герценом , Грановским и Белинским, оказав на последнего, как видно из его писем к Боткину, громадное влияние. Образованный, начитанный и чуткий Боткин знакомил Белинского с западноевропейской философией и искусством и дружеским участием согревал его талант. Боткин принимал активное участие в ""Отечественных Записках"", где поместил ряд статей об искусстве и произведениях иностранной литературы, а позднее - в ""Современнике"", в котором печатал свои ""Письма об Испании"". Эти письма привлекли всеобщее внимание и вышли в 1857 г. отдельным изданием. В своих первых статьях Боткин был ярым поклонником Гегеля, но в дальнейшем от влияния его отчасти освободился, признав, что ""Гегель - человек гениальный, но его надобно читать с критическим взглядом, а мы, да и все его последователи, изучали его как нового мессию, и кланялись ему, как буряты своим фетишам"". Боткин приходит к заключению, что ""понятия, идеи совершенно обусловливаются общественностью, в которую поставлен человек, а идеи, развиваемые одними книгами, не повторяемые беспрестанно процессом общественным, быстро улетучиваются в отвлеченности, да, кроме того, принимают еще колорит и комбинации той общественности, куда попадают эти идеи..."" ""Но я вру, - продолжает Боткин, - Тогда как в Англии и Франции литература есть зеркало нравов, у нас она - наставница. Вот почему вся сила ее заключается в идеологии. Двигают массами не идеи, а интересы, но просвещают их идеи"". Типичный представитель 1840-х годов, Боткин отдал дань и разъедающей рефлексии, которая составляла болезнь того века и сыграла видную роль в жизни Станкевича и других людей 1840-х годов. Эта рефлексия ярко сказалась в неудачной женитьбе Боткина на француженке с Кузнецкого моста. Этот эпизод художественно описан Герценом в очерке ""Базиль и Арманс"" (""Былое и Думы"", т. II). Герцен так характеризует Боткина: ""Резонер в музыке и философ в живописи, он был одним из самых полных представителей ультра-гегельянцев. Он всю жизнь носился в эстетическом небе, философских и критических подробностях. На жизнь он смотрел так, как Ретшер на Шекспира, возводя все в жизни к философскому значению, делая скучным все живое, пережеванным все свежее, словом не оставляя в своей непосредственности ни одного движения души"". Со смертью Белинского Боткин как-то стушевался, и литературная деятельность его поблекла. ""Приставьте, - объясняет это явление профессор С.А. Венгеров, - к скромному источнику света большой блестящий рефлектор, и оба вместе они будут бросать яркий свет на далекое расстояние. Умер Белинский, и Боткин исчезает из истории русской литературы"". В 1860-х годах Боткин только брюзжит, высказывает недовольство недостаточной строгостью цензоров. Умер Боткин в 1869 г., завещав 70 тысяч руб. на научные и художественные учреждения. Собрание сочинений его вышло в трех томах в 1890 - 1893 годах. Незадолго до смерти Боткин предпринял собрание материалов для обширной истории искусств, но выполнить этой работы не успел. - Литературу о Боткине см. в ""Источниках Словаря русских писателей"" С.А. Венгерова . О. Ларин.
Источник: Биографический словарь. 2008
БОТКИН ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
(1811—1869) Василий Петрович Боткин, критик, очеркист, переводчик, родился 27 декабря 1811 г. в Москве. Его отец был владельцем знаменитого московского чаеторгового дома «Боткин и сыновья». Большая семья (у Василия, старшего, было еше восемь братьев и пять сестер) дала русской культуре таких известных деятелей, как врач Сергей Петрович, академик живописи Михаил Петрович, коллекционер Дмитрий Петрович Боткины.
Память Василия Боткина не сохранила отрадных воспоминаний детства и молодости. «Добрая, простая мать, которая кончила тем, что беспрестанно напивалась допьяна, и грубый, суровый отец. И какая дикая обстановка кругом. Но, несмотря на суровость, отец, при всем невежестве, был очень нс глуп и в сущности добр, — писал он младшему брату Михаилу в 1861 г. — Поверишь ли, что память моя сохранила из моей ранней молодости, исполнено такой грязи и гадости, — что даже отвратительно вспоминать себя».
Однако учился Боткин в хорошем частном пансионе В. С. Кряжева, где получил основы гуманитарных знаний, овладел французским, немецким, отчасти английским языками. Впоследствии он занимался самообразованием; продолжал изучать языки (итальянский, испанский), увлекался философией, теорией музыки, истори
ей мировой живописи и архитектуры, играл на скрипке. Именно знание философии и способность ориентироваться в разных сферах искусства позволили ему впоследствии проводить интересные парачлели в области литературы, музыки, живописи и архитектуры и тем самым способствовали формированию эстетических принципов изучения мировой литературы в историко-культурном контексте.
Характерной чертой начального периода творчества Боткина можно назвать его активный интерес к социально-политическим вопросам жизни в преломлении через искусство. Уже в своей первой статье «Русский в Париже» (1835) он высказывает мысль о неразрывной связи между культурно-историческим и социально-политическим развитием общества. Описывая впечатления от Парижа спустя сорок лет после Великой французской революции, автор подчеркивает взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, а чтобы понять тяжкое современное состояние Франции, предлагает обратиться к ее литературе и прочесть последние сочинения В. Гюго (с которым он, кстати, встречался в Париже), вникнуть «в эту душу, размученную окружающими ее развалинами, сомнением во всем». Таким образом, через литературу и, в частности, через творчество Гюго автор пытается осмыслить современное состояние французского общества.
Последующие работы Боткина демонстрируют его широкие эстетические интересы. В духе времени он много пишет о Шекспире. В 1842 г. появляется его статья «Шекспир как человек и лирик», в которой критик рассматривает некоторые аспекты психологии творчества, описывая модели бытового и творческого поведения Шекспира как взаимодополняющие друг друга. Он дает психологический портрет великого драматурга: «...все внутренние страдания, над которыми восторжествовал великий поэт, не выступают бурно из пего вместе с его личностью, что видим у большей части поэтов: он сдержал в самом себе их громадные массы и остался наружно тем же тихим человеком простой гражданской жизни*.
Кроме того, Боткин выступает как музыкальный критик, анализирует состояние современной живописи, переводит произведения Э.-Т.-А. Гофмана.
В начале 1840-х гг. критик становится активным сотрудником журнала «Отечественные записки». В 1843 г. он публикует в нем цикл из трех статей под общим названием «Германская литература», который представляет собой развернутый очерк современной публицистической и литературной жизни Германии. Следуя уже выработанным принципам, Боткин рассматривает заинтересовавшие его явления культурной жизни Германии (философию, историю рслигии. литературу и театр) в контексте истории культуры этой страны, в сравнении с подобными явлениями в культуре других стран, в связи с общеевропейскими историко-культурными закономерностями. Его интересует и «молодая гегелевская школа», в том числе взгляды Ф. Энгельса, и творчество современных немецких «эротических поэтов» (авторов любовной лирики), и взгляды известного гегельянца и исследователя Шекспира Рётшера, и философская позиция одного из вождей общественно-литературной группы «Молодая Германия» — К. Гуцкова, выраженная в его книге «Письма из Парижа». «Славно откатал ты эту гнилую филистерскую сосиску — Гуцкова, — писал Боткину Белинский. — Вот так бы хотелось отделать свиную колбасу — Рётшера».
Большое значение для истории отечественной культуры имеют очерки В. П. Боткина «Письма об Испании», публиковавшиеся в 1847—1851 гг. в журнале «Современник». Они не связаны напрямую с историей литературы и искусства этой страны, однако открыли новую страницу в русской испанистике. Боткин нарисовал реальную картину нищей и отсталой окраины европейского континента, раздираемой политической борьбой, и поставил, таким образом, под сомнение распространенные романтические представления об Испании как о стране экзотической и пышной природы, сильных страстей и пламенной любви.
«Письма об Испании» оказали заметное влияние на сознание образованной части русского общества. Многие страницы очерков посвящены испанской литературе и искусству. Боткин отмечает такие родовые черты испанской культуры, как культ чувства, «природность» художника, склонность к импровизации, верность народной поэзии. Большой интерес автора вызывает испанская живопись (Б. Мурильо, Д. Веласкес, Ф. Сурбаран) и арабская архитектура, которая, по его мнению, отмечена влиянием Корана и кочевого быта.
В середине 1850-х гг., когда наблюдалось значительное преобладание прозаических жанров в литературе, Боткин активно включился в задуманную Н. А. Некрасовым работу по «реабилитации» русской поэзии послепушкинского периода. В журнале «Современник» появился цикл статей под названием «Русские второстепенные поэты». Он открылся вступительной статьей главного редактора и его очерком о Тютчеве; второй стала статья Боткина о Н. П. Огареве.
В своей работе критик рассматривает преимущественно ту часть поэзии Огарева, содержание которой взято «из личного внугреннего мира автора». Обосновав несколько общих положений о лирической поэзии, основой которой, по его мнению, являются, во-первых, глубина, искренность и самобытность, определяющие оригинальность содержания (ибо банальные чувства не могут быть интересны), а во-вторых, изящная форма, Боткин отводит Огареву «первое место между всеми пишущими теперь стихи». Далее автор отмечает, что стихи Огарева, «не имея блестящей художественной формы» и будучи «доступны лишь тонкому эстетическому чувству», не могли быть замечены большинством публики. Однако при внимательном чтении его поэзия завораживает: «Это какое-то независимое от воли нашей могущество, какая-то тайная, томная сила, которая в иные минуты мгновенно овладевает нами, пробуждая в душе иногда сладкое, иногда томительное, гнетущее чувство, в котором мы не можем дать себе отчета».
Другим «второстепенным» поэтом в этом ряду значился А. А. Фет. Статья о Фете — самая крупная из литературно-критических работ Боткина и практически последнее его публичное выступление. Она состоит из двух частей. Первая содержит соображения по философии искусства, теории поэзии, психологии творческого процесса. Здесь наиболее полно раскрываются те подходы к искусству, которые отрабатывались и формулировались Боткиным в предыдущих работах, в частности, утверждается мысль о значимости «нравственной идеи» как движущей силы развития человеческого общества и об искусстве как главном ее проводнике. «Нравственная идея тем отличается от всякой другой, что она захватывает преимущественно душевную, внутреннюю жизнь человека, условливает собою его воззрение на жизнь, на окружающий его мир, — писал Боткин. — Всякий, кто пристально всмотрится в движение и развитие нравственных идей, увидит, что везде главным и самым сильным оружием и выражением их служит искусство, принимая это слово в самом общем его значении. Жизнь души и мир внутренних явлений только в искусстве имеют прямое, правдивейшее свое выражение».
Вторая часть работы посвящена непосредственно анализу сборника А. А. Фета «Стихотворения*. Отмечая сильные стороны его лирики, Боткин в то же время старается соблюсти «объективность»: «Для того, чтобы наслаждаться поэзией г. Фета, ей надобно кое-что прощать: г. Фет редко бывает полным художником; при самой поэтической верности мотива стихотворение выходит иногда у него слабо; полнота общего впечатления нарушается иногда неточным сравнением или излишнею длиннотою. Вообще, строгая, художественная обработка не в свойстве таланта г. Фета. Как в лирическую минуту пьеса изливается из души его, такою и остается...» Впрочем, объективность эта кажущаяся и нарочитая: «слабые стороны* поэзии Фета видны лишь при оценке ее «пушкинскими мерками», а Боткин, не подвергая сомнению высший талант Пушкина и Лермонтова, настойчиво проводит мысль об иных достоинствах фетонской лирики, о ее ценности с точки зрения поэзии «наслаждения».
Справедливости ради следует напомнить, что в определении основных особенностей стихотворений Фета (изображение любви «большею частию в виде чувственного ощущения», «необыкновенно тонкое, поэтическое чувство природы», способность улавливать «эфирные оттенки чувства») Боткин не оригинален: многие его суждения совпадают с высказанными ранее мыслями Ап. Григорьева и
A.Дружинина. Оригинальность позиции Боткина в другом: он одним из первых столь развернуто и эмоционально взялся утверждать ценность гедонистического начала в искусстве, отрешенность от житейских забот — то есть определил принципы того самого «чистого искусства», которое окажется неуместным уже в ближайшее время, когда ведущие позиции в «Современнике» перейдут к Чернышевскому и Добролюбову.
Последние годы жизни В. П. Боткин посвятил живописи. Он собирался подготовить первое в России исследование по истории мирового изобразительного искусства, познакомился с художником А. А. Ивановым, в судьбе которого принял весьма деятельное участие.
С начала 1860-х гг. имя Боткина практически исчезает со страниц отечественной периодики; свои суждения о современной общественной и литературной жизни он предпочитает высказывать в эпистолярном жанре. Переписка Боткина с П. В. Анненковым,
B.Г. Белинским, А. И. Герценом, А. В. Дружининым, И. С. Тургеневым — самостоятельная и весьма ценная страница истории отечественной культуры.
В конце жизни Боткин тяжело заболел. Вернувшись осенью 1869 г. из Парижа в Петербург и зная о скорой кончине, он снял роскошную квартиру и буквально до последнего дня устраивал музыкальные концерты и давал обеды, почти не вставая с постели.
Изменившаяся общественно-политическая обстановка в России 1860—1870-х гг. привела к почти полному забвению имени В. П. Боткина; новая волна интереса к нему появилась лишь в конце XIX в. и сохраняется до настоящего времени.
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ ТРУДОВ В. П. БОТКИНА
Сочинения: Т. 1—3. СПб.: Журн. «Пантеон литературы», 1890—1893. Т. I. Путешествия. 1890. 338 с.; Т. 2. Статьи по литературе и искусствам. Письма. 1890. 398 с.; Т. 3. Статьи политературе и искусствам. Письма. 1893. 246 с.
Литературная критика. Публицистика. Письма / Вступ. ст. и примеч. Б. Ф. Егорова. М.: Сов. Россия. 1984. 320 с.
Письма об Испании / Изд. подгот. Б. Ф. Егоров, А. Звигильский. Л.: Наука, 1976. 343 с. (Лит. памятники). В кн. также: «Письма об Испании» В. П. Боткина / Н. Г. Чернышевский; «Письма об Испании* В. П. Боткина / А. В. Дружинин.
ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ В. П. БОТКИНА
Алексеев М. П. «Письма об Испании* В. П. Боткина и русская поэзия // Очерки истории испано-русских отношений XVI—XIX вв. Л.: Иза-воЛГУ, 1964. С. 171-206.
Егоров Б. Ф. В. П. Боткин — автор «Писем об Испании» // Боткин В. Письма об Испании. Л., 1976. С. 265—286.
Егоров Б. Ф. Боткин — критик и публицист // Боткин В. Литературная критика. Публицистика. Письма. М., 1984. С. 3—22.
Левин Ю. Д. На путях к реалистическому истолкованию Шекспира // Шекспир и русская культура. М.; Л.: Наука, 1965. С. 316—406.
Песков О. В. «По вечерам у Боткина». М.: Изд-во Гос. публичной историч. б-ки, 1996. 100 с. Библиогр.; именной указ.
Пруцков Н. И. «Эстетическая» критика (Боткин, Дружинин, Анненков). М.; Л.: Акад. наук СССР, 1958. 26 с.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
Муратова; КЛЭ; РП 1.
Память Василия Боткина не сохранила отрадных воспоминаний детства и молодости. «Добрая, простая мать, которая кончила тем, что беспрестанно напивалась допьяна, и грубый, суровый отец. И какая дикая обстановка кругом. Но, несмотря на суровость, отец, при всем невежестве, был очень нс глуп и в сущности добр, — писал он младшему брату Михаилу в 1861 г. — Поверишь ли, что память моя сохранила из моей ранней молодости, исполнено такой грязи и гадости, — что даже отвратительно вспоминать себя».
Однако учился Боткин в хорошем частном пансионе В. С. Кряжева, где получил основы гуманитарных знаний, овладел французским, немецким, отчасти английским языками. Впоследствии он занимался самообразованием; продолжал изучать языки (итальянский, испанский), увлекался философией, теорией музыки, истори
ей мировой живописи и архитектуры, играл на скрипке. Именно знание философии и способность ориентироваться в разных сферах искусства позволили ему впоследствии проводить интересные парачлели в области литературы, музыки, живописи и архитектуры и тем самым способствовали формированию эстетических принципов изучения мировой литературы в историко-культурном контексте.
Характерной чертой начального периода творчества Боткина можно назвать его активный интерес к социально-политическим вопросам жизни в преломлении через искусство. Уже в своей первой статье «Русский в Париже» (1835) он высказывает мысль о неразрывной связи между культурно-историческим и социально-политическим развитием общества. Описывая впечатления от Парижа спустя сорок лет после Великой французской революции, автор подчеркивает взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, а чтобы понять тяжкое современное состояние Франции, предлагает обратиться к ее литературе и прочесть последние сочинения В. Гюго (с которым он, кстати, встречался в Париже), вникнуть «в эту душу, размученную окружающими ее развалинами, сомнением во всем». Таким образом, через литературу и, в частности, через творчество Гюго автор пытается осмыслить современное состояние французского общества.
Последующие работы Боткина демонстрируют его широкие эстетические интересы. В духе времени он много пишет о Шекспире. В 1842 г. появляется его статья «Шекспир как человек и лирик», в которой критик рассматривает некоторые аспекты психологии творчества, описывая модели бытового и творческого поведения Шекспира как взаимодополняющие друг друга. Он дает психологический портрет великого драматурга: «...все внутренние страдания, над которыми восторжествовал великий поэт, не выступают бурно из пего вместе с его личностью, что видим у большей части поэтов: он сдержал в самом себе их громадные массы и остался наружно тем же тихим человеком простой гражданской жизни*.
Кроме того, Боткин выступает как музыкальный критик, анализирует состояние современной живописи, переводит произведения Э.-Т.-А. Гофмана.
В начале 1840-х гг. критик становится активным сотрудником журнала «Отечественные записки». В 1843 г. он публикует в нем цикл из трех статей под общим названием «Германская литература», который представляет собой развернутый очерк современной публицистической и литературной жизни Германии. Следуя уже выработанным принципам, Боткин рассматривает заинтересовавшие его явления культурной жизни Германии (философию, историю рслигии. литературу и театр) в контексте истории культуры этой страны, в сравнении с подобными явлениями в культуре других стран, в связи с общеевропейскими историко-культурными закономерностями. Его интересует и «молодая гегелевская школа», в том числе взгляды Ф. Энгельса, и творчество современных немецких «эротических поэтов» (авторов любовной лирики), и взгляды известного гегельянца и исследователя Шекспира Рётшера, и философская позиция одного из вождей общественно-литературной группы «Молодая Германия» — К. Гуцкова, выраженная в его книге «Письма из Парижа». «Славно откатал ты эту гнилую филистерскую сосиску — Гуцкова, — писал Боткину Белинский. — Вот так бы хотелось отделать свиную колбасу — Рётшера».
Большое значение для истории отечественной культуры имеют очерки В. П. Боткина «Письма об Испании», публиковавшиеся в 1847—1851 гг. в журнале «Современник». Они не связаны напрямую с историей литературы и искусства этой страны, однако открыли новую страницу в русской испанистике. Боткин нарисовал реальную картину нищей и отсталой окраины европейского континента, раздираемой политической борьбой, и поставил, таким образом, под сомнение распространенные романтические представления об Испании как о стране экзотической и пышной природы, сильных страстей и пламенной любви.
«Письма об Испании» оказали заметное влияние на сознание образованной части русского общества. Многие страницы очерков посвящены испанской литературе и искусству. Боткин отмечает такие родовые черты испанской культуры, как культ чувства, «природность» художника, склонность к импровизации, верность народной поэзии. Большой интерес автора вызывает испанская живопись (Б. Мурильо, Д. Веласкес, Ф. Сурбаран) и арабская архитектура, которая, по его мнению, отмечена влиянием Корана и кочевого быта.
В середине 1850-х гг., когда наблюдалось значительное преобладание прозаических жанров в литературе, Боткин активно включился в задуманную Н. А. Некрасовым работу по «реабилитации» русской поэзии послепушкинского периода. В журнале «Современник» появился цикл статей под названием «Русские второстепенные поэты». Он открылся вступительной статьей главного редактора и его очерком о Тютчеве; второй стала статья Боткина о Н. П. Огареве.
В своей работе критик рассматривает преимущественно ту часть поэзии Огарева, содержание которой взято «из личного внугреннего мира автора». Обосновав несколько общих положений о лирической поэзии, основой которой, по его мнению, являются, во-первых, глубина, искренность и самобытность, определяющие оригинальность содержания (ибо банальные чувства не могут быть интересны), а во-вторых, изящная форма, Боткин отводит Огареву «первое место между всеми пишущими теперь стихи». Далее автор отмечает, что стихи Огарева, «не имея блестящей художественной формы» и будучи «доступны лишь тонкому эстетическому чувству», не могли быть замечены большинством публики. Однако при внимательном чтении его поэзия завораживает: «Это какое-то независимое от воли нашей могущество, какая-то тайная, томная сила, которая в иные минуты мгновенно овладевает нами, пробуждая в душе иногда сладкое, иногда томительное, гнетущее чувство, в котором мы не можем дать себе отчета».
Другим «второстепенным» поэтом в этом ряду значился А. А. Фет. Статья о Фете — самая крупная из литературно-критических работ Боткина и практически последнее его публичное выступление. Она состоит из двух частей. Первая содержит соображения по философии искусства, теории поэзии, психологии творческого процесса. Здесь наиболее полно раскрываются те подходы к искусству, которые отрабатывались и формулировались Боткиным в предыдущих работах, в частности, утверждается мысль о значимости «нравственной идеи» как движущей силы развития человеческого общества и об искусстве как главном ее проводнике. «Нравственная идея тем отличается от всякой другой, что она захватывает преимущественно душевную, внутреннюю жизнь человека, условливает собою его воззрение на жизнь, на окружающий его мир, — писал Боткин. — Всякий, кто пристально всмотрится в движение и развитие нравственных идей, увидит, что везде главным и самым сильным оружием и выражением их служит искусство, принимая это слово в самом общем его значении. Жизнь души и мир внутренних явлений только в искусстве имеют прямое, правдивейшее свое выражение».
Вторая часть работы посвящена непосредственно анализу сборника А. А. Фета «Стихотворения*. Отмечая сильные стороны его лирики, Боткин в то же время старается соблюсти «объективность»: «Для того, чтобы наслаждаться поэзией г. Фета, ей надобно кое-что прощать: г. Фет редко бывает полным художником; при самой поэтической верности мотива стихотворение выходит иногда у него слабо; полнота общего впечатления нарушается иногда неточным сравнением или излишнею длиннотою. Вообще, строгая, художественная обработка не в свойстве таланта г. Фета. Как в лирическую минуту пьеса изливается из души его, такою и остается...» Впрочем, объективность эта кажущаяся и нарочитая: «слабые стороны* поэзии Фета видны лишь при оценке ее «пушкинскими мерками», а Боткин, не подвергая сомнению высший талант Пушкина и Лермонтова, настойчиво проводит мысль об иных достоинствах фетонской лирики, о ее ценности с точки зрения поэзии «наслаждения».
Справедливости ради следует напомнить, что в определении основных особенностей стихотворений Фета (изображение любви «большею частию в виде чувственного ощущения», «необыкновенно тонкое, поэтическое чувство природы», способность улавливать «эфирные оттенки чувства») Боткин не оригинален: многие его суждения совпадают с высказанными ранее мыслями Ап. Григорьева и
A.Дружинина. Оригинальность позиции Боткина в другом: он одним из первых столь развернуто и эмоционально взялся утверждать ценность гедонистического начала в искусстве, отрешенность от житейских забот — то есть определил принципы того самого «чистого искусства», которое окажется неуместным уже в ближайшее время, когда ведущие позиции в «Современнике» перейдут к Чернышевскому и Добролюбову.
Последние годы жизни В. П. Боткин посвятил живописи. Он собирался подготовить первое в России исследование по истории мирового изобразительного искусства, познакомился с художником А. А. Ивановым, в судьбе которого принял весьма деятельное участие.
С начала 1860-х гг. имя Боткина практически исчезает со страниц отечественной периодики; свои суждения о современной общественной и литературной жизни он предпочитает высказывать в эпистолярном жанре. Переписка Боткина с П. В. Анненковым,
B.Г. Белинским, А. И. Герценом, А. В. Дружининым, И. С. Тургеневым — самостоятельная и весьма ценная страница истории отечественной культуры.
В конце жизни Боткин тяжело заболел. Вернувшись осенью 1869 г. из Парижа в Петербург и зная о скорой кончине, он снял роскошную квартиру и буквально до последнего дня устраивал музыкальные концерты и давал обеды, почти не вставая с постели.
Изменившаяся общественно-политическая обстановка в России 1860—1870-х гг. привела к почти полному забвению имени В. П. Боткина; новая волна интереса к нему появилась лишь в конце XIX в. и сохраняется до настоящего времени.
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ ТРУДОВ В. П. БОТКИНА
Сочинения: Т. 1—3. СПб.: Журн. «Пантеон литературы», 1890—1893. Т. I. Путешествия. 1890. 338 с.; Т. 2. Статьи по литературе и искусствам. Письма. 1890. 398 с.; Т. 3. Статьи политературе и искусствам. Письма. 1893. 246 с.
Литературная критика. Публицистика. Письма / Вступ. ст. и примеч. Б. Ф. Егорова. М.: Сов. Россия. 1984. 320 с.
Письма об Испании / Изд. подгот. Б. Ф. Егоров, А. Звигильский. Л.: Наука, 1976. 343 с. (Лит. памятники). В кн. также: «Письма об Испании» В. П. Боткина / Н. Г. Чернышевский; «Письма об Испании* В. П. Боткина / А. В. Дружинин.
ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ В. П. БОТКИНА
Алексеев М. П. «Письма об Испании* В. П. Боткина и русская поэзия // Очерки истории испано-русских отношений XVI—XIX вв. Л.: Иза-воЛГУ, 1964. С. 171-206.
Егоров Б. Ф. В. П. Боткин — автор «Писем об Испании» // Боткин В. Письма об Испании. Л., 1976. С. 265—286.
Егоров Б. Ф. Боткин — критик и публицист // Боткин В. Литературная критика. Публицистика. Письма. М., 1984. С. 3—22.
Левин Ю. Д. На путях к реалистическому истолкованию Шекспира // Шекспир и русская культура. М.; Л.: Наука, 1965. С. 316—406.
Песков О. В. «По вечерам у Боткина». М.: Изд-во Гос. публичной историч. б-ки, 1996. 100 с. Библиогр.; именной указ.
Пруцков Н. И. «Эстетическая» критика (Боткин, Дружинин, Анненков). М.; Л.: Акад. наук СССР, 1958. 26 с.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
Муратова; КЛЭ; РП 1.
Источник: Русские филологи XIX века. Биобиблиографический словарь-справочник.
Боткин, Василий Петрович
— писатель; род. 27 декабря 1811 г. в Москве, ум. 10 октября 1869 г. Старший сын богатого московского чаеторговца, первоначальное образование получил в частном пансионе (Кряжева). Молодость его совпала с тем временем, когда русское купечество еще мало думало о правильном образовании, считая лучшей школой торговую или деловую практику. В пансионе Боткин узнал только иностранные языки, которые дали ему возможность изучить иностранные литературы. Своим развитием Боткин всецело обязан самому себе, редкой даровитости своей природы и обстоятельствам, сблизившим его в молодости с некоторыми замечательными людьми того времени. Артистические наклонности и литературные занятия не отвлекали его от торговли. По выходе из пансиона, Боткин, по приказанию отца, целые дни просиживал в чайном амбаре и был вообще главной опорой торгового дома, который вел обширные дела. В одном из некрологов Боткина говорится, что прежде всего влияние его сказалось в собственной многочисленной семье; его настойчивым и просвещенным заботам братья и сестры обязаны всем своим развитием. Несмотря на все это, Боткин находил время для занятий литературою; все окно в его амбаре было завалено книгами; здесь были: Шекспир, Шиллер, последние новости французской, немецкой и английской литератур. Сблизившись с кружком Станкевича, Боткин занял в нем особое место, как человек с самостоятельными литературными сведениями и серьезным эстетическим развитием. В 1835 г. Боткин отправился за границу, был в Италии и Париже, где посетил Виктора Гюго, в качестве его поклонника, интересовался общественною жизнью, правами и литературою. В одном письме 40-х годов, вспоминая об этом первом своем путешествии, Боткин говорит, что в Италии в первый раз "почувствовал искусство", которое потом сделалось его господствующим интересом. Белинский встретился с Боткиным в 1835 г. у известного типографа Н. С. Селивановского и ввел его в кружок Станкевича, в котором, между прочим, находились: Красов, К. Аксаков, Ефремов, Кетчер, Бакунин, а потом Кудрявцев, Грановский, Катков. Селивановский, человек университетского образования, с достаточными средствами, имел литературный вкус и любил собирать у себя представителей московской литературы. Белинский сошелся с Боткиным с первого раза. Эта тесная дружба продолжалась до конца жизни Белинского, с одним только перерывом ссоры, которая, впрочем, не повредила восстановлению прежних дружеских отношений. Личность Боткина была симпатична и Станкевичу, а в 1837 г. Боткин сблизился и с Бакуниным. Что касается отношений к Белинскому, то они не исчерпывались одною нежною привязанностью: Боткин не раз спасал своего друга от нужды и всегда готовый помочь чужому труду своими сведениями, помогал и Белинскому своими советами, знанием, а иногда даже просто личным трудом; в одном некрологе Боткина говорится: "близкие люди, например, знают, что страницы о романтизме в статьях Белинского написаны Боткиным". Объясняя в одном из своих писем дружеские отношения к Боткину, Белинский говорит: "меня особенно восхищает в нем то, что у него внешняя жизнь не противоречит внутренней, что он столько же честный, сколько и благородный человек. По делам торговли, он смотрит на свои отношения к отцу, как на отношения приказчика к хозяину". Свои литературные работы Боткин помещал в тех изданиях, где сотрудничал Белинский. Так, в "Телескопе" 1836 г., № 14, стр. 231—247, появилась первая статья его под заглавием: "Русский в Париже. Из путевых записок". Кроме того, в "Молве" был напечатан ряд мелких библиографических статей и заметок, за подписью: "Б. В.". В 1838—1839 гг. Боткин довольно усердно работал в "Московском Наблюдателе", поместив, например, в 1839 г. № 1, "Отрывки из дорожных заметок по Италии" и несколько музыкально-критических статей по поводу концертов Леопольда Майера, Олебуля и Брейтинга (1838 г. т. ХVI). Боткину принадлежат и другие неподписанные работы: он перевел Гофманова "Дон-Жуана", "Крейслера" и переделал статью о Моцарте. Когда в 1839 г. Белинский уехал из Москвы в Петербург, сделавшись сотрудником "Отечественных Записок", то между ним и Боткиным завязывается деятельная и обширная переписка, продолжавшаяся с перерывами до самой смерти Белинского. Эта переписка частью вошла в книгу А. Н. Пыпина: "В. Г. Белинский, его жизнь и переписка". Изредка, впрочем, Боткин наезжал и в Петербург. В "Отеч. Зап." он также напечатал несколько статей. Первой была статья "Итальянская и Германская музыка" (1840, № 2). За нею последовали другие: "Женщины, созданные Шекспиром, — Юлия и Офелия" (т. XIV, кн. 2), "Письмо из Италии" (т. XXI, кн. 8), "Шекспир, как человек и лирик" (г. XXIV, кн. 2), "Выставка Императорской Санкт-Петербургской академии художеств" (т. XXV, кн. 2), "Об эстетическом значении новой фортепьянной школы" (1850 г., т. LXVІII, кн. 2). Особенно крупным успехом пользовались из работ Боткина "Письма об Испании", появившиеся сначала в "Современнике", а затем, в 1857 г., изданные отдельною книгою. В этом произведении, результате путешествия автора по Испании в 1845 г., — вполне высказался художественный талант Боткина. Перечисленными литературными трудами не исчерпывается, однако, значение Боткина. По этому поводу в некрологе "Московских Ведомостей" говорилось: "Кто понимает значение художественного элемента в развитии человека и общества, тот оценит и значение Боткина в нашей современной культуре. Он много способствовал развитию эстетических потребностей в той социальной среде, где родился и, благодаря своему дальнейшему образованию, высоко развившемуся чувству изящного, воспитанному основательными и многосторонними изучениями, при своих литературных связях, он имел несомненное влияние и на ход нашей литературы. К его советам прибегали даровитейшие из наших современных писателей, с которыми он находился в дружеских отношениях. Он присутствовал при рождении лучших произведений сороковых и пятидесятых годов, он оценивал их прежде, чем они появлялись в свет, и его тонкой, умной критике многие из них были отчасти обязаны своим успехом. Он был знаток живописи, изучил все галереи в Европе и имел обширные познания в ее истории. Но особенно любил он музыку, которая была господствующею страстью его души". В другом некрологе повторяется почти буквально только что приведенное и, кроме того, говорится: "Присоединим к этому (т. е. влиянию на артистические и литературные сферы) редкую восприимчивость и живой интерес, с которым относился Боткин к явлениям общественной жизни: даже в последние годы, уже удрученный болезнью, он следил за всем, что совершается в нашем отечестве, с истинно патриотическим настроением. Около него охотно собирались люди самых разнообразных убеждений, потому что не было в нем вовсе нетерпимости, и всякий извлекал много поучительного из разговора с этим увлекательным, приятным и остроумным собеседником... Если будущий историк нашего умственного развития не ограничится только тем, что представит печать, а обратит внимание на влияния, хотя и малозаметные для массы публики, но тем не менее действовавшие сильно и благотворно, то В. П. Боткину обеспечено почетное место в истории нашей литературы. Его имя будет неразрывно связано с именами целой плеяды лучших наших деятелей". Болезнь, сведшая Боткина в могилу, началась за два года до смерти. Поездка за границу, в Швейцарию и затем целая зима, проведенная в Риме, а также переезд весною 1869 г. на остров Исхию для теплых ванн — не помогли больному. Осенью 15 сентября он вернулся в Петербург, где вскоре и умер. Погребен он в Москве, в Покровском монастыре. В 1890 г. журнал "Пантеон Литературы" предпринял было издание "Сочинений Василия Петровича Боткина", но остановился на первом томе, в который вошли только "Путешествия": 1) "Русский в Париже", 2) "Отрывки из дорожных заметок по Италии", 3) "Письмо из Италии", 4) "Письма об Испании", 5) "Две недели в Лондоне" (1859 г.) и 6) "Приюты для бездомных нищих в Лондоне" (1859 г.). По духовному завещанию В. П. Боткин завещал 70000 рублей разным учреждениям, из которых московскому университету и в консерватории петербургскую и московскую по 15000 руб.; остальные же 25000 руб. распределены поровну между: петербургским обществом поощрения художеств, московскими художественным обществом, художественно-промышленным музеем, мещанским училищем и училищем для глухонемых.
А. Н. Пыпин, "В. Г. Белинский, его жизнь и переписка". — Герцен, "Былое и думы". — Геннади, "Справочный Словарь". — "Московские Ведомости", 1869 г., № 227. — "С.-Петербургские Ведомости", 1869, № 282. — "Голос", 1869, № 281. — Воспоминания И. И. Панаева и А. Я. Панаевой-Головачевой. — Вообще биографические сведения о В. П. Боткине до сих пор весьма скудны.
{Половцов}
Боткин, Василий Петрович
src="http://pagead2.googlesyndication.com/pagead/show_ads.js">
— русский писатель; родился в Москве в 1810 г., в старинной купеческой семье, из которой вышли и братья его — Михаил и Сергей Петровичи (см. соотв. статьи); в ранней юности Б. не получил правильного образования, но чего не дала ему школа, то было с избытком вознаграждено им самим, благодаря его необыкновенной даровитости. Почти один, часто без всякой помощи и руководства, он с жаром предался науке и исключительно себе самому обязан был тем, что из него вышел один из замечательнейших русских людей своего времени, человек, обладавший обширным запасом самых разнообразных сведений. Литература, наука, музыка, живопись, все ему было одинаково доступно, обо всем он судил с тонко развитым изящным вкусом и знанием дела. Печатные его произведения не могут дать о нем надлежащего понятия, хотя и они, в свое время, были замечены публикой. Б. принимал деятельное участие в "Отеч. Зап." и "Современнике" 40-х годов и напечатал в обоих этих журналах немало статей об искусстве и о произведениях иностранной литературы. Особенный успех имели его "Письма об Испании", появлявшиеся сначала в "Современнике" (1847) а затем изданные отдельною книгою (1847, 1857). Здесь вполне выразился его талант, по преимуществу художественный, отличавшийся необыкновенным уменьем подмечать все поэтические стороны жизни и приискивать для них привлекательную форму. Но главные и существенные достоинства Б. не исчерпывались его литературною деятельностью: в литературе, как и в искусстве, он остался только дилетантом; для всех, его знавших, он был дорог тем, что каждый находил в нем доброжелательную отзывчивость на самые разнообразные умственные интересы. У Белинского не было более искреннего друга, чем Боткин; Грановский находился с ним в близких приятельских отношениях; вообще, люди, которые с начала 40-х годов стояли у нас во главе литературного движения, делились с ним своими произведениями до появления их в печати, потому что ни от кого другого они не могли бы выслушать более меткого и основательного приговора. Мнения его пользовались авторитетом в кругу лучших наших артистов и писателей. Скончался он в СПб., 10 октября 1869 года, и завещал 70 тысяч рублей на поощрение наук и искусств.
П
. М.{Брокгауз}
Боткин, Василий Петрович
Писатель-беллетрист; р. 27 дек. 1811, † 10 окт. 1869 г.
{Половцов}
Боткин, Василий Петрович
(1811—1869) — писатель, сын крупного чаеторговца (с 1853 глава фирмы). Б. был близок с Белинским, Станкевичем, Грановским и др. выдающимися общественными и литературными деятелями 40—50-х гг. Хорошо образованный, способный, хотя и неглубокий, с бойким пером, любитель и знаток искусства, Б. занимал видное место в кругах передовой интеллигенции своего времени; сотрудничал в ряде журналов (статьи о музыке, живописи, литературе, переводы, путевые записки и пр.); много путешествовал, знакомя читателей (и особенно друзей — в письмах) с жизнью Зап. Европы. Последние 10 лет Б. провел за границей, изредка наезжая в Россию. Литературное значение Б. невелико. Кроме довольно ярких "Писем об Испании" (1847, отд. изд. 1857) и 2—3 статей (о Фете, Огареве, Шекспире), остальное забыто. Зато крайне важна его переписка. Именно письма Б. и дают возможность определить ту особую роль, которую Б. сыграл среди "западников". Общим у них было отрицательное отношение к крепостному праву и николаевскому самодержавию. Но дальше начинались разногласия. Отдав дань увлечению нем. философией и франц. социализмом, Б., под отраженным влиянием Маркса, первый среди "западников" усвоил мысль о преимуществах буржуазного строя, идущего на смену феодальному поместью и усадебной культуре. Отсюда его борьба (в письмах) с Герценом. Здесь сказалось его классовое чутье: он отразил властные интересы рвавшегося на простор промышленного капитализма. Эту точку зрения заимствовал от него и Белинский, но для последнего она была мостом к научно-социалистической мысли Запада, к признанию необходимости революционного раскрепощения России. Б. остался на позиции умеренного либерализма, в качестве выразителя стремлений "просвещенных коммерсантов". После реформы 60-х годов он разрывает с "детьми", представителями раннего революционного народничества (Чернышевский, шедший с ним Некрасов). Больше того, Б. отходит даже от старых друзей, весьма трезвых "отцов", и протягивает руку защитнику "твердой власти" (и капитала) — Каткову. От былых мечтаний нет и следа. Б. не брезгает доносами на "Современник", эту "вонючую лавочку Некрасова", на "окружающих нас собак".
Сочинения Б. изданы "Пантеоном литературы", 2 тт., СПб, 1890—91; Письма Б. печатались в сборниках Литературного фонда, в "Русском Обозрении" (1890), "Русской Мысли" (1892), "Голосе Минувшего" (1916) и др., а также в указанных ниже книгах Анненкова и Фета.
Лит.
: Ветринский, Ч., В сороковых годах, М., 1899; Белинский, В., Письма, 3 тт., СПб, 1913—14; Геpцен, А., Былое и думы, соч., тт. 2 и 3, М., 1917—21; Анненков, П. В., Литературные воспоминания, СПб, 1909; Фет, Мои воспоминания (1849—80), 2 тт., М., 1890; Рязанов, Д., К. Маркс и русские люди 40-х гг., М., 1920; Сакулин, П., Русская литература и социализм, 2-е изд., ГИЗ, М., 1925.В. И.