Бутурлин, граф, Александр Борисович

— генерал-фельдмаршал; род. 18 июня 1694 г., ум. в Москве 31 августа 1767 г. Отец его, Борис Иванович, был капитаном гвардии и умер в 1708 г. от раны, полученной им в сражении под Лесным. Александр Борисович в 1714 г. был записан солдатом в гвардию, а в 1716 г. помещен во вновь учрежденную в Петербурге морскую академию, где получил довольно обширные сведения по морскому делу, изучил иностранные языки и фехтование. По выходе из академии Бутурлин был замечен Петром Великим, взят им в денщики и пользовался особым расположением и доверием Императора, который часто поручал ему выполнение самых секретных поручений. После кончины Петра Великого, Императрица Екатерина І обратила внимание на Бутурлина, и вскоре он был пожалован гоф-юнкером, через год — камер-юнкером Высочайшего Двора, а в 1727 г. — камергером двора цесаревны Елизаветы Петровны, которая питала к нему особую благосклонность. К этому же времени относятся сведения о близости Бутурлина с кружком Бестужева; этот кружок состоял из людей, преданных сперва царевичу Алексею Петровичу, а потом его сыну, и надеявшихся возвыситься при помощи прямых наследников Петра Великого. Когда кружок Бестужева был открыт и подвергся суровым карам, Бутурлин не только спасся, но даже остался вне подозрения, а восшествие на престол Петра II доставило Бутурлину ряд милостей: 1 января 1728 г. он получил орден св. Александра Невского и был пожалован в действительные камергеры, а 10 февраля того же года произведен в генерал-майоры и сделан унтер-лейтенантом кавалергардского корпуса. Значение Бутурлина продолжалось очень недолго: князья Долгорукие опасались, что его возвышение может умалить их власть и возвратить утраченное значение Бестужевскому кружку: поэтому они раскрыли Императору близость Бутурлина к Елизавете Петровне и тем вызвали неудовольствие Петра II и против великой княжны, и против Бутурлина. Последний был отправлен в почетную ссылку в украинскую армию на помощь князю Голицыну для действий против татар, где он и пробыл до самой смерти Императора. Когда воцарилась Анна Иоанновна, Бутурлин был отправлен на границу с Персией, где пробыл с 1731 по 1733 г., а с 1735 по 1740 г. он занимал пост смоленского губернатора. В то же время он был послан в 1738 г. в армию графа Миниха на театр войны с Турцией, но уже в 1739 г. снова возвратился в Смоленск. Деятельность Бутурлина в Смоленске выразилась главным образом в мерах к удержанию русских крестьян пограничных областей от бегства в Польшу и к возвращению обратно уже бежавших. Для этой цели он, между прочим, предлагал такую меру: с крестьян не бежавших брать подати по-прежнему, а с бегавших и возвратившихся из Польши брать с уменьшением; он надеялся, что тогда не только беглые возвратятся, но и природные поляки начнут переселяться в Россию. В недолгое правление Анны Леопольдовны Бутурлин был отозван в Петербург и пожалован в генерал-кригскомиссары и генерал-лейтенанты. Но упрочилось его положение лишь в царствование Елизаветы Петровны. Немедленно после ее воцарения Бутурлин был послан в Малороссию, привести жителей к присяге новой Императрице и остаться там правителем. В 1742 г. он был снова отозван в Петербург, пожалован в генерал-аншефы и получил главное начальство над войсками, расположенными в Эстляндии, Лифляндии и Великих Луках; подчиненным ему войскам удалось захватить два шведских шкота и одно судно с деньгами, за что Бутурлину и было выражено Высочайшее благоволение. Вскоре после этого Бутурлин был назначен сенатором и московским генерал-губернатором, но продолжал жить большею частью в Петербурге. В 1747 г. он пожалован в генерал-адъютанты, в 1749 г. — в подполковники лейб-гвардии Преображенского полка, в 1751 г. получил орден св. Андрея Первозванного, а 5 сентября 1756 г. произведен в генерал-фельдмаршалы, с повелением присутствовать в конференции министров. В 1758 г. Бутурлину пришлось заседать в следственной комиссии по делу своего старинного единомышленника, канцлера Бестужева, несмотря на дружеские отношения с ним и с другими приверженцами великой княгини Екатерины Алексеевны. 17 февраля 1760 г. Бутурлин со всем своим потомством был возведен в графское Российской империи достоинство, а 18 сентября того же года, по представлении конференции, назначен главнокомандующим русской армией, действовавшей в Пруссии. 20 сентября он отправился к армии и в начале октября прибыл в Арнесвальд, где тогда находилась главная квартира. Здесь ему пришлось прежде всего решить вопрос о зимовке армии, так как кампания этого года была уже кончена: конференция хотела, чтобы армия осталась на зимовку у Одера или, по крайней мере, в Померании, но Бутурлин видел, что это невозможно, так как нельзя было достать провианта на всю армию в этой разоренной стране; поэтому он оставил в Померании корпус легких войск графа Тотлебена, а с остальной армией двинулся к Висле и расположился на зимние квартиры между Диршау и Торном. Во время зимовки Бутурлин заботливо подготовлял армию к кампании будущего года, которая, по мнению конференции, должна была быть решительной. Он прежде всего усилил расшатанную дисциплину, уничтожил постоянные отпуски генералов и офицеров, сильно отражавшиеся на личном составе армии, заботился о сохранении здоровья солдат и о возможно более гигиеничном их помещении и довольстве. Кроме того ему пришлось произвести ремонт обозов и конного состава: обоз был сделан более подвижным, почти весь конный состав его был заменен новым, регулярная конница и артиллерия были пополнены лошадьми. Словом, Бутурлин показал себя в эту зиму весьма способным администратором, что и было засвидетельствовано конференцией в докладе Императрице в конце 1760 г. 3 мая 1761 г. Бутурлин получил приказание, отделив самостоятельный корпус войск для осады Кольберга, с главными силами идти в Силезию на соединение с австрийцами, напасть на пруссаков, окончательно разбить короля и окончить этим изнурительную для России войну. Приказание конференции было исполнено: к Кольбергу был отправлен Румянцев, и сам Бутурлин со всей остальной армией двинулся к Бреславлю, остерегаясь в то же время пруссаков, которые, узнав о движении русских в Силезию, сгруппировались у Глогау. Но австрийский главнокомандующий Лаудов прислал сказать ему, что он может соединиться лишь у Лейбуса, и Бутурлин должен был идти за Одер, постоянно подвергаясь опасности нападения прусского короля, который, отлично понимая, какой опасности подвергается он в случае соединения двух армий, во что бы то ни стало старался помешать этому соединению и с этою целью постоянно тревожил русскую армию. Но и у Лейбуса соединиться оказалось невозможным, и Бутурлин двинулся далее, к Старому Стригау, где, наконец, 12 августа и соединился с австрийцами. Фридрих, видя, что помешать соединению союзников ему не удалось, занял лагерь в Бунцельвице, недалеко от Швейдница, где, избегая сражения с почти втрое сильнейшим неприятелем, тщательно укрепился. К Бунцельвице подошла и союзная армия, но здесь произошли несогласия между русскими и австрийскими генералами: как одни, так и другие сознавали необходимость атаковать короля, но никак не могли сойтись относительно плана действий; войска простояли в бездействии целый месяц, и 13 сентября Бутурлин отступил от Бунцельвице; оставив у Лаудона двадцатитысячный корпус Чернышева, он перешел у Штенау Одер и решил сделать нападение на Глогау, а оттуда идти в Померанию, на помощь к Румянцеву. Но и это предприятие оказалось неисполнимым: пруссаки, действуя на тыл русской армии, прерывали сообщения с Познанью и корпусом Румянцева. Тогда Бутурлин предпринял новый план: отвлечь пруссаков от Силезии и Саксонии, прикрыв собою вместе с тем австрийскую армию, и таким образом дать последней возможность овладеть всей Силезией. С этою целью он начал маневрировать у нижнего Одера и двинулся к Регенсвальде, но в половине октября оказалось невозможным обеспечить продовольствие армии, и Бутурлин решил из Регенсвальде отправиться на зимовку к Висле, оставив, впрочем, на Варте для прикрытия Познанской области небольшой корпус князя Волконского. Таким образом Бутурлин ничего не достиг этою кампаниею. Успешно действовали только Румянцев, взявший в декабре Кольберг, и Чернышев, вместе с австрийцами взявший Швейдниц, но эти генералы действовали совершенно независимо от Бутурлина. Конференция была раздражена неуспехом, на Бутурлина посыпались нападки и обвинения; 18 декабря он был отозван и, сдав команду Фермору, поехал в Петербург оправдываться. По дороге он получил известие, что Императрица скончалась, а вместе с этим известием и милостивый рескрипт нового Императора, который, из расположения к прусскому королю, оправдал все действия Бутурлина. По прибытии в Петербург Бутурлин был снова назначен генерал-губернатором в Москву, где его оставила и вступившая вскоре за тем на престол Императрица Екатерина II, относившаяся с большим уважением к престарелому фельдмаршалу и вскоре же по восшествии на престол пожаловавшая ему грамоту, с прописанием всей его службы и наград, и шпагу, осыпанную бриллиантами. — Граф Бутурлин был женат два раза: первый раз на княжне Анне Михайловне Голицыной (ум. в 1727 г.), и второй — на княжне Екатерине Борисовне Куракиной (ум. в 1772 г.). От второго брака у него были дети: граф Петр Александрович и дочери Варвара и Екатерина; первая была в замужестве за князем Василием Владимировичем Долгоруким, а вторая — за князем Юрием Васильевичем Долгоруким.

Дела Московского Отдел. Архива Главного Штаба. — Бантыш-Каменский, "Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов", I, 261—269. — Его же, "Словарь достопамятных людей". — Записки герцога де Лириа, пер. Языкова (СПб. 1845). — Болотов, "Записки", тт. І и II. — Соловьев, "История России". — Бартенев, "Восемнадцатый Век", тт. II, III и IV. — "Сборник Русского Истор. Общ.", IV, V, VII, IX, X, XV, ХVIII, XXII, ХХVIII, XLVI, LXXIX. — "Русская Старина", тт. І, V, VIII, IX, XI, ХХIII, XXIX, XXXVI, LXII—LXIV, LXXIV, LXXXI, LXXXIX, ХС, ХСІ, ХСIII, XCIV. — "Русский Архив", 1869, 1874, І, 1886, 1897 гг. — Архив кн. Воронцова, І—VI, ХХV, XXX, XXXII, XXXIV, ХХХVIII. — Масловский, "Русская армия в Семилетнюю войну" (М., 1886—91), т. III.

Е. Лихач.

{Половцов}

Бутурлин, граф Александр Борисович

16-й генерал-фельдмаршал.

Граф Александр Борисович Бутурлин, внук боярина Ивана Васильевича Бутурлина и сын капитана гвардии, Бориса Ивановича, умершего от полученной им раны в сражении под Лесным (1708 г.) [Родоначальник Бутурлиных, Ратша, выехал в Россию в половине XIII столетия, при великом князе Александре Ярославиче Невском. Историограф Миллер полагает, что они произошли от одной фамилии с семиградскими князьями Баториями, и подкрепляет свою догадку сходством прозваний и гербов. У князей Венгерских, как и у Бутурлиных, орел под короной] — родился 18 июля 1704 года и с 1716 по 1720 год обучался в С.-Петербургской Морской Академии. В ней, по словам Вебера, ученые профессоры преподавали все науки, необходимые для мореплавания, иностранные языки, фехтование; содержали воспитанников чрезвычайно строго.

Мужественный вид Бутурлина, красотой превосходившего всех товарищей, и хороший отзыв о нем учителей обратили на него внимание Петра Великого, который взял его к себе в денщики и, испытав верность и усердие, употреблял по разным секретным поручениям. В этой должности Бутурлин оставался при Государе по самую кончину его, имев счастье сопутствовать ему во всех походах.

Императрица Екатерина II пожаловала Александра Борисовича сначала гоф-юнкером (1726 г.), потом камер-юнкером Высочайшего Двора (1727). Он поступил тогда в звание камергера к цесаревне Елисавете Петровне; имел свободный доступ и вскоре ловкостью своей сделался ближайшим к ней человеком, приобрел особенную ее благосклонность. [См. Царствование Петра II. Cоч. К. И. Арсеньева, изд. 1839 года, стр. 82 и 108.] Посредством Елисаветы Бутурлин сблизился и с самим Императором Петром II, который начал ему оказывать столько же внимания и любви, как и к князю Ивану Долгорукому: пожаловал его 1 января 1728 года действительным камергером и кавалером ордена Св. Александра Невского, на 24-й год от рождения, а 10 февраля того же года генерал-майором и унтер-лейтенантом кавалергардского корпуса. Значение Бутурлина недолго продолжалось: Долгорукий поссорился с ним и настоял, чтобы его удалили в украинскую армию (1729 г.).

В начале государствования Императрицы Анны Иоанновны Александр Борисович находился на границах персидских; в 1735 году определен губернатором в Смоленск; в 1738 г. участвовал, под знаменами фельдмаршала графа Миниха, в походе против турок, не ознаменованном никаким важным подвигом; в следующем году ведено Бутурлину снова исправлять должность губернатора Смоленского. Правительница произвела его генерал-кригскомиссаром и генерал-лейтенантом (1740 г.); Императрица Елисавета Петровна вверила ему управление Малороссии (1742 г.) и, в том же году, пожаловала в полные генералы, поручила начальство над войсками, расположенными в Лифляндии, Эстляндии и Великих Луках. Тогда взяты у шведов два шкота и одно судно с деньгами; снятые шесть флагов отправлены были к Высочайшему Двору, за что Императрица изъявила свое благоволение Александру Борисовичу. Вскоре он пожалован сенатором и генерал-губернатором в Москву [В том же 1742 году]; получил звания генерал-адъютанта (1747 г.), лейб-гвардии Преображенского полка подполковника (1749 г.); орден Св. Апостола Андрея Первозванного (1751 г.); жезл фельдмаршальский, с повелением присутствовать в Конференции министров, 5 сентября 1756 года; графское достоинство Российской Империи — 17 февраля 1760 года.

Отличаясь деятельностью и усердием к службе, граф Александр Борисович не прославил оружия своего на ратном поле; занимал более почетное место между царедворцами и градодержателями, нежели полководцами; со всем тем, Императрица Елисавета Петровна, по особой привязанности к Бутурлину, поручила ему армию, долженствовавшую сразиться с Фридрихом Великим (1760 г.)! Когда откланивался он Государыне, 20 сентября, великий князь Павел Петрович, которому минуло в тот день шесть лет, сказал предстоявшим: "Петр Семенович [Граф Салтыков. См. его биографию] поехал мир делать и мира не сделал; а этот теперь, конечно, ни мира, ни войны не сделает". [См. Записки Порошина.]

Прибыв в Арнесвальд, где находилась главная квартира, и удостоверясь в невозможности зимовать в Мархии, граф Бутурлин приказал армии следовать к Познани и расположиться на безопасных квартирах за Вартой. В 1761 году сто двадцать тысяч россиян и австрийцев угрожали Силезии. Для обороны оной Фридрих имел только пятьдесят восемь тысяч человек. Российские войска, собравшись в стане при Семпине, заняли проходы через Чарские Дейчгроские болотистые места. Австрийский полководец, барон Лаудон, знаменитый уже многими победами над пруссаками, которому Фридрих говорил потом за обеденным столом, что ему приятнее видеть его подле, а не против себя [Лаудон скончался в 1790 году], предложил Бутурлину переправиться через Одер при Лейбусе и соединиться с ним у подошвы горы. Наши войска совершили это движение 1-го августа: у Никольштата пруссаки напали на казацкие отряды и кавалерию, прикрывавшую армию. Австрийцы поспешили на помощь союзникам и были опрокинуты. Тогда пострадал один полк прусский, окруженный казаками. Бутурлин и Лаудон, при свидании, изъявили знаки дружества, хотя и не от чистого сердца. Последний недоволен был медлительностью фельдмаршала, который, со своей стороны, досадовал на Лаудона, что он подвергнул россиян огню неприятельскому, допустил прусские дивизии сосредоточиться. Бутурлин настоятельно требовал, чтобы австрийцы оставили горы: соединение обеих армий последовало у Лигница. Если бы союзные военачальники действовали единодушно, Фридрих Великий понес бы здесь чувствительный удар; но они дали ему время окопаться, для защиты Швейдница, между Бунцельвицем и Цешеном. Соединенные армии окружили стан королевский. Лаудон советовал Бутурлину напасть общими силами на укрепления неприятельские: сомневаясь в пособии австрийцев, фельдмаршал представил большие возражения. В военном совете генералы наши объявили, что "не следует сбивать пруссаков с поста, который вскоре принуждены они будут оставить по недостатку жизненных припасов; что надлежит только теснить неприятеля со всех сторон, не теряя напрасно людей, для одержания поверхности над ним". Лаудон, желавший покорить Силезию, во второй раз явился в лагерь российский, убеждал Бутурлина напасть на пруссаков, воспользовавшись удобным для сего временем. "Если пруссаки нападут на австрийскую армию, — отвечал Бутурлин, — то я прикажу, в защиту оной, отрядить корпус". Упорство фельдмаршала до того огорчило Лаудона, что он занемог желчной коликой и, получив облегчение, имел неосторожность начертать план военным действиям россиян. Граф Александр Борисович обиделся надменным поступком младшего его генерала; холодность между ними увеличилась; армия наша отступила к берегам Одера; Бутурлин оставил только в тех местах двадцатитысячный корпус под командой графа Чернышева [См. биографию генерал-фельдмаршала графа З. Г. Чернышева]; Лаудон принужден был занять прежние места на горах. Исполнилось предсказание великого князя!

В это время скончалась Императрица Елисавета Петровна (1761 г.). Петр III поспешил заключить мир с государем, им уважаемым, определил графа Бутурлина генерал-губернатором в Москву (1762 г.), за двадцать лет перед тем находившуюся под его начальством. Вскоре вступила на престол Императрица Екатерина II и пожаловала графу Александру Борисовичу грамоту, с прописанием всей его службы и полученных наград, также шпагу, осыпанную бриллиантами.

В древней столице, в кругу семейства, граф Бутурлин опасно занемог в 1767 году: тщетно доктора старались восстановить здоровье его, ослабшее от деятельной, непрерывной службы. Императрица, узнав о болезни его, выслала к нему искуснейших лейб-медиков; но усилия их остались бесполезными. Чувствуя приближение своей кончины, верный сын церкви пригласил к себе епископа Псковского Иннокентия [Иннокентий Нечаев, архиепископ Псковский и Рижский, Святейшего Синода и Академии Российской член, ордена Св. Александра Невского кавалер, скончался в С.-Петербурге 24 января 1799 года. Державин написал ему следующую эпитафию:
"Вития о тебе не возгласил похвал:
Глас красноречия для праведника мал".], имевшего тогда пребывание в Москве и архимандрита Троицкой лавры Платона [Впоследствии митрополита Московского], духовных особ, им любимых, и, забывая страдания, с веселым лицом говорил о временной и будущей жизни; потом, приказав людям вывести его в другую комнату, встретил с должным благоговением, с слезами Св. дары, к нему принесенные, и удостоился, после исповеди, приобщиться оных. Он вкусил эту пищу, сладостную для души верующего, и в день своей кончины, 31 августа. Епископ Иннокентий совершил этот обряд, печальный и вместе торжественный. Тогда Бутурлин простился с супругою [Первая супруга Бутурлина, скончавшаяся в 1727 году, была дочь славного фельдмаршала князя Михаила Михайловича Голицына, княжна Анна Михайловна], с детьми, благословил последних святыми иконами, завещал им, чтобы они, по примеру его, непоколебимо сохраняли благочестие, верность престолу, любили, почитали свою родительницу и во всем ей повиновались. Во время елеосвящения он повторял за священником читанное им Евангелие и потом, обняв старого служителя своего, сказал прерывавшимся голосом: "Ты свидетель несомненной веры моей, непоколебимого благочестия, которое всегда я имел; чувствую, что конец мой приближается!", — приказал читать молитвы на исход души, поднял руку, произнес: "Верую Господи и исповедую. Помоги моему неверию! К тебе желает душа моя, Боже!" — оросил одр свой слезами и испустил дух.

Описание кончины благочестивого мужа лучше всего объясняет его характер: как полководец граф Александр Борисович Бутурлин не может стоять в одном ряду с славными Задунайским, Рымникским; как верный подданный и примерный христианин — заслуживает уважения потомства.

{Бантыш-Каменский}

Бутурлин, граф Александр Борисович

— генерал-фельдм., род. в 1694 г., умер в 1767 г. В 1714 г. Б. — солдат гвардии, в 1716 г. он поступил во вновь учрежд. в СПб. морск. академию, по выходе из которой был взят Петром В. в денщики и пользовался особым его расположением и доверием. После смерти Петра Б. был пожалован имп. Екатериной гоф-юнкером, затем — камер-юнкером, а в 1727 г. — камергером двора цесаревны Елизаветы, питавшей к нему особую благосклонность. С восшествием на престол Петра II Б. был награжден орд. св. Александра Нев., пожалован в действит. камергеры, произведен в генерал-майоры и назначен унт.-лейт. Кавалергардского корпуса. Значение Б. продолжалось, впрочем, недолго. Когда близость Б. к цесаревне Елизавете стала известна Петру II, он был удален от двора и отправлен в Украинскую армию, действовавшую против крым. татар. В царст-вие имп. Анны Б. был отправлен еще далее — на границу с Персией, где пробыл с 1731 по 1733 г., а с 1735 по 1740 г. занимал пост смол. губернатора. При Анне Леопольдовне Б. был вызван в СПб. и пожалован в генерал-кригс-комиссары и генерал-л. По воцарении имп. Елизаветы Петровны Б. был пожалован в генерал-аншефы (1742 г.) и получил гл. нач-во над войсками в Эстляндии, Лифляндии и Великих Луках. Назначенный вскоре сенатором и моск. губернатором, Б. получил ряд высоких наград: в 1747 г. — звание генерал-адъютант, в 1749 г. — чин подполк. лейб-гвардии Преображенского п., в 1751 г. — орд. св. Андрея Первозванного, а в 1756 г. — чин генерал-фельдмаршала, с повелением присутствовать в конференции мин-ров. В 1760 г. он со всем своим потомством был возведен в графское достоинство и в том же году назначен главнокомандующим рус. армией, действовавшей против Пруссии. Это было в самый разгар Семилетней войны. Прибыв в начале окт. в Арнесвальд, Б. оставил в Померании корпус легк. войск гр. Тотлебена, а с остальной армией двинулся к Висле и расположился на зимн. квартиры между Диршау и Торном. Во время зимовки он заботливо подготовлял армию к кампании буд. года, стремясь поднять дисциплину, принимая меры к сохранению здоровья солдат, приводя в порядок обозы, конский состав артиллерии и кав-рии, и вообще выказал себя хорошим администратором. В мае 1761 г. Б. получил приказание отделить самост-ный корпус войск для осады Кольберга, а с остал. силами идти в Силезию на соединение с австрийцами, напасть на пруссаков, нанести им поражение и тем окончить изнурит. для России войну. Отправив к Кольбергу корпус войск под начальством Румянцева, Б. двинулся к Бреславлю на соединение с австрийцами, что удалось ему достигнуть лишь у Старого Стригау. Узнав об этом, Фридрих II тотчас же занял укр. лагерь у Бунцельвица. Союзная армия подошла к Бунцельвицу, но простояла в бездействии целый месяц. 13 снт. Б. отступил, оставив Лаудону 20-тыс. корпус Чернышева. Перейдя затем у Штенау Одер, он решил сделать нападение на Глогау, а оттуда идти в Померанию на помощь Румянцеву. Но и это предприятие оказалось неисполнимым: пруссаки, действуя на тыл рус. армии, прерывали сообщения с Познанью и корпусом Румянцева. Тогда Б. выработал новый план: отвлечь пруссаков от Силезии и Саксонии, прикрыв собой вместе с тем австр. армию, и т. обр. дать последней возможность овладеть всей Силезией. С этой целью он двинулся к Регенсвальде, но т. к. в половине окт. оказалось невозможным обеспечить армию продовольствием, то, оставив на Варте, для прикрытия Познанской области, неб. корпус кн. Волконского, Б. двинул остал. войска на зимовку к Висле. Т. обр., в кампанию 1761 г. он не достиг никаких успехов. В декабр. того же года Б. был отозван в СПб. и сдал командование армией генералу Фермеру. По дороге он получил известие о кончине имп. Елизаветы и милостивый рескрипт Петра III, который, из расположения к прус. королю, оправдывал все действия Б. По прибытии в Петербург он был снова назначен генерал-губернатором в Москву. На этом посту он оставался и при имп. Екатерине II, относившейся с больш. уважением к престарелому фельдм. и пожаловавшей ему шпагу, осыпанную бриллиантами. (Д. Бантыш-Каменский, Словарь достопам. людей рус. земли: Его же, Биографии росс. генералиссимусов и фельдм.; Д. Ф. Масловский, Рус. армия в Семилетнюю войну; кн. Н. С. Голицын, Всеобщ. воен. истор. нов. врем.).

{Воен. энц.}