— генерал-лейтенант; сын кн. Гарсевана Чавчавадзе, грузинского полномочного министра (см.), родился в 1787 г. в С.-Петербурге; восприемницею его была Императрица Екатерина II. В детстве еще по наследию ему пожаловано было Грузинским царем Ираклием II звание генерал-адъютанта (мандатурт-ухуцесси). С 1795 по 1799 г. он воспитывался в одном из лучших частных пансионов С.-Петербурга, а затем был увезен в Тифлис, где продолжал свое образование под надзором отца, по отзывам современников — одного из умнейших людей того времени. В 1804 году, когда вспыхнуло в Грузии восстание против русских, шестнадцатилетний князь Александр, 23-го августа Высочайшим рескриптом, в воздаяние заслуг отца, принятый камер-пажом, не избег общего увлечения идей восстановления грузинского царства; 14-го сентября он бежал из родительского дома и вместе с некоторыми другими грузинскими князьями присоединился к царевичу Парнаозу, сыну царя Ираклия II, поднявшему знамя восстания под Анануром. Восстание, однако, было скоро подавлено, царевич Парнаоз разбит и взят в плен со всею свитою, в числе которой был и молодой кн. Чавчавадзе. Над всеми участниками восстания 2-го февраля 1805 г. была учреждена главнокомандующим кн. Цициановым секретная следственная комиссия для открытия виновников возмущения, относительно же князя Александра Чавчавадзе, по ходатайству самого же Цицианова, последовал 14-го апреля 1805 г. следующий Высочайший Рескрипт на имя Цицианова: "Министр Внутренних Дел представил Мне, сообщенное ему от Вас, письмо действительного статского советника кн. Гарсевана Чавчавадзе, к Вам писанное, относительно сына его, к царевичу Парнаозу присоединившегося и с ним вместе пойманного. Снисходя, с одной стороны, на просьбу отца, по прежним заслугам его отличенного, а с другой стороны, что преступление сына произошло более от молодости, нежели от умышленной неблагонамеренности, Я признал за благо ограничить наказание его трехлетним содержанием в Тамбове под присмотром, с тем чтобы по истечении сего срока, возобновя присягу на верность, явился он сюда на службу и, загладив добрым поведением и ревностью проступок свой, мог приобрести в оной новые выгоды. Вследствие сего Я поручаю Вам, объявив д. с. с. кн. Чавчавадзе о таковом расположении Моем, выслать немедленно сына его под присмотром в Тамбов, приказав ему по прибытии туда явиться у гражданского губернатора, коему вместе с сим даны будут немедля предписания". 30-го ноября 1805 г. "камер-паж Двора Е. И. Величества князь Александр Чавчавадзе под строгим конвоем из офицера и двух казаков" (Рапорт ген.-лейт. Глазенапа 3-го декабря 1805 г.) был отправлен из Георгиевска в Тамбов, куда вскоре принужден был переехать на жительство из Грузии отец его, князь Гарсеван. Пребывание князя Александра в Тамбове было непродолжительно: в том же году Высочайшим повелением он определен был в Пажеский корпус, из которого и выпущен в 1809 году подпоручиком в лейб-гвардии Гусарский полк. В 1811 году он снова вернулся на родину, но уже поручиком л.-гв. Гусарского полка и адъютантом главнокомандующего маркиза Паулуччи. Паулуччи, очевидно, ценил ум и способности молодого офицера и не раз давал ему серьезные и ответственные поручения: так, например, 27-го октября 1811 г. он командировал его в Эривань к генерал-майору Лисаневичу собрать сведения о внезапно предпринятой последним экспедиции против персиян; в январе 1812 г. вел через него переговоры с Мустафой-ханом Ширванским, которого Паулуччи подозревал в тайных сношениях с Аббас-мирзою и которого он во что бы то ни стало хотел удержать на своей стороне. В марте 1812 г. Чавчавадзе участвовал в походе, предпринятом Паулуччи для подавления принявшего грозные размеры восстания в Кахетии, и в стычке 1-го марта с отрядом мятежников против дер. Чумлаки, находившейся недалеко от родового имения князей Чавчавадзе, Велис-цихе, был ранен пулею в ногу. По выздоровлении он вместе с Паулуччи покинул Кавказ, чтобы принять участие в Отечественной войне. Он совершил все походы 1812, 1813, 1814 гг., послужившие для него прекрасной образовательной школой и давшие ему возможность в совершенстве изучить немецкий и французский языки, был, в качестве адъютанта Барклая-де-Толли, при взятии Парижа и в 1817 году, в чине полковника, переведен из лейб-гусарского в Нижегородский драгунский полк, стоявший в его родной Кахетии, недалеко от его имения Цинондал. "Прибытие кн. Александра Чавчавадзе в наш полк старшим штаб-офицером, — пишет историк Нижегородского полка, — составило эпоху в жизни полка, внесло в него новую жизнь дав ему возможность сблизиться с грузинским обществом". И действительно, умный, блестяще образованный князь Чавчавадзе, сразу и верно оценив положение обеих сторон и роль новых пришельцев в крае — русских, чуть ли не первый из всех грузинских поместных князей поставил свой дом в Цинондалах на европейскую ногу и, пользуясь большим влиянием и почетом в Грузии как представитель знатного рода, как один из доблестных воинов-грузин, а главное, как известный поэт, о чем мы подробно скажем ниже, сумел явиться объединяющим звеном между русскими грузинами. 21-го января 1821 г., после скоропостижной смерти командира нижегородского полка полковника Климовского, место его занял, по приказанию главнокомандующего А. П. Ермолова, князь Чавчавадзе и командовал полком до марта 1822 г. За это время ему пришлось принять участие в экспедиции в Джарскую область, где возникли большие волнения вследствие слуха о неизбежной войне России с Турцией из-за греческих дел. Главнокомандующий войсками в Кахетии кн. Эристов собрал отряд, в который вошел и дивизион Нижегородцев под личной командой Чавчавадзе. Экспедиция была удачною, и Чавчавадзе со своим дивизионом отличился в деле 3-го марта 1822 г. близ сел. Катехи, где он, действуя в авангарде со спешенными драгунами, штурмом взял завал, защищавший селение. По возвращении из экспедиции Чавчавадзе вместо награды должен был вынести незаслуженную обиду. Оказалось, что еще 21-го июля 1821 г. Ермолов, донося в Петербург о смерти Климовского, просил о назначении ему нового командира полка, т. к. он "не имеет в кавалерии коротко знакомых ему штаб-офицеров, которых мог бы рекомендовать в означенную должность, командующий же полком в настоящее время князь Чавчавадзе хотя и обладает отлично хорошими способностями и знанием службы, но молод летами, чтобы командовать кавалерийским полком". И вот, вследствие этого рапорта, из Петербурга назначили командиром полка полковника Шабельского, который был моложе Чавчавадзе не только летами, но и службой. Оскорбленный Чавчавадзе, тотчас же по сдаче полка Шабельскому, перешел (10-го июня 1822 г.) в Грузинский гренадерский полк, а в следующем году, оставив строевую службу, поселился в Тифлисе и прикомандирован был состоять для особых поручении при А. П. Ермолове. В этой должности он оставался до завоевания в 1827 г. Паскевичем Эривани, а затем, 21-го февраля 1828 г. произведенный в генерал-майоры, был назначен исправляющим должность областного начальника и командующего войсками в Эриванской провинции. С образованием 21-го марта 1828 г. из ханств Эриванского и Нахичеванского области Армянской он был утвержден начальником этой области и председателем Эриванского Областного правления. За короткое пребывание на этом ответственном посту он успел приобрести себе известность смелым походом в Баязетский пашалык. Как только началась война с Турцией 1828 года, он с небольшим отрядом (из 2-х батальонов Нашебургского полка, 3-х рот Севастопольского, 200 казаков Донского Белова полка, 400 татар и армян Эриванского конного ополчения и 6 орудий) 25-го августа 1828 г. вторгнулся в пределы Турции и в три недели взял с бою крепость Баязет, занял главные города трех Баязетских санджаков: Топрак-кале, Хамур и Диадин. 22-го сентября он доносил Паскевичу о полном занятии русскими войсками Баязетского пашалыка. "Молодец Чавчавадзе! — воскликнул Паскевич, прочтя донесение, и во всеподданнейшем докладе Государю, 28-го сентября, сам ходатайствовал о награждении генерал-майора кн. Чавчавадзе орденом св. Анны 1-й ст., что и было исполнено. Вскоре после этого он был снова прикомандирован к Паскевичу для особых поручений. Правительство, очевидно, сознавало, что как ни много мог пользы ему принести кн. Чавчавадзе как воин и администратор, но он еще нужнее был в самой Грузии как человек, понявший всю безнадежность каких бы то ни было попыток столкнуть русских с позиции, занятой ими в крае, и могший своим авторитетом и влиянием содействовать успокоению и умиротворению беспокойного населения, не желавшего помириться с новым порядком вещей. В промежуток времени до 1832 г. мы видим, что Паскевич не раз посылал его именно с целью успокоить возникшие волнения, и он всегда успешно справлялся с порученной ему задачей. Так, 8-го июля 1829 г. он склонил к покорности Джарских старшин, которые письменно обязались исполнить все его требования; 4-го ноября того же года он прекратил возникшие в Телавском уезде беспорядки по поводу объявленного Паскевичем для войны с Турцией сбора грузинской милиции, который был принят населением за намерение ввести в Грузии рекрутскую повинность; 24-го апреля 1830 г. он был, "как человек известный начальству с хорошей стороны и пользующийся доверенностью и уважением народа" (рапорт ген. Стрекалова гр. Паскевичу), назначен председателем комиссии, организованной для разбора жалоб Хевсурских жителей, и наконец 15-го июля 1832 г. ему было поручено командование отрядом, составленный из милиции Телавского уезда и батальона пехоты, при 4-х легких орудиях, для обеспечения верхней Кахетии, против которой направились скопища Гамзад-бека, главного сообщника Кази-муллы. Вскоре после возвращения кн. Чавчавадзе из этой экспедиции произошло событие, несомненно хорошо характеризующее как самого князя, так и его отношение к грузинскому вопросу. 9-го декабря 1832 г. по доносу князя Евсея Палавандова раскрылось дело об обширном заговоре среди знатнейших грузинских князей, имевшем целью восстановить в Грузии династию грузинских царей и ниспровергнуть русское владычество. При предварительном же дознании в деле оказался замешанным и князь Александр Гарсеванович, как несомненно знавший, во всяком случае, о заговоре и не донесший о нем. Арестованный по Высочайшему повелению 29-го декабря 1832 г., он на допросе упорно отрицал свою виновность и говорил, что даже и не знал о существовании заговора. Это запирательство сильно повредило ему, т. к. из показаний других участников заговора с несомненностью обнаружилось, что о готовившемся восстании ему сообщил, по поручению заговорщиков, его шурин, кн. Луарсаб Орбелиани, но он не только отказался от активного участия в заговоре, а всеми силами старался отговорить и других и доказать им все безумие их замыслов. Отчасти именно вследствие его энергичного протеста осуществление задуманного предприятия и было отложено на неопределенное время. Ввиду таких результатов следствия главноначальствующий барон Розен и отнес его по виновности в докладе военному министру Чернышеву к седьмой категории лиц виновных в заговоре (из восьми категорий, на которые он разделил всех участников заговора) и между прочим писал о нем: "Что же касается генерал-майора кн. Чавчавадзе, то участь его повергаю на благоусмотрение Его Императорского Величества, но оставление его вовсе без наказания, судя по явному запирательству его, подаст повод осуждать правительство в напрасном задержании его под арестом, поэтому полагаю полезнейшим сослать его на срочное жительство в Астрахань или даже предать суду, а потом, в уважение заслуг его, оказать ему Монаршее милосердие". По этому докладу 1-го ноября 1833 г. состоялся Высочайший приговор о ссылке Чавчавадзе на жительство в г. Тамбов. Здесь он пробыл недолго: на следующий же год Император Николай Павлович вызвал его в Петербург, пригласил ко Двору, обласкал и дозволил снова вернуться в Тифлис. Здесь скоро ему опять пришлось выступить на поприще общественной деятельности: в 1838 г. в Ахалцихской провинции и г. Ахалцихе появилась чума, и на Чавчавадзе, назначенного к тому времени членом совета Главного Управления Закавказского края, была возложена 23-го июля главнокомандующим генералом Головиным трудная и ответственная обязанность главного начальника над всеми существующими и имеющими быть учрежденными кордонными линиями от Ахалцихской провинции и во все стороны, причем ему был подчинен инспектор карантинов, ведавший ранее кордонную линию, и Комитет о предохранении Закавказского края от заразы. Чавчавадзе ревностно принялся за выполнение своей миссии; сам объехал всю кордонную линию от Арпачая, в Шурагельской дистанции, до Имеретии и берега Черного моря и действовал всюду, по отзыву Головина, настолько хорошо и с такой распорядительностью, что обеспечил возможность превращения распространения заразы. Впрочем, чума до конца 1840 г. не прекращалась в Закавказье, вспыхивая то в той, то в другой местности, и Чавчавадзе все время исполнял должность Председателя Комиссии о предохранении Кавказского края от чумы. В 1843 г. он был назначен управляющим почтовой частью в Закавказье, причем был произведен в генерал-лейтенанты, и почти одновременно, 15-го сентября, ему поручено было для усиления действующей армии, двинутой в Дагестан против Шамиля, сформировать отряд из 1000 чел. кахетинской милиции. 5-го октября отряд уже был сформирован, и Чавчавадзе во главе его двинулся 21-го октября к границам непокорных Дидойцев, которые вскоре и положили оружие. Еще полный сил и здоровья Чавчавадзе погиб жертвой несчастного случая: его выбросила из экипажа понесшаяся лошадь, и он умер 5-го ноября 1846 г. "Служба потеряла в нем достойного генерала, Тифлис — примерного семьянина, Грузия — великого поэта", — было сказано о нем в его некрологе. И действительно, грузинские критики ставят очень высоко поэтический талант Чавчавадзе. Муза его, соединявшая в себе обширное европейское образование с духом истого грузина, поражает своим разнообразием: она одинаково сроднилась и со скептицизмом Вольтера, и с сентиментальностью персидских поэтов, и с удалью грузинских народных бардов. Особенно хороши его анакреонтические песни, чрезвычайно популярные среди грузин и даже перешедшие в уста народных певцов — сазандаров. Они так распространены в грузинском народе, что выдаются обыкновенно за продукт народного творчества. Поэтическая сила таланта Чавчавадзе и заключается в особенном сочетании чрезвычайной глубины чувства с удивительной легкостью стиха и богатством метафор. Помимо его оригинальных стихотворений, существует много его переводов из Саади, Гафиза, Пушкина, Гюго, Гете. Он перевел на грузинский язык "Альзиру" — Вольтера, "Федру" — Расина, "Цинну" — Корнеля. Ему же приписывается сохранившаяся и до сих пор имеющая серьезный интерес для историка Грузии брошюра "Краткий исторический очерк Грузии и ее положение с 1801 по 1831 г.", в которой излагаются, между прочим, причины беспорядков в Грузии 1811 г. Автор, очевидно, хорошо знаком с делами канцелярии наместника. Одна из дочерей Чавчавадзе, Нина Александровна, была замужем за А. С. Грибоедовым. Помимо пожалованного Чавчавадзе за взятие Баязета ордена св. Анны 1-й ст., он имел ордена св. Владимира 2-й ст. и Белого Орла.
Акты Кавказской археографической комиссии, т. II, стр. 38, 136—138, 140, 142—143, 336—337, 1029; т. V, 10, 79, 120, 127; т. VI, 317, 321, 323, 325, 327, 329, 331, 346, 347, 418, 504; т. VII, 40, 331, 439, 485, 487, 489, 492, 493, 640, 767—770; т. VIII, 392, 393, 398, 401, 406, 410, 412, 416, 417, 423, 554—556; т. IX, 73—74, 84—85, 761, 776, 783. — Потто, История Нижегородского драгунского полка, т. II, стр. 142—144, 152—155; т. IV, стр. 25—27. — Фреймант, "Пажи за 183 года", стр. 153. — Милорадович, "Материалы для истории Пажеского корпуса", стр. 151, 243. — "Московские Ведомости", 1846 г., № 142. — "Кавказ", 1846 г., № 45. — "Тифлисский Вестник", 1873 г., №№ 72—74, 76, 78, 79. — Тхоржевский, "Грузинские поэты в образцах", стр. 7.
Н. Н. Павлов-Сильванский.
{Половцов}
Чавчавадзе, князь Александр Гарсеванович
ген.-лейт., член Главного управл. Закавказского края, поэт; р. 1784 г., † 6 ноября 1846 г.
{Половцов}