ЧИЖОВ Федор Васильевич

— крупный общественный и промышленный деятель половины XIX века, писатель; происходил из бедной дворянской семьи и родился в 1811 году, в Костроме. Начав свое учение в Костромской Гимназии, Чижов перешел, затем, в Третью Петербургскую, откуда поступил на физико-математический факультет С.-Петербургского Университета. Окончив здесь курс со степенью кандидата в 1832 году, Чижов предназначен был для приготовления к профессуре и для этой цели — к отправлению за границу, но ввиду состоявшегося в 1831 году Высочайшего повеления о приостановке командировок русских молодых ученых за границу, он принужден был остаться в Петербурге. Способности Чижова, однако, были настолько выдающимися, что профессор университета Д. С. Чижов, однофамилец Ф. В., выхлопотал ему в августе 1833 года от попечителя учебного округа С. С. Уварова ежегодное в течение трех лет пособие по 1500 рублей, дабы Чижов мог заниматься математикой у академика M. В. Остроградского. В это время Чижов уже состоял адъюнктом университета и читал в нем курс начертательной геометрии (с 1832 года), но отказавшись от своего небольшого родового имения в пользу сестер еще во время своего студенчества и получая всего лишь 600 рублей, он принужден был зарабатывать себе деньги частными уроками. Поэтому, полученное им от С. С. Уварова пособие было для него большим благодеянием и он мог спокойно предаться занятиям математикой, не отвлекаясь от них заботами о заработке. Продолжая читать лекции в Университете, Чижов представил диссертацию на степень магистра, напечатанную в 1836 году и носящую название: "Об общей теории равновесия с приложением к равновесию жидких тел и определению фигуры земли". За эту работу, замечательную по отчетливости изложения, столь важной в аналитической механике теории, он был удостоен звания магистра математических наук. В Университете Чижов впервые встретился с Н. В. Гоголем, назначенным в 1834 году на кафедру древней и средневековой истории, но сойтись они не могли: слишком велика была разница между ними как по их личным характерам, так и по взглядам на науку и ее преподавание.

В 1837 году Чижов выпустил в свет новый свой труд: "Паровые машины, история, описание и приложение их, со множеством чертежей (составленное по Пертингтону, Стефенсону и Араго)", — сочинение, бывшее в свое время весьма полезным и выдающимся. Кроме того, в это время он принимал участие в повременных изданиях того времени, каковы: "Библиотека для чтения", "Сын Отечества" и "Журнал Министерства Народного Просвещения", в которых помещал как оригинальные, так и переводные статьи. В Петербургском Университете Чижов пробыл до осени 1840 года, когда расстроенное здоровье принудило его покинуть преподавание и уехать сперва в Малороссию, а затем и за границу. Из этого отпуска он на службу уже не возвращался, и кафедра его до окончательного увольнения из университета в 1845 году была замещена экстраординарным профессором Савичем. Еще находясь в университете, Чижов стал интересоваться литературой, искусствами и историей и в 1839 году выпустил в свет перевод сочинения Галлама: "История европейской литературы в XV—XVI столетиях", снабдив его многими своими примечаниями, показавшими в нем весьма обширную начитанность, а в 1841 году "Призвание женщин" (перевод и переделка с английского). Увлечение историей искусств и другими науками, а также замкнутость избранного им поприща — ученого математика, не могшее удовлетворить пылкой и разнообразно одаренной природы Чижова, — были, без сомнения, не последними причинами, заставившими его оставить университет. Избрав себе целью в заграничном путешествии изучение истории искусств, как, по собственному его определению, "одного из самых прямых путей к изучению истории человечества", Чижов первый год провел на водах в Мариенбаде, объехал, затем, большую часть западной Европы, а зимою посетил Италию, куда потом приезжал на зиму уже каждый год во все пребывание свое за границей. Встретившись в первый год своего пребывания за границей в Праге с Ганкой, давшим ему впервые понятие об общеславянских идеях, Чижов, увлекшийся ими, посетил, затем, южнославянские земли, Истрию, Далмацию, Черногорию, Сербию, с целью убедиться в близости славянских народов между собою и проверить свое увлечение. Везде Чижов встречал искреннее сочувствие к себе, как к русскому; найдя близ Полы православную церковь и пораженный ее крайней бедностью, Чижов выписал для нее из России церковную утварь, ризы, книги и прочее, и лично перевезя все это по Адриатическому морю, он подвергся опасности от австрийцев, несмотря на то, что его охраняли заранее предупрежденные им далматинцы. Путешествуя, Чижов встречался со многими известными людьми. Так, в одну из поездок своих по Бельгии, он встретился с В. С. Печориным, часть записок которого им помещена в "Русском Архиве" (1870 г., стр. 1333—1342), — Мицкевичем, который, по его отзыву, в это время был крайним мистиком и слепо верующим идеалистом без каких-либо определенных целей. Большую часть своего пребывания Чижов провел в Италии, изучая здесь не только историю искусства, но и итальянскую историю вообще, в особенности же историю Венеции. В Риме Чижов жил в одном доме с Гоголем и Н. М. Языковым, причем сошелся близко только с последним. Принявшись со свойственным ему жаром за изучение искусств, Чижов вскоре стал знатоком в этой области и близко сошелся с А. А. Ивановым и тамошним кружком художников, на которых имел весьма благотворное влияние, будучи строгим и справедливым судьей художественных произведений. Насколько Чижов серьезно занимался здесь искусством, могут служить замечательные его статьи: "О работах русских художников в Риме" и "О римских письмах Муравьева" ("Московский Сборник" 1846 и 1847 гг.). В 1846 году Чижов приехал в Петербург, но не встретив здесь живого отклика славянским идеям, которые вместе с задачей изучения искусств тогда всецело поглощали его, он отправился в Москву и здесь вполне примкнул к кругу Хомякова, Киреевских, К. Аксакова и Ю. Самарина. Ставя Хомякова выше всех остальных по уму, таланту, обширности взгляда и начитанности, он мало сошелся и узнал других членов кружка. Смотря на общеславянскую идею с точки зрения исторически мировой неизбежности и вполне сам проникнутый ею, Чижов задумал было с 1847 года издавать славянофильский журнал, но потом отложил его до 1848 года. Содержание этого журнала должно было состоять из отрывков его путешествия по славянским землям, из постоянных с чисто ученой точки зрения исследований литератур всех славянских народов, и статей русских людей с разбором всех замечательных иностранных сочинений, но в таком виде, чтобы они давали полное понятие как о содержании книги, так и об исполнении. Предполагалось также, если будет дозволено, помещать и разборы иностранных сочинений о России, но с просьбой, чтобы они шли через Канцелярию Его Величества, а не через обыкновенную цензуру. Знакомство Чижова со всеми членами кружка славянофилов, а также его горячая и деятельная жизнеспособность служили залогом успеха журнала, и с целью приобретения сотрудников в славянских землях он вновь в 1846 году уехал за границу. Посетив вторично Сербию, Истрию, Далмацию и другие австрийские славянские земли, Чижов везде горячо проповедовал славянские идеи, а находясь на Далматинском берегу, ему случайно удалось помочь далматинцам выгрузить оружие. Еще во время своего первого заграничного путешествия Чижов был замечен австрийским правительством, посылавшим на него доносы русскому; после же случая с выгрузкой далматинцами оружия в доносах австрийцев стали появляться предупреждения об опасности от такого возмутителя, составившего якобы заговор против русского правительства. Около этого же времени Чижов получил известие об опасной болезни своей матери и поспешил возвратиться в Россию. Но едва он переехал границу, как был захвачен ждавшими его здесь русскими полицейскими агентами и отправлен прямо в Петропавловскую крепость. Ответы Чижова (напечатанные в "Историческом Вестнике", 1883 г., август, стр. 241—262, "Воспоминания Ф. В. Чижова", должно быть не что иное, как эти ответы) на тринадцать предложенных ему вопросных пунктов о его деятельности, связях и мыслях, занявшие до пятидесяти листов, были написаны им совершенно правдиво и прочитаны императором Нилаем I, нашедшим чувства Чижова хорошими, но слишком горячо выраженными. Воспретив Чижову пребывание в обеих столицах, государь разрешил ему, однако, самому избрать место для жительства; Чижов уехал в Киевскую губернию и стал там заниматься шелководством, которым заинтересовался еще будучи в Италии. Таким образом, в жизни Чижова совершился резкий переворот и издание задуманного им журнала само собой не состоялось. Предавшись со всей страстностью и настойчивостью своей природы изучению шелководства в местечке Триполье (вниз по Днепру, в 50 верстах от Киева) в отведенных ему в аренду 50 десятинах земли от Министерства государственных имуществ, Чижов принялся также и за изучение философии, свидетельством чему служат многочисленные его выписки из сочинений по этому предмету. Работая здесь собственноручно в течение шести лет, он иногда посещал в Киеве семейство Галаганов, тесные, почти родственные, связи с которым у него были еще со времени его пребывания в Петербурге, когда одновременно с чтением лекций в университете он занимался с Г. П. Галаганом. Впоследствии, когда умер сын его воспитанника в 1869 году, мысль о учреждении в Киеве коллегии его имени была подана Чижовым, и таким образом "Коллегия Павла Галагана", в разработке плана которой он принимал близкое участие, до некоторой степени обязана своим существованием Чижову. У Галаган, а также у доктора С. А. Смирнова, С. А. Данилевского и М. В. Юзефовича, Чижов встречался с Гоголем и на этот раз, по его отзыву, как с истинным другом. Результатом работ Чижова по шелководству было появление сперва многочисленных статей его по этому предмету в "С.-Петербургских Ведомостях", а затем и исследования: "Записки о шелководстве" (новое издание, M., 1870), которое заключало в себе историю развития шелководства, Книга эта, переведенная на иностранные языки, до сих пор не потеряла своего значения для всех занимающихся разведением шелковичного червя. Со вступлением на престол императора Александра II, Чижов с 1855 года получил разрешение жить в столицах, и, не имея возможности издавать задуманный им журнал ("Русский Вестник" издавался уже, и враждебной славянофилам партией), Чижов ограничился помещением статей по разным предметам в "Московском Сборнике", "Русской Беседе" и других журналах. Такова его статья: "Джиованни Фиезольский и об отношении его произведений к нашей иконописи" ("Русская Беседа" 1856 г.). Здесь же за 1857 год, а также частью в "Московском Сборнике" 1847 года помещены его записки о путешествии, интересные и бытовыми, и историческими чертами, а также описанием памятников римского зодчества. С этих пор, т. е. с 1857 года, в деятельности Чижова наступает новый период. Убедившись в крайне угнетенном и беспомощном положении русской промышленности и поставив себе задачей покровительствовать ей в смысле развития соперничества с иностранным производством посредством наибольшей продуктивности труда и при помощи научно-технического образования, Чижов вложил все свое увлечение и энергию в новое для себя дело. Образовав при содействии А. П. Шипова "Общество для содействия русской промышленности и торговле" — которое, однако, не принесло значительной пользы делу, вследствие косности купечества и новизны положенного в его основание публичного обмена мыслей по поводу нужд самого же купечества, Чижов с 1858 года предпринял издание "Вестника Промышленности" с бывшей при нем газетой "Акционер", сперва держа редактирование им в своих руках, а потом (в 1861 г.) разделив этот труд с профессором И. К. Бабстом. "Вестник Промышленности", издававшийся на весьма ограниченные средства Чижова, несмотря на сочувствие и материальную поддержку со стороны московских богачей (В. К. Крестовников, И. Ф. Мамонтов, К. В. Рукавишников, С. М. Третьяков, А. И. Кошелев, П. П. Малютин, Т. С. Морозов, И. А. Лямин, К. Т. Солдатенков, В. А. Кокорев и другие), шел плохо и в конце концов, по нежеланию Чижова продолжать его, хотя и были доставлены упомянутыми лицами на его издание значительные суммы, прекратился в 1861 году. "Акционер" же в 1862 году выходил самостоятельно, а в 1863 году — как приложение к газете "День", издававшейся под редакцией И. С. Аксакова. В 1862 же году Чижов намеревался издавать "День", но это не было ему разрешено без объяснения причин, хотя правительство ранее и предлагало ему редактировать газету, долженствовавшую заменить запрещенный в 1859 году " Парус". Ведя журнал, в котором приходилось часто помещать статьи, заключавшие в себе сетования по поводу того, что русское железнодорожное дело находится в руках иностранцев, Чижов обратил внимание на этот вопрос и решил вырвать русские дороги из рук иностранцев. Желая доказать, что русские могут построить дорогу и управлять ею так же, как и иностранцы, он избрал на первый раз линию к Троице-Сергиевской Лавре. Всегда принимаясь за дело основательно и обдуманно, Чижов, — с целью собрать данные о количестве пассажиров будущей дороги, — снарядил несколько партий из молодежи, на обязанности которой лежал точный перечет всех проезжих и прохожих на пути в Лавру. Собрав таким оригинальным способом необходимые данные, он представил соображения насчет дороги правительству, и в 1860 году акционерная компания была разрешена. Первое правление дороги состояло из барона А. И. Дельвига (главный инспектор железных дорог), И. Ф. Мамонтова и Н. Г. Рюмина. Работы по постройке были начаты в 1860 же году, а в 1868 году было открыто движение от Москвы до Лавры, причем Чижов, будучи до того кандидатом в члены правления, заместил А. И. Дельвига, выбывшего из его состава. Заинтересовавшись, затем, положением в промышленном отношении нашего северного края, забытого и правительством, и частною предприимчивостью, и построив Вологодскую линию, Чижов одновременно с ее проведением организовал товарищество Архангельско-Мурманского пароходства по Белому морю и Северному Ледовитому океану. Наводя каждого вступающего к нему в компанию на мысль о бескорыстном служении родине и о вероятности убытков, несмотря на беспроцентную ссуду правительства в 100 тысяч рублей, Чижов незадолго до своей смерти вложил в это дело своих 200 тысяч рублей, заложив для того все свои свободные бумаги. Неуклонно идя к разрешению поставленной им себе задачи — передачи железных дорог в русские руки, — он задумал сделать это и с Николаевской дорогой. Заручившись доверием русского правительства и составив солидную компанию (T. С. Морозов, С. М. Третьяков с родней, И. Ф. Мамонтов, Н. Г. Рюмин, П. П. Малютин, К. В. Рукавишников, А. и В. Крестовниковы, И. А. Лямин, К. Т. Солдатенков, В. А. Полетика — редактор "Биржевых Ведомостей", негласно В. A. Кокорев и другие), Чижов тем не менее не был в состоянии купить эту дорогу у Главного Общества. Потерпев здесь неудачу, Чижов стал заниматься исключительно Троицкой дорогой и принимал лишь косвенное участие в газетах "Москва" и "Москвич", издававшихся официально под редакцией Андреева, а фактически — И. С. Аксакова и выходивших в 1867—1868 годах. Эти газеты просуществовали недолго, но, тем не менее, успели принести большую пользу русской промышленности, вызвав пересмотр таможенного тарифа с участием представителей от купеческого сословия. И в этом деле Чижов принимал самое деятельное участие, проверяя записки о действительной стоимости предметов производства каждого фабриканта. Этот первый общий пересмотр тарифа с представителями от купечества, состоявшийся под председательством тайного советника Небольсина, не удовлетворил своими результатами многих, особенно сторонников протекционистов, и спустя несколько месяцев после утверждения нового тарифа в кредитных рублях, Чижовым была составлена записка о желательности золотой пошлины, которая и была введена вскоре, возвысив почти на 40% по тогдашнему курсу все пошлины и вызвав прилив золота в казну. После этого Чижов удлинял свою Троицкую дорогу и задумал покупку в русские руки Московско-Курской железной дороги. При помощи особо придуманной им комбинации, дорога в 1873 году была куплена московской компанией, и Чижов, как один из ее участников, реализировал значительные барыши. По условию с правительством, акции этой дороги должны были быть неприкосновенными 18 лет, и Чижову до самой последней минуты не были известны его капиталы. Последние годы своей жизни Чижов занят был устройством "Московского купеческого банка", директором которого он пробыл несколько лет, и "Общества взаимного кредита", — учреждений, принесших огромнейшую пользу московскому купечеству, не имевшему до того мелкого кредита, столь необходимого в торговых оборотах. Скончался Чижов от аневризма, 14-го ноября 1877 года, и похоронен в Даниловском монастыре в Москве, близ могилы Н. В. Гоголя.

Будучи "бескорыстнейшим из людей", "без всякой личной корысти", как сказал об этом замечательном деятеле И. С. Аксаков в своей речи, читанной 18-го декабря 1877 года в Славянском Благотворительном Обществе, Чижов не был лишь умным, строгим и безупречным в сфере экономических интересов практическим деятелем. По существу своей природы это был человек вечной духовной мысли и высших нравственных идеалов, которые он не покидал ни в каких своих делах. Принимаясь за какое-либо предприятие, он всегда одухотворял его своей нравственной стихией, высшею идеальною целью, — и только в таком случае возможна была для него работа. Всякое дело, за которое он брался, имело всегда самые благотворные последствия для следующих поколений. Обладая несокрушимой энергией, волей, мощью характера и будучи строг по отношению к себе — Чижов имел в высшей степени сострадательное сердце и многим в своей жизни помог и словом и делом, но не выносил лености и праздности в людях, а также невнимательного и легкого отношения к своим долгу и обязанностям. Живя в высшей степени скромно, Чижов был безупречно честен, что было известно не только в России, но и за границей, и имя его, стоявшее во главе какого-либо предприятия, было лучшим ручательством за достоинство и вместе с тем за успех взятого им на себя дела. В людях, с которыми его сталкивал случай, Чижов оставлял неизгладимое впечатление своей личностью. Постоянно занятый каким-либо взятым в свои руки делом, Чижов находил время и для занятий литературой. Так, кроме упомянутых, им напечатаны, например, следующие статьи: "Полвека общественной жизни. Воспоминания И. А. Шестакова, с предисловием Ф. В. Чижова" ("Русский Архив", 1873 г., стр. 164—200) и "О трудах по истории русского законодательства" ("Русский Архив", 1869 г., стр. 2045—2066). На реализованные в 1891 году акции Московско-Курской железной дороги, доставившие около 6 миллионов состояния, по завещанию Чижова, было устроено пять имени его промышленных училищ в Костромской губернии: два в Костроме (среднее механико-техническое из четырех классов и низшее химико-техническое из трех специальных и одного приготовительного), одно — в Кологриве (низшее сельскохозяйственно-техническое), одно — в Макарьеве (ремесленное) и одно — в Чухломе (сельскохозяйственное). В настоящее время все эти училища вполне обеспечены неприкосновенным капиталом почти в четыре миллиона рублей, находящимся в Государственном банке. Почти непрерывно, начиная со студенчества и до последнего дня своей жизни, Чижов вел подробный дневник, занося в него все случайности и встречи с приведением своих взглядов и мнений о каждом явлений и лицах. Этот весьма любопытный документ, обнимающий собой время почти в сорок лет и весьма ценный для освещения славянофильства, был завещан Чижовым Румянцевскому музею под условием вскрытия его через сорок лет после его смерти и, таким образом, оценка и значение самобытной и поистине крупной и замечательной личности Чижова не может быть полной и всесторонней в настоящее время.

Аркадий Чернов, "Ф. В. Чижов и его связи с Н. В. Гоголем", биографический очерк, М., 1902; "Русская Старина", 1881 г., январь, стр. 191; "Воспоминания В. Ф. Чижова", "Исторический Вестник" 1883 г., февраль, стр. 241—262; "Русский Архив", 1878 г., кн. І, стр. 129—137; 1883 г., кн. II, стр. 207—208; 1884 г., кн. І, стр. 391; 1885 г., кн. III, стр. 296—297; В. Григорьев, "Императорский С.-Петербургский университет в течение первых 50 лет его существования", СПб., 1870, стр. LXXI, 92, 177—178, примечание 181-е; Некролог, "Пчела" 1877 г., №№ 9 и 10; В. Срезневский, "Список повременных изданий с 1703 по 1899 год со сведениями об экземплярах, принадлежащих Императорской Академии Наук", СПб., 1901 (корректур. издание); "Русский Сборник", т. II, ч. 1—2. (Бесплатное прил. к журналу "Гражданин"), стр. 320—323. — Отчет географ. общ., 1877; А. Воронов, "Историко-стат. обозрение учеб. завед. СПб. учеб. округа", стр. 177—178, 185, 227; "Журнал Мин. Народного Просвещения", 1877, № 12, стр. 155—157.

Вадим Модзалевский.

{Половцов}

Чижов, Федор Васильевич

(1811—1877) — крупный предприниматель, финансист и писатель. Происходя из небогатой дворянской семьи Костромской губернии, в раннем детстве и молодости прошел тяжелую школу бедности. Окончил курс в спб. университете со степенью кандидата физико-математических наук и тогда же был назначен преподавателем начертательной геометрии в университете. В СПб. Ч. занимался у академика Остроградского. В университете Ч., в качестве адъюнкта, читал математические науки до 1840 г. В 1836 г. получил степень магистра за диссертацию: "Об общей теории равновесия с приложением к равновесию жидких тел и определению фигуры Земли" (СПб., 1836). В 1838 г. издал первое русское сочинение о паровых машинах ("Паровые машины. История, описание и приложение их", СПб.). В последние годы преподавания в университете Ч. перешел к занятиям историей литературы и искусства. В 1839 г. вышел его перевод, с примечаниями, "Истоки европейской литературы XV и XVI столетий" Галлама, в 1841 г. — переделка с английского: "Призвание женщины". 1840—1847 гг. Ч. провел за границей, большей частью в Италии: сюда влекло его желание заняться историей искусства, "как одним из самых прямых путей к истории человечества". Его статьи по искусству появлялись в "Современнике", "Москвитянине", "Московском Сборнике" (об Овербеке, о работах русских художников в Риме, о римских работах Муравьева, Джованни Фиезольский и многие др.). Впоследствии им выполнен перевод "Истории пластики" Любке и "Истории искусства" Куглера. В Италии Ч. жил в близком общении с Гоголем и Языковым [О Гоголе он оставил ценные воспоминания.]. К 1845 г., когда Ч. на время приезжал из-за границы в Россию, относится личное его знакомство и сближение со славянофилами. Ч. разделял их взгляды на значение и призвание России и на славянский вопрос. Будучи за границей, Ч. путешествовал по южнославянским землям. На возвратном пути, в 1847 г., Ч. был арестован на границе и привезен в СПб. Здесь ему учинили допрос, с кем он виделся за границей, в чем состоят славянофильские идеи, какие имеет суждения о соединении славянских земель, кто в Москве предан славянофильским идеям, зачем он носит бороду и т. д. Никакого преступления за Ч. не нашли и недели через две выпустили под секретный надзор. Ч. направился в Киевскую губернию, арендовал имение и занялся шелководством. Его "Письма о шелководстве" помещались в "СПб. Ведомостях" и в 1870 г. в Москве вышли отдельно.

После крымской кампании пора невольного досуга Ч. кончается, он переезжает в Москву и здесь развивает энергичную деятельность на поприще промышленном и финансовом. С эпохой русского возрождения после 1854 г. связано оживление русской торговли и промышленности; крупное промышленное торговое движение в Москве является окрашенным в национальный цвет, крупные предприятия основываются по патриотическим соображениям. Ч. выступает сначала как теоретик торгового движения: в 1858 г., вместе с Бабстом, он приступает к изданию "Вестника Промышленности" (изд. в 1858—61 гг.). Как приложение к нему, выходит газета промышленности и торговли "Акционер" (одно время выдавалась как приложение к газете "День"). Ч. деятельно защищал покровительство отечественной промышленности. От деятельности теоретической Ч. переходит к практической. По его инициативе и при его содействии созидается первая "русская" частная железная дорога от Москвы до Ярославля и Вологды. Ч. является одним из главных инициаторов и руководителей московского купеческого банка и московского купеческого общества взаимного кредита; он становится во главе крупных капиталистов, купивших от правительства Московско-Курскую железную дорогу. Наконец, Ч. организует товарищество архангельско-мурманского срочного пароходства. Огромное свое состояние (около 6 млн.) он оставил на устройство в Костромской губернии профессиональных технических училищ. После Ч. остался огромный дневник, веденный им в течение нескольких десятков лет, хранящийся теперь в Румянцевском музее и могущий быть вскрытым только через сорок лет после его смерти. Под редакцией Ч. было выпущено одно из изданий сочинений Гоголя.

См. И. С. Аксаков, "Федор Васильевич Ч." (из речи, "Русский Архив", 1878, кн. 1); "Промышленные училища Ф. В. Чижова в Костромской губернии" (М., 1900; с биографическим очерком); Арк. Чероков, "Ф. В. Чижов и его связи с Гоголем" (М., 1902); "Воспоминания Ф. В. Чижова" ("Исторический Вестник", 1883, февраль, ответы Ч. в 3-м отделении); В. В. Григорьев, "Спб. университет в течение первых 50 лет" (СПб., 1870); "Записки и дневник" Никитенко; письма Ч. к Гоголю в "Русской Старине" (1889, июль).

{Брокгауз}