Держава Ахеменидов при Дарии I

Организация госу дарственного аппарата
Империя Кира представляла собой мало связанный конгломерат народностей и племен, существенно различных по уровню своего развития, формам хозяйственной жизни, языку и культуре. В западной части державы господствовали рабовладельческие отношения, а в восточной ее части многие племена жили еще в условиях первобытно-общинного строя. Если иметь в виду время Кира и Камбиса, то можно говорить лишь о военном владычестве персов над покоренными ими странами. По сообщению Геродота, «в царствование Кира, а затем Камбиса в Персии определенной подати не существовало вовсе, но подданные приносили подарки». Под термином «подарки» подразумеваются, очевидно, произвольно взимаемые поборы, а не налоги, твердо установленные постоянно действующим административным аппаратом. Именно отсутствие административной организации обусловило столь быстрый распад Персидской державы после смерти Камбиса и Гауматы.
Введение устойчивой административной системы управления завоеванными странами источники приписывают Дарию I. Реформы, проведенные Дарием в начале его царствования, были направлены на максимальное укрепление центральной власти. Опираясь на армию, Дарий достиг этой цели. Характер Персидской монархии четко выступает в одной из надписей, составленных в правление Дария, в так называемой Накширустемской надписи «Б», являющейся апологией единоличного правления. Только царь имел право награждать и наказывать. Ослушание «царя царей» грозило жестокими карами даже самым знатным персам. Так, один из шести участников заговора против Гауматы был предан смертной казни за пренебрежительное отношение к строгому придворному церемониалу, вопреки данному Дарием обещанию «оберегать» соучастников убийства Гауматы.
Население собственно Персиды занимало исключительное положение в державе Ахеменидов. Государственный аппарат, привилегированные части войска комплектовались прежде всего из персов. Поэтому не только персидская знать, но в известной мере и персидские общинники поддерживали царскую власть.
Основные материальные средства деспотии слагались из государственных налогов, а также из доходов царского хозяйства. Баснословные в глазах греческих историков доходы персидского царя шли на содержание пышного царского двора с его многочисленным придворным штатом, с его роскошными дворцами и садами. Больших расходов требовал и обширный чиновничий штат, в частности царская канцелярия с многочисленными писцами, знавшими различные языки, применявшиеся в империи, и архивом, где хранились документы делопроизводства. Во главе административного аппарата стоял совет из семи знатнейших вельмож, в число которых, надо полагать, входили участники заговора против Гауматы или их преемники и, кроме того, верховный сановник государства, который, повидимому, назывался «тысяченачальником». Промежуточным звеном между центральной администрацией и администрацией области являлся крупный сановник, носивший весьма характерный титул — «глаз царя», и его помощники, называвшиеся столь же образно — «глаза и уши царя».
Сатрапии
Вся империя при Дарий была разделена на 20 областей — сатрапий, из которых каждая должна была платить определенное количество талантов серебра в качестве налога. Только сатрапия Индия, подчиненная в первые годы правления Дария, вносила налог не серебром, а золотом. Вавилония платила 1 000, а Египет 700 талантов серебра. Одна лишь Персида была свободна от налогов, а при Дарий I — и от строительных и транспортных работ, к которым привлекалось население прочих сатрапий. В совокупности сумма налогов, ежегодно поступавших со всех сатрапий, равнялась 14 560 талантам (свыше 400 т) серебра. При Дарий и его преемниках это огромное количество драгоценного металла в значительной мере накапливалось как сокровище. Геродот сообщает, что полученный в виде налогов металл расплавлялся и им «наполняли глиняные сосуды, затем глиняная оболочка снималась. Всякий раз, когда требуются деньги, царь велит отрубить металла, сколько ему нужно». По свидетельству Геродота, персы называли Дария «торгашом за то, что он установил определенный налог и принял другие подобные меры».
Правитель области — сатрап был неограниченным повелителем ее гражданского населения. Обычно сатрапами были знатные персы, однако некоторые области с разрешения царя возглавлялись их прежними правителями. В Египте, например, сохранились кое-где старые номархи, которые являлись по существу персидскими наместниками. Во всех важнейших делах они полностью подчинялись воле сатрапа, основной задачей которого было немедленное выполнение приказов паря и обеспечение исправного поступления в царскую казну установленных налогов.
Дарий в своей империи установил более сложный и более четко действующий налоговый механизм, чем тот, который существовал в Ассирии, хотя и ассирийские цари похвалялись в своих надписях той «тяжелой данью», которую они возлагали на побежденные народы. Налоги, существовавшие в империи Дария, были бедствием для народных масс. Тяжесть налогов усугублялась способом их взимания. Персидское государство, повидимому, систематически отдавало сбор налогов на откун. При этой системе откупщик, выплачивая вперед установленную сумму налогов, получал за это право взимать с населения значительно большую сумму. В качестве откупщиков выступали группы богачей, например, в Вавилонии — представители торгово-ростовщического рода Мурашу. О том, как хозяйничали откупщики, свидетельствуют документы архива этого дома. Так, в одном документе от 425 г. до н. э. сообщается, что агенты Мурашу во время взимания налогов разгромили два больших поселения и ряд более мелких населенных пунктов. Дело дошло до того, что персидский чиновник Багадата, ведавший делами пострадавших поселений, подал на этих агентов в суд. Представитель торгового дома Мурашу опротестовал обвинение, но «ради миролюбия», во избежание судебного дела, он согласился дать Багадате 350 мер ячменя, 1 меру полбы, 50 мер пшеницы, 50 сосудов старой и столько же сосудов новой финиковой водки, 200 мер фиников, 200 голов мелкого скота, 20 голов крупного скота и 5 талантов шерсти. Багадата принял эту огромную взятку и согласился замять поднятое им судебное дело. Этот документ наряду с другими подобными свидетельствует о полной беззащитности народных масс в державе Ахеменидов.
Войсковая организация
Сохраняя почти неограниченную власть сатрапов над местным населением, Дарий вместе с тем подчинил все военные гарнизоны, стоявшие в крупных городах сатрапий, особым,военачальникам, не зависевшим от сатрапов. Таким образом обеспечивался необходимый для центральной власти взаимный контроль, о котором греческий историк Ксенофонт сообщает следующее: «Если военачальник недостаточно защищает страну, начальник [мирных] жителей и заведующий обработкой земли доносит, что трудиться нельзя вследствие отсутствия охраны. Если же военачальник обеспечивает мнр, а у начальника обрабатываемая земля мало населена, не обработана, тона последнего доносит военачальник». Такой контроль над деятельностью сатрапов должен был противодействовать их сепаратистским устремлзниям. Деятельность сатрапа контролировалась также приставленным к нему «царским писцом». В пограничных наместничествах, например в Египте, Малой Азии, сатрап был одновременно и военачальником. В таких случаях «царский писец» оставался единственным наблюдателем за деятельностью сатрапа. Военачальники отдельных сатрапий подчинялись пяти главным военачальникам. Каждому из последних были подчинены основные военные силы нескольких сатрапий. Во времена Дария I надежным ядром армии являлась персидская пехота и конница. Сознавая значение персидского народа-войска (кары) для безопасности империи, Дарий завещал своим преемникам: «Если ты так мыслишь: я не хочу бояться врага,— то оберегай этот народ (персидский)». Наряду с персами армия пополнялась мидянами, затем представителями восточно-иранских племен и, наконец, частями, набранными в других покоренных областях. Персидские военачальники следили за тем, чтобы в гарнизоны крепостей сатрапий не включались местные уроженцы. До нас дошли многочисленные папирусы конца V в. %из Элефантины в Египте, где была большая пограничная крепость. Папирусы написаны на арамейском языке и представляют собой архив иудейской общины, часть членов которой состояла в гарнмзоне местной крепости. Египтяне не входили в состав гарнизона элефантинской крепости, а допуск египетских воинов в ее пределы рассматривался даже как преступление. Число персов и вообще иранцев в Элефантине было невелико; они составляли преимущественно командный состав гарнизона.
Пути сообщения и торговля
Военных сил в сатрапиях было достаточно, чтобы в нормальной обстановке держать население в подчинении, но во время путешествовавший по этим дорогам и получивший, таким образом, возможность познакомиться с рядом областей Передней Азии, обстоятельно описал так называемую «царскую дорогу», соединявшую Эфес (на западном побережье Малой Азии) с Сузами, главной резиденцией царя в далеком Эламе. На протяжении около 2 400 км были расположены, примерно через каждые 25 км, станции со служебными помещениями; сатрапы областей, через которые была проложена дорога, обязаны были следить за безопасностью передвижения путешественников, торговцев и т. д. и жестоко карать преступников, угрожавших их жизни и имуществу.
Кроме большой «царской дороги» имелись еще и другие дороги, пересекавшие в различных направлениях обширное Персидское государство. На определенном расстоянии друг от друга находились посты всадников, обслуживавших царскую почту по принципу эстафеты. Геродот писал, что «среди смертных существ нет такого, которое достигало бы места назначения быстрее персидского вестника». Кроме царской почты в Персидской державе, как и в Ассирийской, в качестве средства связи применялась сигнализация огнем.
Наряду с расширением сети сухопутных дорог обращалось большое внимание и на водные пути. В связи с завоеванием Северо-Западной Индии смелому мореходу Скилаку из Карианды в Малой Азии было поручено исследовать устье Инда и установить возможность непосредственной морской связи со странами Запада. Корабли Скилака, отправившиеся от берегов Инда, на 30-м месяце путешествия по Индийскому океану прибыли к северо-западному побережью Красного моря, откуда финикийские моряки начали в свое время по повелению фараона Нехао путь вокруг Африки. Удача экспедиции Скилака побудила Дария довести до конца начатые Нехао работы по прорытию канала, соединяющего Нил с Красным морем. После завершения этого грандиозного предприятия вдоль берега канала были воздвигнуты большие каменные плиты с надписями.
Денежное хозяйство державы было упорядочено: введена была единая чеканная монета, причем право чеканки золотой монеты принадлежало только царю. Сатрапы могли чеканить серебряную монету, а автономные города и области выпускали медные деньги. Золотая монета персидских царей, весом в 8,4 г и с изображением царя в виде лучника, называлась «дариком» и имела хождение не только в самой империи, но и в соседних странах, в частности в Балканской Греции, где она высоко ценилась.
Распространение в Персидской державе денег в монетной форме облегчало развитие торговли и обусловило дальнейшее обогащение связанных с нею кругов рабовладельцев, особенно в Вавилоне. На улицах Вавилона можно было услышать речь всех племен и народностей, входивших в состав Персидской державы. Богатые торгово-ростовщические дома, как, например, род Эгиби, игравший крупную роль еще во время самостоятельности Вавилонии, теперь значительно увеличили свои операции. Подобные предприятия были основаны не только в Вавилоне, но и в других городах Двуречья, а также в прочих сатрапиях Запада. Таким был и упомянутый в связи с системой откупов торгово-ростовщический род Мурашу в Ниппуре.Судя по документам архивов родов Эгиби и Мурашу, их торговые дома обслуживали обширные районы державы и имели в числе своих должников даже представителей царской семьи.
Социальная опора царской власти в покоренных странах
Социальной опорой царской власти в покоренных странах были местные крупные рабовладельцы, которые в государственном аппарате Ахеменидов видели надежную защиту против восстаний бедняков и рабов. Кроме того, в сатрапиях выделялись крупные земельные владения представителям персидской знати. Эти земли обрабатывались сотнями рабов, дома владельцев являлись мощными крепостями со стенами из восьми сырцовых кирпичей в толщину.
Дарий стремился привлечь на свою сторону местное жречество. В угоду жрецам Мардука он сделал Вавилон одной из столиц своей державы наряду с Персеполем, Сузами и Экбатанами. В надписи Уджагорресента сообщается о восстановлении Дарием школы врачей в Саисе; при этом Уджагорресент особо подчеркивает, что Дарий включил в нее «книжниками» «сыновей мужа» (т. е. знатных) «и не было среди них сыновей бедняков». Дарий реставрировал также ряд египетских храмов и возвратил им те доходы, которые были отняты у них Камбисом. Подобно фараонам, сатрап персидского царя назначал жрецов, следя затем, чтобы в их число не попали нежелательные лица.
Не меньшую заботливость проявлял Дарий и по отношению к греческим храмам в Малой Азии. Когда наместник западной части Малой Азии Гадат не посчитался с привилегиями, дарованными царем храмам, Дарий пригрозил ему своей немилостью: «за то, что ты скрываешь мое расположение относительно богов, ты, если не переменишься к лучшему, испытаешь мой справедливый гнев...».
Центральная власть нуждалась в законодательных нормах, которыми должны были руководствоваться сатрапы и их помощники. В надписях Дарий подчеркивал, что установленный им «закон» сдерживал страны, входившие в его державу, и что этого «закона» они боялись. Общегосударственное законодательство должно было учитывать законы покоренных стран, чтобы стать приемлемым и для господствующих классов отдельных сатрапий. Есть сведения, что персидская царская администрация собирала данные о законах, действовавших в покоренных ими странах, в частности в Египте. К сожалению, о самом сборнике законов для всей Персидской державы, если он был действительно составлен, мы ничего не знаем.