Дидло, Карл-Людовик

— знаменитый балетмейстер, родился в 1767-м году в Стокгольме, умер 7-го ноября 1837-го года в Киеве. Отец Дидло, родом француз, был первым танцовщиком королевского шведского театра в Стокгольме и преподавателем танцев в детском классе. Убедившись в необыкновенных способностях сына к танцам, Дидло решил развить в нем эти способности и отдал в ученики к танцовщику Фроссару. Успехи юного Дидло в танцах были необыкновенно быстры, и вскоре Фроссар в одном балете выпустил его на сцену в роли амура; Дидло настолько блестяще справился с этою ролью, что Фроссар после этого все маленькие роли в балетах поручал лишь Дидло. Король Густав III, весьма интересовавшийся театром, обратил внимание на необыкновенное дарование Дидло и отправил его для усовершенствования в Париж, где он поступил в школу, которая тогда называлась "Магазином Большой Оперы", а впоследствии была переименована в Консерваторию. В период пребывания в этой школе Дидло неоднократно выступал в балетах Большой Оперы в детских ролях. После недолговременного пребывания в театре Удино, куда он был ангажирован по 600 франков в год (в возрасте 12-ти лет), он снова вернулся в "Магазин Большой Оперы", где пользовался бесплатными уроками лучших преподавателей танцев и музыки и имел возможность видеть знаменитейших артистов французской сцены. Около этого времени в Париж приехал король Густав III; когда на устроенном в его честь празднике ему представили молодого Дидло, он выразил желание, чтобы Дидло возвратился в Швецию. Приехав на родину, Дидло с успехом дебютировал в pas-de-deux собственной композиции. Удовлетворяя своим индивидуальным особенностям, он постепенно выработал для себя особый род танцев, характеристикой которых являлись: грациозные позы, плавность, чистота и быстрота в скользящих (pas à terre), живые пируэты и красивое положение рук. Вскоре, по желанию короля, Дидло было поручено сочинение всех танцев и дивертисмента к опере "Фрея". Успех молодого балетмейстера превзошел все ожидания, и король вторично отправил его в Париж, где он и занимался под руководством знаменитого Огюста Вестриса.

В то время добиться дебюта на сцене Большой Оперы было очень трудно, и только при содействии Новера, Вестриса и знаменитой танцовщицы Гимар ему удалось преодолеть многочисленные препятствия и получить дебюты, причем все три дебюта Гимар танцевала с ним. Известность Дидло возрастала, и лондонский театр снова ангажировал его на летний карнавал за 600 фунт. стерлингов. После недолговременного пребывания в Бордо, где д´Оберваль был в то время балетмейстером (в 1788 году), Дидло вместе с ним отправился в Лондон, куда в это время собрались лучшие все таланты парижской Большой Оперы. Обычный успех встретил там Дидло. В 1791-м году, по возвращении Дидло в Париж, дирекция Большой Оперы сама предложила ему дебюты, и вскоре Дидло вместе с девицею Мюллер (впоследствии знаменитою Гардель) выступил в балете "Первый мореплаватель" и был с восторгом принят парижской публикой. Недовольный дирекцией Большой Оперы, Дидло поступил в новооткрытый театр Монпансье, а после его гибели вместе с балетмейстером Куанде отправился в Лион, где сочинил и поставил свой балет "Lа métamorphose", посвященный д´Обервалю. В это время у Дидло уже была готова программа балета "Зефир и Флора" (музыка Кавоса), но он не мог приступить к его постановке вследствие малой величины лионской сцены и несовершенства машин. Отсюда Дидло в качестве балетмейстера отправился в Лондон и там в 1796-м году в первый раз поставил свой лучший балет "Зефир и Флора", вызвавший всеобщее восхищение своею красотою и оригинальностью и создавший Дидло прочную славу. За "Зефиром и Флорою" следовал целый ряд других балетов, еще более упрочивших за Дидло славу "великого верховного жреца хореографического искусства".

В 1801-м году князь H. Б. Юсупов, стоявший в то время во главе дирекции петербургских театров, по повелению императора Павла І пригласил Дидло быть балетмейстером петербургского театра, преподавателем танцев в театральной школе и первым танцовщиком. В сентябре 1801-го года Дидло приехал из Лондона в Петербург, а в апреле 1802-гo года дебютировал перед петербургской публикой балетом "Аполлон и Дафна", приведшим всех в восхищение своими прелестными танцами и живописными группами и поставленный через четыре дня на Эрмитажном театре. За "Аполлоном и Дафною" следовали балеты: "Фавн и Гамадриада", "Зефир и Флора" (с измененной и исправленной программой), "Роланд и Моргана", "Амур и Психея" (балет, поставленный в 1-ый раз по повелению императора Александра І на Эрмитажном театре по случаю приезда в Петербург прусского короля и королевы), "Лаура и Генрих". Помимо этого, по желанию императрицы Марии Феодоровны, Дидло неоднократно устраивал праздники в Павловске и Смольном монастыре.

Разные обстоятельства заставили Дидло в 1815-м году оставить службу в петербургском театре. Он отправился в Лондон, причем при переезде из Петербурга в Любек потерпел крушение, едва спасся и потерял программы всех своих балетов и музыки к ним. В Лондоне Дидло с громким успехом поставил балеты: "Деревянная нога", "Зефир и Флора" (с новой музыкой) и "Алина, королева Голкондская". Петербургская театральная Дирекция снова ангажировала Дидло, но, прежде чем, вернуться в Петербург, он посетил Париж. Здесь ему с большим трудом, при содействии бывшего в то время в Париже великого князя Константина Павловича, удалось в 1815-м году поставить на сцене Большой Опоры свой балет "Зефир и Флора". Одно из представлений этого балета посетили находившиеся тогда в Париже союзные монархи и Людовик ХVIIІ лично выразил свое удивление и восхищение великому хореографу. Первым балетом, данным Дидло по возвращении в Петербург, был "Ациз и Галатея" (в 1818-м году). За этим балетом Дидло поставил огромное число больших и малых балетов, среди которых назовем балет: "Венгерская хижина", выдержавший около 100 представлений, как по своему интересному содержанию и красоте, так и по выдающемуся исполнению главных ролей Огюстом и Колосовой; балет "Молодая островитянка", сочиненный и поставленный Дидло в три дня для бенефиса первого танцовщика Антонина; "Калиф Багдадский"; небольшой балет "Приключение на охоте", в котором начало 2-го акта изображает собою фламандскую сцену с находящейся в Эрмитаже картины Теньера; балет "Рауль де Крени" (дан в 1-й раз 5 марта 1819-го года в бенефисе Огюста, с Огюстом и Колосовой в главных ролях), который выдержал сряду 110 представлений, давая полные сборы; "Кавказский пленник", с содержанием, заимствованным из известной поэмы Пушкина и мн. друг. Кроме этого, Дидло сочинил и поставил массу различных дивертисментов, танцев для опер и маленьких балетов. Последним балетом, поставленным Дидло, был небольшой балет "Разрушенный Кумир" (дан в бенефис Истоминой), в котором отличалась Телешова младшая. После "Разрушенного Кумира" Дидло не ставил ничего нового, хотя у него было несколько уже готовых программ балетов, как, например: "Эней и Лавиния", "Взбалмошная голова и доброе сердце", "Проклятие отца" и т. д. Дидло оставался на русской балетной сцене до 1836-го года: личное недоразумение, происшедшее между тогдашним директором театров, князем Гагариным, и Дидло, заставило последнего подать в отставку и оставить службу. Желая поправить в более теплом климате свое здоровье, расстроенное различными неприятностями и бездействием, Дидло отправился в Киев, где и скончался после шестидневной болезни.

Своими балетами Дидло произвел целый переворот в современной ему хореографии, и ему весьма многим обязан русский балет тем высоким положением, которое он занимает в настоящее время. До приезда Дидло репертуар русского балета состоял, главным образом, из иностранных балетов, а балетную труппу Дирекция театров всегда старалась поддерживать дорогими иностранными танцовщиками и танцовщицами. Дидло старался избегать постановки чужих балетов, говоря, что только молодым ученикам простительно ставить балеты своих учителей; в то же время он объявил, что он из русских воспитанников и воспитанниц сделает первоклассные европейские таланты; и действительно, он создал целый ряд русских хореографических знаменитостей: Истомину, воспетую Пушкиным, Новицкую, Данилову, Никитину, Зубову, Телешову младшую, Агаравичеву, Шеликова, Глушковского, Суриганова, Шемаева и многих других. В течение многих лет во всех балетах петербургской сцены исполнителями являлись исключительно ученики Дидло (кроме одного только Антонина). Почти ежегодно Дидло сочинял два, а иногда даже три новых балета. В своих балетах Дидло всегда умел добиться гармоничности в сочетании пантомимы, мимики и пластики и, благодаря этому, способствовать цельности эстетического впечатления. В них мы находим замечательное разнообразие танцев и, параллельно с этим, музыки. Серьезные танцы в балетах Дидло исполнялись под музыку adagio с маршем; для главного лица балета Дидло всегда сочинял танцы плавные, с разными аттидюдами, и очень редко допускал в них антраша или легкие пируэты. Танцовщик demi-caractère танцевал под музыку andante-grazioso и allegro; его танцы были грациозны, гораздо живее танцев первого танцовщика, состояли из более мелких па и быстрых пируэтов и сопровождались совершенно иным положением корпуса и рук. Комический танцовщик танцевал под музыку allegro, делал главным образом, разного рода скачки, напр., воздушные скачки (tour en l´air), и совершенно иначе держал корпус и руки. Таким образом, каждый танцовщик давал зрителю совсем особый вид танцев. Внося в характер танцев бесконечное разнообразие, Дидло тщательно избегал тех внешних эффектов, которые могут произвести впечатление на неопытного зрителя, но не удовлетворяют требованиям истинно художественного вкуса. Доведя до совершенства балетную мимику, он выказывал поразительное искусство делать вполне ясным и осязательным для зрителя смысл своих балетов и сообщать им характер и настроение эпохи. Каждый танец, отвечая требованиям изящества и красоты, в то же время вполне соответствовал национальности и характеру изображаемого лица.

Вполне понимая всю важность строгого соответствия между музыкой и па танцев, Дидло всегда являлся соучастником композитора в сочинении музыки для балета: внимательно обдумав все главные сцены балета, он назначал композитору продолжительность музыки, ее тон, оркестровку, места усиления инструментовки и т. д., оставляя на его произвол мотив и мелодию. Помимо коренных преобразований во внутреннем духе и строе балета, Дидло произвел немало преобразований во внешней, обстановочной стороне дела: так, он отменил парики, французские кафтаны, башмаки с пряжками, фижмы, шиньоны, мушки и т. д.; ввел трико и газовые туники, удобств которых всеми было оценено, и которые вскоре вошли во всеобщее употребление; ввел невиданные до него воздушные полеты, нашедшие себе широкое распространение и усовершенствованные впоследствии многими машинистами, в том числе Тибо, Шредером и Бюри. Любя до фанатизма свое искусство, Дидло отдавал ему положительно все свое время: ежедневно, по окончании занятий в драматическом училище, он брался за сочинение балетов и пантомим или танцев для нового балета, передавал свои идеи и распоряжения композиторам и машинистам, составлял рисунки для костюмов и даже бутафорских вещей. "Чтобы быть хорошим балетмейстером," говорил Дидло: "надо употреблять большую часть своего времени на чтение исторических книг, извлекать из них сюжеты для будущих созданий и прилагать всевозможное старание об успехах своих учеников, чтобы они своими талантами могли украшать эти создания. Балетмейстер должен иметь также познания о нравах и обычаях разных народов и изучить их национальные наклонности и костюмы; иметь дар поэтический, чтобы излагать приятно свои мысли в программах. Он должен знать живопись и механику, чтобы уметь составлять в балетах разного рода живописные группы и удобнее объясняться с декоратором и машинистом; а музыка для балетмейстера самая необходимая вещь, как для сочинения балетов, так и для пособия капельмейстеру, пишущему для них музыку." И Дидло обладал всеми этими талантами и познаниями в высшей степени: он был разносторонне образованным человеком, прекрасным живописцем, поэтом и музыкантом. В то же время, при некоторой суровости характера и чрезвычайной вспыльчивости, он был человеком благороднейших правил, всегда готовым прийти на помощь ближнему и поступиться в его пользу своими личными интересами.

Н. Мундт: Биография Карла-Людовика Дидло, бывшего балетмейстера императорских С.-Петербургских театров. ("Репертуар русского театра" 1840 г., т. I) — А. П. Глушковский: Воспоминание о великом хореографе К. Л. Дидло и некоторые рассуждения о танцевальном искусстве ("Пантеон 1851 г., кн. IV). — А. П. Глушковский: О балетном искусстве в России ("Пантеон" 1851 г., кн. VII). — В . О. Михневич: Пляски на Руси в хороводе, на балу и в балете ("Исторические этюды русской жизни," т. ІІ-й). — А. Плещеев: Наш балет. 1673—1896. Балет в России до начала XIX ст. и балет в СПб. до 1896 г. Биографические сведения о Дидло заимствованы здесь из книги Сен-Леона "Zа Aènochoièq raphie"). — Записки Петра Андреевича Каратыгина. 1805—1879. — А. И. Вольф: Хроника петербургских театров. — П. Арапов: Летопись русского театра. — Р. М. Зотов: Театральные воспоминания. — P. М. Зотов: И мои воспоминания о театре ("Репертуар русск. театра" 1840 г., т. 2-й). — Головачева-Панаева: Русские писатели и артисты. — Записки Филипа Филиповича Вигеля (изд. "Русской Старины" 1891 г.).

Вл. Греков.

{Половцов}

Дидло, Карл Людовик

— известный балетмейстер (1767—1837); род. в Стокгольме, где его отец был балетмейстером; учился в Париже; первый балет свой поставил в Лондоне. В 1801 г. Д. был приглашен Н. Б. Юсуповым в СПб., где дебютировал балетом "Аполлон и Дафна" (1802). Его балеты произвели переворот в современной хореографии; он отменил парики, франц. кафтаны, башмаки с пряжками, фижмы, шиньоны, мушки и проч., ввел трико телесного цвета, а также невиданные дотоле полеты. С небольшим промежутком Д. пробыл на СПБ. балетной сцене до 1829 г. † в Киеве. Д. поставил русский балет на небывалую до него высоту и образовал много хореографических знаменитостей русских: Данилову, Истомину, Телешову, Зубову, Лихутину, Гольц, Дидье и др. Пушкин и Грибоедов воспевали балеты Д. и его учениц. Его балеты многочисленны.

Воспоминания о нем напечатаны его учеником А. П. Глушковским ("Пантеон", 1851, кн. II, IV и VI). Его биография — Н. Мундта ("Репертуар", 1840, кн. I).

Ум.

{Брокгауз}