Дрейфус Альфред

(1859—1935) «Смерть Дрейфусу! Смерть евреям!» Эти вопли ненависти повисли 5 января 1895 г. в ледяном воздухе над плацем парижского военного училища. Безупречно одетый капитан Альфред Дрейфус, гордо стоявший по стойке «смирно», был публично унижен толпами военнослужащих и гражданских лиц. Унтер-офицер срезал с формы Дрейфуса пуговицы и знаки различия, затем схватил его шпагу и переломил о колено. Дрейфуса провели по плацу под злобные крики и проклятия. Он прокричал: «Я невиновен!» – но толпа издевалась над ним. Дрейфуса увезли отбывать пожизненную каторгу на наводящем ужас Дьявольском острове. Дело Дрейфуса, которое французы называли просто «Делом», получило широкую известность в конце XIX – начале XX в. Оно породило пагубное разрастание поддерживаемых государствами репрессивных кампаний, достигших своей кульминации при нацистской тирании. «Дело» покончило с мифом, будто общество с высокой культурой обладает иммунитетом от нерациональной ненависти, будто передовая цивилизация может остудить безумные предрассудки. Прекрасная эпоха 1890-х гг. в Париже, эпоха Ренуара, Тулуз-Лотрека, Дебюсси и Эйфеля была навсегда запятнана большой ложью, фанатизмом и страхом. Благодаря лишь доблестным, поистине героическим усилиям писателя Эмиля Золя, политика Жоржа Клемансо, подполковника Жоржа Пикара и других «дрейфусаров» вновь были подтверждены идеалы Французской революции, и Дрейфус был освобожден. В самом Дрейфусе не было ничего примечательного. Родом из состоятельной эльзасской семьи, он был властным, честолюбивым и где-то даже пижонистым. Его сторонники считали его человеком неидейным. Если бы жертвой не был он сам, Дрейфус не поддержал бы обвиняемого. Такое дело ничуть не взволновало бы его. Примечательна скорее его история, нежели его личность. Истоки дела Дрейфуса следует искать не в еврейских делах, а в многовековом антагонизме, разделявшем Францию и Германию, и в незначительном антисемитизме, бытовавшем в вооруженных силах. В начале 1870-х гг. Франция потерпела поражение в войне с Пруссией. Промышленно развитый регион Эльзас-Лотарингия был захвачен немцами и возвращен только после Первой мировой войны. Французские власти во всем подозревали немцев и считали необходимым постоянно шпионить за своим противником. Обеспокоенный внезапной пропажей военных карт некий майор Анри из Информационного бюро французского Генерального штаба попросил горничную немецкого посольства передавать ему бумаги, выбрасываемые в мусор немецкими дипломатами. В этих бумагах упоминался «Негодяй Д.» в качестве источника информации о французских военных секретах. Высокопоставленные руководители французского правительства приказали схватить шпиона немедленно и любой ценой. Пока Анри находился в отпуске, другой ревностный офицер Информационного бюро выкрал из оставленного без присмотра фойе немецкого посольства целый «каталог» французских военных секретов. Этот список с указанием артиллерийских частей и обещанием представить наставление по стрельбам получил дурную славу. Информационное бюро проверило почерки офицеров Генерального штаба в надежде найти составителя указанного списка. Вскоре было выдвинуто предположение, что «Негодяем Д.» является Альфред Дрейфус – пижонистый артиллерийский офицер из Эльзаса и единственный еврей в Генеральном штабе. Образцы почерка из досье Дрейфуса сравнили со списком. Почерковед пришел к заключению, что список не был написан Дрейфусом, т. е. не обнаружил никакого сходства. Для доказательства того, что только еврей мог совершить столь гнусное предательство, сходство было сфабриковано. Статистик полицейского департамента Альфонс Бертийон подтвердил, что список был составлен Дрейфусом. Военный министр из карьеристских соображений жаждал разоблачить предателя и, получив от Бертийона желаемое подтверждение, приказал арестовать Дрейфуса. Католические газеты, объединившиеся с антисемитским листком «La Libre Parole» (издавался неким Эдуаром Дрюмоном), обрушились с резкими нападками на «шпиона» Дрейфуса. Кое-кто из иерархов католической церкви увидел в этом деле шанс восстановить свой престиж, утраченный в ходе революции и последовавшей индустриализации страны. Они не были в одиночестве. Майор Анри с помощью своего начальника-антисемита, полковника Сандера представил перечень государственных тайн, якобы переданных противнику. Судивший Дрейфуса военный трибунал под влиянием военного министра, уверявшего, что речь идет о безопасности государства, единодушно вынес обвинительный вердикт. Дрейфуса приговорили к пожизненной каторге – разрешенной законом высшей мере наказания. Лишенный военного звания самым унизительным образом, он был отправлен в настоящий ад. Как только Дрейфус был заточен на Дьявольском острове, французская общественность забыла о нем. Франция обезопасила себя от предателей. Дрейфус кое-как перебивался на пустынном острове в компании с надсмотрщиками, которым было запрещено разговаривать с ним, и постепенно терял всякую надежду вкупе со здоровьем. Через год после осуждения Дрейфуса подполковник Жорж Пикар был назначен на место Сандера, ушедшего в отставку в связи с неизлечимой болезнью. Дотошный Пикар принялся изучать неясные мотивы совершения Дрейфусом столь тяжкого преступления. Пикар проштудировал досье, представленное военным министром трибуналу, которое обусловило столь быстрое осуждение. Его поразило, насколько скудным и неубедительным было якобы неопровержимое доказательство. В то же время Пикару передали небольшую карточку, которую агент французской службы наружного наблюдения вытащил в кафе из кармана немецкого военного атташе. Карточка была адресована на имя майора Фердинана Вальсена Эстергази – офицера аристократического рода с сомнительной репутацией. Примерно тогда же Эстергази подал рапорт на занятие поста в Генеральном штабе. Пикар сравнил этот рапорт со злополучным списком. Почерк оказался идентичным. Шпионом был Эстергази! Начальство Пикара не хотело и слышать об этом. Высокопоставленные чиновники французского правительства, в том числе военный министр, санкционировали дело, и оно было закрыто. Семья Дрейфуса начала распространять в прессе слухи о его бегстве, стараясь привлечь хоть какой-то интерес к делу. Была надежда на пересмотр дела. Антисемиты в прессе и военных кругах предприняли ответные шаги. Газеты публиковали подстрекательские сообщения о заговоре международных еврейских профсоюзов с целью освободить Дрейфуса и нанести поражение Франции. Дрейфус был закован в кандалы. Когда его надзиратель выразил протест против подобного обращения с заключенным, его уволили и заменили садистом. Обвинения Пикара против Эстергази обеспокоили майора Анри, который с помощью фальшивомонетчика добавил «новое» доказательство в досье Дрейфуса. Пикар был отправлен в Африку, а его место занял Анри. Операция прикрытия продолжалась. Семья Дрейфуса не сдавалась. После опубликования фотокопии злополучного списка в популярной газете, брат Дрейфуса, Матье распространил по всему Парижу брошюры с копиями списка. Почерк Эстергази был идентифицирован. С помощью известного французского сенатора Огюста Шерера-Кестнера правительство предприняло расследование возможного участия Эстергази. Следствие признало недостаточным доказательство Матье. Эстергази, со своей стороны, не согласился с таким решением и потребовал судебного разбирательства в военном трибунале. Разбирательство в военном трибунале превратилось в фарс. Несмотря на свидетельства Шерера-Кестнера и Пикара и на представление дискредитирующих доказательств, трибунал (отталкиваясь от распухшего досье майора Анри) реабилитировал Эстергази, которого его сторонники вынесли на руках из зала суда под приветственные крики: «Да здравствуют Эстергази и армия! Смерть евреям!» Дело Эстергази тем не менее послужило мобилизации прогрессивных сил Франции. На помощь уважаемому сенатору Шереру-Кестнеру пришли журналист, ставший позже премьер-министром Франции, Жорж Клемансо и популярный романист Эмиль Золя. Последний немедленно ответил на оправдание Эстергази блестящей статьей «Я обвиняю!», которая до сих пор является свидетельством упрямой истины на службе юстиции. Золя обвинил Мерсье и других генералов в соучастии в тяжелом преступлении. Антисемиты ответили погромами в большинстве французских городов, самый страшный из них произошел в колониальном Алжире. Правительство обвинило Золя в клевете. Он бежал в Англию, чтобы избежать тюремного заключения. Пикар был арестован и осужден по сфабрикованным обвинениям. В конце концов правда чудесным образом восторжествовала. В 1898 г. новый военный министр генерал Годфруа Кавеньяк тщательно допросил майора Анри касательно мнимых доказательств, обусловивших осуждение Дрейфуса и оправдание Эстергази. Анри признался во всем. Кавеньяк приказал арестовать Анри, и он в ту же ночь совершил в тюремной камере самоубийство, перерезав себе бритвой горло. Эстергази, сбривший свои знаменитые усы, бежал в Бельгию. Несмотря на все это, французское правительство и многие французы продолжали верить, что армия не может творить зло. Дрейфуса вернули во Францию – белого как лунь, измученного малярией; его высокий от природы голос стал пронзительным и гулким. Его дело слушалось еще раз, и его снова осудили. Ему предложили помилование, на которое он согласился. Клемансо и другие пришли в ярость от его трусости. Дрейфус остался при своем мнении. Позже он дослужился до генерала, защищал Париж во время Первой мировой войны, командуя артиллерийской батареей, и умер в 1935 г. – за пять лет до оккупации Франции Гитлером. Хотя Клемансо и другие левые политики возглавили правительство после убедительной победы на выборах в 1906 г., антисемитизм стал частью политики французского государства, которая привела к прямому соучастию в Холокосте. Жестокие гонители Дрейфуса в годы режима Виши во время Второй мировой войны проводили свою кровавую линию в отношении французских евреев и евреев беженцев из других стран. Гестапо нашло готовых соучастников своих преступлений в новых эстергази, дрюмонах, анри, сандерах и многих других. В тот промозглый январский день 1895 г. на плацу, где был унижен гордый, хоть и ограниченный эльзасский офицер, оказавшийся, на свою беду, евреем, присутствовал один репортер из Вены. Это событие изменило всю жизнь Теодора Герцля. Во избежание такого рода преследований евреи должны были заиметь свою собственную родину. Из дела Дрейфуса родился сионизм.