Елизавета Петровна

— русская императрица (1741—24 декабря 1761), дочь Петра Великого и Екатерины I (род. 18 декабря 1709 г.). Со дня смерти Екатерины I великая княжна Е. Петровна прошла тяжелую школу. Особенно опасно было ее положение при Анне Иоанновне и Анне Леопольдовне, которых постоянно пугала приверженность гвардии к Е. От пострижения в монахини ее спасло существование за границей ее племянника принца Голштинского; при жизни его всякая крутая мера с Е. была бы бесполезной жестокостью. Иностранные дипломаты, французский посол Шетарди и шведский — барон Нолькен, решились, из политических видов их дворов, воспользоваться настроением гвардии и возвести Е. на престол. Посредником между послами и Е. был лейб-медик Лесток. Но Е. обошлась и без их содействия. Шведы объявили правительству Анны Леопольдовны войну, под предлогом освобождения России от ига иноземцев. Полкам гвардии ведено было выступить в поход. Перед выступлением солдаты гренадерской роты Преображенского полка, у большей части которых Е. крестила детей, выразили ей опасение: безопасна ли она будет среди врагов? Е. решилась действовать. В 2 часа ночи на 25 ноября 1741 г. Е. явилась в казармы Преображенского полка и, напомнив, чья она дочь, велела солдатам следовать за собой, воспретив им употреблять в дело оружие, ибо солдаты грозились всех перебить. Ночью случился переворот, и 25 ноября издан был краткий манифест о вступлении Е. на престол, составленный в очень неопределенных выражениях. О незаконности прав Иоанна Антоновича не было сказано ни слова. Перед гвардейцами Е. выказывала большую нежность к Иоанну. Совсем в другом тоне был написан подробный манифест от 28 ноября, напоминавший о порядке престолонаследия, установленном Екатериной I и утвержденном общей присягой (см. Екатерина I). В манифесте сказано, что престол, уже после смерти Петра II, следовал Е. Составители его забыли, что, по завещанию Екатерины, после смерти Петра II, престол должен был достаться сыну Анны Петровны и герцога Голштинского, родившемуся в 1728 г. В обвинениях, направленных против немецких временщиков и друзей их, им было вменено в вину многое, в чем они виноваты не были: это объясняется тем, что Е. Петровна была сильно раздражена отношением к ней людей, возвышенных ее отцом — Миниха, Остермана и др. Общественное мнение не думало, впрочем, входить в разбор степени виновности тех или других лиц; раздражение против немецких временщиков было так сильно, что в жестокой казни, им определенной, видели возмездие за мучительную казнь Долгоруких и Волынского. Остерману и Миниху определена была смертная казнь четвертованием; Левенвольду, Менгдену, Головкину — просто смертная казнь. Смертная казнь всем заменена ссылкой. Замечательно, что Миниха обвиняли и в назначении Бирона регентом, а самого Бирона не только не тронули, но даже облегчили его судьбу: из Пелыма он переведен был на местожительство в Ярославль (так как сам Бирон не теснил Е.).

В первые годы царствования Е. то и дело отыскивали заговоры; отсюда возникло, между прочим, мрачное дело Лопухиных. Дела, подобные лопухинскому, возникали из двух причин: 1) из преувеличенного страха перед приверженцами Брауншвейгской династии, число которых было крайне ограничено, и 2) из интриг лиц, стоявших близко к Е. Петровне, например из подкопов Лестока и других против Бестужева-Рюмина. Лесток был приверженцем союза с Францией, Бестужев-Рюмин — союза с Австрией; поэтому в домашнюю интригу вмешались иностранные дипломаты. Наталья Федоровна Лопухина, жена генерал-поручика, славилась выдающейся красотой, образованием и любезностью. Говорили, что при Анне Иоанновне, на придворных балах, она затмевала Елизавету Петровну, и что это соперничество поселило в Е. Петровне вражду к Лопухиной, у которой в то время был уже сын офицер. Она была дружна с Анной Гавриловной Бестужевой-Рюминой, урожденной Головкиной, женой брата вице-канцлера. Лопухина, бывшая в связи с Левенвольдом, послала ему поклон с одним офицером, сказав, чтобы он не падал духом и надеялся на лучшие времена, а Бестужева послала поклон брату, графу Головкину, также сосланному по так называемому делу Остермана и Миниха. Обе были знакомы с маркизом Ботта, австрийским посланником в Петербурге. Ботта, не стесняясь, высказывал у своих знакомых дам ни на чем не основанное предположение, что Брауншвейгская династия вскоре опять воцарится. Переведенный в Берлин, он и там повторял те же предположения. Вся эта пустая болтовня подала Лестоку повод сочинить заговор, посредством которого он хотел нанести удар вице-канцлеру Бестужеву-Рюмину, защитнику австрийского союза. Расследование дела поручено было генерал-прокурору князю Трубецкому, Лестоку и генерал-аншефу Ушакову. Трубецкой ненавидел Бестужева-Рюмина столько же, как и Лесток, но самого Лестока ненавидел еще более; он принадлежал к олигархической партии, которая, после свержения немецких временщиков, надеялась захватить власть в свои руки и возобновить попытку верховников. От людей, которые не скрывали сожаления к сосланным, легко было добиться признания в дерзких речах против императрицы и в порицании ее частной жизни. В дело была пущена пытка — и при всем том успели привлечь к суду только восемь человек. Приговор был ужасен: Лопухину с мужем и сыном, вырезав языки, колесовать. Е. Петровна отменила смертную казнь: Лопухину с мужем и сыном, по вырезании языков, велено было бить кнутом, прочих — только бить кнутом. В манифесте, в котором Россия извещалась о деле Лопухиных, снова говорилось о незаконности предыдущего царствования. Все это вызвало резкие нарекания на Е. и не принесло желанного интригой результата — низвержения Бестужевых. Значение вице-канцлера не только не уменьшилось, но еще возросло; через некоторое время он получил сан канцлера. Незадолго до начала дела Лопухиной, Бестужев стоял за увольнение Анны Леопольдовны, с семейством, за границу; но дело Лопухиных и отказ Анны Леопольдовны отречься, за своих детей, от прав на русский престол были причиной печальной судьбы Брауншвейгской семьи (см. Анна Леопольдовна). Чтобы успокоить умы, Е. поспешила вызвать в Петербург племянника своего Карла-Петра-Ульриха, сына Анны Петровны и герцога Голштинского. 7 ноября 1742 г., перед самым объявлением о деле Лопухиных, он провозглашен был наследником престола. Перед тем он принял православие и в церковных возглашениях при его имени велено было добавлять: внука Петра Первого.

Обеспечив за собой власть, Е. спешила вознаградить людей, которые способствовали вступлению ее на престол или вообще были ей преданы. Гренадерская рота Преображенского полка получила название лейб-кампании. Солдаты не из дворян зачислены в дворяне; им даны поместья. Офицеры роты приравнены к генеральским чинам, Разумовский и Воронцов назначены поручиками, в чине генерал-лейтенанта, Шуваловы — подпоручиками, в чине генерал-майоров. Сержанты стали полковниками, капралы — капитанами. Буйство солдат в первые дни вступления Елизаветы на престол доходило до крайностей и вызывало кровавые столкновения. Алексей Разумовский, сын простого казака, осыпанный орденами, в 1744 году был уже графом Римской империи и морганатическим супругом Е. Его брат Кирилл назначен был президентом академии наук и гетманом Малороссии. Так много хлопотавшему за Е. Лестоку пожалован был титул графа. Тогда же началось возвышение братьев Шуваловых, Александра и Петра Ивановичей, с их двоюродным братом Иваном Ивановичем. Наибольшим доверием Е. Петровны пользовался начальник тайной канцелярии Александр Иванович. Он оставил по себе самую ненавистную память. За Шуваловыми следовал Воронцов, назначенный вице-канцлером, после назначения графа Бестужева-Рюмина канцлером. До Семилетней войны самым сильным влиянием пользовался канцлер Бестужев-Рюмин, которого хотел погубить Лесток, но который сам погубил Лестока. Он дешифрировал письма французского посла Шетарди, друга Лестока, и нашел в письмах резкие выражения о Е. Петровне. Имения Лестока были конфискованы, он сослан был в Устюг.

В иностранной политике Бестужев умел поставить Россию в такое положение, что все державы искали ее союза. Фридрих II говорит, что Бестужев брал деньги с иностранных дворов; это вероятно, ибо деньги брали все советники Е. — кто со Швеции, кто с Дании, кто с Франции, кто с Англии, кто с Австрии или Пруссии. Все это знали, но об этом щекотливом вопросе молчали, пока, как над Лестоком, не разражалась гроза по какому-нибудь другому поводу. Когда Е. Петровна вступила на престол, то можно было ожидать мира со Швецией; но шведское правительство потребовало возращения завоеваний Петра Великого, что и повело к возобновлению войны. Шведы потерпели поражение и по миру в Або, в 1743 г., должны были сделать России новые территориальные уступки (часть Финляндии, по реке Кюмень). В том же году решен был вопрос о престолонаследии в Швеции, колебавший эту страну с 1741 г., со дня смерти Ульрихи-Елеоноры. По совету Бестужева, послана была вооруженная помощь партии Голштинской и наследником престола объявлен был Адольф-Фридрих, дядя наследника Е. Петровны. Война за австрийское наследство также окончена была при содействии России. Англия, союзница Австрии, будучи не в силах удержать за своей союзницей Австрийские Нидерланды, просила помощи у России. Появление корпуса русских войск на берегах реки Рейн помогло прекращению войны и заключению Ахенского мира (1748). Влияние канцлера все усиливалось; Е. Петровна стала на его сторону даже в споре его с наследником престола по вопросу о Шлезвиге, который великий князь хотел, вопреки воле императрицы, удержать за своим домом. В будущем этот раздор грозил неприятностями Бестужеву-Рюмину, но он тогда же сумел привлечь на свою сторону великую княгиню Екатерину Алексеевну. Только во время Семилетней войны врагам канцлера удалось наконец его сломить (см. Семилетняя война и Бестужев-Рюмин). Над канцлером наряжен был суд, он лишен был чинов и сослан.

Важные дела совершались при Е. на окраинах России; там мог вспыхнуть одновременно весьма опасный пожар. В Малороссии управление малороссийской коллегии оставило за собой страшное неудовольствие. Е. Петровна, посетив Киев в 1744 году, успокоила край и дозволила избрать гетмана в лице брата своего любимца, Кирилла Разумовского. Но Разумовский сам понимал, что время гетманства миновало. По его ходатайству дела из малороссийской коллегии переданы были сенату, от которого непосредственно зависел город Киев. Приближался конец и Запорожью (см. Запорожская Сечь и Екатерина II), ибо степи со времени Анны Иоанновны заселялись все более и более. В царствование Е. Петровны призваны новые поселенцы; в 1750 г., в нынешних уездах Александрийском и Бобринецком Херсонской губернии, поселены были сербы, из которых сформировано было два гусарских полка. Поселения эти названы Новой Сербией. Позже в нынешней Екатеринославской губернии, в уездах Славяносербском и Бахмутском, поселены новые сербские переселенцы (Славяносербия). Около крепости св. Елизаветы, на верховьях Ингула, образовались из польских выходцев-малороссиян, молдаван и раскольников поселения, давшие начало Новослободской линии. Так Запорожье почти со всех сторон было стеснено уже формировавшейся второй Новороссией. В первой Новороссии, то есть в Оренбургском крае, в 1744 г., вследствие серьезных волнений башкиров, учреждена была Оренбургская губерния, губернатору которой подчинена была Уфимская провинция и Ставропольский уезд нынешней Самарской губернии. Оренбургским губернатором назначен был Неплюев. Он застал башкирский бунт; башкиры легко могли соединиться с другими инородцами; войск у Неплюева было мало — но против башкир он поднял киргизов, тептярей, мещеряков, и бунт был усмирен. Много ему помогло то обстоятельство, что, вследствие малочисленности русского элемента в крае, заводы при Анне Иоанновне строились там как крепости. Всеобщее неудовольствие и раздражение инородцев сказались и на отдаленном северо-востоке: чукчи и коряки в Охотске грозили истреблением русскому населению. Особенное ожесточение оказали коряки, засевшие в деревянном остроге: они сожглись добровольно, только бы не сдаться русским.

Через несколько недель по вступлении на престол Е. издала именной указ о том, что государыня-императрица усмотрела нарушение порядка государственного управления, установленного ее родителем: "происками некоторых (лиц) изобретен верховный тайный совет, потом сочинен кабинет в равной силе, как был верховный тайный совет, только имя переменено, от чего произошло немало упущение дел, а правосудие и совсем в слабость пришло". Сенат при Е. получил силу, какой он ни прежде, ни после не имел. Число сенаторов было увеличено. Сенат прекратил вопиющие безурядицы как в коллегиях, так и в провинциальных учреждениях. Архангельский прокурор, например, доносил, что секретари ходят в должность, когда хотят, от чего колодников держат подолгу. Особенно важную услугу сенат оказал в один из годов, когда бедному люду в Москве грозила опасность остаться без соли. Благодаря распорядительности сената соль была доставлена и соляной налог, один из важных доходов казны, был приведен в порядок. С 1747 г., когда открыта была эльтонская соль, соляной вопрос не обострялся уже до такой степени. В 1754 г., по предложению Петра Ивановича Шувалова, отменены внутренние таможни и заставы. По словам С. М. Соловьева, этот акт довершил объединение восточной России, уничтожив следы удельного деления. По проектам того же Шувалова: 1) Россия, ради облегчения тяжести рекрутских наборов, разделена была на 5 полос; в каждой полосе набор приходился через 5 лет; 2) учреждены коммерческий и дворянский банки. Но заслуги Шувалова не всеми были поняты, а результаты его корыстолюбия у всех были налицо. Он обратил в свою монополию тюленьи и рыбные промыслы на Белом и на Каспийском морях; заведуя переделкой медной монеты, он частным образом отдавал деньги под проценты. Разумовские, самые близкие люди к Е. Петровне, в государственные дела не вступались; их влияние было велико только в области церковного управления. Оба Разумовских проникнуты были беспредельным уважением к памяти Стефана Яворского и враждой к памяти Феофана Прокоповича. Поэтому на высшие ступени иерархии стали возводиться лица, ненавидевшие просветительные стремления Прокоповича. Самый брак Е. с Разумовским внушен был ее духовником. Освобождение России от немецких временщиков, обострив и без того тогда сильный дух религиозной нетерпимости, обошлось России дорого. Проповеди в этом направлении не щадили не только немцев, но и европейскую науку. В Минихе и Остермане усматривали эмиссаров сатаны, посланных губить православную веру. Настоятель Свияжского монастыря Димитрий Сеченов называл своих противников пророками антихриста, которые заставляли молчать проповедников Христова слова. Амвросий Юшкевич обвинял немцев в том, что они нарочно замедляли ход просвещения в России, гнали русских учеников Петра Великого — обвинение веское, поддержанное Ломоносовым, который, однако, одинаково в том же мраколюбии обвинял и немецких академиков, и духовенство. Получив в свои руки цензуру, синод начал с того, что подал в 1743 г. к подписи указ о запрещении ввозить в Россию книги без предварительного просмотра. Против проекта этого указа восстал канцлер граф Бестужев-Рюмин. Он убеждал Е., что не только запрещение, но и задержка иностранных книг в цензуре вредно повлияют на просвещение. Он советовал освободить от цензуры книги исторические, философские, просматривать только книги богословские. Но совет канцлера не остановил ревности к запрещению книг. Так, запрещена была книга Фонтенеля "О множестве миров". В 1749 г. велено было отбирать книгу, напечатанную при Петре Великом, — "Феатрон, или Позор исторический", переведенную Гавриилом Бужанским. В самой церкви обнаруживались явления, которые указывали на необходимость более широкого образования для самого духовенства: когда между раскольниками усилились фанатические самосожигания, пастыри наши не умели словом остановить дикие проявления фанатизма и взывали о помощи к светской власти. Но представители духовенства вооружались даже против церковных школ. Архангельский архиепископ Варсонофий выражал неудовольствие на большую школу, построенную в Архангельске: школы-де любили архиереи черкасишки, т. е. малороссияне. Немудрено, что людям такого образа мыслей приходилось сталкиваться в государственных и законодательных вопросах с сенатом. Е. Петровна, по личному ее характеру, значительно смягчила уголовное законодательство наше, отменив смертную казнь, а также пытку по корчемным делам. Сенат представил доклад, чтобы малолетние до семнадцати лет совсем освобождены были от пытки. Синод и тут восстал против смягчения, доказывая, что малолетство, по учению св. отцов, считается только до 12-ти лет. При этом было забыто, что постановления, на которые ссылался синод, изданы были для южных стран, где в 11—12 лет начинается половая зрелость девушек. В начале царствования Е. обер-прокурором в синод назначен был князь Яков Петрович Шаховской, человек односторонний, самолюбивый, но честный. Он потребовал регламент, инструкции обер-прокурору и реестр нерешенных дел; ему доставили только регламент; инструкции были затеряны и только потом доставлены ему генерал-прокурором князем Трубецким. За разговоры в церкви велено было брать штрафы. Штраф собирали офицеры, жившие при монастырях; синод стал доказывать, что собирать штраф следует причту. Такое препирательство яснее всего указывало на необходимость образования. Но, при общей почти ненависти к просвещению, требовалась могучая энергия, чтобы отстаивать его необходимость. Поэтому достойна глубочайшего почтения память Ивана Ивановича Шувалова и Ломоносова, которые связали свои имена с полезнейшим делом царствования Е. Петровны. По их проекту, в 1755 г., основан был московский университет, возникли гимназии в Москве и Казани и потом основана была академия художеств в Петербурге.

По личному характеру Е. была чужда политического честолюбия; весьма вероятно, что если бы она при Анне Иоанновне не была преследуема, то и не подумала бы о политической роли. В молодости ее только и занимали танцы, а под старость — удовольствия стола. Любовь к far niente усиливались в ней с каждым годом. Так, она два года не могла собраться отвечать на письмо французского короля.

Источники: П. С. З.; мемуары; особенно важны записки князя Шаховского, Болотова, Дашкова и др. История Е. подробно изложена С. М. Соловьевым. Заслуживает также внимания очерк царствования императрицы Е. Ешевского.

Е. Белов.

{Брокгауз}

Елизавета Петровна

— русская императрица (1709—1761; вступила на престол в 1741 г.). Царствование Е. ознаменовалось поголовным изгнанием евреев из пределов России. Согласно "Правам, по которым судится народ малороссийский", собранным по повелению Е. в особом сборнике в Глухове в 1743 г. на основании Литовского статута и др. законодательных актов, евреи не пользовались правом постоянного жительства в стране; однако временное пребывание, судя по пункту I артикула 2, не возбранялось, что следует и из ряда пунктов, определявших наказание за противозаконные поступки евреев против христиан и, наоборот, за преступные действия христиан против евреев. Но именным указом 2 декабря 1742 г. Е. потребовала высылки всех евреев как из великороссийских, так и малороссийских городов, сел и деревень, с их имуществом. В будущем могли пропускаться в страну лишь принявшие "христианскую веру греческого исповедания", с тем чтобы они никогда уже не могли покинуть страну. В следующем году, донося Елизавете, что уже высланы 142 еврея (обоего пола), Сенат решился подчеркнуть, что евреи приезжают лишь на временное жительство, уплачивая казне пошлины за привоз и увоз товара, а не на постоянное; кроме того, некоторые евреи, не зная о готовящемся указе, привезли много товара, и вообще между ними и местными греками завязаны разнообразные торговые сношения, вследствие чего высылка евреев повлечет за собою как убыток для казны, так и разорение грекам; Сенат обратил также внимание на донесение рижских властей о тамошнем торговом замешательстве, вызванном приказом выселить евреев, и о ходатайстве разрешить последним временное пребывание в Риге для торговых целей. В заключение, указывая на ущерб, причиняемый казне удалением евреев, Сенат просил государыню разрешить евреям приезжать на ярмарки. Но Е. оставила в силе свое повеление, положив на донесение Сената знаменитую резолюцию: "От врагов Христовых не желаю интересной прибыли". Вследствие этого решительного заявления Сенат 25 января 1744 года повторил требование об удалении евреев, оговорив, чтобы о впуске их не делать представлений Сенату. — Ср.: Полное собрание законов; Регесты, т. III (готовится к печати); Buchholtz, Geschichte d. Juden in Riga.

Ю. Г.

{Евр. энц.}

Елизавета Петровна

— Императрица Всероссийская, царствовала с 1741 по 1761 г.; род. 18 дек. 1709 г. Дочь Петра В. и Екатерины I, она с детства была под влиянием 2 встречн. культур. течений: с одной стороны, уклада семейной жизни своей тетки, царицы Прасковьи, где все было построено на преданиях благочест. старины, а с другой — новых европ. влияний в лице отца. Оба эти течения оставили свой отпечаток на Е., которая до конца своей жизни умела примирять в себе заветы и привычки дореформ. России с понятиями и вкусами Зап. Европы. Детство и молод. годы Е. провела в деревен. обстановке, в с. Измайлове, под Москвой, где росла почти без надзора. Еще при жизни Петра и Екатерины велись переговоры с разн. европ. дворами о выдаче Е. замуж, и она считалась даже невестой франц. короля Людовика XV; к цесаревне были приставлены иностр. учителя и гувернантка. Хотя большую часть времени Е. отдавала верхов. езде, охоте, гребле и участию в хороводах с сен. девушками, тем не менее, по отзывам соврем-ков, она выучилась хорошо говорить и писать на фран. и нем. языках, умела прекрасно танцевать, а "своими вкусами и непринужденной грацией манер напоминала нравы и привычки запада". "Принцесса Е., — писал в 1740 г. польск. посол Лефорт, — чрезвычайно остроумна, независима в суждениях, жива и, пожалуй, даже неск. ветрена, всегда куда-то стремится и не думает ни о чем серьезном; она любит блеск во всех его видах, т. ч. кажется, будто она рождена для Франции". После смерти Имп-цы Екатерины I положение Е. при Дворе сделалось оч. тяжелым: она была почти забыта и жила, постоянно нуждаясь во всем. Между тем в стране поднимался глухой ропот против правительства, во главе которого, с воцарением Анны Иоанновны, был поставлен герц. Бирон, ненавидевший и презиравший все русское. Особенно сильно выражался ропот среди гвардии, в которой еще немало было людей, помнивших Петра В. и сравнивавших его славное царствование с бедствиями последующего времени. Смерть Имп-цы Анны, свержение Бирона и провозглашение прав-цей государства Анны Леопольдовны не оправдали надежд на перемену к лучшему: новое правительство оставалось по-прежнему немецким. При таких условиях взоры всех недовольных должны были направиться на молодую цесаревну Е. К тому же не все понимали, на каком основании был провозглашен Имп-ром малолет. Иоанн VI, и считали Е. неправильно лишенной престола. Этому убеждению способствовало еще и то, что Е. обладала всеми качествами, чтобы привлекать толпу. Особенной популярностью пользовалась она среди солдат Преображ., Семен. и Измайл. пп. Во время частых прогулок верхом Е. любила останавливаться и смотреть полков. учения. "Целые роты, — рассказывает в своих мемуарах Манштейн, — с офицерами во главе подходили тогда к ней и выражали ей свою преданность и любовь". Когда она мчалась по улицам Петербурга, солдаты фамильярно вскакивали на запятки ее саней и вступали с ней в беседу. С разных сторон ей напоминали о ее правах на престол и указывали на возм-сть переворота. Но для орг-зации заговора, образования партии и руководства ею у Е. не было никаких данных, а главное, у нее не было денег. Толыко с прибытием в СПб. нов. франц. посланника марк. де Шетарди в 1740 г. мысль о госуд. перевороте в пользу Е. начала принимать форму серьез. заговора. Убедившись, что многие русские смотрят на Е. как на свою закон. государыню, неправильно отстраненную от престола, и готовы доставить ей корону при первом удобном случае, Шетарди решил принять деят. участие в деле возведения ее на трон. Зная, что личн. симпатии Е. направлены в сторону Франции, Шетарди рассчитывал, что с переходом престола к Е. нем. влияние при рус. дворе легко м. заменить французским. Он вошел в сношение с придвор. врачом Лестоком, пользовавшимся большим доверием Е., и вступил в переговоры с самою Е. На тайн. совещаниях было решено воспользоваться войной России со Швецией, которая в 1740 г. казалась неизбежной, и, выждав наступления швед. армии в рус. пределы, подать сигнал к перевороту. Чтобы обеспечить его успех, была сделана попытка привлечь к заговору и швед. посланника бар. Нолькена. Однако когда Е. узнала, что за свое содействие перевороту Швеция требует уступки ей Балт. побережья, то решит-но заявила, что лучше откажется от трона, чем начнет царствовать такой ценой. Пока шли тайные совещания, при дворе стали возникать подозрения. Приближенные прав-цы Анны Леопольдовны задумали изменить состав гвардии, выделив из нее ветеранов Петра В. и заменив их нем. рекрутами. В то же время был возбужден вопрос об удалении из столицы Е., которую одни советовали выдать замуж на чужбину, а другие — заточить в монастырь. Слухи об этих намерениях правительства заставили заговорщиков поторопиться, и на одном из свиданий было решено произвести переворот в начале янв. 1742 г. Однако на деле случилось иначе. 24 ноябр. 1741 г. по городу разнеслась весть, что 3 гв. пп. получили приказ немедленно выступить в поход. т. к. швед. армия перешла границу и вступила в Финляндию. Ночью в этот день 7 гренадеров Преображенского полка явились к Е. и объявили ей, что если она не согласится действовать сейчас, то они будут вынуждены силой отвезти ее в казармы и совершить переворот помимо ее воли. Е. уступила и направилась в казармы гренадерской роты, на которую более всего рассчитывала. "Знаете, чья я дочь? — обратилась к гренадерам Е. — Следуйте за мною!". Затем, став на колени и взяв в руки крест, она произнесла: "Клянусь этим крестом умереть за вас. Клянитесь и вы умереть за меня". Все опустились на колени и со слезами на глазах поцеловали крест. Приказав разрезать барабаны, чтобы нельзя было пробить тревогу, Е., окруженная сотнею гренадеров, отправилась в Зимн. дворец, поднялась в комнату прав-цы Анны Леопольдовны и, объявив ей о низложении Имп. Иоанна VI, велела арестовать всю Брауншвейг. фамилию. Через 3 дня был опубликован манифест, в котором объяснялись причины переворота, заставившие Е. лишить трона малолет. Иоанна VI. Все вельможи прежнего царствования, вызывавшие ропот в народе — Миних, Остерман, Левенвольд, Головкин и Менгдень, — были арестованы и после суда приговорены к смерти, но Е. заменила им казнь ссылкой. Первой заботой новой Имп-цы было вознаграждение участников переворота. Гренадерская рота Преображенского полка получила название "лейб-кампании", все офицеры этой роты были произведены в чин генералов и получили ответств. назначения, сержанты были сделаны полковниками, а капралы — капитанами. Те из гренадер, которые не были дворянами, были пожалованы поместьями и стали потомств. дворянами. Вступив на престол, Е. решила следовать политике своего великого отца. Вместо уволенных ею сановников-немцев были призваны к власти рус. люди: кн. Черкасский, гр. Воронцов, бр. Шуваловы, Бестужев-Рюмин, Разумовский и др. Хотя сама Е. по своему характеру не была склонна заниматься госуд. делами и почти не вмешивалась в управление государством, тем не менее ее личн. взгляды, вкусы и симпатии оказали огром. влияние на внутр. и внешн. политику России. Ее ум, характер и привычки были глубоко национальны. И эта идея национал-сти ярко окрашивает все направление ее царствования. Во внутр. политике Имп-цы Е. наиб. важными являются меры, касающиеся положения дворян. В 1746 г. был издан указ, запрещавший кому бы то ни было, кроме потомств. дворян, покупать "людей и крестьян без земель и с землями", а в 1754 г. межевой инструкцией было, между прочим, предписано, чтобы лица, не имеющие права владеть населен. землями, продали их в опред. срок. Т. обр., было установлено, что одно потомств. дворянство могло иметь крестьян и недвижимые имения. Этим законом двор-во делалось замкнутым и привилегиров. сословием в государстве. В то же время при Е. службу с дворян спрашивали оч. строго, производились смотры недорослям, вновь вступающим на службу, и за неявку и укрыват-во налагались суров. кары. В заботах об улучшении финансов было предпринято 2 ревизии податн. сословия, и было предписано производить такие ревизии каждые 15 лет. Образованная при Имп-це Е. комиссия о коммерции создала ряд проектов для развития внешн. торговли. были уничтожены внутр. таможни и мелоч. сборы с товаров. С целью облегчить кредит был учрежден дворян. и купеч. заемный банк. В 1754 г. было предпринято генерал. размежевание земель. Для заселения южн. окраин усиленно призывались колонисты из-за границы, преимущ-но из славян. земель. Желая по возм-сти облегчить население от тяжел. рекрут. пов-сти, правительство Имп-цы Е. разделило всю Империю на 5 частей, с которых рекруты брались поочередно, через 4 года. В 1747 г. дан был регламент Академии наук. В 1755 г. по проекту Ив. Ив. Шувалова был открыт в Москве унив-т как самостоят. учреждение. При унив-те были открыты 2 гимназии для дворян и для разночинцев. Кроме Моск. унив-та, при Е. были учреждены Сухоп. шляхет. корпус, Арт. школа и неск. школ при коллегиях. Заслуживают внимания также заботы Е. о Малороссии. Благодаря личн. отношениям ее к братьям Алексею и Кириллу Разумовским, Имп-ца полюбила этот край и в 1744 г. предприняла туда путешествие. Последствием этой поездки было возвращение Малороссии ее вольностей и привилегий; восстановлено гетманское управление; на Украин. линии и в Заднепровье была организована погранич. сторож. служба из казаков; по всей южн. границе было построено немало фортов и укреплений; оружие для казаков было приказано изготовлять на Тульск. оруж. заводе, а для изготовления пороха был устроен местн. порох. завод. Арт. дело и постройка крепостей в Малороссии были сосредоточены в самостоят. учреждении — "Генеральной артиллерии". Рядом указов была определена воен. служба казаков, отношение их к регуляр. полкам, квартировавшим на южн. границе, довольствие казаков и условия компл-ния их. Восстановленное в Малороссии самоуправление и проч. меры внесли чрезвычайное оживление в этот край. Вторая половина царст-иия Имп-цы., ввиду изменившихся междунар. отношений, характеризуется, гл. обр., преобразованиями в воен. деле. была знач-но увеличена числ-сть армии, достигшая при Е. 322 т. чел., из коих ок. 185 т. было полев. войск, до 75 т. гарнизонных, 28 т. — ландмилиции и ок. 44 т. — нерегуляр. пп. Компл-ние армии производилось по-прежнему набором рекрут. В пехоте были сформированы гренадерские пп., в остал. пех. пп. были образованы 3-и батальоны; учрежден особый Обсервац. корпус. Особое внимание было обращено на сформ-ние тяж. конницы (кирас. пп.) и образовано неск. к.-грен. пп. Но наиб. серьез. преобразования были предприняты в артиллерии, во главе которой в 1756 г. стал гр. П. П. Шувалов (см.), который ввел в вооружение артиллерии новые типы пушек и придал ей новую орг-зацию, образовав из нее 2 арт. пп., при которых были созданы спец. обозы, —"фурштадт", чего еще не было и за границею. В арт. службе иноземцы были сравнены в чинах с русскими. Насколько целесообразны были эти реформы, показала Семилетняя война, в которой глав. доля успеха рус. войск над армией Фридриха В. принадлежит действию нашей артиллерии. В отношении других частей армии и в деле воен. управления вообще было сделано оч. мало. В янв. 1742 г. последовал указ об отделении от воен. коллегии генерал-кригс-комиссариат., обер-цалмейстер., аммунич. и провиант. контор и об образовании из них почти самостоят. учреждений: гл. комиссариата и провиант. канцелярии. Была упразднена контора фортификации при воен. коллегии, и инж. ведомство снова было подчинено независимому генерал-фельдцейхмейстеру. Этими мерами было нарушено единство центр. воен. управления. Последовавшим в том же году расформированием Счетн. конторы и передачей всех дел ее в ревизион-коллегию в значит. мере был затруднен контроль военной отчетности. В 1754 г., для выяснения нужд армии, Е. повелела гр. Салтыкову образовать при воен. коллегии особую комиссию в составе генерала Ливена, кн. Мещерского, гр. Зах. Чернышева, генерала Панина, подполк. Бороздина, Языкова и др. Работы этой комиссии ограничились лишь рассмотрением неск. уставов. По проекту гр. Чернышева в 1755 г. был Выс. утвержден первый в нашей армии овод правил строев. обучения пех. войск. Этот пех. устав, носивший наименование "Описание пех. полков. строю", был построен на вере в руж. массов. огонь. Им вводилась многоярус. пальба, косой огонь, перекрестный и т. п. О штык. ударе никаких указаний не давалось. В том же году был издан строев. устав для конницы: "Экзерциция и учреждение строев и всяких церемониалов регулярной кавалерии". Для артиллерии было составлено неск. частных инструкций: "О произвождении экзерциции при пушках осад. артиллерии" и "Учреждение о произведении скорострел. пальбы из 16 и 24 пушек по порядку". Если упомянуть, наконец, о "Регламенте о правительстве глав. артиллерии", составленном П. И. Шуваловым в конце царствования Е., и об учреждении в 1759 г. "особливой типографии для печатания нужнейш. по арт. и инж. корпусам сочинений и книг, переведенных на рос. язык", то этим и ограничатся более важные изменения в воен. деле. Что касается флота и мор. обороны, то эпоха Е. была подготовит-ной к последующему царствованию Имп-цы Екатерины II. Вступив на престол, Е. нашла флот в полн. упадке и расстройстве. Для возрождения его нужны были не только большие спец. знания и дарования, но и денеж. средства. В деньгах, однако, Е. всегда ощущала недостаток, а стоявшие во главе мор. дела гр. Головкин, кн. Белосельокий и кн. Голицын, хотя и приложили немало усилий, все же не были в состоянии поставить флот на надлеж. высоту. Деятельность правительства Имп-цы Е. была направлена, гл. обр., на увеличение числа судов и на укрепление берегов. В период с 1741 по 1761 г. на верфях Кронштадта и Архангельска было построено более 40 лин. кораблей, 15 фр-тов, 120 галер и оч. много мелк. судов. Усилен. судостроит. деятельность выдвинула неск. талантл. рус. кораб. (мастеров (Качалова, Окунева и Алетченинова), по проектам которых были созданы совершенно новые типы кораблей на 100 пушек. Флоту пришлось принять участие в 2 швед. войнах и т. наз. Кольбергской операции во время Семилетней войны. Одновр-но увеличивалась и потребность в мор. офицерах. Для пополнения команд. состава флота Мор. академия была преобразована в 1752 г. в Мор. шляхет. кадетск. корпус, причем были значительно увеличены средства, отпускаемые на это учебн. заведение, а также был принят ряд мер для привлечения туда молодых людей. Появилось много оригинал. трудов рус. мор. ученых по гидрографии, лоции, навигации, мор. тактике, кораб. технике и астрономии. Среди рус. мор. ученых первое место должно быть отведено адм. А. И. Нагаеву и С. И. Мордвинову, по инициативе которых были предприняты первые наши науч. экспедиции для изучения Балт., Белого и Охот. морей и Тих. океана. В результате их было не только открытие некоторых новых островов, но и подробное описание берегов Камчатки и Сев. Ледов. океана. Вообще работы таких рус. моряков, как адм. Нагаев, Мордвинов, Голенищев-Кутузов, Спиридов, кап. Беринг, Чичагов и др., дали тот богат. материал. благодаря которому флот наш при Имп-це Екатерине II вписал в историю России ряд блестящ. побед на морях Балтийском, Черном и Средиземном. Но финансовые затруднения, недостаток в людях (после смерти Петра Великого дворянство не желало служить и неудержимо стремилось из флота, армии и гражд. службы в свои деревни) и невнимание к флоту в предшествовавши