ФИЛИМОНОВ Александр Петрович

куб.) - рожд. 1870 г., ст. Григориполисской, Кубанский атаман, генерал-лейтенант. Будучи офицером 1-го Екатеринодарского каз. полка, командирован в Военно - Юриди­ческую Академию, закончил ее курс в 1904 г. и начал службу в Юридическом отделе штаба Казанского военного округа. Ему пришлось выступать по назначению защитником кубанских артиллеристов, отказавшихся стрелять по Казакам при усмирении урупцев, а также защищать в суде убившую губернатора революционерку Марию Спиридонову. В 1908 г. полковник Ф. назначен атаманом Лабинского отдела и на этом посту заслужил славу выдающегося администратора, хотя Наказный атаман считал его чересчур прогрессивным и недолюбливал.
После революции, в мае 1917 года Войсковая рада назначила Ф-ва членом и председателем Кубанского правительства, а 11 октября того же года Краевая Рада избрала его на пост Кубанского атамана.
Первые месяцы его атаманства прошли в тоскливой неуверенности за судьбы края. Казачье население держалось пассивно, и атаман с правительством не был в состоянии вызвать в нем силы сопротивления надвигавшимся со всех сторон красногвардейским отрядам ленинцев. Правительству пришлось с малыми силами оставить Екатеринодар и искать соединения с Корниловской армией.
Во время этого Первого Кубанского похода атаман, по неизвестным мотивам, нашел необходимым поставить во главе правительственного отряда русского летчика Покровского, человека чужою, с авантюрными наклонностями и с жестоким сердцем. Он возвысил его своею властью из капитанов сразу в чин полковника, а затем и в чин генерала, которому в дальнейшем поручалось командование крупными казачьими соединениями.
Возвратившись вместе с восстающими Казаками из Второго похода в столицу Кубани, атаман Ф., волею Рады произведенный в чин генерал-лейтенанта, должен был управлять краем в очень сложной обстановке открытого и скрытого сопротивления Кубанской Рады настойчивым попыткам генерала Деникина обратить Казаков в послушных исполнителей его воли. В этой борьбе атаман должен был принять на себя неблагодарную роль по­средника и примирителя. При таком положении он не смог предотвратить некоторых гнусных выпадов противников казачьей обособленности и настоять на выполнении условий договора с добровольческим командованием о создании отдельной Кубанской армии. На посту атамана ген. Ф. оказался не достаточно волевым. Как и многие другие казачьи военачальники, воспитанные почти с колыбели в русском духе, он находился под обаянием призрака великой, единой| и неделимой России, олицетворение которой он находил в малочисленной Добровольческой армии, не теряя надежды, что именно она окажется зародышем русской национальной армии, около которого соберутся все "здоровые духом русские люди" и под коман­дой своих боевых генералов сметут власть ленинцев.
Но это были только мечты, и расчеты, построенные на них, оказались ошибочными. Однако, благодаря им, атаман не спешил во что бы то ни стало настаивать на выделении кубанских частей в отдельную армию; завоевывать Россию вели Кубанцев чужие старшие командиры; благодаря им, Казакам приходилось мириться с чуждой их духу политикой генерала Деникина; благодаря им, виновники убийства Н. С. Рябопола остались безнаказанными а зверская расправа деникинцев со священником А.И. Кулабуховым не была предупреждена.
Но все же после этой безрассудной казни, увидев тщетность своих надежд, ген. Ф. не нашел возможным оставаться на посту атамана. Он сдал его Н. М. Успенскому и перешел в разряд беженцев. Эмигрировав в Югославию он прожил там еще много лет, иногда выступая со статьями в русской печати ("Русский Архив", "Белое Дело", "Новое Время".) Умер 4 августа 1948 г. в гер. Осек (Хорватия).