Фиораванти дельи Альберти, Рудольфо

называвшийся также Аристотелем (за его хитрость, как сказано в летописях) — зодчий ХV в. (1475—85 гг.) в Москве. Род. в 1415 г. в Болонье, умер после 1485 г. По преданию, он происходил из известной флорентинской фамилии Альберти, давшей Италии более 20-ти художников разных специальностей. Инженер-механик, архитектор, литейщик и монетчик, Ф. еще на родине составил себе большую известность и даже славу. В первый раз имя его встречается в 1436 г., когда он отливает в Болонье колокол, вместе с Гаспаром Нади, при содействии которого передвигает там же в 1455 г., помощью придуманного им механизма, Torre della Magione или колокольню церкви Св. Марии del Tempio co всеми колоколами на 35 футов в сторону. Между этими двумя работами он предается суду в 1447 г. за называние золотых дел мастера Жерардо Гализано делателем фальшивой монеты и фигурирует в 1453—54 гг. еще в двух незначительных процессах. Принадлежа с 1456 по 1472 г. к обществу каменьщиков N. D. della Yita или dei Battuti, он дважды исполняет должность Massaro dell´arte dei Muratori; в 1857 г. получает приказание очистить вокруг Болоньи известное пространство от всех построек, которые могли бы служить прикрытием при неприятельском наступлении, что однако вовлекает его в новые процессы в 1457 и 1459 гг. Затем, в 1458 г. получает приглашение от флорентинского скульптора Pagno перенести, за 1000 зол. флоринов, колокольню, на что, однако, не решается без ознакомления с качеством грунта и состоянием фундамента здания; в 1459 г. получает поручение от миланского герцога выпрямить у него башню и такое же приглашение от г. Мантуи; в 1461 г. "i dodici Riformatori" гор. Болоньи просят миланского герцога отпустить Ф. к ним дней на 10—12; в 1464 г. он нанимается своим родным городом, на один год, в должность крепостного инженера, с платой по 15 лир в месяц; в 1465 производит работы во дворце Подесты у городских ворот и в других публичных местах, успев за все время своей службы построить башню у дворца, городские стены близ ворот св. Феликса и новые укрепления, а также поправить ворота и проч.; наконец, в 1468 г. ему разрешается начальником гор. Болоньи отправиться, с сохранением содержания, в Венгрию, где он, по преданию, сооружает разные здания и мосты, бьет, с разрешения короля, монету со своим изображением и подписью и жалуется королем Матвеем Корвином в придворные кавалеры; в 1470 г., находясь уже на родине, Ф. исполняет разные гидравлические работы в Сан-Джиоване в Персичето и в Чекто, где выпрямляет, не вынимая ни одного кирпича из стены, колокольню церкви св. Власия, отклонившуюся от отвесной линии на 5½ футов; 1471 г. его отпускают опять, с сохранением содержания, на три недели в Рим, где он переносил уже монолитовые колонны Минервы в Ватикане, и куда он приглашается так же в 1473 г., пользуясь протекцией папы Павла II, но через три месяца, вследствие интриги, обвиняется в изготовлении фальшивой монеты, за что болонское правительство лишает его должности и жалованья. Освободившись из заточения, Ф. поселяется в Венеции, живет там в собственном великолепном доме и строит церковь и кривые ворота. В это время он приглашается приехавшим туда в 1474 г. послом вел. князя Иоанна III Семеном Толбухиным в Москву для достройки соборной церкви во имя Успения, выведенной уже под своды в течение трех лет русскими мастерами Кривцовым и Мышкиным, но в 1473 г. начавшей валиться из-за недостаточной вязкости цемента.

Перед самым вызовом в Москву Ф. получил приглашение и от турецкого султана Магомета II приехать в Царьград для постройки сераля, но не пожелал служить врагу Венеции; теперь же покровительствовавший ему дож Марчелло с трудом согласился отпустить его и то только в угождение московскому государю за его услуги республике по возбуждению татарского хана против ее врагов турок. По заключенному Толбухиным условию с Ф., последний должен был получать на Руси по 10 руб. (около двух фунтов серебра) в месяц. Посол великого князя так был очарован Ф., что все превосходные здания в Венеции, в том числе собор св. Марка, считал его произведениями, и с удивлением рассказывал про его чудеса, как он, напр., лил у себя из оловянного сосуда вроде умывальника на медное блюдо — и воду, и вино, и мед. Не менее сильное впечатление произвел Ф. и на москвитян, удивлявшихся его умению ставить церкви и палаты, а также лить колокола, пушки и пр. В Москву Ф. прибыл в 1475 г., 26 апреля (а не марта, как, по ошибке, записано в летописи), вместе с сыном своим Андреем, также архитектором, и архитекторским учеником, неким Петром по имени, которые и помогали ему в его работах.

Осмотрев три уцелевшие стены (восточную, западную и южную) строившегося русскими мастерами храма, Ф. хотя и хвалил чистоту кладки ("гладость"), тем не менее, находя, что известь не имела достаточной вязкости ("неклеевита"), а камень (собств. кирпич) твердости, не захотел приделывать четвертую стену (северную), вместо обрушившейся, и объявив, что храм надо воздвигать сызнова, велел ломать уже построенное — частью диковинною для русских машиною из дубового бруса на трех деревах, прозванною ими бараном, частью поджиганием деревянных подпор, поставленных под вынутые из стен камни. Разбив таким образом менее чем в неделю то, что было воздвигнуто в три года, он, по словам летописца, представил всем воочию разрушение Титом Иерусалима. После того ископали новые рвы, глубиною в две и более сажени, вбили в них дубовые сваи, сделали из найденной Ф. за Андрониковым монастырем в Калитникове лучшей глины кирпич, по наставлению самого зодчего, уже, продолговатее и тверже прежнего, так что разломать его не было иной возможности, как только размочив наперед в воде; кирпич обжигался в устроенной Ф. на берегу Яузы особой печи; стали густо мешать известь, которая так засыхала к следующему уже утру, что ее нельзя было расколупать ножем, причем, по его приказанию, ее намазывали на кирпич железными лопатками; стены же начали выкладывать сплошь и внутри камнем, вместо щебня и булыги. Съездив перед началом работ во Владимир на Клязьме, для осмотра тамошнего Златоверхого Успенского собора, Ф. узнал в последнем произведение своих одноземцев, по замечанию летописца, но строил свою церковь по иному плану, причем, когда стены были выведены высоко (в 1477 г.), камни не носили на верх, а поднимали устроенною Ф. машиною из большого и малых колес на цепях, прозванною у нас векшей. Четыре столпа, поддерживающие своды храма, он заложил круглые, ручаясь за их прочность, а два в алтаре — четыреугольные; в стенах и столбах, где прежде клались дубовые брусья, положил железные связи, на верху же столбов — большие четыреугольные камни; но своды он сделал в один кирпич, так что сквозь них бывала течь от дождя. Храм свой он увенчал четырьмя главами, около большой шеи устроив казну (помещение для ризницы) и сделав лестницу для входа на верх собора, подле же алтаря, от боковых дверей, поставил хоры, а в алтаре, за престолом, над митрополичьим местом, высек было латинский крест, не возбудив, однако, подозрения в каких-либо видах, но митрополит Геронтий приказал его стесать; пол в церкви Ф. вымостил мелким камнем, который перед передними дверьми свел в один кирпич, приводя всем этим в изумление москвитян. Для покрытия самых глав великий князь вызвал мастеров из Новгорода, которые и покрыли верхи церкви деревом, а поверх его немецким железом.

Построенный таким образом в 5 лет храм освящен был 12 авг. 1479 г. Имея внутри 55 аршин высоты от пола до купола большой главы, 50 длины от горнего места до западных дверей и 35 ширины от южных до северных, и освещаясь длинными и узкими окнами в два яруса, "бысть же та церковь, — по отзыву летописца, чудна вельми величеством, и высотою, и светлостию, и пространством; такова же прежде того не бывала в Руси, опрочь Владимирския церкви". Но с течением времени собор подвергся разным переделкам, без особенного впрочем изменения общего вида, почему и по его нынешнему состоянию можно судить о произведении Ф.

Несмотря на просьбу правителей Болоньи в 1479 г. об отпуске Ф. на родину, он был удержан великим князем в Москве, вероятно, для постройки и перестройки других церквей (напр.: Иоанна Златоуста в 1479 г., Сретения Богородицы и Богоявления Господня в 1482 г., Спаса за Яузою в 1483 г., Благовещения в 1484 г., Ризы положения в 1485 и проч.). Кроме построек в Москве, Ф. принадлежали, по преданию, некоторые строения и в других русских городах: в Вологде, в Новгороде и др. Но помимо зодчества, Ф. занимался еще и литейным искусством.

Так, с самого прибытия его к нам, в Москве — там, где ныне артиллерийское депо, у св. Софии премудрости Божией, что выше Кузнецкого моста, — учрежден был в 1475 г. первый у нас пушечно-литейный двор, но до нас ничего не дошло из его работ эпохи Ф. (если не считать за таковую — древнейшую двухфунтовую пищаль, длиною 4 ф. 6¼ д., в СПб. артиллер. музее). Во время походов Иоанна III на Новгород (1478), Казань, Нижний (1482) и Тверь (1485), этот литейный мастер был всегда при возках с пушками и пищалями, а в декабре 1478 г., когда великокняжеское войско стояло под Новгородом, Ф., по воле Иоанна, построил через Волхов под Городищем мост на судах, притом столь прочный, что он стоял еще и тогда, когда великий князь, одолев республику, возвращался в Москву.

В довершение всего, Ф. чеканил у нас и монету в 1475—1483 гг., причем на многих деньгах обозначал свое имя "Aristoteles", а на обороте некоторых изображал всадника с цветком под ним. Уже в 1476 г. у него был в Москве, недалеко от дворца, довольно хороший дом, в котором и останавливался в том году, на несколько дней, возвращавшийся из Персии венецианский посол Контарини, пока ему не было приказано, именем великого князя, выехать оттуда. Несмотря на то, что Ф. пользовался уважением Иоанна III и носил, по сохранившемуся в фамилии Альберти преданию, золотую медаль на груди, в знак милости к нему Московского государя, он, после мучения и умерщвления зимою 1483 г. прибывшего из-за границы медика, немчина Антона, за неизлечение царевича касимовского Каракучу Данвярова, просился у великого князя на свою сторону, но Иоанн III приказал задержать его, отнять у него все имение, а самого посадить на Антоновом дворе, за св. Лаврентием; но опала эта, видимо, продолжалась только до 1485 г., после же того имя Ф. более не упоминается в летописях.

Слава Ф., научившего многому наших мастеров, навеки сохранилась на Руси, затмив собою известность других иностранных зодчих той же эпохи, как напр.: Антония и Марко Фрязиных, Петра Антония Солярия, двух Алевизов и друг., являвшихся лишь последователями его. Популярность Ф. может быть сравнима, и то только отчасти, с популярностью архитектора XVIII ст. графа Растрелли. Ф. был выведен даже в одном из популярнейших наших романов, — в "Басурмане" Лажечникова.

P. Pierling: "La Russie et le St. Siège", Paris, 1896, I, 200—202. — L. Beltrami: "Aristotele da Bologna 1458—64", Мilаno, 1888. — C. Canetta: "Aristotele da Bologna" (в "Arehivio storico Lombardo", Mil., 1882). — C. Malagola: "Delle cose operate in Mosca da Aristotele Fioravanti" (в "Atti e Memorie… dell`Emilia", Modena, 1877, I). — M. A. Gualandi: "Aristotele Fioravanti meccanico ed ingegncre del secolo XV" (в "Memoria della Regia deputazione di storia patria per le provincia di Komagna", Bologna, 1870, p. 57—77). — "Древности. Труды Моск. Археол. общ.", IV, "Матер. для Археол. Слов.", 33—45 (ст. графа Уварова), и VIII, 123—134 (ст. Н. Артлебена "Казна Успен. собора, устроен. А. Фиораванти"). — "Полн. собр. русс. летоп.", VI, 16, 19, 23, 34, 152, 199—200, 205—207, 214, 221, 234—235 и 237. — Карамзин: "Ист. Гос. Росс.", VI, ст. 48 и 50, прим. 103; ст. 76, прим. 299. — Иванчин-Писарев: "Спасо-Андроников", ст. 72, и "Вечер в Симонове", ст. 93—95. — Снегирев: "Памят. Моск. древн.", ст. 2—5, 10, XVIII. — Забелин в "Отеч. Зап.", 1855 г., № 5, наука и худож., ст. 44—45, и "Памятники древн. русс. зодчества", тетр. V. — Мурзакевич: "О пушеч.-литейн. искусстве" в "Журн. мин. нар. просв.", 1838 г., № 9, ст. 531—532. — Висковатов: "Историч. опис. одежды и вооруж. русс. войск", I, 183—185. — Контарини: "Опис. путеш. через Москву" (в "Библиот. иностр. писат. о России", I, 108). — "Энциклопед. Лексик." Плюшара, 1835, I, 418—419 (ст. кн. Д. Эристова). — "Энциклопед. Слов., сост. русс. учен. и литерат.", 1861, III, 428 (ст. Н. Страхова).

Н. Собко.

{Половцов}