ФРЭНСИС ГЭРИ ПАУЭРС

1929–1977) 1 мая 1960 года. В Москве первомайская демонстрация. На трибуне Мавзолея — Никита Сергеевич Хрущев. У него непривычно хмурое лицо. Стоящие справа от него маршалы и генералы о чем-то озабоченно шепчутся. И вдруг кто-то подходит к Хрущеву, что-то говорит ему на ухо. И тут все меняется. Никита Сергеевич расплывается в улыбке, начинает радостно махать рукой людям, идущим в колоннах. Расслабились и генералы… А дело было в том, что Хрущеву сообщили: «Самолет сбит!» Речь шла об американском самолете-разведчике У-2, который пересек южную границу СССР и летел в сторону Норвегии на высоте более двадцати километров. В районе Свердловска он был сбит. В нашу задачу не входит обсуждать, как это произошло: по официальной версии его сбила ракета, выпущенная дивизионом капитана Н. Воронова, по другой, неофициальной, его сбил летчик Игорь Ментюков, пилотировавший истребитель-перехватчик Су-9, который в то время именовался Т-3. Пусть в этом разбираются историки и специалисты. Нас же интересуют шпионский самолет У-2 и его пилот. Самолет-разведчик, изготовленный по распоряжению Даллеса, имел необычный вид: всего 15 метров длиной при размахе крыльев 25 метров, причем их поверхность достигла до 56 кв. метров. Это был своего рода гибрид одноместного истребителя и планера. Корпус был покрыт специальной эмалью, затруднявшей обнаружение самолета радарами. Он был зарегистрирован как гражданский научно-исследовательский, принадлежащий НАСА. Созданный в 1955 году, У-2 начал систематические разведывательные полеты над советской территорией. Но, летя на высоте двадцать — двадцать два километра, был недосягаем для зенитных ракет. 9 апреля 1960 года один из У-2 безнаказанно пролетел над советской территорией от Норвегии до Ирана, отснял Капустин Яр, Байконур, еще один ракетный полигон. Но сбить его не смогли. Новый полет, назначенный на 1 мая 1960 года, был поручен опытному летчику, сотруднику ЦРУ Фрэнсису Гэри Пауэрсу. Он родился в штате Кентукки, в семье сапожника, смолоду увлекся авиацией. Был смелым, находчивым и весьма надежным пилотом. 1 мая ему предстояло пролететь с аэродрома в Пешаваре (Пакистан) через район Свердловска в Норвегию. Его снабдили, как это было принято, пакетом «для подкупа», в котором находились семь с половиной тысяч рублей, лиры, франки, марки, две пары золотых часов и два женских кольца. Он получил и еще один, особый предмет — в маленькой коробочке находилась иголка с ядом «на всякий случай». В 5 часов 56 минут самолет достиг советской границы, после чего ему было запрещено пользоваться радио. Беззвучно работала фотоаппаратура, действовали автоматы с магнитными лентами. Самолет пересек Аральское море, сделал круг над сверхсекретным объектом Челябинск-40 и в 8 часов 55 минут по московскому времени в районе Свердловска был сбит. Ракетой ли, самолетом — в данном случае неважно. Важно то, что когда самолет стал падать и до земли оставалось около пяти километров, Пауэрсу удалось выброситься из машины. В силу своего устройства оставшийся без пилота У-2 спланировал и совершил посадку, получив при этом повреждения. Местные колхозники приняли Пауэрса за космонавта и привезли его в воинскую часть капитана Н. Воронова. Там все стало ясно. В Москву ушел доклад, и осчастливленный Никита Сергеевич заулыбался на трибуне Мавзолея. В Вашингтоне, ничего не зная о том, что произошло в действительности, полагали: самолет уничтожен, летчик погиб. Подождали пять дней. 5 мая представитель госдепартамента заявил, что самолет типа У-2, принадлежащий НАСА и проводивший метеорологические исследования вблизи турецко-советской границы, в результате потери пилотом сознания из-за кислородного голодания, сбился с курса и, управляемый автопилотом, залетел в воздушное пространство СССР. Аналогичное сообщение сделала дирекция НАСА, добавив при этом некоторые «правдоподобные» подробности об устройстве самолета и выполнявшейся им миссии. И вдруг, как гром среди ясного неба, сообщение из Москвы: «Советское правительство сделало заявление о том, что пилот сбитого самолета находится в Москве, дал показания, и что в распоряжении советских властей имеются вещественные доказательства шпионского характера полета». «Нью-Йорк таймс» заявила: «Еще никогда в истории дипломатии американское правительство не попадало в более нелепое положение». А через неделю была назначена встреча на высшем уровне американского президента и советского премьер-министра. Госдеп сделал новое заявление: да, мол, самолет-разведчик летал, так как президент Эйзенхауэр при вступлении на пост дал указание использовать все средства, включая проникновение самолетов в воздушное пространство СССР, для получения информации. Однако теперь эти полеты раз и навсегда прекращаются. «Дядя, я больше не буду!» — так это прозвучало. Но Никита Сергеевич согласился на встречу с Эйзенхауэром только при условии, что тот принесет свои извинения. Эйзенхауэр их не принес, и встреча в верхах была сорвана. 17 августа 1960 года состоялся суд над Пауэрсом. В зале среди зрителей находились его родители, жена и теща в сопровождении двух врачей и трех адвокатов. МИД выдал визы и нескольким официальным сотрудникам ЦРУ. Пусть смотрят и слушают. Пауэрс признал себя виновным, хотя утверждал, что он не шпион, а всего лишь военный летчик, нанятый для выполнения задания. В ходе допроса Пауэрс подробно показал свой маршрут на карте, рассказал, что в пунктах, обозначенных в ней, он должен был включать наблюдательное оборудование самолета. Затем он зачитал указания, сделанные в бортовом журнале: в том случае, если с самолетом что-то произойдет и он не сможет достигнуть аэродрома Буде в Норвегии, где его ожидали люди из отдела 10–10, он должен немедленно покинуть территорию СССР. Полковник Шелтон сказал, что для посадки подходит любой аэродром, находящийся за пределами Советского Союза. Когда прокурор спросил Пауэрса, знает ли тот, что нарушение воздушного пространства является преступлением, он ответил отрицательно. Однако признался, что его полет служил шпионажу. Во время допроса Пауэрс подробно рассказал о том, как сбили его самолет, однако из его показаний не было ясно, был ли он сбит ракетой или другим самолетом (на показаниях в сенатском комитете он говорил, что его сбил самолет). Пауэрс признал, что найденная у него советская и иностранная валюта была частью его «снаряжения на случай несчастья», предназначенной для подкупа местных жителей, а пистолет и большое количество боеприпасов — чтобы он мог охотиться. — Двести пятьдесят патронов? Не много ли для охоты? — задал риторический вопрос прокурор. Пауэрсу угрожала смертная казнь, но казнить его не собирались. Он мог еще пригодиться! Ему вынесли довольно мягкий по тем временам приговор — десять лет лишения свободы. Вернувшись в США, его жена Барбара и родители стали умолять президента, чтобы тот сделал все для вызволения летчика Фрэнки. Это совпадало и с желаниями советской стороны. 10 февраля 1962 года Пауэрс был обменен на осужденного в США советского разведчика Рудольфа Абеля (Вильяма Генриховича Фишера, см. очерк). Но злоключения Пауэрса на этом не закончились. Ему не могли простить того, что он не покончил жизнь самоубийством, сознался в шпионаже. Вызвали в сенатский комитет американского конгресса. Он сумел там оправдаться: «Самоубийства от меня никто не требовал, а я, хоть кое в чем и признался, а многих секретов русским так и не выдал». Комитет решил: «Пауэрс свои обязательства перед Соединенными Штатами выполнил». В 1970 году Пауэрс опубликовал книгу «Сверхполет»; не раз он выступал по телевидению. Развелся с Барбарой, которая отказалась разделить с ним гонорар в сумме двести пятьдесят тысяч долларов (их она получила за свои мемуары), женился на Клавдии Повни, психологе из ЦРУ. У них родился сын. ЦРУ, признав его своим сотрудником, выплатило ему жалование за время, проведенное им в тюрьме. Теперь Пауэрс открыто признавался в том, что был разведчиком. Став гражданским летчиком, Пауэрс перешел на вертолет, работал в транспортной службе, регулировал движение в районе Лос-Анджелеса. 1 августа 1977 года его вертолет потерпел катастрофу. Пауэрс и находившийся с ним в кабине телеоператор погибли. Экспертиза установила, что в баке вертолета иссякло горючее. Как мог опытный пилот допустить такую оплошность, непонятно. Конечно, Пауэрс не был великим шпионом. Он попал в историю из-за скандала, развернувшегося после его неудачного полета, да еще потому, что его обменяли на Рудольфа Абеля. Но все же попал!