Фуше Жозеф, герцог Отрантский

1759–1820) Наполеон не начинал ни одной крупной кампании, не располагая, по возможности, наиболее полными сведениями о противнике: его армии, экономическом и людском потенциале, ведущих полководцах и государственных деятелях. Тем не менее постоянной разведывательной службы он не имел. Разведка, как правило, находилась в ведении министра полиции. Наряду с борьбой с врагом внутренним, он занимался борьбой и с врагом внешним. Это вполне объяснимо, так как долгое время главными противниками Бонапарта были якобинцы и эмигранты-роялисты. Именно они устраивали заговоры и покушения. Можно провести некоторую аналогию с послереволюционным периодом в нашей стране, когда главные усилия разведки и контрразведки фокусировались на борьбе с белогвардейской эмиграцией. Даже термин «белый террор» был заимствован у французов. Как видно, это удел каждой крупной революции. Первым (а впоследствии и последним) министром полиции Наполеона был Жозеф Фуше, герцог Отрантский. Это сложная и противоречивая фигура, двуличный негодяй и предатель. Предав якобинцев, он переметнулся к Наполеону, затем плел заговоры против него, сам разоблачал их, перешел на службу к Бурбонам, организовал заговор против них, во время «ста дней» поддержал Наполеона, предал его, снова перешел к Бурбонам… Удивительно, как Наполеон терпел возле себя такую фигуру. Правда, какое-то время, именно как разведчик и контрразведчик, Фуше приносил пользу Наполеону, борясь с заговорами якобинцев и роялистских эмигрантов. В своем циркуляре от 6 фримера (27 ноября 1799 года) он предал проклятию эмигрантов, которых отечество «навеки извергает из своего лона». А заговоры и покушения, как настоящие, так и мнимые, не были плодом его фантазии. 24 декабря (3 нивоза) 1800 года, когда Наполеон ехал в карете в Оперу, один из роялистов по имени Сен-Режан, попытался убить его, взорвав бочонок с порохом, спрятанным в тележке. При этом на улице Сен-Юмсез было убито четыре и около шестидесяти человек ранено. Первый консул остался невредим. Обнаружился целый ряд обстоятельств, доказывающих, что покушение было делом рук роялистов, действующих из-за рубежа, но Бонапарт всю вину свалил на республиканцев и подверг их жестоким репрессиям. Несколько жен и вдов республиканцев, в том числе вдовы Марата и Бабефа, были без суда заключены в тюрьму. Фуше подхватил «идею» Наполеона о расправе над республиканцами и якобинцами. Пять человек были преданы военному суду по обвинению в принадлежности к воображаемому заговору, организованному, в действительности, полицией, и расстреляны. Еще четыре обезглавлены позже. Несколько сот республиканцев было сослано в Гвиану, откуда впоследствии вернулись лишь единицы. Полиция, разведка и контрразведка Фуше действовали повсеместно. Они проникли и в армию, где тоже существовали антинаполеоновские настроения. Прославленный республиканский генерал Моро не участвовал в заговорах, это подтверждала Фуше крутившаяся вокруг генерала агентура, но сам факт, что этот генерал, выйдя в отставку, был независим, являлся протестом против диктатора. Главнокомандующий западной армией генерал Бернадотт не скрывал своего недовольства. Агентам Фуше не удалось установить, участвовал ли он в подготовке заговора, но на всякий случай начальник его штаба Симен и адъютант Марбо были арестованы. Известно еще несколько заговоров, раскрытых Фуше. Они имели целью покончить с первым консулом путем убийства или насильно навязанной ему дуэли. Важнейшим из них был заговор, в котором приняли участие генералы Донадье и Дельма, полковник Фурнье и другие офицеры. Дельма спасся, а остальные были арестованы. Бонапарт старался скрыть от общества все эти заговоры (о них стало известно лишь позднее). Поступал он так для того, чтобы и Франция и Европа считали, что народ полностью и безусловно одобряет политику гениального человека, прокладывающего себе путь к престолу. В 1800–1801 годах повсеместно действовали чрезвычайные трибуналы для борьбы с роялистами и республиканской оппозицией. Однако активность роялистов-эмигрантов, подогреваемая стремлением Англии убрать Наполеона, нисколько не уменьшалась. Весной 1800 года полиция Фуше вскрыла заговор шуанов (вооруженных сторонников Бурбонов), предполагавших напасть на конвой, сопровождавший Наполеона по пути из Парижа в Мальмезон, и похитить первого консула. Фуше заслал двух агентов к вождю шуанов Кадудалю, чтобы отравить его. Но Кадудаль оказался весьма проницательным и без труда разоблачил агентов. Обоих повесили на деревьях в назидание другим. Сам Кадудаль почувствовал опасность и бежал в Англию, где продолжал организовывать антинаполеоновские заговоры. Примерно в то же время до Франции дошло известие об убийстве в Петербурге императора Павла I, стремившегося наладить добрые отношения с Францией. Полагая, что движущая сила заговора находится в Лондоне, Наполеон заявил: «Англичане промахнулись по мне в Париже 3 нивоза, но они не промахнулись в Петербурге!» Он дал указание Фуше усилить работу против англичан и против роялистов, находившихся в эмиграции. Фуше охотно выполнил это поручение Наполеона. Чтобы не возвращаться больше к этому вопросу, заметим, что агентурой Фуше было пронизано все французское общество, вся Франция. Его агенты находились при всех европейских дворах, во всех эмигрантских центрах. Бороться с английскими спецслужбами было непросто, прежде всего потому, что они были прекрасно организованы и располагали большими деньгами. У высокопоставленных деятелей наполеоновского режима можно было легко покупать жизненно важные сведения. Иногда англичан подводила их вера во всемогущество денег. Полномочный министр Дрэйк, аккредитованный при баварском дворе в Мюнхене, подкупил директора баварской почты, обеспечив себе доступ ко всей французской корреспонденции. И все же он скомпрометировал себя, вздумав воспользоваться услугами человека, оказавшегося агентом Фуше. Дрэйк хорошо платил ему за информацию, оказавшуюся ложной, в то время как упомянутый агент выудил у самого Дрэйка важные конфиденциальные документы, которые Наполеон не замедлил опубликовать. У Англии была целая армия наемных шпионов, и со всех концов европейского континента в Лондон рекой лилась информация. Английские агенты прибегали к самым разнообразным уловкам для пересылки сведений. Полиция Фуше перехватила и расшифровала письмо, написанное сплошь нотными значками и по внешнему виду выглядевшее как невинный музыкальный этюд. Английская разведка использовала различные способы шифровки. В архивах хранится секретный доклад министра полиции Фуше Наполеону, в котором сообщается, что по сведениям полиции специальные термины, заимствованные из области музыки и ботаники, английской секретной службой больше не будут употребляться; впредь же в постоянных кодах она будет пользоваться терминами из области часового мастерства, хозяйственного обслуживания и кулинарии. Особенно усердствовала английская разведка в годы континентальной блокады. К этому времени уже действовала тайная система транспорта и связи, беспрецедентная по своему объему, сложности и рискованности. Сообщение с Англией еще со времен революции и директории являлось преступлением, которое вплоть до 1814 года военный трибунал карал беспощадно. Вместе с тем оно стало выгодным промыслом для жителей приграничных районов, рыбаков, матросов, контрабандистов. Дело было поставлено на широкую ногу. Английским и роялистским агентам удалось подкупить муниципалитет Булони, который стал выдавать фальшивые паспорта. Об этом доложили Фуше. Разгневанный министр полиции направил в Булонь агента Манго, которого он называл своим «громаднейшим бульдогом»; и тот вскоре разоблачил и ликвидировал это «предприятие». Однако вернемся к антинаполеоновским заговорам, раскрытым Фуше. Наиболее агрессивно настроенные эмигранты группировались в Англии вокруг графа дАртуа, герцога Беррийского и принца Конде. Граф Карл Филипп дАртуа был братом Людовика XVI и Людовика XVIII. После революции он вместе с другими французскими эмигрантами и уцелевшими вождями вандейского восстания и шуанской войны нашел приют в Англии, где занялся активной антинаполеоновской деятельностью. Впоследствии он станет французским королем Карлом X. Герцог Шарль Фердинанд Беррийский был его вторым сыном. Принц Луи Жозеф Конде также принадлежал к свергнутому дому Бурбонов, впоследствии он возглавит армию эмигрантов, вторгнувшуюся вместе с союзниками во Францию. Их поддерживал старый республиканский генерал Пишегрю, прославившийся своими победами в Голландии еще в 1795 году и перешедший на роялистские позиции. Он был выслан в колонии и бежал оттуда в Англию. Заговорщики стремились привлечь к заговору отставного генерала Моро, единственного соперника Наполеона по военной славе. С этой целью они намеревались примирить враждовавших между собой Моро и Пишегрю. Моро согласился помириться, но от участия в заговоре отказался. Несмотря на это в начале 1803 года Кадудаль и его друзья предложили графу дАртуа план нового покушения на Наполеона. В случае удачи к власти должны были прийти генералы Моро и Пишегрю. Позднее для руководства роялистами во Францию должны были прибыть граф дАртуа или герцог Беррийский. Весь этот заговор был составлен по наущению агента Фуше некоего Меге де Латуша. Одной из целей Фуше было погубить генерала Моро, представив его лидером заговорщиков. Он стремился также заманить в ловушку бурбонских принцев. 30 августа 1803 года Жорж Кадудаль и несколько шуанских вождей тайно прибыли в Париж. Сначала они намеревались поднять при содействии Моро военный мятеж в столице. Убедившись, что осуществить этот план невозможно, решили напасть на первого консула на улице с отрядом, равным количественно его свите, с целью убить или похитить его. В случае удачи покушения граф дАртуа и герцог Беррийский должны были высадиться во Франции. Излишне говорить, что вся эта операция проводилась под контролем консульской полиции, и Фуше знал о каждом шаге заговорщиков. Полиция до времени не мешала развитию заговора, желая захватить Моро и принцев «с поличным». Кадудаль, самый осторожный из заговорщиков, ни одной ночи не провел дважды в одном доме. Охота за ним длилась несколько месяцев. С разрешения Наполеона Фуше сформировал подвижные колонны, которые прочесывали районы, где мог скрываться Кадудаль. Министерство полиции к тому времени уже имело картотеку, содержащую более тысячи досье на особенно опасных роялистов. Она носила название «шуанская география». Хотя тот факт, что о заговоре было известно полиции, содержался в глубокой тайне, Фуше все же приказал арестовать и допросить нескольких шуанов, участвующих в заговоре. Один из них, Буве де Лозье, показал, что во Францию приехал Пишегрю и 28 января 1804 года состоялась встреча Моро, Пишегрю и Кадудаля. Моро, хотя и сочувствовал заговорщикам, отказался помогать им, и собеседники расстались, не придя к соглашению. Еще один арестованный шуан сообщил адреса конспиративных квартир, используемых вождями заговора. На одной из них задержали слугу Кадудаля. На допросе под пыткой он выдал адреса, где мог скрываться Кадудаль. В результате его удалось схватить. Вслед за ним арестовали и Пишегрю. Хотя показания задержанных обеляли Моро, Бонапарт велел арестовать и его, как сообщника убийц-шуанов. Газеты поливали генерала грязью. Узнав о провале заговора, ни граф дАртуа, ни герцог Беррийский не высадились во Франции. Заговорщики были преданы суду. Кадудаля приговорили к смертной казни и гильотинировали. Пишегрю до суда удавился (или его удавили) в тюремной камере. Многие из современников утверждали, что его смерть была делом рук Бонапарта, опасавшегося впечатления, которое могла произвести публичная защита обвиняемого в предстоящем процессе. Местью Наполеона заговорщикам стал и расстрел герцога Энгиенского, но поскольку хитрый Фуше сумел «самоустраниться» от этой грязной операции, мы об этом эпизоде расскажем в другом очерке. Из действительных или мнимых участников заговора в живых оставался один генерал Моро. Бонапарт не хотел, чтобы суд над ним выглядел как месть его старому сопернику, и отказался передать дела в военный трибунал. В результате его судил трибунал по уголовным делам. Учитывая смягчающие вину обстоятельства, Моро был приговорен к двухлетнему тюремному заключению, которое Наполеон заменил изгнанием. Он уехал в США, а в 1813 году вернулся в Европу. Генерал Жан Виктор Моро присоединился к русской армии. 27 августа 1813 года, к концу битвы под Дрезденом, ядро, упавшее посреди главного штаба императора Александра, раздробило Моро оба колена. Умирая и проклиная себя, он воскликнул: «Как! Мне, мне, Моро, умереть среди врагов Франции от французского ядра?!» Раскрытие и ликвидация заговора подняли авторитет Фуше в глазах Наполеона. В отсутствие императора он иногда фактически правил страной. Он продолжал руководить полицией и разведкой, ведал агентурой и проводил то, что в разведке называют «активными мероприятиями». Например, во время кампании 1807 года, с целью столкнуть венгерское население с австрийцами, распространил среди венгров газеты, доказывавшие, что Австрия и Англия обманывают их. Еще со времени Эрфуртского конгресса 1808 года Фуше вместе с Талейраном втайне строили козни против императора. Эту игру они начинали всякий раз, когда им казалось, что жизнь или судьба императора находится в опасности. Они принимались изыскивать средства, чтобы самим заменить его или заменить другим лицом, или, в случае надобности, устранить его, ускорив его гибель, чтобы успеть самим спастись при крушении империи. Один из таких заговоров они устроили, когда Наполеон отправился в Испанию в 1808 году. Они организовали за кулисами новое правительство, во главе которого должны были стоять оба, а Мюрат лишь формально представлял бы власть. Меттерних узнал об этом заговоре и сообщил о нем своему правительству, а Наполеону были переданы перехваченные письма. Разгневанный, он вернулся в Париж, но в результате… простил заговорщиков. Однако его терпению пришел конец, и Наполеон все же сместил с поста министра полиции такого изобретательного, ловкого и отлично осведомленного человека, как Фуше. В 1810 году он решил заменить его на туповатого, но исполнительного генерала Рене Савари, герцога Ровиго. Смена министров не обошлась без скандала, о котором мы расскажем в очерке о Савари, и завершилась письмом Наполеона в адрес Фуше: «Господин герцог Отрантский, ваши услуги больше не могут быть угодны мне. Вы должны в течение 24 часов отбыть к месту вашего нового назначения». Новому министру полиции было поручено проконтролировать, чтобы Фуше немедленно покинул страну. Но карьера Фуше на этом не завершилась. С падением Наполеона Фуше вернулся в политику. Власть Бурбонов угрожала его положению. Чтобы успешнее обороняться, он, как и другие политики, начал нападать на правительство. Когда ему не удалось пройти в палату пэров, а король Людовик XVIII не пожелал иметь с ним дело и назначить министром, он стал во главе заговора, целью которого был насильственный переворот в пользу герцога Орлеанского (Фуше был против призвания Наполеона). Осуществление заговора совпало со «Ста днями» Наполеона. Когда император победил, Фуше объявил себя его приверженцем. Он сделал вид, что его заговор был в пользу Наполеона, и тот вновь назначил Фуше министром полиции. Наполеон оставил его при себе скорее всего для того, чтобы лучше следить за ним, но тем самым «поселил змею под своей подушкой»! При отречении Наполеон, объявив императором своего сына Наполеона II, передал власть временному правительству во главе с Фуше, всячески старавшимся добиться согласия французов на возвращение Бурбонов. После реставрации Фуше всеми способами стремился показать свою приверженность королю Людовику XVIII. Он принялся с усердием преследовать бывших сторонников Наполеона. По своей инициативе опубликовал список пятидесяти семи опальных деятелей, подлежавших розыску. При формировании нового правительства 6 июля 1815 года Людовик XVIII назначил Фуше министром полиции. Было создано так называемое «министерство Талейрана — Фуше». 8 июля того же года Людовик XVIII въехал в Париж «во главе англичан и пруссаков, имея по одну сторону преступление, а по другую порок». Так французский историк, писатель и государственный деятель Шатобриан характеризовал Фуше и Талейрана. Роялисты были возмущены тем обстоятельством, что в совете министров заседает «цареубийца» Фуше. Многочисленные протесты заставили короля уже через пару месяцев отказаться от этого назначения. Фуше был отрешен от должности и 19 сентября направлен в «почетную ссылку» — посланником при дрезденском дворе. Его дальнейшая жизнь ничем не примечательна. Меттерних преследовал его, и в условиях господства «Священного союза» никаких перспектив на возобновление карьеры у Фуше не было. Он писал мемуары, но так и не закончил их. 26 декабря 1820 года на шестьдесят втором году жизни он скончался в Триесте.