ГЕОРГИЙ СФРАНДЗИ

1401 – после 1477) – представитель знатного рода, приближенный трех императоров из дома Палеологов: спальничий и личный секретарь Мануила II (с 1418 до дня смерти Мануила 21 июля 1425); близкий друг и доверенное лицо пелопоннесского деспота Константина, будущего императора Константина XI Драгаша, отправившего его в 1429 г. послом в Адрионополь и Лариссу, а в декабре 1443 г. – к турецкому султану Мураду II с просьбой о признании Константина императором. В апрелемае 1453 г. Сфрандзи участвовал в обороне Константинополя и составил тайные списки защитников города. После крушения византийской столицы он попал с семьей в плен к туркам (его сын и дочь погибли, а он и его жена были выкуплены), затем возвратился в Пелопоннес и служил у деспота Фомы, по поручению которого ездил в 1455 г. к венецианскому дожу Франциску Фоскари, чтобы договориться о совместном выступлении против Мехмета II. В 1460 г., спасаясь от турок, Сфрандзи с женой бежали на остров Корфу, где поселились в монастыре Тарханиота. До самой смерти он работал над историческим сочинением, известным в двух редакциях: пространной («Большая хроника», как предполагают, – фальсификация XVI в., выполненная митрополитом Монемвасии Макарием Мелиссином) и краткой («Малая хроника», в основу которой были положены личные наблюдения Сфрандзи, его дневник и свидетельства очевидцев). «Большая хроника» состоит из четырех книг, начинающихся с 1258 г. – правления Михаила VIII Палеолога – и заканчивающихся событиями 1477 г. – неудачным военным походом Мехмета II на этолийский Навпакт и остров св. Мавры. Центральное место в книге занимают главы, посвященные осаде и падению Константинополя (с 26 марта 1452 г. до 30 мая 1453 г.). Сфрандзи подробно рассказывает, кому и какой участок было поручено защищать, отмечает малочисленность обороняющихся, среди которых рядом с ромеями были венецианцы, каталонский консул Петр Гулиан, лигуриец Мануил, Феофил Палеолог, германец Иоанн, русский кардинал, «великий дука» Лука Нотара, военачальники во главе с димархом Иоанном Джустиниани, «человеком весьма опытным, храбрым и полезным». Он включает в свой рассказ речь императора Константина XI Драгаша, обращенную к «благороднейшим архонтам», «сиятельнейшим димархам», «верному и досточтимому народу» накануне решающего сражения с призывом стоять «мужественно». В панегирических тонах описан не только император, «как Самсон», напавший на чужеземцев, но и Франциск Толедский, который «превзошел Ахилла», Феофил Палеолог, бросившийся в гущу врагов с криком: «Хочу лучше умереть, чем жить!» и перебивший «всех, кого только нашел». Изображая диспозиции янычар, хронист не забывает указать количество кораблей (320) и войск (258 тысяч человек), осаждавших город, вооружение неприятеля, метательные орудия, бомбарды, рвы, валы и деревянные палисадники. Он вводит в повествование имена турецких военачальников (Харатегпаша, Алипаша и его «соперник» Заганпаша), начинает одну из глав с мусульманской молитвы и воинского клича: «Алла, Алла, Мухаммад ресул Алла». Негодование и скорбь автора прорываются сквозь рассказ о самом трагическом дне обороны Константинополя – 29 мая, когда турки, названные в хронике «предтечей антихриста», захватили город, топтали ногами «святые иконы», покрывали коней «шелковыми и златоткаными одеждами священников», хватали, насильничали и уводили в рабство «женщин, девиц и мальчиков». Сфрандзи считает виновными в гибели Византии латинян и турок.