ГЕРМАНИСТЫ И РОМАНИСТЫ

течения в бурж. медиевистике, по-разному решающие вопрос о роли герм. и рим. начал в формировании социально-политич. строя ср.-век. Европы: если романисты выводят феод. учреждения средневековья из порядков поздней Рим. империи, то германисты видят в них развитие исключительно (или преимущественно) герм. начал; и те и другие односторонне подчеркивают, т. о., лишь одну из сторон единого процесса, представляющего собой синтез социальных элементов др.-герм. общинного и рим. рабовладельч. обществ, находившихся на стадии разложения. При этом Г. и р. подходят к вопросу в осн. с юри-дич. позиций.

Во франц. историографии герм.-романская проблема возникла в 20-х гг. 18 в. в непосредств. связи с идеологич. борьбой, предшествовавшей бурж. революции. Для идеолога дворянства германиста А. Буленвилье завоевание Галлии франками (германцами), к-рых он рассматривал как предков дворян, служило ист. обоснованием привилегий дворянства; идеолог буржуазии романист аббат Дюбо отрицал факт завоевания, что должно было служить аргументом против ист. обоснованности дворянских прав; в противовес франкам Дюбо подчеркивал значение галло-римлян - коренного населения Галлии, к-рых он считал предками третьего сословия. С германистич. позиций выступали в отд. случаях и идеологи антифеод. лагеря - Монтескье и особенно Мабли, видевший в обществ. строе древних германцев источник народовластия. В наполеоновское время и в годы реставрации предпринимались попытки при помощи германистич. теории обосновать ист. права дворянства на управление Францией (Монлозье). Против Монлозье выступили О. Тьерри и Ф. Гизо, романистич. теория к-рых (связанная с их теорией клас. борьбы) служила ист. мотивировкой прав франц. буржуазии на гос. власть. Вся история Франции рассматривалась ими как история борьбы и победы третьего сословия - потомков порабощенных галло- римлян над дворянством - потомками франкских завоевателей.

В нем. ист. науке в кон. 18 - нач. 19 вв. Г. и р. одинаково стояли на реакц.-консервативных позициях: романист Ф. К. Савиньи отрицал разрыв между древним миром и ср. веками, германисты Ю. Мезер, К. Ф. Эйхгорн толковали герм. начала в консервативном духе: явления, исконно присущие германцам, они видели в вотчине, в господстве частной собственности. С 50-х гг. 19 в. германистич. идеи в нем. историографии развиваются на новой, научно прогрессивной основе - в тесной связи с общинной (марковой) теорией Г. Маурера (и его последователей), показавшего, что обществ. строй древних германцев базировался на общинном устройстве и коллективных формах собственности, и связавшего возникновение ср.-век. институтов (в частности, вотчины, ср.-век. городов) с разложением герм. маркового строя. В связи с франко-прус. войной 1870-71 германизм в нем. науке, и ранее содержавший значит. элементы национализма, принял откровенно шовинистич. характер. В англ. историографии германистич. концепцию развивали Дж. М. Кембл (1807-57), Э. Фримен (1823-92), утверждавшие, что все англ. институты - парламент, местное самоуправление и т. д. обязаны своим происхождением англо-саксам, а также У. Стебс, Г. С. Мэн, доказывавшие, что англо-саксы принесли с собой в Англию свободную сел. общину.

Во Франции романизм под влиянием франко-прус. войны и Парижской Коммуны резко меняет свою направленность: из идейной защиты бурж. революции он превращается в средство борьбы с революцией пролетариата. Н. Д. Фюстель де Куланж, отрицая факт завоевания Рим. империи, подчеркивая, что феод. институты - это простое эволюц. развитие позднерим. институтов, отрицая наличие общины и коллективных форм собственности в истории, пытался обосновать ист. неправомерность революции и социализма. Франц. романизм приобрел и внешнеполитич. аспект - он стал орудием франц. шовинизма, что нашло отражение в полемике Фюстеля с Т. Моммзеном, а также с Г. Вайцем. Единомышленником Фюстеля в Англии был Ф. Сибом. Рус. бурж. историография (M. M. Ковалевский, П. Г. Виноградов, И. В. Лучицкий и др.) была свободна от шовинистич. увлечений Г. и р. В частности, концепция Фюстеля де Куланжа встретила в России единодушный отпор.

В эпоху империализма обе теории нашли общую почву для борьбы с марксистско-ленинской ист. наукой. Об этом свидетельствует реакц. концепция А. Допша, сближавшая уровни обществ. развития германцев и римлян, пытавшаяся доказать отсутствие общины и наличие крупного землевладения у германцев. Разногласия между Г. и р. теряют существ. политическое значение.

Лит.: Алпатов М. A., Политич. идеи франц. бурж. историографии XIX в., М.-Л., 1949; Вайнштейн О. Л., Историография ср. веков, М.-Л., 1940; Данилов А. И., Проблемы агр. истории раннего средневековья в нем. историографии кон. XIX - нач. XX в., (М., 1958); Gierke O., Die historische Rechtsschule und die Germanisten, В., 1903.

M. А. Алпатов. Москва.