Говоруха-Отрок Юрий Николаевич - критик, писавший под псевдонимом Николаев, Ю. Родился в середине 1850-х годов на юге России в состоятельной дворянской семье, учился в одной из харьковских гимназий, но курса не кончил. В 1874 г. примкнул в Харькове к революционному кружку, ходил ""в народ"" и судился впоследствии по так называемому ""процессу 193"". Просидев в заключении несколько лет, зачтенных ему в отбытие наказания, Говоруха-Отрок в 1882 г. снова поселился в Харькове и принял деятельное участие в только что возникших тогда харьковских изданиях: журнал ""Мир"" и газете ""Южный Край"". К этому времени он разочаровался в революционной деятельности, а многие воззрения 60-х годов, в особенности отношение к искусству, ему начали казаться узкими. Окончательно он, однако, еще не разрывал с прежним настроением; литературные дебюты его (под псевдонимом Юрко) - рассказ ""Из неоконченного романа"" (""Слово"", 1880, № 11) и, в особенности, ""Fatum"" (""Полярная Звезда"", гр. Сальяса, 1881) - был апофеозом героев революционного движения. Появление в печати ""Fatum´a"" было отчасти цензурным недосмотром, и когда ""Русская Мысль"" (ст. С. Венгерова ), давая отчет о литературных явлениях 1881 г., привела, без всяких комментариев, несколько отрывков из рассказа, то отчет не увидел света. В ""Вестнике Европы"" 1882 г. появились два рассказа Говорухи-Отрока: ""Развязка"" и ""Отъезд"". Статьи Говорухи-Отрока в ""Южном Крае"" носили уже следы нового настроения. Прежним его знакомым они показались оппортунизмом, и это повело к враждебному по отношению к Говорухе-Отроку инциденту на одном из студенческих вечеров, имевшему известную связь с возникшими тогда в Харьковском университете беспорядками. С тех пор все статьи Говорухи-Отрока в ""Южном Крае"" представляют собою неустанную, ожесточенную борьбу с идеями 60-х годов, с ""петербургским"" либерализмом, с деятелями ""Отечественных Записок"", из которых он особенно нападал на недавнего личного друга своего, Н.К. Михайловского . Рядом с этим он ведет пропаганду новых своих политических и религиозных идеалов. В 1889 г. Говоруха-Отрок был приглашен редакцией ""Московских Ведомостей"" вести литературный фельетон и театральный отдел. Оба отдела он вел до самой смерти своей в июле 1896 г.; писал также критические статьи в ""Русском Обозрении"" и ""Русском Вестнике"" (под псевдонимом Ю. Елагин). Часть их вышла отдельными книжками: ""В.Г. Короленко"" (1893), ""Последние произведения графа Л.Н. Толстого"" (1894), ""Тургенев"" (1894). Статьи московского периода деятельности Говорухи-Отрока гораздо выше статей, появившихся в ""Южном Крае"". К тому времени личное раздражение значительно улеглось в нем, и борьба его с ""петербургскими"" журналами носит по преимуществу принципиальный характер. С большим увлечением писал он театральные отчеты свои, выказывая в них много вкуса и предъявляя к репертуару и игре актеров строгие художественные требования. Как литературный критик, Говоруха-Отрок был человек несомненного таланта, живого эстетического чутья и хорошего литературного образования, но всегда писал с предвзятой целью - показать пустоту движения 60-х годов, пользуясь для этого и произведениями писателей другого лагеря, почему-либо ему симпатичными. Такой характер носит, например, его этюд о В.Г. Короленко . В этюде о Тургеневе полемист совершенно вытеснил вдумчивого критика. Во всем творчестве Тургенева Говоруха-Отрок видит подчинение модным влияниям; по его мнению, только образ ушедшей в монастырь Лизы из ""Дворянского гнезда"" действительно ""свободно"" сложился в душе Тургенева. Говоруха-Отрок вообще часто становился на религиозную точку зрения, утверждая, что русскую литературу губит неверие и отсутствие связи с главной святыней народа - православием. В сфере государственности Говоруха-Отрок считал себя последователем славянофильства, но совершенно оставлял в стороне такие кардинальные стороны славянофильского миросозерцания, как свобода мысли и слова и участие общественного мнения в ходе государственной жизни. В литературных взглядах своих Говоруха-Отрок любил выставлять себя последователем Аполлона Григорьева , но и его понимал односторонне, заимствуя из широкого и свободного литературно-общественного мировоззрения Григорьева только его полемические выходки против западничества и крайностей журнальной литературы начала 60-х годов. Ближе всего Говоруха-Отрок примыкает к направлению Н.Н. Страхова в последние годы его жизни. - Ср. ст. Розанова (""Русское Обозрение"", 1896, № 8 и 9 и ""Отечественные Записки"", 1883); Михайловский ""Сочинения""; Венгеров ""Источники Словесности русских писателей"". С. Венгеров.
Говоруха-Отрок Юрий Николаевич
ГОВОРУХА-ОТРОК ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ
(1850—1896) Юрий Николаевич Говоруха-Отрок, публиковавшийся под псевдонимом Ю. Николаев, — литературный и театральный критик, прозаик, публицист — родился 29 января 1850 г. в Курске, в дворянской семье. Детство и юность провел в Харькове. Учился в Харьковском университете. Увлекшись, как большинство студенческой молодежи 1870-х гг., чтением В. Г. Белинского и А. И. Герцена, идеями «хождении в народ», Говоруха-Отрок в 1874 г. познакомился с одним из представителей народнического движения — С. Ф. Коваликом, который пытался привлечь его к организации кружка харьковских семинаристов и участию в студенческих сходках. Вскоре юноша понял, что путь революционера дли нею нс органичен, и решил отойти от этой деятельности. Однако в конце 1874 г. во время поездки по литературным делам в Петербург к Н. К. Михайловскому Говоруха-Отрок подвергся обыску и аресту по обвинению в политическом преступлении. «Все мое политическое «преступление» состояло, в сущности, в болтовне на разные революционные темы, в болтовне, которая тогда была в ходу между молодежью», — вспоминал он позже в записках «Тюрьма и крепость» (1894). Гем не менее почти три юла ему пришлось провести в заключении. «Меня повели и заперли в камеру. Тяжелая, окованная железом дверь грохнула, замок с сильным и глухим звоном повернулся два раза. И тут, в первый раз после ареста, мне показалось, будто надо мною захлопнулась гробовая крышка». В 1877 г. суд приговорил его к ссылке в Тобольскую губернию, но, учтя срок предварительного заключения, оставил на свободе под надзором полиции, определив местом жительства Харьков.
В Харьков Говоруха-Отрок вернулся уже совсем другим человеком. Особенно ясно новый строй его мыслей отразился в одностороннем и безусловном преклонении перед А. А. Григорьевым и Н. Н. Страховым (в части сочетания передовых идеалов эпохи с христианством) и категорическом неприятии идей революционных демократов. «Его последняя статья, напечатанная в “Московских ведомостях” за два дня до его смерти, оканчивается причислением Добролюбова к внучатам Скалозуба», — отмечалось в одном из некрологов.
Главным делом Говорухи-Отрока становится литературная и театральная критика. Под псевдонимом Ю. Николаев он много публикуется в провинциальной печати, с помощью Н. К. Михайловского сотрудничает в библиографических отделах журналов «Отечественные записки» и «Дело».
В начале 1880-х гг. при посредничестве В. М. Гаршина Говоруха-Отрок начинает публиковать собственные художественные произведения. Написанные на автобиографической основе, они отразили нарастающее критическое отношение автора к народническим идеалам. Через судьбы своих героев в рассказах «Fatum», «Отъезд», «Развязка» он раскрывает причины собственного отказа от юношеских увлечений и обращения к идеям христианства.
Рассказы получили весьма ироничную и резкую оценку Михайловского, а их автор был обвинен в ренегатстве. Л. А. Тихомиров, сам прошедший путь от революционера до ярого противника революционной деятельности и монархиста, заметил: «Его отрицание нигилизма зародилось не из какого-либо политического опыта, а от растущих требований личности его. Он почувствовал потребность красоты, истины абсолютной... Умственные интересы его пошли далеко в сторону от «революции». Его уважали за ум, плохо понимали он остался один-одинешенек, ища правды, и был единогласно отрицаем всеми представителями тогдашних направлений... Его подвергли бойкоту, а потом забыли».
В 1889 г., после снятия полицейского надзора, Говороха-Отрок переезжает в Москву, где быстро становится ведущим литературным и театральным критиком газеты «Московские ведомости» (редакторы М. Н. Катков и П. М. Леонтьев), печатается также в «Русском обозрении», «Русском вестнике», «Русском слове».
Его публицистические и литературно-критические статьи несут в себе отпечаток нового мировосприятия, близкого позднему славянофильству, убежденности в особом пути России и особом складе русского народа, а также черты глубоко верующего православного христианина. «Искренний, убежденный православный монархист, — вспоминал Тихомиров, — он не был спокоен, неустройство общества его задевало, расхождение идеала с действительностью его мучило, отсюда его христианская «мировая скорбь» и проповедь христианского миросозерцания». Говоруха-Отрок считал, что мерило прекрасного есть вечное, он отстаивал необходимость религиозного самосознания, проповедовал смирение как основу человеческой жизни. Смирение — один из труднейших подвигов «кающегося мытаря». «Для того, чтобы воспитать в себе чувство смирения, необходимо высочайшее нравственное мужество, — писал Говоруха-Отрок, — потому что для этого надо подавить в себе все свои страсти, желания, подавить гордость и тщеславие, выследить их в самых тонких изгибах и уничтожить — подавить во имя истины». Ему принадлежит забытая сакраментальная фраза — «человек существует не для счастья... жизнь его есть подвиг страдания и искупления», породившая знаменитую реплику Короленко — «человек создан для счастья, как птица для полета».
Именно с позиции внимания к «истинному и вечному» с точки зрения православного христианства критик-философ рассматривал и оценивал творчество современных ему русских писателей. 13 опубликованных посмертно «Заметках о прогрессе и цивилизации» (1897) он подчеркивал, что на Западе к своим пророкам и вождям предъявляют только одно требование: «обрати камни в хлебы» — и «признаем тебя, и уверуем в тебя, и поклонимся тебе*. В России же лучшей части общества, а также русской литературе свойственны прежде всего духовные искания — «человек, его лицо, его сердце и никогда человечество». В некрологе о Говорухе-Отроке В. В. Розанов, оценивая итог его деятельности, усматривает в этом «заметное и ценное звено», переход к более высокому уровню критики.
С наибольшей силой и определенностью Говоруха-Отрок выразил свои идеи в книгах «Последние произведения гр. Л. Н. Толстого» (1890), «Очерки современной беллетристики. В. Г. Короленко» (1893) и «Тургенев» (1894). В них самим ходом анализа автор пытался подвести читателя к мысли о том, что жизнь — это «не таблица умножения», не «логическая выкладка», а глубокий и сложный поток движения духа, который не определить «прокрустовым ложем веры в разум». Говоруха-Отрок утверждал, что он «стремится писать о писателях, а не по поводу писателей».
В книге о В. Г. Короленко критик сумел подняться над ограниченностью своих подходов к произведениям искусства и проник в самую суть природы таланта писателя, который, видя все темные стороны жизни, неизменно «ищет в этой темноте просветы». Критик разгадал, что Короленко верит в душу человеческую и не верит только в одно — в фарисейскую добродетель. Короленко, как и Достоевский, стремится отыскать человека в человеке, он «не судит, а лишь изображает, осторожно и стыдливо прикасаясь к язвам души, с любовью подмечая всякое чистое движение этой души, стараясь, наконец, не скрыть душевные язвы своего ближнего, а покрыть их любовью». Так определяет Говоруха-Отрок особенности творческого метода Короленко и видит в таком отношении писателя к своим героям и его силу и слабость. «Сила в оригинальной правдивости и задушевности общего тона; шаткость — в слабости его миросозидания, в эскизности и туманности его изображений».
Современники и потомки высоко оцепили книгу о Короленко, которая, как утверждал писатель демократического направления 1870-х гг. И. И. Ясинский, «лучшее, быть может, из всего написанного об этом авторе и, вместе с тем, лучшее из произведений самого Ю. Н. Говорухи-Отрока». М. Горький в письме к вдове Короленко отмечал, что «как о художнике о нем никто, кроме Говорухи-Отрока, не написал ничего достойного его таланта», а В. В. Розанову признавался, что «Говоруха-Отрок только и сделал хорошего, что лучше всех и раньше всех написал этюд о Короленко».
В книге «Тургенев» критик дал обстоятельный анализ развития русской общественной мысли 1840—1860-х гг., проследил эволюцию мировоззрения писателя на этом фоне. Автор считает Тургенева человеком без четких убеждений, но с «нравственными правилами порядочности, благородства, деликатности». Тургеневское увлечсние вольнодумством в 1840-х гг. и его преодоление нашли отражение в повести «Фауст» и в лучшем романе писателя «Дворянское гнездо». В душевном состоянии героя «Фауста», образа наиболее близкого, по мнению критика, самому писателю, «есть смущение души, отступающей перед Неведомым, то смущение, которое может разрешиться верой, то понимание, которое подводит к выводу, что свобода не даст счастья, что исполнение долга — вот о чем следует заботиться человеку». Под влиянием этого настроения написано и проникнутое мистицизмом, призывом к терпению и смирению «Дворянское гнездо». Лаврецкий — один из тех, на ком держится русская земля. В Лизе для Лаврецкого слилось все: и любовь, и Родина, и религиозное чувство. Лиза понимает, что «христианином надо быть не для того, чтобы познать небесное , а для того, что каждый человек должен умереть*. Она уверена, что все грехи надо отмолить, что человек должен наложить на себя «железные цепи долга». Свою участь Лиза принимает сознательно и осмысленно, «вот почему се страдание выходит на высоту подвига».
Очевидно, что Говоруха-Отрок стремился оценивать эволюцию тургеневского творчества согласно собственным убеждениям. Поэтому он упрекает писателя за то, что тот подчинился «суете» 60-х гг. и не смог произвести суд над изображенной жизнью. Тургенев, по мнению критика, — «трагическая жертва всего рокового хода нашей истории. Он был знаменитым писателем, но никогда не был «властителем дум», он среди общества не был пророком и вождем , он был только самым изящным, самым умным, самым тонким собеседником в гостиной , он не вступил в моральную борьбу с обществом», поэтому и не возвысился над ним.
По мнению Говорухи-Отрока, искусство — высшее из земных дел, требующее от творца нравственного подвига, самоочищения, умения показать в случайном свет вечных идеалов. Это для него основной критерий в оценке всех литературных явлений. Сам критик писал всегда горячо, искренне и, вместе с тем, тонко аналитически. Он мечтал написать свою главную книгу — о Гоголе, но неожиданно, скоропостижно умер на 46-м году жизни. В журналах и газетах всех направлений появились статьи и некрологи, в которых высоко оценивался «блестящий литературный талант» «выдающегося русского критика». В них отмечалось: «мы всегда видели в нем крупную умственную силу»; «даже в самых крайних увлечениях своих Говоруха-Отрок оставался оригинальным и интересным»; «он ставил своей задачей раскрытие малого мира, представляемого каждым произведением искусства, и работал не для текущего дня»...
Заметки о прогрессе и цивилизации (из посмертных бумаг). М.: Унив. тип., 1897. 20 с.
Очерки современной беллетристики. В. Г. Короленко: критич. этюд. М.: Унив. тип., 1893. 4, 112 с.
Последние произведения гр. Л. Н. Толстого: критич. этюд. I. Власть тьмы. II. Крейцерова соната. III. Плоды просвещения. М.: Унив. тип., 1890. 85 с.
Тургенев: критич. этюд. М.: Унив. тип., 1894. 263 с.
ЛИТЕРАТУРА 0 ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ Ю. Н. ГОВОРУХИ-ОТРОКА
Беляев Г. А. В. М. Гаршин и литературная борьба восьмидесятых годов. М.; Л., 1937. С. 166-171.
Памяти Ю. Н. Говорухи-Отрока: сб. статей из «Русского обозрения». М.: Унив. тип., 1896. 2, 86 с.
Петровская И. Ф. Говоруха-Отрок // Очерки истории русской театральной критики. Вторая пол. XIX в. Л., 1976. С. 269—277.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
Муратова; КЛЭ, РП I.
В Харьков Говоруха-Отрок вернулся уже совсем другим человеком. Особенно ясно новый строй его мыслей отразился в одностороннем и безусловном преклонении перед А. А. Григорьевым и Н. Н. Страховым (в части сочетания передовых идеалов эпохи с христианством) и категорическом неприятии идей революционных демократов. «Его последняя статья, напечатанная в “Московских ведомостях” за два дня до его смерти, оканчивается причислением Добролюбова к внучатам Скалозуба», — отмечалось в одном из некрологов.
Главным делом Говорухи-Отрока становится литературная и театральная критика. Под псевдонимом Ю. Николаев он много публикуется в провинциальной печати, с помощью Н. К. Михайловского сотрудничает в библиографических отделах журналов «Отечественные записки» и «Дело».
В начале 1880-х гг. при посредничестве В. М. Гаршина Говоруха-Отрок начинает публиковать собственные художественные произведения. Написанные на автобиографической основе, они отразили нарастающее критическое отношение автора к народническим идеалам. Через судьбы своих героев в рассказах «Fatum», «Отъезд», «Развязка» он раскрывает причины собственного отказа от юношеских увлечений и обращения к идеям христианства.
Рассказы получили весьма ироничную и резкую оценку Михайловского, а их автор был обвинен в ренегатстве. Л. А. Тихомиров, сам прошедший путь от революционера до ярого противника революционной деятельности и монархиста, заметил: «Его отрицание нигилизма зародилось не из какого-либо политического опыта, а от растущих требований личности его. Он почувствовал потребность красоты, истины абсолютной... Умственные интересы его пошли далеко в сторону от «революции». Его уважали за ум, плохо понимали он остался один-одинешенек, ища правды, и был единогласно отрицаем всеми представителями тогдашних направлений... Его подвергли бойкоту, а потом забыли».
В 1889 г., после снятия полицейского надзора, Говороха-Отрок переезжает в Москву, где быстро становится ведущим литературным и театральным критиком газеты «Московские ведомости» (редакторы М. Н. Катков и П. М. Леонтьев), печатается также в «Русском обозрении», «Русском вестнике», «Русском слове».
Его публицистические и литературно-критические статьи несут в себе отпечаток нового мировосприятия, близкого позднему славянофильству, убежденности в особом пути России и особом складе русского народа, а также черты глубоко верующего православного христианина. «Искренний, убежденный православный монархист, — вспоминал Тихомиров, — он не был спокоен, неустройство общества его задевало, расхождение идеала с действительностью его мучило, отсюда его христианская «мировая скорбь» и проповедь христианского миросозерцания». Говоруха-Отрок считал, что мерило прекрасного есть вечное, он отстаивал необходимость религиозного самосознания, проповедовал смирение как основу человеческой жизни. Смирение — один из труднейших подвигов «кающегося мытаря». «Для того, чтобы воспитать в себе чувство смирения, необходимо высочайшее нравственное мужество, — писал Говоруха-Отрок, — потому что для этого надо подавить в себе все свои страсти, желания, подавить гордость и тщеславие, выследить их в самых тонких изгибах и уничтожить — подавить во имя истины». Ему принадлежит забытая сакраментальная фраза — «человек существует не для счастья... жизнь его есть подвиг страдания и искупления», породившая знаменитую реплику Короленко — «человек создан для счастья, как птица для полета».
Именно с позиции внимания к «истинному и вечному» с точки зрения православного христианства критик-философ рассматривал и оценивал творчество современных ему русских писателей. 13 опубликованных посмертно «Заметках о прогрессе и цивилизации» (1897) он подчеркивал, что на Западе к своим пророкам и вождям предъявляют только одно требование: «обрати камни в хлебы» — и «признаем тебя, и уверуем в тебя, и поклонимся тебе*. В России же лучшей части общества, а также русской литературе свойственны прежде всего духовные искания — «человек, его лицо, его сердце и никогда человечество». В некрологе о Говорухе-Отроке В. В. Розанов, оценивая итог его деятельности, усматривает в этом «заметное и ценное звено», переход к более высокому уровню критики.
С наибольшей силой и определенностью Говоруха-Отрок выразил свои идеи в книгах «Последние произведения гр. Л. Н. Толстого» (1890), «Очерки современной беллетристики. В. Г. Короленко» (1893) и «Тургенев» (1894). В них самим ходом анализа автор пытался подвести читателя к мысли о том, что жизнь — это «не таблица умножения», не «логическая выкладка», а глубокий и сложный поток движения духа, который не определить «прокрустовым ложем веры в разум». Говоруха-Отрок утверждал, что он «стремится писать о писателях, а не по поводу писателей».
В книге о В. Г. Короленко критик сумел подняться над ограниченностью своих подходов к произведениям искусства и проник в самую суть природы таланта писателя, который, видя все темные стороны жизни, неизменно «ищет в этой темноте просветы». Критик разгадал, что Короленко верит в душу человеческую и не верит только в одно — в фарисейскую добродетель. Короленко, как и Достоевский, стремится отыскать человека в человеке, он «не судит, а лишь изображает, осторожно и стыдливо прикасаясь к язвам души, с любовью подмечая всякое чистое движение этой души, стараясь, наконец, не скрыть душевные язвы своего ближнего, а покрыть их любовью». Так определяет Говоруха-Отрок особенности творческого метода Короленко и видит в таком отношении писателя к своим героям и его силу и слабость. «Сила в оригинальной правдивости и задушевности общего тона; шаткость — в слабости его миросозидания, в эскизности и туманности его изображений».
Современники и потомки высоко оцепили книгу о Короленко, которая, как утверждал писатель демократического направления 1870-х гг. И. И. Ясинский, «лучшее, быть может, из всего написанного об этом авторе и, вместе с тем, лучшее из произведений самого Ю. Н. Говорухи-Отрока». М. Горький в письме к вдове Короленко отмечал, что «как о художнике о нем никто, кроме Говорухи-Отрока, не написал ничего достойного его таланта», а В. В. Розанову признавался, что «Говоруха-Отрок только и сделал хорошего, что лучше всех и раньше всех написал этюд о Короленко».
В книге «Тургенев» критик дал обстоятельный анализ развития русской общественной мысли 1840—1860-х гг., проследил эволюцию мировоззрения писателя на этом фоне. Автор считает Тургенева человеком без четких убеждений, но с «нравственными правилами порядочности, благородства, деликатности». Тургеневское увлечсние вольнодумством в 1840-х гг. и его преодоление нашли отражение в повести «Фауст» и в лучшем романе писателя «Дворянское гнездо». В душевном состоянии героя «Фауста», образа наиболее близкого, по мнению критика, самому писателю, «есть смущение души, отступающей перед Неведомым, то смущение, которое может разрешиться верой, то понимание, которое подводит к выводу, что свобода не даст счастья, что исполнение долга — вот о чем следует заботиться человеку». Под влиянием этого настроения написано и проникнутое мистицизмом, призывом к терпению и смирению «Дворянское гнездо». Лаврецкий — один из тех, на ком держится русская земля. В Лизе для Лаврецкого слилось все: и любовь, и Родина, и религиозное чувство. Лиза понимает, что «христианином надо быть не для того, чтобы познать небесное , а для того, что каждый человек должен умереть*. Она уверена, что все грехи надо отмолить, что человек должен наложить на себя «железные цепи долга». Свою участь Лиза принимает сознательно и осмысленно, «вот почему се страдание выходит на высоту подвига».
Очевидно, что Говоруха-Отрок стремился оценивать эволюцию тургеневского творчества согласно собственным убеждениям. Поэтому он упрекает писателя за то, что тот подчинился «суете» 60-х гг. и не смог произвести суд над изображенной жизнью. Тургенев, по мнению критика, — «трагическая жертва всего рокового хода нашей истории. Он был знаменитым писателем, но никогда не был «властителем дум», он среди общества не был пророком и вождем , он был только самым изящным, самым умным, самым тонким собеседником в гостиной , он не вступил в моральную борьбу с обществом», поэтому и не возвысился над ним.
По мнению Говорухи-Отрока, искусство — высшее из земных дел, требующее от творца нравственного подвига, самоочищения, умения показать в случайном свет вечных идеалов. Это для него основной критерий в оценке всех литературных явлений. Сам критик писал всегда горячо, искренне и, вместе с тем, тонко аналитически. Он мечтал написать свою главную книгу — о Гоголе, но неожиданно, скоропостижно умер на 46-м году жизни. В журналах и газетах всех направлений появились статьи и некрологи, в которых высоко оценивался «блестящий литературный талант» «выдающегося русского критика». В них отмечалось: «мы всегда видели в нем крупную умственную силу»; «даже в самых крайних увлечениях своих Говоруха-Отрок оставался оригинальным и интересным»; «он ставил своей задачей раскрытие малого мира, представляемого каждым произведением искусства, и работал не для текущего дня»...
Заметки о прогрессе и цивилизации (из посмертных бумаг). М.: Унив. тип., 1897. 20 с.
Очерки современной беллетристики. В. Г. Короленко: критич. этюд. М.: Унив. тип., 1893. 4, 112 с.
Последние произведения гр. Л. Н. Толстого: критич. этюд. I. Власть тьмы. II. Крейцерова соната. III. Плоды просвещения. М.: Унив. тип., 1890. 85 с.
Тургенев: критич. этюд. М.: Унив. тип., 1894. 263 с.
ЛИТЕРАТУРА 0 ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ Ю. Н. ГОВОРУХИ-ОТРОКА
Беляев Г. А. В. М. Гаршин и литературная борьба восьмидесятых годов. М.; Л., 1937. С. 166-171.
Памяти Ю. Н. Говорухи-Отрока: сб. статей из «Русского обозрения». М.: Унив. тип., 1896. 2, 86 с.
Петровская И. Ф. Говоруха-Отрок // Очерки истории русской театральной критики. Вторая пол. XIX в. Л., 1976. С. 269—277.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
Муратова; КЛЭ, РП I.
Источник: Русские филологи XIX века. Биобиблиографический словарь-справочник.