Грамматин Николай Федорович

(1786—1827) Николай Федорович Грамматик, филолог, исследователь древних литературных памятников, писатель, родился 13 ноября 1786 г. в деревне Матвеевское Кинешемского уезда Костромской губернии. Начальное образование получил в доме своих родителей, среднепоместных дворян Костромской губернии. Уже в детстве обнаружилась склонность мальчика к наукам — книги были любимыми его игрушками, и охота к чтению со временем превратилась в страсть.
В начале 1802 г. Грамматин поступил в Московский университетский пансион, который окончил с золотой именной медалью и дипломом на кандидатское достоинство. Его имя было записано на почетной доске пансиона золотыми буквами.
Уже в годы учебы одаренный юноша начал заниматься переводами и писать стихи, которые публиковались в пансионских изданиях «Утренняя заря» и «Отдых в пользу». Его литературные занятия были поддержаны известным поэтом И. И. Дмитриевым. Тогда же завязались дружеские отношения Грамматина с В. А. Жуковским и А. Ф. Мерпяковым.
По окончании пансиона будущий ученый полностью посвятил себя научным занятиям. Одним из его ранних филологических трудов стал «Новый английско-российский словарь», печатавшийся с 1808 по 1817 г. Одновременно Грамматин посещал профессорские лекции в Московском университете. В 1809 г. он был удостоен степени магистра за труд «Рассуждение о древней русской словесности», опубликованный в том же году и явившийся одним из первых научных исследований по древнерусской литературе.
В 1811 г. по приглашению своего друга И. И. Дмитриева, в то время министра юстиции, Грамматин переезжает в Петербург и поступает на государственную службу чиновником в Министерство юстиции и поселяется в доме министра-поэта. В том же году выходит первый сборник стихов Грамматина «Досуги», с посвящением И. И. Дмитриеву. Тогда же он становится членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, а также, несмотря на литературную близость к карамзинистам, — членом-сотрудником общества Беседы любителей русского слова, возглавляемого А. С. Шишковым.
Однако чиновничья карьера и бурная литературная жизнь тяготили Грамматина. Он мечтал об уединении в родной деревне, где бы его ничто не отвлекало от любимых занятий словесностью. Вскоре Грамматин получил новое назначение — директором Костромских гимназий и училищ — и уехал из столицы. В течение нескольких лет он добросовестно исполнял возложенные на него обязанности директора и, покидая свой пост в 1818 г., был удостоен ордена св. Владимира 4-й степени.
Научные интересы ученого концентрировались главным образом на исследовании древних памятников словесности. Грамматин выступаз как страстный приверженец преромантического фольклоризма. В работе «Рассуждение о древней русской словесности* он писал: «Веки, называемые нами варварскими, гораздо благоприятнее для поэзии веков просвещения и философии». Для своих собственных сочинений ученый выбрал архаизированный стиль, насыщенный русской фольклорной лексикой и фразеологией. В народном духе написаны баллада «Услад и Всемила» (1810) и поэма «Освобожденная Европа» (1815). В последней автор обращается к событиям антинаполеоновских войн, интерпретируя их в русле эпической героики.
Особое влияние на творчество Грамматина оказали «Древние галльские песнотворения» Оссиана (Дж. Макферсона), над переводом которых он трудился на протяжении многих лет. В его представлении Оссиан и Гомер — «два величайшие эпические песнопевца, каковых когда-либо произвела природа». Самый «дух Оссиана» Грамматик находил в «простоте, возвышенности, силе, краткости и живописи слога, то есть что оный чрезвычайно обилен смелыми и неискусственными фигурами, отличительный признак первобытной поэзии у всех народов, когда самая грубость и бедность языка сему способствуют». Следует напомнить, что Грамматин, как и большинство его современников, не сомневался в подлинности этих «песнотворений» — на самом деле литературных мистификаций, таких же, как переведенная им с чешского поэма «Суд Любуши».
Его переложения из Оссиана составили более 5000 строк, но ко времени полного издания перевода в 1829 г. «русский склад» уже вышел из моды. Устарело и сентименталистское понимание народного творчества, когда ценились простота и естественность, не искаженные цивилизацией. Национальные различия при этом не улавливались, между фольклорными памятниками разных народов ставился знак равенства.
Наибольший вклад в отечественную филологию Н. Ф. Грамматин внес как один из первых переводчиков и комментаторов «Слова о полку Игореве». Впервые его перевод под витиеватым названием «Песнь воинству Игореву, писанная старинным русским языком в исходе XII столетия, и с оного переведенная на употребляемое ныне великороссийское наречие со стихами старинного же русского размера» был опубликован в 1821 г.
Автора «Слова» переводчик сравнивал с Оссианом, что было вполне в духе времени и объяснялось желанием доказать, что значение древнерусского памятника не ограничивается национальными рамками. Ученый подчеркивал, что поэма написана гармоничною прозой в соединении со стихом, и характеризовал ее автора как ученика дикой, но изящной природы, умеющего искусно описывать картины, «живые портреты древних русских владетелей, храбрых, гордых, славолюбивых». Вслед за Карамзиным Грамматин считал автора поэмы светским, передовым человеком своего времени, патриотом, умевшим ценить людей и верно анализировать события. «А суждения его о некоторых государственных вещах, — подчеркивал ученый, — превыше понятий своего века; с достоверностью можно заключить, что он не был какой-нибудь презренный ломоссл, или неизвестный простолюдин».
К автору «Слова» Грамматин обращался в высоком одическом
стиле:
Как в дикости своей пленительна природа,
Подобно песнь твоя, Российский Оссиан,
В ней гения видна орлиная свобода,
Орлом ширяться дар тебе природой дан.
Грамматин перевел «Слово», как он считал, стихами древнейшего русского размера, которым слагались былины и причитания. Фактически же перевод сделан шестистопным хореем с дактилическими окончаниями. В переводе ощутимы следы влияния эстетики сентиментализма. Переводчик восхищается красотами природы и идеализирует пленительную дикость «Слова». Такой подход привел Грамматина к отклонениям от текста поэмы при переводе. Он зачастую дает волю своей фантазии, делая вставки и опуская места, не соответствующие его настроениям.
Через год после выхода перевода Грамматин напечатал в журнале «Вестник Европы» статью «Критическое рассуждение о “Слове о полку Игоревом”». «Слово» Грамматин относит к историческим поэмам, потому что в нем действуют исторические лица. «Из сего мы можем с вероятностью заключить, — писал он, — что муза поэзии в древней Руси родилась в одно время с музой истории*. Мифологию «Слова» ученый отрицал, считая имена языческих богов в поэме простой риторической фигурой.
Однако экскурсы Грамматина в область истории ограничивались общими рассуждениями. Более ценны его наблюдения над композицией поэмы, хотя и они грешат схематичностью из-за слепого следования нормативной поэтике классицизма, которую он пытался применить к «Слову».
В 1823 г. «Слово» в переводе Грамматина вышло вторым, дополненным изданием, с приложением всех критических рассуждений автора. В известной мере это можно считать итогом научного изучения поэмы за первую четверть XIX в. В предисловии к книге среди причин, побудивших его к новому переводу, ученый указывает на необходимость внесения поправок в текст и неудовлетворительное качество переводов, сделанных его предшественниками — А. И. Мусиным-Пушкиным, Н. Н. Бантыш-Каменским, А. Ф. Малиновским, А. С. Шишковым и др. Необходимость поправок Грамматин мотивировал тем, что в первых публикациях с «дипломатической точностью» были скопированы все ошибки, допущенные переписчиками «Слова». Для объяснения темных мест поэмы исследователь обра
шалея к памятникам древнерусской письменности. Сопоставляя «Слово» с летописями, Грамматин произвольно внес много конъектур, т. е. восстановил утраченные фрагменты на основе собственных догадок. Кроме того, он сделал около 90 грамматических поправок, не всегда обоснованных.
Весьма объемны «Примечания» к «Слову о полку Игореве». Особенно интересует ученого вопрос о древнем песнопевце Бояне, которого он сравнивает с «божеством, подобно Музе, вдохновляющим певца Игоря» и считает вполне историческим лицом. Далее следует вывод, что «Боян сей был современник знаменитого Всеслава Полоцкого» и, следовательно, жил в одном веке с летописцем Нестором. Время написания «Слова» Грамматин относит к XIII в., подробно обосновывая свою точку зрения.
Труд Н. Ф. Грамматина по изучению и переводу текста великого древнерусского памятника, несмотря на существенные погрешности и даже ошибки, до сих пор представляет определенный научный интерес.
Творческое наследие Грамматина как поэта и переводчика в максимально полном виде было собрано после его смерти в двухтомник «Стихотворения», который увидел свет в 1829 г.
ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ ТРУДОВ Н. Ф. ГРАММАТИНА
Рассуждение о древней русской словесности. М.: Унив. тип., 1809. 4,
32 с.
Слово о полку Игоревом. Историческая поэма, писанная в начале XIII в. на славенском языке прозою и с оной преложенная стихами древнейшего русского размера, с присовокуплением другого буквального преложения, с историческими и критическими примечаниями, критическими же рассуждениями и родословною и [СудЛюбуши]. М.: Тип. Селивановского, 1823. 200. 36 с.
ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ Н. Ф. ГРАММАТИНА
Андроников В. А. Памяти Н. Ф. Грамматина. Кострома: Губ. тип., 1904.
21 с.
Левин Ю. Д. Оссиан в русской литературе — конец XVIII — первая треть XIX в. Л.: Наука, 1980. С. 67—74.
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ
РП 2.