«Грамота Утвержденная» 1598 г. об избрании царем Бориса Федоровича Годунова – крупное историко-публицистическое произведение, официозно освещающее события, которые связаны с приходом к власти Годунова и созывом Земского собора 1598 г., оформленное в виде деловой грамоты.
Необычной остротой избирательной борьбы, достигшей апогея в феврале – июле 1598 г., С. Ф. Платонов объяснял причину, по которой Годунов «так дорожил торжественной формальностью при своем избрании и... пышным текстом избирательной грамоты» (Очерки..., с. 241). В борьбе за свою кандидатуру Годунов использовал все преимущества своего многолетнего положения фактического правителя государства при царе Федоре Ивановиче: поддержку армии, различные средства агитации и опору на патриарха Иова, возглавлявшего верхи духовенства.
Текст Г. У., датированной 1 августа, был оглашен на Земском соборе 1598 г. и скреплен 500 (или 600) подписями его членов. Он был создан в июле 1598 г., после признания членами Боярской думы победы Годунова над его конкурентами из знатных боярских родов (такими как Федор Никитич Романов, Ф. И. Мстиславский, Б. Я. Бельский, а также некогда побывавший на царском престоле по прихоти Ивана Грозного Симеон Бекбулатович). Это признание явилось не только результатом активной агитационной деятельности, развернутой патриархом Иовом на первоначальном этапе борьбы за кандидатуру Годунова (в январе – феврале 1598 г.), но и следствием принесения Годунову присяги армией во время апрельского похода под Серпухов против крымских татар.
В Г. У. последовательно раскрываются ход и приемы агитации за Годунова, изображаемого всенародным избранником. В ней повествуется о народных шествиях с иконами и пением молитв, организованных Иовом, которые направлялись к Новодевичьему монастырю вначале к вдовствующей царице Ирине (именем которой Годунов продолжал править страной), а после ее пострига в монахини – к самому Годунову, изображаются массовые сцены с коленопреклонением, прошениями принять управление «безгосударными» людьми и с «воплями» жен, бросающих оземь своих младенцев, а также рассказывается о рассылке Иовом агитационных грамот, сопровождаемых «росписью», как следует проводить богомолие о новой царской фамилии (ср. «Окружную грамоту» Иова от 15 марта 1598 г. – ААЭ, т. 2. СПб., 1836, № 1, с. 3–4). В пользу кандидатуры Годунова приводятся чисто «земские» доводы: достоинства его правления, победы и «расширение» при нем государства.
Г. У. открывается историческим вступлением о происхождении русских царей «от корени Августа кесаря» и судьбах династии Рюриковичей, начиная с первых киевских князей и кончая царем и самодержцем Иваном Васильевичем и его сыном Федором, правление которого особенно восхваляется. Прекращение царской династии со смертью Федора Ивановича и двухлетней царевны Феодосии изображается как божий суд «грех ради наших».
Повествование о современных событиях 1598 г. имеет ярко выраженную тенденциозную направленность. Избрание Годунова на царствие изображается как проявление божьей воли: он именуется «теплым заступником царьского корени», напоминается, что сам царь Иван Васильевич называл его сыном и, наконец, к нему как царскому родственнику (шурину) может быть применено определение «царьского семени богоизбранный цвет».
Законность избрания на царство Годунова, человека не царской крови, подкрепляется примерами из римской и греческой истории, именами христианских правителей незнатного происхождения, такими как царь Константин, Феодосий Великий, цари Маркиан и Тивий.
Агитационные задачи побудили составителей Г. У. представить претендента на царский престол как идеального правителя, полностью лишенного честолюбивых помыслов. Удалившись в Новодевичий монастырь и не соглашаясь на всенародные уговоры стать царем, Годунов со слезами на глазах умоляет патриарха поверить ему, что он не разрешает себе и помыслить о восхождении на высочайшую, царскую ступень. Согласие Годунова стать царем представлено в Г. У. как совершаемое вопреки его желанию, по воле царицы Ирины и всего народа и под угрозой патриарха отлучить его от церкви в случае отказа (именно в «грехе» властолюбия и обвиняли Годунова после его смерти такие представители оппозиционной группировки, как дьяк Иван Тимофеев).
Документ государственной важности, Г. У. была составлена в строгом соответствии с принятыми в деловой письменности формами, включала точные даты, использовала тексты других документов («Соборное определение», «Роспись» членов собора 1598 г., «Окружную» грамоту Иова 15 марта 1598 г.), была скреплена подписями и печатями. Однако благодаря своему агитационному назначению она приобрела черты остро публицистического литературного произведения, выдержанного в стиле торжественного красноречия, и заняла в литературном процессе начала XVII в. особое место среди памятников, в которых, как отмечал Д. С. Лихачев, зарождались новые приемы изображения человеческого характера (Человек в литературе Древней Руси. 2-е изд. М., 1970, с. 23).
Из текста самой Г. У. известно, что она была составлена в двух экземплярах: «большая» грамота представляла собой парадный царский экземпляр с 14 золотыми и серебряными вислыми святительскими печатями (она хранилась в царской казне) и «меньшая» грамота с восковыми красными и черными печатями, которая хранилась в ризнице патриарха (по-видимому, по поводу именно этого экземпляра Г. У. иронизировал дьяк Иван Тимофеев, когда писал, что Годунов принудил святителей положить хартию об избрании его царем в раку чудотворца Петра в Успенском соборе – «Временник Ивана Тимофеева. М.; Л., 1951, с. 74).
В подлиннике Г. У. не сохранилась. Царский ее экземпляр исчез, очевидно, в первом десятилетии Смутного времени, так как в Описи архива Посольского приказа за 1614 г. он уже не упоминается. Г. У. известна в трех рукописных копиях XVII–XIX вв. Строгановский список ее (ГПБ, O.IV.17) был переписан в первой четверти XVII в. в Соль-Вычегодске стряпчим Строгановской канцелярии Жданом Ворониным и вошел в состав историко-литературного сборника (текст в нем датирован 1 августа; ААЭ, т. 2, № 7). Плещеевский список (без конца) сохранился в составе Разрядной книги второй трети XVII в. (ГБЛ, Музейное собр. 737). Список Малиновского является копией первой четверти XIX в. (ЦГАДА, ф. 197, кол. А. Ф. Малиновского, портф. 4, № 27), по-видимому сделанной с утраченного списка, который опубликовал в 1774 г. И. А. Навроцкий и переиздал в 1788 г. Н. И. Новиков.
Текстологические наблюдения позволяют установить наличие редакционных расхождений в текстах Г. У. Список Навроцкого-Новикова представляет текст «Первой» (черновой) редакции грамоты, датированный июлем 1598 г. Эта редакция отличается большей близостью к ее первоисточникам («Окружной» грамоте Иова и «Соборному определению») и более откровенной агитационной направленностью, отсутствием имени Гермогена и перечнем только членов священного собора, на основании чего можно полагать, что она возникла в патриаршей канцелярии под непосредственным наблюдением самого Иова. Текст, датированный 1 августа, представляет окончательную редакцию Г. У.: он содержит перечень всех членов Собора 1598 г., включая представителей разных сословий и членов Боярской думы. Этот текст, подвергшийся внимательной стилистической обработке в царской канцелярии, был положен в основу парадных царского и патриаршего экземпляров Г. У. Последующие редакции Г. У., как полагает С. П. Мордовина, датируются концом декабря 1598 г. и началом 1601 г. Однако текстологические выводы исследователей Г. У. (С. П. Мордовиной и Р. Г. Скрынникова) по датировке ее редакций и целому ряду других вопросов не совпадают. Г. У. 1598 г. была положена в основу «Грамоты Утвержденной» 1613 г. об избрании на царство Михаила Романова. Из нее Грамота 1613 г. заимствовала начало («Богословие»), рассказ о русских правителях, образцы речей и концовку.
Изд.: «Грамота избраная и утвержденная первая» на царство царю Борису Федоровичу, изд. И. А. Навроцким // Опыт трудов Вольн. Рос. собр. при имп. Моск. унив. М., 1774, ч. 3, с. 74–191; ДРВ. 2-е изд. М., 1788, ч. 7, с. 36–127; ААЭ. СПб., 1836, т. 2, № 7, с. 16–54; Мордовина С. П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г. // АЕ за 1968 г. М., 1970, с. 127–141
Лит.: Платонов С. Ф.: 1) Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. как исторический источник. СПб., 1888, с. 319–320 (2-е изд. СПб., 1913); 2) Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв.: (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). СПб., 1899, с. 226–249; 3) Заметки по истории земских соборов // Платонов С. Ф. Статьи по русской истории (1883–1902). СПб., 1903, с. 11–12, примеч. 2 (2-е изд. СПб., 1912); Ключевский В. О. Состав представительства на земских соборах Древней Руси // Рус. мысль, 1892, № 1, с. 140–172 (переизд.: Ключевский В. О. Соч. М., 1959, т. 8); Белокуров С. А. Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова // ЧОИДР. М., 1906, кн. 3, с. 2, 6; Кушева Е. Н. Из истории публицистики Смутного времени (XVII в.) // Учен. зап. Сарат. гос. унив. пед. фак. Саратов, 1926, т. 5, вып. 2, с. 21–97; Буганов В. И. Разрядные книги последней четверти XV – начала XVII в. М., 1962, с. 63; Мордовина С. П. Характер дворянского представительства на земском соборе 1598 г. // ВИ, 1971, № 2, с. 55–63; Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 1983, с. 85–90, 103–142.
Н. Ф. Дробленкова