— боярин, племянник Ивана Андреевича Хованского, боярина царя Михаила Феодоровича (см.), один из самых видных деятелей в правление царевны Софии Алексеевны, казнен 17 сент. 1682 г. По словам современников кн. Х. был человек безнравственный, заносчивый, непостоянный, легко поддававшийся чужим внушениям, очень высоко ставивший свое происхождение от Гедимина и приверженный к старине; вследствие опрометчивости и неумения соразмерять свои силы с силами неприятельскими, он часто проигрывал сражения, так что, по выражению Мейерберга, он был "suis cladibus orbi notus". Народ прозвал его Тараруем. Свою службу кн. Х. начал еще в царствование Михаила Феодоровича и в 1636 г. упоминается в числе стольников. С 1650 г. начинается его деятельность в качестве воеводы; в мае этого года, по случаю набега крымских татар, кн. Х. был назначен в Тулу, откуда в конце июня был переведен в Яблонов, а осенью возвратился в Москву; с 1651—1654 г. он находился воеводой в Вязьме, а в 1655 г., когда царь Алексей Михайлович отправился в поход против поляков, кн. Х. состоял в государевом полку головою московских дворян, в 1656 г. был назначен воеводой в Могилев, а в следующем — полевым и осадным воеводой во Псков. Здесь он принимал участие в шведской войне и в октябре 1657 г. разбил под Гдовом графа Магнуса де Лагарди; между тем в Нарву прибыли из Москвы послы для ведения переговоров со шведами, и между ними и кн. Хованским не замедлили произойти столкновения из-за того, что послы помимо Хованского пригласили к себе для охраны одного из находившихся под его начальством полковников. Царь, до которого дошло это дело, признал виновность послов, но в то же время велел кн. Хованскому посылать ратных людей для охраны послов. Гораздо серьезнее были столкновения кн. Хованского с А. Л. Ординым-Нащокиным: кн. Х. очень гордился своим знатным происхождением и с презрением относился ко всем незнатным, но тем не менее добившимся власти. К числу таких людей принадлежал и Ордин-Нащокин. Ненависть кн. Хованского к нему не знала пределов, и когда Нащокин приехал в Псково-Печерский монастырь на богомолье, то кн. Х. послал стрельцов с поручением убить его. Нащокин со своей стороны доносил царю о неправильных действиях Хованского и указывал на его неспособность. Царь Алексей Михайлович употреблял все усилия, чтобы примирить враждующих, советуя, между прочим, Хованскому не возноситься своей службой, так как царь взыскал и выбрал его на службу, а то "всяк называл его дураком". В 1659 г. кн. Х. принял участие в военных действиях против поляков и в феврале разбил близ Друи Воловича, за что получил почетное звание наместника Вятского; оставаясь воеводой во Пскове, кн. Х. в том же году был возведен в сан боярина, титул же Псковского наместника получил кн. Г. С. Куракин, и кн. Х. должен был писать о делах ему, а не царю, что ему было очень неприятно, но он должен был смириться пред волею царя. В конце 1659 г. кн. Х. стал действовать со своим полком против поляков: в январе 1660 г. он взял и выжег Брест, в июне осадил Ляховичи; выступив затем 17 июня из обоза с пятитысячным отрядом и не построив его, как следует, он сразился с двадцатитысячным польским войском под начальством Сапеги и Чарнецкого; русские потерпели совершенное поражение: почти вся пехота была перебита, и кн. Х. с жалким остатком войска бежал к Полоцку. Собравшись здесь с силами, он снова начал наступать на поляков, но Чарнецкий и Сапега вторично обратили его в бегство. В феврале 1661 г. кн. Х. разбил под Друей и взял в плен изменившего государю полковника Лисовского и пробыв после этой победы около двух месяцев во Пскове, в апреле снова выступил против поляков, но успеха не имел, напротив, осенью того же года был разбит вместе с Нащокиным литовцами под начальством Жеромского: из 20-тысячного войска спаслось бегством в Полоцк не более тысячи человек. Вследствие этой неудачи Х. в январе 1662 г. был отозван из Пскова. Когда в июне того же года вспыхнул мятеж против Милославских и Ртищева, Х. был отправлен в Москву для его подавления, но без успеха вернулся в Коломенское. 8 мая 1663 г. ему было поручено ведать Ямской приказ, а 30 июня он был назначен полковым воеводой в Новгороде и со своим полком принимал участие в военных действиях против поляков, но не всегда удачно; при этом ратные люди жаловались, что многие из них побиты и разорены во многих боях от того, что кн. Х. с немногими людьми ходил на многих; жаловались и на его жестокость; так, однажды в полку случилась тревога, и кн. Х. приказал дворян бить кнутом, а двоих казнить, обвиняя их в намерении пограбить во время тревоги обоз. Наконец, обвиняли кн. Хованского и его сыновей в развратной жизни. В 1666 г. кн. Х. снова был назначен воеводой в Новгород, причем сменил своего недруга Нащокина, который во время своего управления городом произвел много полезных для жителей реформ, ввел выборный суд и вольную продажу вина. Кн. Х., подпав под влияние богатых граждан, недовольных Нащокиным, немедленно отменил все его нововведения. В Новгороде кн. Х. пробыл год, после чего снова управлял Ямским приказом до осени 1668 г., а в 1670 г. был назначен полковым воеводой в Смоленск, в 1672 г. — в Новгород. В ноябре 1678 г., во время войны с турками, кн. Х. был с Новгородским полком послан оберегать от татар южную границу и стоял сначала в Рыльске, затем в Карпове до осени 1679 г. В июле 1680 г. он сдал Новгород новому воеводе и вернулся в Москву, где ему вскоре пришлось играть видную роль. После смерти царя Феодора Алексеевича власть перешла в руки партии Нарышкиных, партии новых людей, которым не мог сочувствовать кн. Х. Он стал возбуждать против нового правительства стрельцов, стращая их тем, что они будут в неволе у бояр, которые отдадут Москву чужеземцам и искоренят православную веру. 15 мая 1682 г. вспыхнул первый стрелецкий бунт. Когда бунтовщики явились в Кремль, кн. Х. первым вышел к ним спросить о причинах их прихода, а затем выходил с другими боярами успокаивать стрельцов. Однако при этом, говорят, он делал бунтовщикам знаки, чтобы они бросились на Матвеева. На следующий же день он, по словам Розенбуша, спрашивал стрельцов, не изгнать ли из дворца царицу Наталью Кирилловну. По усмирении бунта стрельцы были переименованы в "надворную пехоту", а начальником их сделался кн. Х., назначенный, вероятно, царевной Софьей Алексеевной, как человек любимый стрельцами и поэтому могущий оказать на них влияние, хотя Медведев утверждает, что не было никакого указа о его назначении. Кн. Х. заискивал у стрельцов, стараясь все делать в их пользу; так, когда они донесли ему, кто с них брал взятки и недодавал жалованье в походах, он без всяких справок велел таких лиц тащить на правеж; также держал он на правеже без государева указа жен и детей оговоренных лиц. По ходатайству кн. Хованского стрельцы получили оправдательную грамоту по поводу майских убийств и был воздвигнут столб с именами убитых. Он даже требовал, чтобы с дворцовых волостей собирались подможные деньги в пользу стрельцов, но боярская дума отказала. 23 мая кн. Х. донес царевне Софье, что стрельцы требуют, чтобы царствовали оба брата, Петр и Иоанн; их требование было исполнено. Вслед за стрельцами поднялись раскольники. Кн. Х. был известен, как приверженец старой веры, за которую раз пострадал: был бит батожьем. Известный Аввакум, называвший кн. Хованского миленьким, находил убежище в его доме. Теперь кн. Х. явился посредником между правительством и раскольниками: он подал патриарху их челобитную о восстановлении старой веры. Своему влиянию у стрельцов и раскольников кн. Х. придавал большое значение: "все государство, говорил он, стоит по мою кончину, а если меня не будет, станут в Москве ходить в крови по колена". Чтобы еще более придать себе значения в глазах правительства, он выдумывал разные опасности, грозившие будто бы последнему со стороны стрельцов и раскольников; так, перед тем, как состоялись прения в Грановитой палате, он убеждал царевну Софью Алексеевну не ходить туда, так как раскольники намереваются перебить царскую семью. Помощь, оказываемая кн. Хованским раскольникам, не могла, конечно, нравиться правительству, но, с другой стороны, оно не решалось остановить его, опасаясь вызвать неудовольствие раскольников. Между тем стали ходить слухи о том, что кн. Х., как потомок Гедимина, хочет овладеть престолом и женить сына на одной из царевен. Приближенные Софьи Алексеевны убедили ее принять решительные меры. 20 августа царское семейство уехало в с. Коломенское. Здесь на воротах оказался прибитым лист, в котором было написано, что кн. Х. с сыном Андреем замышляет зло против царской семьи, патриарха и бояр и хочет сесть на царство. Все ожидали со дня на день стрелецкого бунта. С другой стороны стрельцы боялись мести со стороны боярских людей. Кн. Х. разъезжал с конвоем и на дворе у него стоял караул из 100 человек. Натянутые отношения между ним и правительством продолжали обостряться вследствие своеволия Хованского. Ко дню именин царя Иоанна Алексеевича велено было прислать в Коломенское стремянной полк. Х. приказания не исполнил; он сам явился в Коломенское и, желая напугать правительницу, рассказал ей, что новгородцы хотят прийти в Москву и всех пересечь. Когда же царевна сказала, что объявит об этом всем, кн. Х. испугался и просил не говорить. Из Коломенского двор переехал в Воздвиженское, где были получены опять переметные письма об измене кн. Хованских. Предполагают, что эти письма подброшены были сторонниками правительства, чтобы иметь возможность обвинить опасного человека. Из Воздвиженского были разосланы по городам грамоты с призывом служилых людей спасти Москву от изменников. 17 сентября 1682 г. боярская дума рассмотрела дело кн. Хованского; его обвиняли в том, что он раздавал многую казну стрельцам, распустил своих подчиненных до того, что они приходили к государям невежливо, пытал людей без указа, правил деньги без розыска и ответчиков отдавал челобитчикам для правежа головой, незаконно собрал с монастырей и дворцовых властей большие суммы денег, хвалился при государях своей службой, бояр поносил и грозил им копьями, ратовал с Никитой Пустосвятом на св. церковь, вопреки указу не пускал полков, куда следует, не был 1 сентября у действия нового лета, наговаривал на новгородских дворян, отпускал одних в города по своим прихотям, а других задерживал после назначения, говорил на надворную пехоту, что от нее надо ожидать великих бед. Наконец, главное обвинение состояло в том, что он будто бы хотел уничтожить царскую семью, умертвить патриарха и бояр, женить сына на одной из царевен, а остальных заточить в монастырь, возмутить посадских людей против воевод и приказных людей, а крестьян против господ, и во время смуты сделаться царем. За эти вины кн. Х. был присужден к смертной казни. К нему было послано приглашение явиться в Воздвиженское. Навстречу был послан боярин кн. Лыков, который арестовал его около села Пушкина. У ворот государева двора в Воздвиженском кн. Хованскому с сыном были прочтены их вины; оправдаться им не дали. Стремянной стрелец отсек им голову на площади у большой московской дороги; тела их было запрещено погребать у церкви.
"Дополн. к актам историч.", т. III, стр. 255, 257, V, стр. 434, IX, стр. 116, X, 23, 31—32. — "Акты Моск. Государства", т. II, стр. 1008, 1018. — "Дворцовые разряды", т. III, стр. 163, 176, 190, 326, 465, 747, 840, 898, 908, 933, дополнение к III т., стр. 40, 103, 109, 174, 176, 179, 181, 212, 254, 262, 294, 296, 305, 376, 384. — "Книги разрядные", т. II, стр. 1046—1353. — В. Берх: "Царствование царя Феодора Алексеевича и история первого стрелецкого бунта", СПб., 1834. — Е. А. Белов: "Московские смуты в конце ХVII века" ("Журн. мин. нар. просв.", 1887, январь). — Н. А. Аристов: "Московские смуты в правление царевны Софии Алексеевны", Варшава, 1871. — Соловьев: "Ист. Росс.", кн. III, стр. 60—65, 78—81, 95—96, 115—116, 164, 166, 193, 615, 620—622, 718, 890, 896, 925. — "Российская Родословная Книга" кн. П. Долгорукова, т. I.
Н. Чулков.
{Половцов}