Испанская живопись и графика

В течение столетия после смерти Веласкеса испанское искусство пребывало в состоянии глубокого упадка; этого не могли изменить и изредка приезжавшие в Испанию и работавшие там крупные иностранные художники. Но в конце XVIII и начале XIX в. отсталая, охваченная глубокой политической и общественной реакцией Испания неожиданно выдвинула гениального художника, не только ставшего одним из величайших живописцев и графиков Испании, но и оказавшего глубокое влияние на все европейское искусство XIX и XX вв. Это был Франсиско Гойя (1746—1828), создавший множество замечательных фресок, картин, офортов, литографий, рисунков, прошедший долгий путь от ранней нарядной, декоративной живописи, близкой к рококо, до полных мощной реалистической силы произведений конца своей жизни.
Начав с многоцветных и праздничных панно, по которым ткались на королевской мануфактуре ковры, Гойя лишь к 90-м годам XVIII в. сделался тем экспрессивным, глубоко трагическим художником, каким вошел в искусство XIX в. и в сознание последующих поколений. На него оказали воздействие события и идеи Великой французской революции, и в то же время он стал самым ярким выразителем всей той душевной смятенности, а затем идейной и политической борьбы, которая захватила лучших представителей испанской интеллигенции.
Через такие картины, как "Дом сумасшедших" или «Процессия флагеллантов», через безудержно гротескную, полную фантазии и острейшей, плохо замаскированной социальной сатиры серию офортов «Капричос», через поразительную по своей могучей экспрессии роспись в церкви Сан Антонио да Флорида Гойя пришел в начале XIX в. к отчетливому и ясному сознанию своих общественных симпатий и антипатий и к глубокой постановке философских вопросов борьбы добра и зла — сил, вдохновлявших прогресс Испании, и сил реакции. Он писал картины, полные злой, обличительной иронии («Семейство короля Карлоса IV»), и картины, прославляющие красоту, здоровье, моральную силу испанского народа («Исабелла Кобос де Порсель», «Женщина с желтым шарфом», «Одетая маха», «Обнаженная маха»); честно и безоговорочно он стал на сторону народа в его борьбе против наполеоновской интервенции и политической реакции («Расстрел повстанцев», серия офортов «Бедствия войны»).
Мрачность и пессимизм, охватившие Гойю в разгар реакции при Фердинанде VII и нашедшие выражение в горестной и страшной символике его графики и фресок, не помешали ему накануне и во время второй испанской революции создать ряд вдохновенных и высоко поэтических реалистических произведений, воспевающих испанский народ («Кузница», «Девушка с кувшином»). Гойя кончил свои дни в эмиграции во Франции, где был с глубоким уважением и воодушевлением принят французской революционной романтической школой.