представления Л. о задачах и принципах исторического исследования, определившие направление и тематику его трудов в области Российской истории. По-видимому, основным побуждением к занятиям историей у профессора химии Л. было сильнейшим образом задетое диссертацией Г. Ф. Миллера его патриотическое чувство (см. ―Замечания на диссертацию Г. Ф. Миллера). Почти в то же время Л. написал Посвящение к первому тому ―Истории Российской В. Н. Татищева и, по всей вероятности, тогда же читал его рукопись. По сохранившимся заметкам на ее полях, сделанных рукой Л., можно судить о его некотором недовольстве содержанием книги. Как в речи Миллера, так и в рукописи Татищева особое негодование Л. вызвали многие положения статьи Г. Ф. Т. Байера De varagis (О варягах), на которую первый опирался, а второй полностью воспроизвел в своей книге. Именно они вызвали наибольшее неприятие Л., уверявшего , что Байер ―впал в превеликие и пресмешные погрешности, что он следовал своей фантазии, что, наконец, он старался ―не столько о исследовании правды, сколько о том, дабы показать, что он знает много языков и читал много книг. А ―всего несноснее, что он в таковом своем исступлении или палоумстве отвергает основания для учреждения Петром Великим ордена Андрея Первозванного. Особенное неприятие Л. вызвали утверждения Байера, а позже Миллера, о происхождении первых русских князей от безвестных варяговскандинавов.
В советской историографии обоих этих авторов относили к создателям ―лженаучной норманнской теории, а выступивший против них Л. стал первым борцом с норманнизмом. С этого времени Л. задумал написать собственную историю России, для чего начал читать и изучать различные исторические источники. И. И. Шувалов, знавший об этом замысле Л., всячески ободрял его, а когда представилась возможность, сообщил о нем императрице. Позднее Л. утверждал, что стал готовить свой труд по повелению Елизаветы, которая «желала бы видеть Российскую историю, написанную его штилем». Таким образом, Л. начал занятия историей не как историкпрофессионал, а как русский патриот, поэтому и задачи, которые он ставил перед собой, были патриотическими: 1) «История должна служить сокровищницей исторического опыта, где любой человек, от государя до последнего гражданина, может сыскать себе образец для лучшего свершения своих дел. И уж если ―вымышленные повествования производят движения в сердцах человеческих, то правдивая ли история побуждать к похвальным делам не имеет силы, особливо ж та, которая изображает дела праотцев наших?»; 2) «смертными и преходящими трудами дать бессмертие множеству народа» (естественно, российского), «показать славные дела наших государей».
В соответствии с этими задачами у Л. выстраиваются следующие концептуальные положения: а) Российский народ имеет столь же древнюю историю, как и другие народы, он издавна принимал активное участие в мировых событиях. б) Если об этом мало известно, то потому, что монархия в России появилась позже, чем у других народов. г) Самодержавие в России является наилучшей из возможных форм правления: «разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разрушения; самодержавством как сначала усилилось, так после несчастливых времен умножилось, укрепилось, прославилось». д) Первым самодержцем в России, по мнению Л.. был Рюрик – хоть и варяг, но славянин. е) История России носит светский характер, церковь в ней не играла заметной роли, И, наконец, ж) Не существует этнически чистых народов.
В период великого переселения народов шло их смешение и образование новых этнических групп. Что же касается метода изложения истории, то в соответствии с поставленными задачами следует избегать всего, что у «иностранных народов» может вызвать сомнения «в нашей славе», и, в крайнем случае, писать лишь то, где «добро с худом в равновесии видеть можно». Л. использовал любые источники или сведения, сообщаемые в них, которые отвечали его концептуальным установкам.
В области всеобщей истории Л. первым в русской историографии стал считать рубежом между древней историей и средними веками падение Римской империи, произошедшее в результате завоевания ее германскими и славянскими племенами и совершенного Одоакром внутреннего переворота. Кроме того, Л. был убежден, что все народы проходят те стадии развития, которые проходили ранее более развитые народы, и находил, что такое соответствие существует между русской и римской историей. Л. сделал попытку обобщить процесс русской истории и внести в нее свою периодизацию (см. ―Древнюю Российскую историю).
Лит.: Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIIIпервая половина XIX в.) М. 1985. С.61-71. Формозов А. А. Классики русской литературы и историческая наука. М. 1995.СвердловМ. Б. Ломоносов и становление исторической науки в России. СПб., 2011. ПетерХофман. М. В. Ломоносов и Г. Ф. Миллер два подхода к историческим исследованиям.//Ломоносов. Ломоносов. Сборник статей и материалов. Т.Х. Наука. СПб. 2011..С373-380.