ИЖМЕХСМЕХ

СТЭМ Ижевского механического института, один из лидеров движения студенческих театров эстрадных миниатюр конца 1970– 80-х гг. Первый СТЭМ в ИМИ создан в 1967 г. и ничем, кроме броского названия «Богема», не выделялся среди множества студенческих эстрадных коллективов, возникших по всей стране на волне Всесоюзного фестиваля СТЭМов 1966 г. и вскоре заглохших. В 1971 г. участник «Богемы», молодой преподаватель Евгений Вадимович Столов, решил реанимировать вузовский СТЭМ, получивший в 1975 г. название «И.». Понимая, что СТЭМ не может существовать без двух, как минимум, вещей — своих авторов и фестивалей, где происходит обмен идеями, — начинают играть миниатюры Столова, А.А. Ходыкина, Б.В. Ватлина, А.У. Дорфа, В.М. Супруна, сочиненные в самом театре. Вместе с произведениями М. Жванецкого, М. Мишина, С. Альтова они составили основу программ «Давайте попробуем» (1975), «Инженерами не рождаются» (1976), «Город и мы» (1977), «Заглянуть в душу» (1978), «Из чего состоит жизнь наша» (1979), «Зачем человеку рояль?» (1980). Коллектив успешно выступал на стэмовских конкурсах и смотрах в Перми, Горьком, Вильнюсе, Свердловске, Ташкенте, а также на организованных своими силами местных конкурсах, ставших этапами подготовки к проведению в Ижевске Всесоюзного фестиваля СТЭМов «Весна на студенческой улице» (1978). Уже в звании «народный театр» «И.» участвовал в двух всесоюзных стэмовских фестивалях начала 1980-х гг. — в Донецке (1981) и на следующий год вновь у себя на родине. В 1981 г. главной сенсацией донецкого фестиваля стала миниатюра ижевцев «Окно в Европу» (автор — ленинградский писатель-сатирик В.В. Билевич) о слесаре, вырубавшем по просьбе вахтерши окно для наблюдений за воротами завода,в котором каждый в шутку торопился признать своего доморощенного Петра I. Сделав стертое выражение, оторвавшееся от пушкинского поэтического контекста, темой миниатюры, «И.» предложил эстрадному театру особый тип отношения к действительности, созвучный стебу и соцарту, строившим свои игровые тексты из клише массового сознания, мертвых знаков тоталитарности. Проходная стала границей между историей длящейся (от Петра Великого и Пушкина) и историей застывшей, обраставшей языковыми тавтологиями эпохи застоя типа «экономика должна быть экономной». С. Альтов, член жюри фестиваля в Донецке, посмотрев «Окно в Европу», предложил Столову для первого исполнения свою пьесу «Зал ожидания». Премьера этого эстрадного спектакля состоялась в 1982 г. В 1984–1985 гг. был поставлен еще один полнометражный спектакль — «Мелюзга» по чеховским рассказам. Игорь Селетков, Андрей Морозов, Юрий Гамаюнов, Татьяна Черномордина, Сергей Киселев, Олег Салтыков, Олег Алексеенко, Александр Жидков, Виктор Фрум, Дмитрий Рыбин, Александр Лесковец и другие замечательные актеры «И.» имели возможность сыграть роли самого разного плана — от персонажей классических студенческих капустников (студентов, преподавателей, молодых специалистов) до героев классической русской литературы — маленьких людей. В 1986 г. Ватлин и Столов предложили коллективу вернуться к идее сделать спектакль об абсурде нашей повседневной жизни, первой пробой которого была работа «Птичка» (1984). Спектакль «И так каждый день» стал главным событием Всесоюзного смотра СТЭМов в Донецке в 1987 г., где «И.» получил Гран-при. Все персонажи спектакля находились в броуновском движении; их столкновения порождали микроскопические диалоги, свидетельствующие об абсолютной некоммуникабельности членов общества. Все переполнены важностью играемых ролей, и все ожидают реализации мифа, болезненно реагируя на физическое время. Они не только шарахались от вопроса о том, который сейчас час, но и прятались от фотографа, боясь быть запечатленными на снимке. Внутри театра спектакль для краткости продолжали называть «Птичкой», поскольку лейтмотивом здесь была песня Окуджавы «На фоне Пушкина снимается семейство». Вылетающая из камеры птичка стала метафорой смерти всех персонажей, отлетающие души которых понесли к небесам мифологемы советского (и русского) сознания. Окуджава и Чехов (персонажи с футляром и чемоданом), Пушкин и шестидесятнические диспуты о любви — в орбиту этих реминисценций втягивались чисто стэмовские (и отчасти агитбригадные) мотивы творчества, по отношению к которому «И так каждый день» являлся своеобразным метатекстом. Свое изображение абсурда «И.» не стал упрощать по схеме «вот мы, а вот они» (как это было в спектакле эстрадной студии МГУ «Наш дом» «Каждый вечер как проклятые»; название этой постановки перепевается Ватлиным и Столовым). Театр честно и предельно реалистично, не отрывая взора от человека и абсурдного мира в их соприсутствии, показал, что люди себя не знают. С точки зрения эстрадных правил «И.» работал «на грани фола», но это входило в его планы, потому что студенческий коллектив прощался со своим стэмовским прошлым. Эстрада абсурда трансформировалась в театр абсурда, к которому участники пришли через самоиронию и самоописание стэмовского искусства. Не было ничего удивительного в том, что вскоре последовали постановки по произведениям Зощенко и Достоевского, а затем, в 1991 г.,был обретен статус муниципального молодежного театра, который стал называться «Молодой человек». В театре осталась часть стэмовцев, получивших профессиональное театральное образование, как это в свое время сделал их руководитель, окончивший заочное режиссерское отделение Театрального училища им. Б. Щукина. Связь со стэмовским движением «Молодой человек» не прерывает, организовав в 1991 г. ежегодный конкурс «Балда» — «интеллектуально-развлекательную забаву» ижевских студентов, которая ежегодно проходит в несколько туров с 1 октября по 1 апреля. Победители «Балды» не раз удачно представляли свой регион на конкурсах СТЭМов и играх КВН в разных городах России. (М. Ю.) Лит.: Пилипенко В. Аксиомы из подвальчика // Студенческий меридиан. 1986. № 12. С. 70–72; Юнисов М. Мифопоэтика студенческого смеха (СТЭМ и КВН). М., 1999. С. 142–146.