по прозвищу Черкас — донской войсковой атаман, оставшийся верным Москве во время бунта Стеньки Разина. Начиная с 1646 г., Я. неоднократно, еще в качестве рядового казака, побывал в Москве с Донскими станицами, приезжавшими почти ежегодно для получения государева жалованья и дачи отчета о делах на Дону. Несколько позже, в начале 50-х годов, мы видим его уже и в числе выборных атаманов таких зимних станиц, а с 1657 г. начинается его самостоятельная боевая служба на Дону. Нелегка была в это время служба донцов — этой живой стены, ограждавшей от крымских набегов нашу южную окраину; к опасности со стороны Крыма и Турции присоединялась теперь постоянная борьба с Азовскими укреплениями, загораживавшими выход в море — раздолье казачества. Негде было "добыть зипунов", постоянно нужно было быть наготове встретить и отразить нападение, а из Москвы беспрестанно шли напоминания о "промысле" над турскими и крымскими людьми. Для дачи отпора наступавшему неприятелю и для проведывания необходимых вестей казачьи отряды под предводительством своих выборных атаманов время от времени предпринимали походы в Черноморскую степь. К числу таких отважных предприятий относится и поход Я. в 1657 г. Во главе 2000-ного отряда казаков молодой атаман на 33-х стругах спустился рекою Доном, прошел мимо Азова и направился к крымским берегам. Поход был очень удачен: дорогой около Козлова казаки сожгли десять неприятельских деревень, захватили в плен 600 человек турок и татар, освободили до 200 русских невольников и с богатой добычей возвратились на Дон. Весной 1658 г. Я. с добрыми вестями съездил в Москву и усердно хлопотал там о посылке государева жалованья войску Донскому. Его щедро наградили за службу, обещали послать все необходимое на Дон, но торопили в новый поход. Казацкая служба была нужна теперь Москве больше прежнего ввиду осложнений в Малороссии, где новый гетман, Выговский, перешел на сторону Польши и звал к себе на помощь крымского хана. Чтобы предупредить это соединение, Я. в начале 1659 г. с 2000 казаков ходил в море, но одними своими силами казаки не могли справиться с ордой. Трудности неудавшегося морского похода Я. подробно разъяснил в Москве во время следующей своей поездки туда, и Московское правительство решило послать на помощь казакам ратных людей, посоветовав в то же время Дону смириться с калмыками, чтобы общими силами предпринять поход против нагайцев, постоянных союзников Крыма, кочевавших около Азова. Весной 1661 г. такой поход действительно состоялся: во главе с атаманом Я. казаки разорили много нагайских улусов, перебили около 500 человек татар, столько же взяли живыми и освободили много русских из плена. Еще удачнее закончился морской поход Я. в следующем 1662 г., когда ему удалось овладеть близ Кафы двумя турецкими кораблями. Но главная служба отважного атамана была еще впереди. К опасности извне присоединилась скоро смута в среде самого казачества. Выход в море был отнят, казаки роптали, наиболее беспокойные уходили разбойничать на Волгу. Выбранный в начале 60-х годов войсковым атаманом, Я. как бы становился ответственен перед Московским правительством за все то, что происходило на Дону. Всеми зависевшими от него мерами: уговорами и угрозами старался он удержать воровских казаков, но справиться с голытьбой было трудно; Васька Ус, а за ним и Стенька Разин со своими сторонниками потянулись на Яик и на Каспийское море. Бунт широко разлился по всему низовью Волги; на Дону казаки совещались между собой, чтобы идти к Царицыну, грозя убить войскового атамана, который не одобрял их намерения. Особенно трудное время наступило тогда, когда Разин, обманув воевод притворной покорностью, явился на Дон и расположился станом в Кагальницком городке. В апреле 1670 г. у Я. произошло серьезное столкновение с Разиным из-за жильца Герасима Евдокимова, приехавшего на Дон с царским милостивым словом. Готовясь отпустить Евдокимова к государю, Я. созвал круг для выбора станицы в Москву, но в это время явился Разин со своими приверженцами; грубо разбранив царского посланца, он велел его избить и бросить в реку. Я. попытался было вступиться за Евдокимова, но сам едва не поплатился жизнью за свою смелую попытку. После этого Разин с голутвенными, которых набралось до 7000, начал господствовать и в Черкасске. Я. приходилось поневоле молчать и выжидать более благоприятных обстоятельств для борьбы с сильным противником. Такие обстоятельства наступили после того, как Разин, разбитый царскими воеводами, вторично появился в Кагальнике. Теперь уж он сам заискивал у войсковых старшин, и разумный Я., действуя очень осторожно, сумел обольстить "вора" своим ласковым обращением: он притворствовал перед ним, как будто не знал всех его деяний, и наконец до того вкрался к нему в доверие, что Разин ни малейше не подозревал его в предпринятом намерении. Между тем Я. выжидал только прибытия на Дон стольника Касогова с ратными людьми, чтоб совместными усилиями овладеть Кагальником. 14 апреля 1671 г. разбойничье гнездо было взято и сожжено, после чего станица из 76 человек с Я. во главе повезла пленного Степана Разина и брата его Фрола в Москву. Здесь службу верного атамана щедро наградили: сверх обычного жалованья деньгами, сукном, камкой и тафтой, ему пожаловали 40 соболей в 30 руб. и серебряный позолоченный ковш весом в полдвугривенки, а при отпуске на Дон — еще пару соболей в 10 руб. и 100 золотых червонных из доходов Новгородского приказа. По возвращении к войску ему поручено было вместе со стольником Касоговым и дьяком Богдановым привести всех атаманов и казаков к присяге на верность Московскому царю; ратные же люди, ушедшие вместе с Я. на Дон, не должны были ничего предпринимать без совета с ним. Такое исключительное доверие, оказанное Московским правительством Я., вполне объясняется его преданностью интересам государства, которому он в качестве войскового атамана, часто при общем ропоте казаков, верно служил на Дону, положив прочное начало позднейшему полному подчинению вольного Донского казачества Москве. Войско не могло не заметить этой политики Я., и случаи недовольства им среди казаков после усмирения Разинского бунта повторялись неоднократно. Особенно сильный натиск врагов пришлось выдержать Я. в 1675 г. по вопросу о постройке крепостей на двух устьях Казачьего ерека. Московский воевода Петр Хованский, явившийся с царским указом об этом на Дон, поговорил сперва тайно с войсковым атаманом, а тот уже от себя стал созывать в Черкасске круг для объявления указа. Казаки отвечали, что им прокапывать ерек, ставить городки и сидеть в нужное время в осаде за малолюдством невмочь, и, говоря эти слова, расходились из круга с криком. Атаман созвал их в круг в последний раз и допрашивал: "Скажите в одно слово, прокапывать ли ерек и городки строить ли? Чтобы мне писать о том к великому государю подлинно". Казаки и тут, не сказавши ничего наверное, хотели расходиться из круга; Я. начал кричать с угрозами, чтобы не смели расходиться, не порешивши дела, и зашиб нескольких палкою. Казаки зашумели, бросились на атамана и прибили его; одного из старшин казаки хотели убить до смерти, но тот убежал, отмахиваясь ножом. После этого, видя, что ему не поладить с буйным казачеством, Я. сдал атаманство Михаилу Caмаренину. Но и оставшись не у дел, Я. продолжал верно служить Москве, ежегодно отправляясь туда с войсковыми станицами и отписками. Во время одной из таких поездок туда, в 1676 г., при вступлении на престол Федора Алексеевича, Я. со своими казаками первый принес присягу молодому московскому царю, после чего Донское войско уже каждый раз присягало при смене правителя. Службу Я. в Москве помнили и ценили по-прежнему. В 1679 г., собирая ополчение для отражения турок и татар, хотевших ворваться в Малороссию, царь Федор Алексеевич потребовал от войска Донского большого числа конницы. Я. предстояла новая работа. Он усердно хлопотал об исполнении царского указа, и с открытием весны казаки начали собираться; но в то же время 3000 нагайцев, черкесов и азовцев, под начальством азовского паши, перешли Дон и остановились близ Черкасска. Отразив неприятеля, Я. с 3000 казаков пошел к украинским городам и остановился под Царевым-Борисовым городом, где поступил под главное начальство Касбулата Черкасского. Простояв на Украйне все лето, казаки разбили в степи врагов и осенью вернулись с Я. на Дон. Это была, сколько известно, его последняя служба.
Донские дела 1646—1679 гг. (в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел). — "Историческое описание земли Войска Донского", Новочеркасск, 1903 г., стр. 221, 222, 230, 231, 235, 256, 257, 269, 270, 273, 292, 294, 302, 303, 306, 311, 395. — C. M. Соловьев, "История России", изд. тов-ва "Общественная Польза", кн. III, стр. 296, 298, 303, 304, 324, 492—494. — Доп. к Актам Историческим, т. VІ, стр. 10, 16, 24, 64, 68, 69; т. VII, стр. 215; т. IX, стр. 67. — Акты Исторические, т. IV, отр. 376, 392, 393, 413, 499. — Акты Археогр. Экспед., т. IV, стр. 234, 237.
А. Г.
{Половцов}