КАРСАВИН Лев Платонович

1.12.1882, Петербург - 20.7.1952, концлагерь Абезь, Коми АССР) - историк-медиевист, философ и богослов.
Младшая сестра - балерина Т. Карсавина. Закончил Петербургский университет в 1906 по историческому отделению, был оставлен для подготовки к профессорскому званию. Под руководством И.Тревса занимался религиозной историей западного средневековья, прежде всего францисканским движением и еретическими сектами вальденсов и катаров.
В 1910-11 работал над этими проблемами в Италии и во Франции: в 1912 выпустил капитальный труд «Очерки религиозной жизни в Италии Х11-Х111 веков». В Петербурге преподавал исторические дисциплины в университете, на Высших женских курсах и в др. учебных заведениях.К.
выдвинул и разработал собственный метод и подход в медиевистике, ставивший задачи целостной реконструкции психологии, внутреннего мира, образа жизни и поведения человека средневековья, вводил целый ряд новых понятий. Идеи К., опережавшие время, были близки позднейшей французской школе «Анналов» и развитому ею направлению «исторической антропологии» - одному из самых влиятельных и важных в современной культурологии. Результаты исследования К. представлены в книге «Основы средневековой религиозности в Х11-Х111 веках, преимущественно в Италии» (1915).
Годы 1-й мировой войны и революции переходный период творчества К.
темы его исследований непрерывно эволюционируют от истории к философской и богословской проблематике, затрагивая в качестве промежуточного этапа вопросы теории, методологии и философии истории.
Первая религиозно-философская работа К. «Saligia» (1919) - небольшое сочинение в жанре духовной беседы, разбирающее средневековую классификацию смертных грехов. Значительное влияние на К. оказывали Бернард Клервоский, Гуго и Ришар де Сен-Виктор, Франциск Ассизский, Иоанн Скот Эригена, В 1922 вышла философская книга К. «Noctes Petropolitanae», посвященная метафизике любви. Эта книга сложного жанра и сложных заданий, отражающая и становление метафизики К., и драматические события в его личной жизни. Она написана в свободной неакадемической манере, в традициях романтической прозы как лирико-философские монологи автора, разделенные на 9 «ночей» и обращаемые к Любви и возлюбленной. Наряду с лирическими и экзистенциальными мотивами, с изрядными влияниями средневековой мистики любви, здесь уже выдвигаются идеи самостоятельной философии К. и намечаются контуры его будущей системы.
Формирование философской концепции К. совпало с резкими переменами в его жизни. Не занимаясь активной политической деятельностью, К. тем не менее не скрывал своего неприятия большевистской доктрины, постоянно подчеркивал свои христианские убеждения. В первые годы после октябрьского переворота 1917 он читал проповеди в петроградских храмах, являлся профессором Петроградского Богословского института.
Независимая позиция К. по отношению к большевистской власти привлекла к нему симпатии широких кругов общественности; в течение нескольких месяцев в 1922 он являлся выборным ректором Петроградского университета. Неудивительно, что в большевистской печати его труды (в особенности «Noctes Petropolitanae») подвергались грубым нападкам, и летом 1922 К. оказался в списке ученых и деятелей культуры, намеченных к высылке за рубеж.
16.8.1922 К. был арестован ПТУ и 15 ноября вместе с другими высылаемыми петербуржцами вынужден был покинуть родину на немецком пароходе «Пруссия», Первый период его изгнания (1922-26) проходил в Берлине.К. активно участвовал в религиозной, академической, общественной жизни диаспоры: являлся профессором Русского научного института, принимал участие в деятельности руководимой Н.Бердяевым Религиозно-Философской академии, выступал с докладами и лекциями на исторические, философские и современные темы, руководил религиозно-философским кружком молодежи. В это время у него окончательно сложилась собственная философия. Работая чрезвычайно интенсивно, он опубликовал в берлинском издательстве «Обелиск» ряд важных книг, отчасти написанных еще в России: «Философия истории» (1923), «Джордано Бруно» (1923), «О началах» (1925).
Философия К. принадлежит руслу метафизики всеединства, начало которому в России было положено Вл.Соловьевым. Это - главное направление, развивавшееся философами Русского религиозно-философского ренессанса. Вслед за метафизикой Соловьева, к нему принадлежат философские системы П.Флоренского, С.Булгакова, Е.Трубецкого, С.Франка, Н.Лосского. В разработке центрального принципа всеединства К., как и Франк, во многом опирается на философию Николая Кузанского; однако, в отличие от Франка, он строит сложную иерархическую конструкцию всеединства как иерархию множества «моментов» различных порядков, пронизанную горизонтальными и вертикальными связями. Эта конструкция весьма эффективно используется им при анализе исторического и социального бытия. Принцип всеединства ставится у К. в неразрывную связь с другим онтологическим принципом - триединством. Подобно целому ряду учений в истории философии, от Плотина до Гегеля, К. строит свою онтологию как описание бытийной динамики, основанной на троичном принципе становления и развития.
Всеединство же подчиняется этому динамическому принципу и в него интегрируется: оно описывает аспект распределенности, множественности, присущей триединству, когда оно рассматривается в любом своем статическом срезе: по К., всеединство есть «остановка и покой триединства». Последнее в своей полноте и совершенстве отождествляется с Богом как Пресвятой Троицей, а также с бытием личности; несовершенным же отражением триединства и личности служит всякая становящаяся цельность в здешнем бытии, субъект развития: индивид и его психика, нация, церковь, совокупное человечество.
Три стадии триединства раскрываются у К. как «первоединство - саморазъединение - самовоссоединение», причем центральная из этих стадий означает небытие, смерть. Бытие сотворенное, «тварь», есть, по К., бытие, полученное от Бога или совершенного триединства: отдавая бытие твари, Бог тем самым утрачивает собственное бытие и своею волею избирает небытие, принимает жертвенную смерть ради твари. Наделение твари бытием - акт любви Божией, и оттого существо и высшее проявление любви - жертвенная смерть как свободная отдача своего бытия другому и ради другого. Суть же и назначение тварного бытия - воссоединение с Богом, и, по К., этот традиционный религиозный тезис означает не что иное, как ответ твари на Божию жертву, ее добровольную жертвенную смерть, принимаемую из любви к Богу. В этой смерти тварь совершает всецелую самоотдачу Богу и сливается с ним и в нем обретает воскресение и обожание, так что полное выражение ее пути дает формула-девиз «жизнь через смерть» (т.е. вечная жизнь через добровольную смерть: радикальное проведение исконной христианской идеи об уподоблении Христу), Это учение о смерти (включающее смелую богословскую концепцию смерти Бога), любви и жертве составляет один из главных специфических аспектов системы К., получая окончательную форму в последних из опубликованных им философских трудов «О личности» (1929) и «Поэме о смерти» (1931).
С 1925 началось сближение К. с евразийским движением, к которому он ранее относился критически. 20.7.1926 К. переехал из Берлина в Париж и, поселившись в Кламаре, вскоре стал основным теоретиком парижского, левого крыла евразийцев, которое все более скатывалось на пробольшевистские позиции. С ноября 1928 по май 1929 К. поместил в газете «Евразия» 2 1 статью, в которых защищал евразийские идеи. Его брошюра «Церковь, личность и государство» (1927) рассматривалась как часть теоретической платформы евразийского движения. В середине 1929 К. прервал свое сотрудничество с евразийцами, хотя известная близость к евразийству в социальной философии и теории государства продолжала сохраняться в его работах и в 30-е. Его учение в этих областях всегда несло отпечаток иерархизма и социоцентризма, подчинения индивида коллективным образованиям (как это почти неизбежно в метафизике всеединства).
Получив в 1927 приглашение Каунасского университета, К. в следующем году переехал в Литву и возглавил кафедру всеобщей истории.
Он читал по-литовски многочисленные курсы и по-литовски же писал большинство своих трудов. Главная работа К. - фундаментальный курс «История европейской культуры», где с единых позиций представлена история социальная и духовная, история событий, философских учений, религиозной жизни. Пять томов этого уникального курса (в 6 книгах) вышли в свет в Каунасе в 1931-37; рукопись 6-го тома была изъята при его аресте и ныне утрачена. Вокруг К. складывался кружок известных философов, примыкавших к традиции русской религиозной мысли; еженедельные собеседования этого кружка, куда, кроме К., входили В.Сеземан, В.Шилкарский и С.Шалкаускас, проходили в течение многих лет в Каунасе, а затем в Вильнюсе. Неизменная тяга К. к России привела к тому, что он, вопреки давлению окружения и семьи, отказался уехать на Запад. В 1940 К. вместе с университетом переехал в Вильнюс, где и провел годы войны, не вступая в сотрудничество с немецкой властью, содействуя спасению евреев из вильнюсского гетто.
В послевоенные годы К. стал подвергаться репрессиям. Он пробовал возобновить контакты с российскими учеными, совершил поездки в Ленинград и Москву, однако найти работу в России не удалось. В 1946 К. был уволен из университета. В 1944-49 он являлся директором вильнюсского Художественного музея и преподавал в Художественном институте, где читал курсы истории быта и истории костюма. Вместе с тем К. продолжал философскую работу. В эти годы им написаны и по-русски, и по-литовски важные сочинения, посвященные философии времени и истории: их сохранившиеся рукописи до сих пор не опубликованы. Как и в Петрограде после Октябрьской революции, его поведение было смело до безрассудства; он отказывался участвовать в выборах, допускал публично антисталинские высказывания, 9.7.1949 К. был арестован. 20.4.1950 ему объявили приговор ( 10 лет строгого режима) и в декабре этапировали в воркутинские лагеря.
В инвалидном лагере Абезь, болея туберкулезом, К. продолжал творческую работу, создав около 10 небольших религиозно-философских сочинений, в числе которых произведения философской поэзии: венок сонетов, крупный цикл терцин. Вокруг него образовался кружок заключенных, где обсуждались темы искусства, философии, религии. До последних дней его жизнь в лагере - непрерывная самоотдача: медленно умирая от туберкулеза, он не оставлял занятий с учеником, вел духовные беседы со всеми ищущими, В лагерной судьбе К. в значительной мере воплотилась его философия с ключевой идеей приятия жертвенной кончины.