Проект первого глиссирующего советского торпедного катера разработал в 1927 коллектив Центрального аэро‑гидродинамического института (ЦАГИ) под руководством А.Н. Туполева, впоследствии выдающегося авиаконструктора. Первый опытный катер «АНТ‑3» («Первенец»), построенный в Москве, испытывался в Севастополе. Катер имел водоизмещение 8,91 т, мощность двух бензиновых моторов 1200 л.с., скорость хода 54 узла. Длина наибольшая: 17,33 м, ширина 3,33 м, осадка 0,9 м, Вооружение: 450‑мм торпеда, 2 пулемета, 2 мины.
Сравнивая «Первенец» с одним из трофейных СМВ, выяснили, что английский катер уступал нашему и в скорости и в маневренности. 16 июля 1927 года опытный катер зачислили в состав ВМС на Черном море. «Принимая во внимание, что данный глиссер является опытной конструкцией, – указывалось в приемном акте, – комиссия считает, что ЦАГИ выполнил поставленное ему задание полностью и глиссер независимо от некоторых недочетов военно‑морского характера подлежит приему в состав Морских Сил РККА…» Работы над усовершенствованием торпедных катеров в ЦАГИ продолжались, и в сентябре 1928 был спущен на воду серийный катер «АНТ‑4» («Туполев»). До 1932 наш флот получил десятки таких катеров, названных «Ш‑4». На Балтике, Черном море и Дальнем Востоке вскоре появились первые соединения торпедных катеров.
Но «Ш‑4» был еще далек от идеала. И в 1928 флот заказал ЦАГИ еще один торпедный катер, названный в институте «Г‑5». Это был новый по тем временам корабль – в его кормовой части находились желобные аппараты для мощных 533‑миллиметровых торпед, а на ходовых испытаниях он развил невиданную скорость – 58 узлов с полным боезапасом и 65,3 узла без нагрузки. Военные моряки сочли его лучшим из существующих торпедных катеров как по вооружению, так и по техническим свойствам.
Торпедный катер Г‑5
Головной катер нового типа «ГАНТ‑5» или «Г‑5» (глиссирующий № 5) прошел испытания в декабре 1933. Этот катер с металлическим корпусом был лучшим в мире, как по вооружению, так и по техническим свойствам. Он был рекомендован к серийному производству и к началу ВОВ стал основным типом торпедных катеров Советского ВМФ. Серийный «Г‑5» 1935 выпуска имел водоизмещение 14,5 т, мощность двух бензиновых моторов 1700 л.с., скорость хода 50 узлов. Длина наибольшая 19,1 м, ширина 3,4 м, осадка 1,2 м. Вооружение: две 533‑мм торпеды, 2 пулемета, 4 мины. Выпускался на протяжении 10 лет до 1944 в различных модификациях. Всего построено более 200 единиц.
«Г‑5» прошел огневое крещение в Испании и в ВОВ. На всех морях они не только выходили в лихие торпедные атаки, но и ставили минные заграждения, охотились за вражескими подводными лодками, высаживали десанты, осуществляли охрану кораблей и конвоев, тралили фарватеры, бомбардируя глубинными бомбами немецкие донные неконтактные мины. Особенно трудные, а порой – необычные задания выполняли в годы ВОВ черноморские катерники. Им приходилось конвоировать поезда, идущие вдоль Кавказского побережья. Они стреляли торпедами по береговым укреплениям Новороссийска. И, наконец, обстреливали ракетами фашистские корабли и аэродромы.
Не менее интересным и необычным было боевое применение первых в истории ракетных катеров, которые начали поступать в бригаду летом 1943. На этих кораблях не было торпед, вместо них на удлиненной рубке устанавливалась пусковая установка с подвешенными к ней 132‑мм реактивными снарядами. В ночь на 11 июня 1943 три ракетных и два торпедных катера вышли к Новороссийску, чтобы подавить вражескую четырехорудийную батарею сильно досаждавшую нашим войскам и кораблям на Южной Озерейке. Скрытно заняв исходную позицию, катерники дождались, когда летчики сбросят осветительные бомбы, после чего к берегу на полном ходу устремились два торпедных катера, чтобы вызвать на себя огонь вражеских орудий.
Как только прогремели первые выстрелы, ракетные катера дали пристрелочный залп, а потом небо прочертили десятки оранжево‑красных хвостов от реактивных снарядов. На берегу взметнулись к небу огненные столбы, заполыхало пламя. Через несколько дней сдавшийся в плен румынский офицер рассказал, что снаряды «катюш» падали с большой точностью – от их разрывов взлетели в воздух штабеля заготовленных для стрельбы боеприпасов. В результате три из четырех орудий были выведены из строя и почти вся прислуга уничтожена. В ночь на 28 августа четыре ракетных катера совершили огневой налет на анапский аэродром, а три дня спустя эти же ракетоносцы, находясь в дозоре, огнем своих установок сумели рассеять девять вражеских катеров.
Соединения торпедных катеров в дни ВОВ стали грозной боевой силой не только вблизи наших берегов, но и на дальних морских путях врага. Они топили гитлеровские военные корабли и транспорты с войсками и техникой, охраняли во время походов боевые корабли и караваны наших судов, несли дозорную службу, высаживали десанты, ставили минные заграждения. Тридцати шести матросам и офицерам торпедных катеров присвоено звание Героя Советского Союза.
Однако, низкая мореходность катеров, особенно типа «Ш‑4», ни для кого не была секретом. При самом незначительном волнении они заливались водой, которая легко забрызгивалась в очень низкую, открытую сверху ходовую рубку. Выпуск торпед гарантировался при волнении не свыше 1 балла, а просто находиться в море катера могли при волнении не свыше 3 баллов. Из‑за низкой мореходности «Ш‑4» и «Г‑5» лишь в очень редких случаях обеспечивали проектную дальность хода, зависевшую не столько от запаса топлива, сколько от погоды.
Этот и ряд других недостатков во многом были обязаны «авиационному» происхождению катеров. Конструктор положил в основу проекта поплавок гидросамолета. Вместо верхней палубы у «Ш‑4» и «Г‑5» была круто изогнутая выпуклая поверхность. Обеспечивая прочность корпуса, она в то же врем создавала массу неудобств в обслуживании. На ней трудно было удержаться даже тогда, когда катер был неподвижен. Если же он шел полным ходом, сбрасывалось решительно все, что на нее попадало.
Это оказалось очень большим минусом во время боевых действий: десантников приходилось сажать в желоба торпедных аппаратов – размещать их больше было негде. Из‑за отсутствия плоской палубы «Ш‑4» и «Г‑5», несмотря на сравнительно большие запасы плавучести, практически не могли перевозить серьезный груз. Накануне ВОВ были разработаны торпедные катера «Д‑3» и «СМ‑3» – торпедные катера дальнего действия. «Д‑3» имел деревянный корпус, по его проекту был выпущен торпедный катер «СМ‑3» со стальным корпусом.
Катера типа «Д‑3» производились в СССР на двух заводах: в Ленинграде и Сосновке Кировской области. К началу войны Северный флот располагал всего двумя катерами этого типа. В августе 1941 с завода в Ленинграде было получено еще пять катеров. Все они были сведены в отдельный отряд, который и действовал до 1943, пока не стали поступать на флот другие «Д‑3», а также по ленд‑лизу катера союзников. Катера «Д‑3» выгодно отличались от своих предшественников торпедных катеров «Г‑5», хотя по боевым возможностям они удачно дополняли друг друга.
«Д‑3» обладали повышенными мореходными качествами и могли действовать на большем удалении от базы, чем катера проекта «Г‑5». Торпедные катера этого типа имели полное водоизмещение 32,1 т, наибольшую длину 21,6 м (длина между перпендикулярами – 21,0 м), наибольшую ширину по палубе 3,9 и по скуле – 3,7 м. Конструктивная осадка составляла 0,8 м. Корпус «Д‑3» изготовлялся из дерева. Скорость хода зависела от мощности использовавшихся двигателей. ГАМ‑34 по 750 л. с. позволяли развивать катерам ход до 32 узлов, ГАМ‑34ВС по 850 л. с. или ГАМ‑34Ф по 1050 л. с. – до 37 узлов, «паккарды» мощностью по 1200 л. с. – 48 узлов. Дальность плавания полным ходом достигала 320–350 миль, восьмиузловым ходом – 550 миль.
На опытных катерах и серийных «Д‑3» впервые были установлены бугельные торпедные аппараты бортового сбрасывания. Достоинство их было в том, что они позволяли производить залп со «стопа», в то время как катера типа «Г‑5» при этом должны были развить скорость не меньше 18 узлов – в противном случае они не успевали отвернуть от выпущенной торпеды.
Выстрел торпедами производился с мостика катера воспламенением гальванического запального патрона. Залп дублировался торпедистом с помощью двух запалпатронов, установленных в торпедном аппарате. «Д‑3» вооружались двумя 533‑мм торпедами образца 1939 г.; масса каждой составляла 1800 кг (заряд тротила – 320 кг), дальность хода при скорости 51 узел – 21 кабельтов (около 4 тыс. м). Стрелковое вооружение «Д‑3» состояло из двух пулеметов ДШК калибра 12,7 мм. Правда, в годы войны на катера устанавливали и 20‑мм автоматическую пушку «эрликон», и спаренный пулемет «Кольт‑браунинг» калибра 12,7 мм, и некоторые другие типы пулеметов. Корпус катера имел толщину 40 мм. При этом днище было трехслойным, а борт и палуба – двухслойными. На наружный слой шла лиственница, а на внутренний – сосна. Обшивка крепилась медными гвоздями в расчете пяти штук на один квадратный дециметр.
Корпус «Д‑3» разделялся на пять водонепроницаемых отсеков четырьмя переборками. В первом отсеке 10‑3 ши. располагался форпик, во втором (3–7 ши.) – четырехместный кубрик. Камбуз и выгородка для котла – между 7‑ми 9‑м шпангоутами, радиокаюта – между 9‑м и 11‑м. На катерах типа «Д‑3» устанавливалось улучшенное навигационное оборудование по сравнению с тем, что было на «Г‑5». Палуба «Д‑3» позволяла брать на борт десантную группу, к тому же по ней можно было передвигаться во время похода, что было невозможно на «Г‑5». Условия обитаемости экипажа, состоявшего из 8‑10 человек, давали возможность катеру подолгу оперировать вдали от основного места базирования. Был предусмотрен и обогрев жизненно важных отсеков «Д‑3».
«Д‑3» и «СМ‑3» были не единственными торпедными катерами, разрабатывавшимися в нашей стране накануне войны. В те же годы группа конструкторов проектировала малый торпедный катер типа «Комсомолец», который, почти не отличаясь от «Г‑5» по водоизмещению, имел более совершенные трубные торпедные аппараты и нес более мощное зенитное и противолодочное вооружение. Строились эти катера на добровольные взносы советских людей, и поэтому некоторые из них, помимо номеров, получили наименования: «Тюменский рабочий», «Тюменский комсомолец», «Тюменский пионер».
Торпедный катер типа «Комсомолец» 1944 выпуска имел дюралюминиевый корпус. Корпус разделен водонепроницаемыми переборками на пять отсеков (шпация 20–25 см). По всей длине корпуса проложена полая кильбалка, выполняющая функцию киля. Для уменьшения качки на подводной части корпуса установлены бортовые кили. Два авиационных двигателя установлены в корпусе один за другим, при этом длина левого гребного вала составляла 12,2 м, а правого – 10 м. Торпедные аппараты, в отличие от катеров предыдущих типов, трубные, а не желобные. Максимальная мореходность торпедоносца составляла 4 балла. Водоизмещение полное 23 т, суммарная мощность двух бензиновых моторов 2400 л. с., скорость хода 48 узлов. Длина наибольшая 18,7 м, ширина 3,4 м, среднее углубление 1 м. Бронирование: 7‑мм противо‑пульная броня на рубке. Вооружение: два трубных торпедных аппарата, четыре 12,7‑мм пулемета, шесть больших глубинных бомб, дымовая аппаратура. Экипаж насчитывал 7 человек.
Свои высокие боевые качества эти торпедоносцы в наибольшей степени проявили весной 1945, когда части Красной Армии уже завершали разгром гитлеровских войск, с тяжелыми боями продвигаясь к Берлину. С моря советские сухопутные войска прикрывали корабли Краснознаменного Балтийского флота, причем вся тяжесть боевых действий в водах Южной Балтики легла на плечи экипажей подводных лодок, морской авиации и торпедных катеров. Пытаясь хоть как‑то оттянуть свой неизбежный конец и как можно дольше сохранить порты для эвакуации отступающих войск, фашисты предприняли лихорадочные попытки резко увеличить число поисково‑ударных и дозорных групп катеров. Эти срочные меры в какой‑то степени обострили положение на Балтике, и тогда в помощь действующим силам КБФ была переброшена четверка «Комсомольцев», вошедшая в состав 3‑го дивизиона торпедных катеров.