КЛАДБИЩЕ БРАТСТВА СВЯТОГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА В ТЕГЕЛЕ

Историческим уголком Берлина является район Тегель, где жили и похоронены ученые — братья Александр и Вильгельм Гумбольдты. Когда-то Тегель располагался довольно далеко от Берлина, и здесь Русским братством во имя святого равноапостольного князя Владимира был куплен участок земли, на котором впоследствии возвели небольшую церковь. Братство было образовано в конце марта 1890 года по инициативе отца А.П. Мальцева, протоиерея церкви русского посольства в Берлине, для религиозных, просветительских и благотворительных целей; оно помогало находившимся в Германии больным и нуждающимся русским людям всех христианских исповеданий, а также православным лицам всех наций. Кроме того, Братство заботилось о духовном просвещении и нуждах русских православных церквей Германии. Братство состояло под августейшим покровительством его императорского высочества — великого князя Владимира Александровича и благодаря поддержке многих добрых и отзывчивых русских людей сделало очень много для выполнения поставленных задач, оказывая моральную и материальную поддержку многим тысячам нуждающихся. В Гамбурге, Тегеле, Киссингене, Герберсдорфе на средства Братства были сооружены православные церкви. Дом Русского братства святого князя Владимира был трехэтажным, на воротах его славянскими буквами была сделана надпись: «В память императора Александра III». В верхних этажах жил протоиерей, нижние сдавались приезжающим, в подвальном помещении расположились прачечная, кладовая и мастерские (свечная и столярная). В саду Братства тянулись бесконечные ряды оранжерей и теплиц, которые уже в то время имели новейшее водяное отопление. В оранжереях росли розы, левкои, хризантемы, гиацинты, фиалки и другие цветы самых оригинальных и причудливых окрасок. От цветоводства Братство получало не очень большой, зато постоянный доход, а на выставке цветов в Лигнице и Эгере за свои альпийские фиалки получило золотые медали. Братство занималось и изготовлением свечей, которые потом отправляли в заграничные церкви — в Копенгаген, Мариенбад и даже Стокгольм. Помощь, которую оказывало Братство, в основном была трудовая (оплачиваемый труд): оно брало на работу в свои сады и цветники людей и давало работающим помещения для жилья. Кроме того, Братство поддерживало русские церкви в Германии (в Потсдаме, Гамбурге и др). Кроме Братского дома, на купленной территории разместились одноэтажный домик для главного садовника, другой домик — для помощника садовника, каменное двухэтажное здание с конюшнями и сараем для экипажей, помещение для газового мотора, прачечная, для рабочих были устроены деревянные помещения и сеновал. Братский дом и прилегающий к нему сад были окружены каменной оградой, которая с трех сторон имела еще каменные решетки. Умерших русских людей вносить для отпевания в церковь при посольстве не полагалось, и приходилось обращаться с просьбами в лютеранские и католические общины, чтобы те разрешили поместить усопших в часовни, и там, под сводами чуждых русскому духу молитвенных мест, отпевать покойников и хоронить их среди иноплеменников. На лютеранских кладбищах можно еще было без особых затруднений и препятствий совершать православный чин погребения, а вот католики разрешали совершать православные обряды лишь иногда, и то шепотом — без каждения и свечей, без сопровождения к могиле со священниками в церковных облачениях и т. д. И порой приходилось русским людям хоронить близкого человека «без ладана, пения и всего остального, чем бывает крепка могила». Бывали даже случаи, когда, например, внезапно скончавшегося в госпитале отпевали… в городском морге, а иногда и в магазине гробовщика, поставлявшего гроб для усопшего. Даже если родственники хотели переправить умершего в Россию, ему надо было где-то находиться в течение 5–7 дней, пока-оформлялись все необходимые документы. И был случай, когда тело одного молодого князя, внезапно скончавшегося в Берлине, увезли в Париж и временно поставили в склеп русской церкви, чтобы затем отправить в Россию. Вот Братство и занялось устройством в Берлине отдельного русского кладбища, которое расположилось по другую сторону дороги от Братского дома. У далльдорфского крестьянина Роберта Яна было куплено около трех десятин песчаной равнины, получено и соответствующее разрешение от властей на устройство кладбища с небольшой церковью на нем. Землю обнесли деревянным забором, устроили колодец, проложили дорожки и посадили деревья. Проект изящного каменного пятиглавого храма во имя святых равноапостольных Константина и Елены безвозмездно составил опытный строитель А. Бом. Кладбище создавалось в прямом соответствии с задачами Братства — «оказывать помощь русским подданным всех христианских исповеданий и православным всех наций». Оно стало местом вечного упокоения для русских подданных не только православного, но и католического и лютеранского исповеданий, а также для всех православных — не только русских, но и греков, сербов, румын и т. д. При входе на кладбище высилась звонница, возведенная в русском стиле: на ней была сделана славянская надпись: «Русское кладбище. 1829 г.» и по-немецки — «Russischer Friedhof, Durchgang zum Leben». Могилы известных и неизвестных русских людей приютились в зелени деревьев — под живописными группами сосен и елей. На памятниках и крестах значатся имена графа Н.М. Муравьева, останки которого были привезены сюда с лютеранского кладбища; генеральных консулов Д.В. Казаринова и Г.П. Богословского, тайного советника И.И. Ершова, генерала Л.И. Лазарева и других. В стороне, среди сосновой аллеи, возвышается надгробный памятник и бюст М.И. Глинки, скончавшегося в Берлине в 1857 году — вдали от родных и близких. В немецкой столице М.И. Глинка сильно простудился, и обычно мнительный насчет своего здоровья, на этот раз он почему-то не придал простуде значения. Однако болезнь приняла чрезвычайно быстрый ход, и в ночь со 2 на 3 февраля композитор скончался. Смерть наступила так неожиданно, что родственники и друзья покойного не успели получить известия о его смерти и приехать в Берлин на погребение. Небольшой кружок друзей проводил в последний путь великого композитора, за гробом которого шли Д. Мейербер, З.В. Ден и некоторые другие музыканты, а также кое-кто из русской колонии в Берлине. Похороны не отличались пышностью, и похоронили М.И. Глинку на одном из лютеранских кладбищ. На скромной могиле был поставлен памятник из силезского мрамора с простой надписью:   Michael fon Glinka Kaiserl. Russ. Capellmeister, geb. 20 Mai 1804 zu Novo-Spaskoje, Conv. Smolensk,   gest. 15 Febr. 1857 zu Berlin. [77]     А.П. Мальцев поручил учащейся в Германии русской молодежи разыскивать на местных кладбищах забытые и заброшенные русские могилы, чтобы соединить их воедино в Тегеле. А.П. Мальцев нашел и дом в Берлине, в котором в 1857 году скончался великий русский композитор, объяснил владельцу дома значение М.И. Глинки в России и добился от него разрешения установить на доме памятные доски с соответствующими надписями по-русски и по-немецки. Под влиянием речей протоиерея немецкий домовладелец так расчувствовался, что пожелал и со своей стороны увековечить память русского композитора. И поставил на доме бюст М.И. Глинки и фигуры персонажей «Руслана и Людмилы»…