КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ

— великий князь, генерал-адмирал, председатель Государственного Совета, второй сын императора Николая Павловича и супруги его императрицы Александры Федоровны, родился 9 сентября 1827 г., умер 13 января 1692 г.

С раннего детства великий князь Константин Николаевич предназначен был своим родителем императором Николаем Павловичем стать во главе русского военного флота и морского управления. Когда великому князю не исполнилось еще четырех лет, он был назначен, 22 августа 1831 г., генерал-адмиралом и шефом гвардейского экипажа. В следующем году, в ноябре месяце, Государь вверил руководство воспитанием великого князя Федору Петровичу Литке, (впоследствии графу), морскому офицеру, составившему себе известность трудными морскими экспедициями в северные воды и ценными научными трудами по гидрографиии, географии и физике. Предшествовавшей своей деятельностью Ф. П. Литке не был подготовлен к обязанностям воспитателя, но он с большой энергией поспешил восполнить недостававшие ему сведения и в течение 16 лет он исполнял обязанности воспитателя, вполне удовлетворяя требованиям Государя и многократно удостоиваясь выражения его благодарности.

Правильные учебные занятия начаты били с семилетнего возраста великого князя. В распределении их Литке строго держался правила, чтобы великий князь никогда не имел более четырех часовых уроков в день, считая в том числе уроки рисования и чистописания. Только в последний год ученья, перед заключением учебных курсов, число уроков было увеличено до пяти. Граф Литке писал впоследствии, по окончании ученья: "успехи, оказанные великим князем по всем предметам, которые, конечно, в значительной степени должны быть отнесены на счет необыкновенных его способностей, доказывают, что когда внимание учителя посвящено нераздельно одному ученику, то четырех полных часов занятий учителя с учеником совершенно достаточно". В первые годы ученья строго наблюдалось также, чтобы между двумя последовательными уроками всегда был час промежутка, и чтобы труднейшим предметам посвящены были более ранние часы, когда голова совершенно свежа; в последние часы занятий преподавались наиболее легкие предметы — чистописание, рисование, музыка. В промежуток между двумя утренними уроками от 10 до 11 часов великий князь Константин вместе с братьями навещал своих родителей и затем занимался гимнастикой, фехтованием, маршировкой, ружейными приемами. От 12 до 2 после легкого завтрака он совершал прогулку или ездил верхом. От 2 до 3 был урок, затем в 3 часа обед, после которого великий князь отправлялся к императрице, где оставался до 5. Четвертый урок назначался в 5 часов и затем время до отхода ко сну, в 9 часов, великий князь проводил или у императрицы, или в играх с братьями и сестрами; два раза в неделю в эти часы назначался урок танцев. Позднее, с 17-го года возраста великого князя, этот порядок занятий был изменен: уроки следовали от 8 утра до часу, с перерывом от 10-ти до 11-ти.

В преподавании наук первоначально решено было следовать "систематическому курсу", составленному В. А. Ж.уковским для обучения цесаревича Александра Николаевича, причем Жуковский же должен был руководить прохождением этого курса. Через два года, однако, систематический курс был оставлен; из приемов, рекомендовавшихся Жуковским, удержан был только прием составления таблиц, как хорошее мнемоническое средство.

Изучению истории в общем плане преподавания отведено было видное место. Русскую историю преподавал великому князю профессор И. П. Шульгин; для курса о событиях ХVIII века Шульгин, один из первых, допущен был в 1844 г. к изучению секретных дел Государственного архива. В продолжение лекции, состоявшей всегда из свободного рассказа, великий князь должен был делать в особой тетради краткие заметки. По этим заметкам на следующем уроке излагал он содержание лекции изустно, а затем в письменной работе. Таким образом, великий князь прошел всю историю русскую и всеобщую. Эту последнюю ему читал А. Ф.Гримм на немецком языке. На уроках французского и английского языков великий князь рассказывал на этих языках содержание последней немецкой исторической лекции. Статистику и законоведение преподавал великому князю статс-секретарь барон (впоследствии граф) Модест Андреевич Корф; по эти науки в общем плане преподавания занимали второстепенное место; император Николай рекомендовал бар. Корфу "долго не останавливаться на отвлеченных предметах", находя, что "лучшая теория права — добрая нравственность; а она должна быть в сердце независимой от этих отвлеченностей, и иметь своим основанием религию". Преподавание математики и физики поручено было академику Э. X. Ленцу; военные науки — фортификацию, артиллерию, стратегию, тактику — преподавали полковник Ф. Ф. Ласковский, ген.-майор М. Д. Резвой, полковники: Платов, М. И. Богданович и Ф. И. Горемыкин. Ближайшим помощником Ф. П. Литке по воспитанию великого князя был контр-адмирал Ф. С. Лутковский. Экзамены производились через трехлетние промежутки, в 1838, 1841 и 1844 годах, на 11-м, 14-м и 17-м годах возраста великого князя. На последнем из этих экзаменов в присутствии Государя великий князь обнаружил вполне свои блестящие способности; император Николай остался чрезвычайно доволен его успехами.

Великий князь с детства проявлял большие дарования и пылкий характер. Строгой дисциплиной твердый и суровый Литке стремился выровнять характер своего воспитанника. Он удовлетворял широкой любознательности живого и восприимчивого юноши великого князя, но старался направить его интерес преимущественно в область морского дела и наук, имеющих связь с мореплаванием. С этой целью, между прочим, Литке привлек своего августейшего воспитанника к участию в трудах только что основанном им Географическом Обществе; 6 августа 1845 г. Константин Николаевич по избранию общества был Высочайше назначен его председателем,

Весьма рано Константина Николаевича начали знакомить с практикой морского дела. В 1834 г. в день своего рождения он получил первый офицерский чин мичмана и в следующем году, восьмилетним мальчиком, совершил первое морское плавание на военном судне "Геркулес". В 1843 г. великий князь произведен был в лейтенанты и в следующем году в капитан-лейтенанты (26 марта) и в капитаны 2-го ранга (12 августа). Одновременно он был назначен командующим бригом "Улисс", на котором крейсировал около Красной Горки. В 1844 г., восемнадцати лет от роду, Константин Николаевич совершил большое морское плавание на корабле "Ингерманланд" из Архангельска в Кронштадт. Весной 1815 г. учебные занятия великого князя были приостановлены и целый год был посвящен морским экспедициям. В сопровождении Литке великий князь отправился сухим путем на юг в Николаев, совершил морское плавание на военном судне в Константинополь, затем посетил Францию, Испанию и Англию. В числе документов Военно-ученого Архива (за № 108), находится "Предположение атаки Царя-града с моря", — записка составленная вел. кн. Константином Николаевичем после этого путешествия. В записке своей великий князь доказывает, что при современном состоянии укреплений Босфора, с одной стороны, и русского Черноморского флота — с другой, атака несомненно увенчается успехом и что затем, овладев Дарданеллами, мы скажемся в полной возможности отразить всякие попытки флотов Англии и Франции выбить нас из Константинополя. 25 июня 1846 г. он произведен был в капитаны I ранга и затем в ступил в командование фрегатом "Паллада", на котором совершил в 1847 и 1848 гг. две морские кампании. Одновременно с этим в зимнее время великий князь командовал первым батальоном лейб-гвардии Финляндского полка.

В 1847 г. 9 сентября великий князь достиг совершеннолетия; учебные занятия его были закончены в марте того же года; но Государь оставил при нем графа Литке в звании попечителя. 6 февраля следующего года состоялось обручение великого князя с принцессой Александрой-Фредерикой, дочерью герцога Саксен-Альтенбургского Иосифа, нареченной при св. миропомазании великой княжной Александрой Иосифовной. 26 марта великий князь отправился в Англию и посетил на пути туда свою высоконареченную невесту в Альтенбурге. По возвращении великого князя в Петербург совершено было 30 августа бракосочетание Их Высочеств. В тот же день Константин Николаевич произведен был в контр-адмиралы, с зачислением в свиту Его Величества, назначен шефом Морского кадетского корпуса и командующим Финляндским полком. По особому желанию императора Николая граф Литке и после брака великого князя оставался его попечителем в течение двух лет до переезда своего в Ревель, на пост командира порта.

В 1849 г. великий князь совершил с нашими войсками поход в Венгрию, участвовал в сражениях 3 и 5 июля под Вайценом, 13 и 14 июля при устройстве переправ через реку Тиссу и 21 июля под Дебречином. От главнокомандующего действующей армией князя Паскевича, он получил орден св. Георгия четвертей степени. В Высочайшей грамоте на этот орден заявлено, что великий князь, "находясь постоянно при главных силах армии, разделял с войсками все труды похода", — "в делах под Вайценом и под Дебречином оставался под смертоносным действием неприятельских батарей, а при Тисса-Фюрете находился под самым сильным ружейным огнем, отличаясь мужеством и самоотвержением". Из этого похода великий князь писал очень обстоятельные письма Государю; и Государь говорил, что именно на основании их он составил себе наиболее полное и верное представление об этой компании. Личное участие в войне, однако, не увлекло Константина Николаевича; напротив того, оно побудило его оставить навсегда недавние мечтания о военной славе и о походе на Царьград, — мечты, которые он питал некоторое время после поездки своей в Константинополь и которые еще незадолго перед тем высказывал в одном из писем к В. А. Жуковскому.

Участием в военном походе закончилась подготовка великого князя к правительственной деятельности; тотчас же после венгерской кампании, с 1850 г., император Николай начинает поручать ему все более и более ответственные дела по высшему государственному управлению и вскоре ставит его во главе управления морским ведомством. 5 сентября 1850 г. великий князь назначен был членом Государственного Совета, в котором он раньше, с 3 января 1849 г., присутствовал без права голоса. С 1850 же года начинаются тесно-дружеские и доверенные отношения между великим князем и А. В. Головниным, сыном известного своим пленом в Японии и литературными трудами адмирала Головнина, в последствии министром народного просвещения. Своим государственным развитием великий князь во многом был обязан Головнину, который познакомил великого князя, вне служебных отношений, с той плеядой выдающихся общественных деятелей, которая постепенно группировалась впоследствии вокруг великого князя в эпоху преобразований императора Александра II. В совместных трудах по всем отраслям государственной деятельности великий князь и Головнин были неразлучны до последних дней и дружба их всегда оставалась неизменною и непомраченной.

Уже в 1850 году великому князю было вверено руководство крупной законодательной работой по морскому ведомству, а именно пересмотром и общим сводом морских уставов; с 3 сентября 1850 г. Константин Николаевич председательствовал в комитете, образованном для этой цели. Вскоре затем великий князь начал знакомиться и с делами управления морским ведомством: 25 июня 1852 г. Государь назначил его товарищем начальника главного морского штаба, князя A. С. Меншикова, который, состоя в этой должности, управлял морским министерством. В следующем году, когда князь Меншиков отправлен был послом в Константинополь, Константин Николаевич с 21 января заместил его, вступив в управление морским министерством. Молодой великий князь ревностно и успешно исполнял свои новые обязанности; Государь высоко ценил его деятельность; 19 апреля великий князь получил чин вице-адмирала, а 6 декабря того же года ему пожалован был орден св. Владимира l ст., причем Государь выразил ему свое особенное благоволение в следующей грамоте: "Назначив Вас товарищем начальника главного штаба и следя внимательно за ходом служебной деятельности Вашей, приятно нам было удостовериться, что вы, вникая во все отрасли сей многосложной части, соответствуете тем нашему доверию. Возложенный на Вас важный труд составления устава морской службы совершили вы с отличным успехом, как засвидетельствовал перед нами генерал-адъютант князь Меншиков; вступая же за отсутствием его в управление морским министерством, успели в короткое время уменьшить расходы по комиссариатскому департаменту. Все сие, радуя родительское сердце, дает Вам право на особенное наше благоволение, в ознаменование которого жалуем вас кавалером ордена св. Владимира первой степени... Мы уверены, что, продолжая с тем же рвением действовать на служебном поприще Вашем, вы доведете управляемую вами часть до желаемого во всех отношениях совершенства и сделаетесь достойным, если обстоятельства того потребуют, вести флоты наши против врагов отечества к новой славе".

В следующие, последние годы царствования Николая I, Константин Николаевич продолжал управлять морским ведомством, вводя во флоте частичные улучшения. Император Александр II оставил в его руках морское ведомство и тотчас же по вступлении на престол, повелел ему 23 февраля 1855 г. управлять как флотом, так и морским министерством, по званию генерал-адмирала, на правах министра.

В 1854 и 1855 гг., во время осады Севастополя великий князь Константин Николаевич и великая княгиня Елена Павловна, между которыми существовали уже ранее особенно дружеские и доверенные отношения, положили в России начало тому, что образовало впоследствии во всем мире учреждения Красного Креста. — В то время как в Крыму у англичан действовала одиночно Miss Nightingale — в русских войсках армии и флота около раненых и больных стал действовать целый организованный сонм исполнителей предначертаний великого князя Константина Николаевича и великой княгини Елены Павловны. Благодетельный результат этих начертаний обратил на себя благодарное внимание всей России.

Едва кончилась Крымская война, стоившая нам потери Черноморского флота и сопровождавшаяся запретом его возобновления, как великий князь Константин Николаевич уже положил первый камень такого возобновления под видом создания в Черном море Русского общества пароходства и торговли, устав коего был издан в августе 1856 г., через пять месяцев после заключения Парижского мира. Не прошло пяти лет, как это общество укрепило за собой почетное и серьезное место среди конкурирующих в Средиземном море иностранных мореходных компаний.

По окончании Крымской войны великий князь генерал-адмирал приступил к важным преобразованиям по морскому ведомству; но не ограничиваясь вверенной ему специальной частью, явился деятельным, видным участником многих реформ нового царствования. Особенно плодотворно и важно было участие Константина Николаевича в законодательных работах 1857—1861 гг. по делу освобождения крестьян. Не менее важным было также нравственное влияние великого князя на направление и общий ход преобразований в первую половину 60-х годов.

Император Александр II, признавая необходимость преобразований, не считал возможным провести реформы единственно силой самодержавной власти, разом сломив сопротивление сторонников старого порядка; Император давал свободу борьбе мнений, борьбе старого с новым; он не устранил от власти авторитетных заслуженных сановников прежнего царствования и считался с их мнениями, как с отзвуком настроения большинства общества. В силу этого деятельность великого князя, смелого сторонника новых идей, приобрела большое значение в общем ходе преобразовательного движения. В конце 50-х годов в обществе составилось довольно верное представление об этой роли Константина Николаевича. Современник, академик А. В. Никитенко, заметил в своем дневнике: "Великий князь пользуется репутацией защитника и главы партии всех мыслящих людей — главы так называемого прогресса".

Занимаясь специально делами морского управления, вел. кн. Константин Николаевич постоянно имел в виду общегосударственные задачи и потребности. В письме к кн. А. И. Барятинскому 24 июня 1857 г. он так указывает на ряд предстоящих реформ: "Состояние наших финансов, которое в высшей степени затруднительно, побуждает неотлагательно сократить по всем ведомствам все расходы, без которых можно обойтись, и пожертвовать многими прекрасными надеждами на будущее, для того, чтобы выйти из настоящего положения. Положение это становится тем важнее, что теперь явились с новой силой и требуют скорейшего разрешения другие важные жизненные вопросы внутренней администрации нашей, а именно: о крепостном праве, о раскольниках, о крайней необходимости устроить судопроизводство и полицию нашу так, чтоб народ находил, где-нибудь суд и расправу, чтоб приказания правительства исполнялись и чтоб высшие правительственные лица не были вынуждены для достижения благих целей прибегать к внезаконным средствам. В то же время необходимо изыскать новые и притом колоссальные источники народного богатства, дабы Россия сравнялась в этом отношении с другими государствами: ибо мы не можем далее себя обманывать и должны сказать, что мы и слабее и беднее первостепенных держав и что при том беднее не только материальными способами, но и силами умственными, особенно в деле администрации". Задолго до того, как император Александр II решился приступить к уничтожению крепостного права, Константин Николаевич проникся твердым убеждением в необходимости и своевременности этого преобразования. В апреле 1855 г. в разговоре об инвентарях, вводившихся в юго-западном крае, он заметил: "ведь это подготовляет волю; дай Бог кончить войну, а потом начнем другое дело". В 1856 г., ознакомившись как управляющий морским ведомством, с тягостным положением охтенских казенных поселян, состоявших под тесной крепостной опекой петербургского адмиралтейства, великий князь начал разработку вопроса об отпуске их на волю. Через два года, 10 апреля 1858 г., охтенские поселяне были освобождены от крепостной зависимости и великий князь не замедлил возбудить вопрос об освобождении на тех же основаниях крестьян черноморских адмиралтейских селений. Горячий и безбоязненный сторонник освобождения крестьян, Константин Николаевич имел большое влияние на успешное разрешение вопроса об освобождении помещичьих крестьян, решительно вступив в борьбу с теми из ближайших сотрудников Императора, которые несочувственно или враждебно относились к реформе, и оказав сильную поддержку немногочисленным сторонникам освобождения. Вместе с великой княгиней Еленой Павловной, просвещенной и ревностной сторонницей реформ, Константин Николаевич повлиял на решимость Императора немедленно приступить к этому трудному делу и затем поддерживал своего царственного брата в минуты колебаний.

В октябре 1856 г. Н. А. Милютин писал великой княгине Елене Павловне: "при первом приступе к реформе (освобождения крестьян) нужна для успеха дела твердая нравственная опора, чтобы придать с самого начала твердость идеям, и убеждениям, еще столь колеблющимся. Обыкновенный деятель, подобный лицу, указанному Вашим Высочеством, не мог бы иметь ни авторитета, ни независимости, необходимых для такой роли. Он повредил бы себе, не достигнув цели. Беру на себя смелость указать единственное лицо, которое обладает всем необходимым, чтобы быть выразителем мыслей Вашего Высочества" — Милютин имел при этом в виду великого князя Константна Николаевича и в нем именно неокрепшая еще идея реформы нашла себе в самом начале "твердую опору".

Первый приступ к реформе сделан был Государем в отсутствие великого князя Константина Николаевича: 3 января 1857 г. образован был секретный комитет по крестьянскому делу. Великий князь находился в это время в далеком заграничном путешествии. Выехав 25 декабря 1856 г. из Петербурга, он пробыл некоторое время в гостях у королевы ганноверской, сестры своей супруги, затем у ее родителей в Саксен-Альтенбурге, посетил Дрезден, Веймар, Штутгарт; в феврале он отправился в Швецарию и отсюда в Ниццу, где произвел смотр русской эскадре. В апреле великий князь прибыл в Париж и в следующем месяце, на возвратном пути в Россию, посетил Англию.

В течение этого времени секретный комитет по крестьянскому делу, не сочувствовавший освобождению крестьян, полгода просуществовал бесплодно. Лишь только Константин Николаевич вернулся в Россию, государь Александр II назначил его в июле 1857 г. членом названного комитета. Вступление в комитет великого князя сразу дало сильный толчок движению вопроса. В лице Константина Николаевича комитет приобрел наиболее убежденного и смелого защитника немедленного освобождения крестьян. Принявшись за дело со свойственной ему энергией, великий князь имел ряд совещаний с остававшимися в Петербурге в эти летние месяцы, членами комитета: Орловым, Ланским, Чевкиным и Ростовцевым, и сговорился с ними о некоторых началах преобразования. Первые отважные усилия его, однако, не увенчались успехом. После трех бурных заседаний, происходивших 14-го, 17-го и 18-го августа, большинство комитета, вопреки настояниям великого князя, оставшегося в меньшинстве, признало необходимым вести "дело улучшения быта помещичьих крестьян!" с осторожностью и постепенностью, предложив для начала ограничиться изданием указа о дозволении дворянам отпускать на волю крестьян целыми селениями.

Государь утвердил мнение большинства комитета; но через три месяца мнение меньшинства, руководимого великим князем, восторжествовало. Получив адрес дворянства трех северо-западных губерний, выразившего (по мнению генерал-губернатора Назимова) желание освободить крестьян от крепостной зависимости, Государь приказал комитету немедленно обсудить главные основания реформ, предложив в руководство проект, составленный ранее министром внутренних дел Ланским. В восьмидневный срок, указанный Государем, комитет выработал знаменитый ответный рескрипт генерал-губернатору Назимову 20-го ноября 1857 г.: этим рескриптом устанавливались главные начала освобождения крестьян (впоследствии, впрочем, измененные) и повелевалось открыть дворянские комитеты в трех литовских губерниях и общую комиссию в Вильне, для составления проектов устройства и улучшения быта помещичьих крестьян. В пояснительном отношении министра внутренних дел было указано, что "улучшение быта крестьян" означает освобождение их от крепостной зависимости.

Слова "освобождение крестьян" были, наконец, произнесены. Но в рескрипте Государя и в бумаге Ланского речь шла пока еще не об общегосударственной реформе, а только о местных преобразованиях в трех литовских губерниях. Опасаясь, чтобы реформа не была локализована противниками освобождения крестьян, великий князь предложил комитету разослать рескрипт и пояснительное отношение ко всем губернаторам для сведения и соображения. Благодаря настойчивости великого князя комитет одобрил эту меру. Незначительная на первый взгляд мера, столь своевременно и смело проведенная великим князем, сильно двинула вперед все дело освобождения. Рассылкой этих бумаг правительство предложило дворянству всех губерний следовать примеру дворянства литовского и открыто ставило на очередь вопрос об освобождении крестьян по всей России. Большинство комитета на другой же день решилось испросить Высочайшее разрешение на приостановку рассылки рескрипта, — но было уже поздно: по распоряжению Ланского и Н. А. Милютина бумаги были отпечатаны немедленно, в ночь на 21-е ноября, и были уже сданы на почту.

Дальнейший сильный толчок движению дела дала речь Государя к петербургскому дворянству 9-го декабря 1857 г. и возвещенное в рескрипте 5-го декабря открытие петербургского губернского комитета по крестьянскому вопросу. После этого великому князю, действовавшему в согласии с великой княгиней Еленой Павловной и Милютиным, удалось провести мысль о придании делу освобождения крестьян полной гласности. Еще в августе 1857 г. он пытался убедить членов секретного комитета в необходимости огласить предположенные начала реформы, но тогда встретил решительный отпор со стороны большинства комитета; теперь, уступая настойчиво выраженному великим князем мнению, комитет согласился на опубликование рескриптов и в особенности министерских циркуляров. В связи с этим секретный комитет 8-го января 1858 г. был переименован в "Главный комитет по крестьянскому делу".

Ход законодательных работ по освобождению крестьян подробно изложен в биографии императора Александра II, а потому здесь остается упомянуть лишь об участии Константина Николаевича в сих работах. Участие это в 1858 г. было менее значительно, так как с открытием редакционных комиссий к ним перешел центр тяжести работ по крестьянскому делу и деятельность главного комитета почти совершенно прекратилась на полтора года. Великий князь не принимал участия в ответственной и сложной работе этих комиссий по окончательному выяснению главных начал и разработке всех подробностей реформы. В конце ноября 1858 г. он отправился в продолжительное путешествие за границу.

4 декабря великий князь прибыл в Виллафранку, отсюда на фрегате "Громобой" с русской эскадрой из четырех судов отплыл в Тулон и посетил Париж. С 22 декабря Константин Николаевич три месяца прожил в Оливуцце близ Палермо, совершив несколько коротких поездок. 6 апреля великий князь на фрегате "Громобой" в сопровождении эскадры, отправился в Грецию, где осмотрел Афины, затем — в Яффу, посетил Иерусалим, и 25 мая прибыл в Константинополь, откуда по Черному морю проследовал в Крым. Находясь за границей, великий князь внимательно следил за всем, что делалось на родине, и вел обширную переписку официальную и частную с русскими государственными деятелями.

Члены редакционных комиссий, с Н. А. Милютиным во главе, защищавшие преимущественно интересы крестьян, стремившиеся к наибольшему обеспечению их землей при освобождении, знали, что великий князь вполне сочувствует их стремлениям, и уверенность в этом давала им бодрость в борьбе с противниками. Великий князь следил за постепенным развитием законопроекта при деятельном содействии своего секретаря А. В. Головнина, который, будучи другом Н. A. Милютина и приятелем многих членов комиссии, всегда знал, что в них происходило. Благодаря этому великий князь ознакомился не только с существенными сторонами проекта, но и с мотивами его, которых редакционные комиссии не успели изложить в объяснительной записке, вследствие поспешности их закрытия. Таким образом он явился вполне подготовленным для выполнения возложенной на него Государем задачи председательства в главном комитете во время обсуждения проекта комиссий.

Назначение Константина Николаевича в октябре 1860 г. председателем главного комитета, на место заболевшего кн. А. Ф. Орлова, было радостно встречено сторонниками его взглядов на проведение реформы. Назначение это давало великому князю возможность оказать сильное влияние на успешное окончание дела, которому он горячо сочувствовал.

Император Александр II высоко ценил важность услуг, оказанных великим князем делу освобождения крестьян; в заседании Государственного Совета 28 января 1861 г. он горячо благодарил его, поцеловав несколько раз. В рескрипте великому князю, подписанном в один день с утверждением положения 19 февраля 1861 г., Государь писал: "Я не забуду и со мной, конечно, вся Россия не забудет, как действовали в сем важном случае Ваше Императорское Высочество и как другие члены комитета". Впоследствии в день праздновании 25-летия своего восшествия на престол Александр II в своей речи Государственному Совету назвал великого князя "первым своим помощником в крестьянском деле".

В законодательных работах по второй важнейшей реформе 60-х годов, — общей судебной реформе, великий князь не принимал прямого участия, но в начальную ее стадию существенно содействовал торжеству идей, положенных в основу судебных уставов императора Александра II. Вопрос об общем преобразовании суда в духе этих идей был разрешен Императором в сентябре 1862 года, когда им утверждены были основные начала реформы. Между тем великий князь Константин Николаевич еще за два года до этого проектировал преобразование морского судоустройства и судопроизводства на тех же самых началах,

Живо сознавая крайнюю неудовлетворительность и жестокость старых судебных порядков, великий князь с первых же лет нового царствования спешил устранить некоторые недостатки военно-морского суда частичными мероприятиями. Объявленные по представлениям морского министерства Высочайшие повеления 9 марта 1855 г., 4 июня и 5 октября 1856 г. и 5 мая 1858 г. явились предвестниками судебной реформы, устанавливая новый гуманный взгляд на подсудимых. Этими узаконениями определялось, что "лица, состоящие под следствием и судом, доколе не будут обвинены, не суть еще преступники и посему могут быть лишены свободы единственно для необходимой предосторожности. Во всяком случае обращение с ними должно быть согласно со справедливостью и человеколюбием".

С другой стороны приняты были меры против одного из главных зол старого письменного и тайного суда — крайней медленности судопроизводства. С целью возможного ускорения его и сокращения переписки Высочайшим поведением 22 декабря 1858 года отменены были некоторые судебные обрядности и установлены новые правила письмоводства в судах. В 1855 г. при аудиториатском департаменте была образована особая комиссия для переработки правил о наблюдении за скорейшим решением судных дел и об отчетности в их производстве.

Наконец, в военно-морской суд внесено было до известной степени начало гласности. По распоряжению великого князя, явившемуся важным нововведением, наиболее любопытные из морских судебных дел начали оглашаться во всеобщее сведение на страницах "Морского Сборника".

Но все эти мероприятия не изменяли основных начал старого военно-морского судопроизводства и поэтому, естественно, не могли привести к существенному его улучшению. Видя единственный исход из прежнего неудовлетворительного положения военно-морского суда в коренной реформе его, великий князь учредил в июле 1857 г. при аудиториатском департаменте особый комитет по пересмотру свода морских уголовных постановлений, поручив ему составить проект морского судного устава на новых, современных началах. Эти новые для России западно-европейские начала суда сказались недостаточно известными членам комитета и для успеха их работ великий князь признал необходимым прежде всего собрать материалы за границей; с этою целью генерал-аудитор флота, П. Н. Глебов, был командирован в 1858 году во Францию и позднее в 1860 г. юрисконсульта морского министерства Варранд — в Англию. Результатом командировки Глебова был составленный им, применительно к судебным учреждениям Франции, проект устава морского судоустройства и судопроизводства, в основу которых положены были начала, чуждые до того времени русскому процессу: самостоятельность судей, состязательный устный процесс, гласность уголовного процесса и обеспечение права защиты обвиняемого. Это были основные начала судебных уставов 1864 года, морское ведомство впервые оглашало их в России официально во всеобщее сведение.

Во всеподданнейшем отчете в 1880 г. великий князь Константин Николаевич, справедливо гордясь своим содействием великой реформе 1864 г., заметил, что проект военно-морского судебного устава 1860 г. много содействовал принятию решения подвергнуть наше судоустройство и судопроизводство коренному преобразованию, что он побудил оставить мысль об улучшении прежних судебных порядков отдельными частичными изменениями.

Действительно, этот проект, напечатанный в 1860 г., за два года до утверждения основных положений преобразования судебной части в России (29 сентября 1862 г.), тотчас же был разослан высшим правительственным учреждениям, судебным чинам (председателям судебных палат и губернским прокурорам), а также юристам, профессорам университетов. В следующем же году морское министерство напечатало два тома "Отзывов и замечаний разных лиц на проект устава о военно-морском суде".

Этот проект сам по себе отличался многими существенными недостатками. Провозгласив необходимость реформы суда на новых началах и формулировав их в самом уставе и в объяснительной записке вполне определенно, составители проекта отчасти не сумели, отчасти не решились вполне последовательно провести эти начала в проектированных ими учреждениях. Настаивая на независимости судебной власти от административной, они вслед за тем, во имя военной дисциплины, безусловно подчиняли следователей командирам портов, образовывали морские суды из лиц, подчиненных тем же командирами и т. п. Старания составителей ввести состязательный элемент в судебный процесс также не увенчались успехом. Проект не удовлетворял вообще своей непоследовательностью юристов и потому впоследствии был существенно переработан. Он имел, однако, весьма важное значение в общем ходе судебной реформы, как первый официальный проект, в котором, благодаря решимости великого князя, без всяких уступок приняты были два великие начала судопроизводства: устное судоговорение и гласность, и было открыто признано превосходство двух других западно-европейских начал суда: самостоятельности судей и обеспечения права защиты обвиняемого. В проекте ярко выражено назревшее сознание полной неудовлетворительности старого суда и намечен был правильный путь для реформы.

Великий князь, выйдя из области подлежащих его непосредственному ведению вопросов морского управления, и не ожидая почина от специальных судебных ведомств, своим проектом смело поставил на очередь общую судебную реформу. Все поняли значение этого шага великого князя Константина Николаевича и большинство восторженно приветствовало его проект, как "зарю прекрасной будущности для России". Некоторые находили неудобным преобразовать морские суды, оставив в общих судах всю прежнюю систему; но большинство поддерживало такую частную реформу, в уверенности, что "введение морского проекта в действие неминуемо повлечет коренное преобразование всего судоустройства и судопроизводства как военного, так и гражданского". "Морское ведомство, писал К. П. Победоносцев, хочет положить начало, показать пример на практике. Благослови Боже это благое начинание морского ведомства".

Для переработки первоначального проекта военно-морского судебного устава в 1861 году учреждена была особая комиссия, В начале 1862 г. действия ее были приостановлены ввиду начавшегося в это время обсуждения вопроса об общем преобразовании судебной части в Империи. Затем, немедленно по утверждении основных положений этой реформы, образована была 2 ноября 1862 г. новая комиссия из представителей военного и морского ведомств для начертания общих основных положений военного и военно-морского суда. По утверждении Государем—25 октября 1865 г. — основных положений преобразования военно-судной части, выработан был к началу 1866 года представителями морского и военного ведомств подробный проект уставов военно-уголовного судоустройства и судопроизводства. Великий князь генерал-адмирал руководил этим делом в полном согласии с военным министром Д. А. Милютиным, неуклонно держась основных принципов "Судебных уставов" 1864 года. В 1866 г., 4 июля, был учрежден для обсуждения проекта военно-судебного устава особый комитет под председательством великого князя. После подробного обсуждения этого проекта в комитете, он был направлен и утвержден Государем 15 мая 1867 г.

Кроме реформ крестьянской и судебной имя великого князя Константина Николаевича тесно связано также и с третьей крупной реформой царствования Александра II, — отменой телесных наказаний.

Энергичный противник жестоких телесных наказаний вообще, великий князь Константин Николаевич не находил возможным делать в этом вопросе исключение для военно-морской службы и его не останавливал пример передовой Англии, сохранявшей телесные наказания во фл