КОНСТРУКТИВИЗМ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПОЗНАНИИ

представления о том, что: 1) историки не имеют доступа к прошлому, и поэтому они «конструируют» его образы на основе имеющихся документальных материалов, а сами образы можно сравнивать только между собой, но не с исторической реальностью (2); 2) историческая действительность выступает не как нечто внешнее для познающего субъекта, а как то, что конструируется языком и дискурсивной практикой (3); 3) реальность, с которой имеет дело познание, - это не что иное, как конструкция самого субъекта, поэтому никакой другой реальности, помимо конструируемой субъектом, быть не может (4). К. в историческом познании - это направление в исторической эпистемологии, противостоящее реализму и объективизму. В нем можно выделить два течения: конструктивный реализм и радикальный конструктивизм. Конструктивный реализм, или феноменологический конструктивизм, преодолевая оппозицию реализма и конструктивизма, исходит из того, что познающий субъект не столько отражает, сколько конструирует историческую реальность в рамках определенного культурно-эпистемологического контекста. Представители конструктивного реализма рассматривают историческое по знание как такую когнитивную деятельность, которая предполагает взаимодействие историков, с одной стороны, с трансцендентальной исторической действительностью, а с другой - друг с другом. В рамках этих взаимодействий конструируются «жизненные миры» как картины исторического прошлого, которые в определенной мере соответствуют самой исторической действительности, но неизбежно несут на себе «почерк» познающего.
Разновидностью конструктивного реализма выступает конструктивный альтернативизм, согласно которому прошлое может интерпретироваться субъектами исторического познания разными способами на основе «конструктивных альтернатив», или моделей исторической реальности, позволяющих рассматривать исторические факты с различных точек зрения. Под влиянием идей конструктивного альтернативизма в исторической науке происходит становление нового типа методологического сознания, в рамках которого историческое познание приобретает онтологическую «скромность»: оно утрачивает историческую действительность «саму по себе» в той мере, в какой эта действительность трансформируется в знаки, символические формы и тем самым в разные картины исторической реальности, из которых ни одна не может быть признана единственно правильной. «Мир прошлого» начинает встречать историков в разных ипостасях, которые исследователи выбирают для конкретной научной «встречи». В таком методологическом сознании постепенно преодолевается «жажда объективности», свойственная классическим когнитивным практикам, и формируется представление о том, что «мир прошлого» становится исторической реальностью в соответствии с познавательным контекстом.
Представители радикального конструктивизма полагают, что мир прошлого вне различных социокультурных практик не играет никакой роли в производстве исторических знаний. Историческое знание есть всего лишь продукт когнитивного производства коммуникативной системы под названием общество. В радикальном конструктивизме преодолевается дуалистическая онтология «историческая действительность - историческое знание» путем абсолютизации исторического познания, вплетенного в социокультурную практику. Историческое познание противостоит исторической действительности, а историк как познающий субъект - это когнитивная система, замкнутая на себя. Историческое познание - это не просто диалог культур, а интеллектуальная игра, которая ведется в культуре с помощью средств самой культуры. В связи с этим историческая наука, как считают конструктивисты, не обладает привилегированным доступом к исторической действительности, находящейся вне культуры, и поэтому не может претендовать на монопольное производство истинного знания. В радикальном конструктивизме центральными категориями являются культура, концептуальная схема, конвенция, когерентная истина. Историческое прошлое сводится к множеству случаев установления социокультурных конвенций относительно тех или иных исторических ситуаций, а исторические знания могут всегда быть «размонтированы» и преобразованы в другие интерпретации. Истинность или ложность исторических знаний определяется не их адекватностью исторической действительности, а социокультурными контекстами их производства. Истинными считаются исторические знания, полученные в соответствии с социально и культурно санкционированными понятийными схемами и прошедшие социокультурный селективный отбор, который осуществляют различные социальные группы, и прежде всего группы производителей исторического знания. При этом существенное влияние на производство знаний и отбор «истинных описаний» оказывают насилие, власть, деньги, авторитет, репутация ученых, их способность пойти на сделки с властью и собственной совестью, множество существующих конвенций, убеждение, уговоры, внушение, риторика (5). Высшим арбитром истинности (ложности) исторических знаний выступает общая система идей, образующих конкретную культуру («великий интертекст»). Для радикального конструктивизма историческое познание есть форма ориентации в современном мире, а исторические знания производятся для того, чтобы облегчить социокультурные коммуникации.
В современном историческом конструктивизме можно выделить две формы: риторическую и концептуальную. Представители риторического конструктивизма рассматривают язык как ключ к пониманию прошлого и в своих принципиальных положениях опираются на идеи постмодернизма, в рамках которого отношения знания к действительности потеряли всякий смысл и были заменены провозглашением субъекта как репрессивной инстанции, творящей мир. Концептуальный конструктивизм не отказывается от признания реальности прошлого, но в научно-исследовательской практике этому не придается никакого значения, поскольку историческое знание рассматривается всего лишь как проекция самой научной практики (5). В концептуальном конструктивизме истинными считаются исторические знания, полученные в соответствии с требованиями научности, принятыми в определенном сообществе историков (когерентная истина). Широкое распространение идей концептуального конструктивизма в историческом познании привело к тому, что в научном мире осталось мало ученых, которые бы с такой страстью, как еще совсем недавно, отстаивали тезис о возможности и необходимости единого подхода к изучению исторической действительности, способного охватить весь спектр ее многообразия. В результате историческое познание начинает открывать множество исторических реальностей и движение в нем идет от одной-единственной истины и одного изначально данного мира прошлого к процессу порождения многообразия верных и при этом конфликтующих миров как самодостаточных и внутренне согласованных исторических реальностей.
Лит.: 1) Агафонова М. Ю. Проблема насилия в познании. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. С. 45^9; 2) Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 280; 3) Кузеванов Л. И. Академизм исторического познания. М.: НЭП «Академическая жизнь», 2010. С. 49; А) Лекторский В. А. Кант, радикальный конструктивизм и конструктивный реализм в эпистемологии // Вопросы философии. 2005. № 8. С. 11; 5) Филюшкин А. К Смертельные судороги или родовые муки? Споры о конце исторической науки в начале XXI века // Россия XXI. 2002. № 4. С. 64—99. А. В. ЛУБСКИЙ