КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО К КРАСНОРЕЧИЮ

КНИГА ПЕРВАЯ,В КОТОРОЙ СОДЕРЖИТСЯ РИТОРИКА, ПОКАЗУЮЩАЯ ОБЩИЕ ПРАВИЛА ОБОЕГО КРАСНОРЕЧИЯ, ТО ЕСТЬ ОРАТОРИИ И ПОЭЗИИ, СОЧИНЕННАЯ В ПОЛЬЗУ ЛЮБЯЩИХ СЛОВЕСНЫЕ НАУКИ первая книга из предполагавшихся трех, посвященная общему учение о красноречии. Написано между мартом 1744, когда Академическое собрание предложило Л. переработать первый вариант (―Краткое руководство к риторике), и февралем 1747 г. Впервые опубликовано в виде отдельной книги в Петербурге, в 1748 г. Во 2-м томе Собр. соч. Л., изданном в 1759 г. Московским университетом, Вступлению предшествовало Посвящение наследнику престола вел. князю Петру Федоровичу (в остальных изданиях его не было). Во Вступлении дается определение риторике как искусству «красно» говорить «о всякой данной материи», добиваясь, чтобы слушатели склонились к мнению оратора. «Предложенная по сему искусству материя называется р е ч ь или с л о в о» (разр. моя. Э.К.) Существует пять средств для овладения этим искусством: природные дарования, наука о красноречии (познание тех правил, которые «показывают подлинный путь к красноречию»), подражание авторам, «в красноречии славным», упражнение в сочинении «слов», знание других наук. Разъяснив, что он имеет в виду в каждом из этих случаев, Л. указывает, что «слово» может быть прозаическим и поэтическим. (Здесь Л. дает такое определение «поэме»: она «состоит из частей, известною мерою определенных, и притом имеет точный порядок складов по их ударению и произношению»). «Первым образом сочиняются проповеди, истории, учебные книги, другим составляются имны, оды, комедии, сатиры и других родов стихи». Заканчивая Вступление, Л. пишет, что предполагает дать руководство к общему красноречию с примерами, затем наставление к сочинению речей в прозе и, наконец, учение о стихотворстве. «Сии три учения составляют три книги сего руководства: Риторику, Ораторию и Поэзию». Приступая к первой книге, «содержащей риторику», Л. указывает. что в «сей науке» будут изложены правила о том, «что о предложенной материи говорить должно» (Л. называет это «изобретением»), затем как украшать свою речь («украшение») и, наконец, как располагать материал речи («расположение»). Соответственно этому делению К.Р. имеет три части, первая из которых, названная «О изобретении», состоит из восьми глав. Первую из них «О изобретении вообще» Л. начинает с определения «изобретения риторического», которое «есть собрание разных идей», с помощью которых будет изложена тема речи и достигнута ее цель. Л. понимает под идеями «представления вещей или действий в уме нашем» и ничего не говорит о том, что идеей может быть и то. например, чему нет соответствующего предмета в чувственном опыте (свобода, бессмертие и др.), о идее как мысли. Он разделяет идеи на простые и сложенные, относя к последним ассоциативный ряд, который может возникнуть в уме, скажем, при слове ночь (само слово по Л. -«простая идея») «ночью люди после трудов покоятся». Получившаяся «сложенная идея» состоит из пяти простых: о дне, о ночи, о людях, о трудах, о покое. Далее Л. перечисляет те общие риторические места, из которых могут быть «изобретены» все идеи: 1) род и вид, 2) целое и части, 3) свойства материальные, 4) свойства жизненные, 5) имя, 6) действия и страдания, 7) место, 8) время, 9) происхождение, 10) причина, 11) предыдущее и последующее, 12) признаки, 13) обстоятельства, 14) подобия, 15) противные и несходные вещи, 16) уравнения. Затем Л. разъясняет, что он имеет в виду под каждым «риторическим местом». Особенное внимание он уделяет «жизненным свойствам», принадлежащим только человеку: душевные дарования (понятие, память, соображение и др.), страсти (радость, печаль и др.), добродетели, пороки, внешнее состояние (благородие и неблагородие, богатство и убожество и т.п.), телесные свойства, чувства. Затем Л. вводит ряд понятий: имя собственное или приложенное, действие или страдание, время указательное или числительное, место «одержимое и проходимое» и мн. др. и обещает далее показать употребление и пользу «сих риторических мест». Во второй главе «О изобретении простых идей» проявляется присущая Л., ученомурационалисту желание все точно определить и классифицировать.
В этой главе вводится множество дефиниций: «сложенная идея, которая называется тема», термины, то есть простые идеи, из которых составляется тема, необходимое для этого «совоображение», производные идеи («первые, вторичные и третичные») и их Л. сводит в таблицу.
В заключительном параграфе главы Л. пишет, что он не признает за словами никакой «потаенной силы», якобы от звезд происходящей, и не принимает их в том смысле, в каком о них учил «некто англичанин» (И. Росцелин) что «в познании имен содержалось познание самих вещей». Л. его и последователей назвал «именниками» (Nominales, номиналисты), а их противников (Reales, реалистов) – вещественниками. Третья глава посвящена сопряжению простых имен.
В ней Л. учи, что для достижения «совершенного разума» недостаточно две простые идеи объединить в сложенную «каким ни есть союзом», но должно положить между ними «какое-нибудь взаимное соответствование». Затем Л. рассматривает части сложенной идеи, которая в логике называется рассуждением, а в речи или письме – предложением: подлежащее и сказуемое, связка; вводит классификацию предложений, понятие периодов (одночленного и многочленного), которые могут быть круглыми, зыблющимися, отрывными. Для составления сложенных идей необходимо знать логику,»которая после грамматики есть первая предводительница ко всем наукам».
В следующей, четвертой главе – «О пополнении периодов и распространении слова» – излагаются способы распространения периодов путем умножения ил увеличения. даются примеры таких распространении и советы как это делать. Слово же можно распространять от целого и частей; источниками распространений могут быть различными и Л. приводит тому многочисленные примеры. Глава заканчивается рекомендацией: «При распространении слова наблюдать надлежит: 1) чтобы в подробном описании частей, свойств и обстоятельств употреблять слова избранные и убегать (избегать. Э.К. ) весьма подлых, ибо оне отнимают много важности и силы и в самых лучших распространениях». Основные законы формальной логики Л. излагает в 5-й главе «О изобретении доводов», а в следующей – «О возбуждении, утолении и изображении страстей» – Л. указывает. что недостаточно убедить слушателей сухой логикой, необходимо сделать их «страстными» к речи или Слову, ибо «мало есть таких людей, которые могут поступать по рассуждению». При этом нужно учитывать как состояние самого ритора, так и состояние слушателей и силу красноречия. Естественно, воздействие тем больше, чем нравственно выше сам «ритор». чем более его любит народ, чем более он искренен и знатен. Что же до слушателей, то следует учитывать их возраст, пол, воспитание, и образование. Сама же речь должна быть умной, страстной с развернутыми описаниями.
В зависимости от целей и темы речи следует стремиться возбуждать в слушателях страсти, которые могут лежать в диапазоне от нежных до сильных, от радости к печали.
В последнем случае за печалью должно следовать утешение. «Любовь есть склонность духа к другому кому, чтобы из его благополучия иметь услаждение». Это «мать других страстей», она «сильна, как молния, но без грому проницает, и самые сильные ее удары приятны». Чтобы торжествовать над слушателями ритор должен возбудить в них эту сильную страсть. К ее возбуждению, по Л. имеется 20 способов, которые он все перечисляет и подкрепляет примерами. «надежда есть услаждение о получении будущего добра», поэтому ритор должен возбудить в слушателях надежду и показать, что в противном случае возникнет боязнь приближающегося зла. Неплохо возбудить у слушателей в необходимых случаях и гнев, поэтому Л. показывает, как это сделать. «Гневу противно сожаление или милосердие», которое также следует уметь возбуждать и Л. приводит тому примеры. Можно в нужных случаях возбуждать в слушателях чувство чести или честолюбия, зависть, ревность, раскаяние. Каждой из этих страстей Л. дает определение и прибавляет советы по их возбуждению, подкрепляемые примерами из различных, главным образом античных авторов.
В седьмой главе Л. обращается к теме «О изобретении витиеватых речей» и начинает ее, как всегда, с определения: «Витиеватые речи (которые могут еще называться замысловатыми словами или острыми мыслями) суть предложения. в которых подлежащее и сказуемое сопрягаются некоторым странным, необыкновенным или чрезъестественным образом, и тем составляют нечто важное или приятное». Л. насчитал четырнадцать способов сопряжения подлежащего со сказуемым и предложил правила их употребления, подкрепив их цитатами из произведений разных авторов.
В конце главы он укааывает, что нужно черпать новые способы, читая и подражая «славным авторам». Но при этом «не завраться, которой погрешности часто себя подвергают нынешние писатели». Тем, кто не знает «других языков», Л. советует читать Иоанна Дамаскина, Андрея Критского и Григория Назианзина. 8-я глава посвящена «вымыслам», под которыми Л. понимает «идею, противную натуре или обыкновениям человеческим». «Вымысел от мысленных вещей отъемлется и представляется живо, как нечто чувствительное». «Чистым вымыслом» Л. называет «повествования и действия, которых на свете не бывало, с о с т а в л е н н ы х д л я н р а в о у ч е н и я» (разр. моя. Э.К.). Л. не относит к вымыслам французские романы, которые как и российские сказки. подобные сказки о Бове, нравоучений не содержат. а потому – «пустошь». Французские романы «служат только к развращению нравов человеческих и к вящему закоснению в роскоши и плотских страстях». Смешанные вымысли состоят из описания действительных событий и «вымышленных действий, содержащих в себе похвалу славных мужей или какие знатные, в свете бывающие приключения, с которыми соединено бывает нравоучение». Далее Л. описывает семь способов к составлению вымыслов, которые, как видно из приведенных им примеров, «по большей части служат стихотворцам в высоких поэмах». хотя «довольно примеров есть и у великих ораторов». На этой главе кончается часть I, вторая же часть К.Р.. – «О украшении» – состоит из семи глав, начинающихся рассуждениями «О украшении вообще». Оно состоит «в чистоте штиля, в течении слова, в великолепии и силе оного». Чистота штиля зависит от хорошего знания языка («правил грамматических»), ему способствует чтение хороших книг и общение с людьми, «которые красоту языка знают и наблюдают». Читать лучше всего книги церковные «(для изобилия речений, не для чистоты), от которых чувствую себе немалую пользу». Во второй главе Л. разъясняет правила, которым надо следовать, чтобы обеспечить правильное «течение слова» (напомним, что Словом Л. называет Речь на какую-нибудь тему. -Э.К.).так., например, в письме следует избегать стечения согласных или гласных, а также повторения одних и тех же букв, в речи не повторять часто одного и того же словосочетания и т.п. Однако. важнее следовать течению идей, чем течению. слов. Затем Л. переходит к объяснению «тропов речений» – «метафора, синекдоха, метонимия, антономазия, катахресис и металепсис», каждому из которых он дает определение и указывает на возможность употребления в красноречии. От «тропов речений» Л. переходит (в четвертой главе) к «тропам предложений» – «аллегория, парафразис, эмфазис, ипербола, ирония», давая по прежней схеме каждому определение и рекомендации по применению в красноречии. Две следующих главы (5 и 6-я) посвящены «Фигурам речений» и «Фигурам предложений». Выбирая из латинских риторик лучшие «фигуры», Л. следует той же схеме изложения, которую он применял в предыдущих главах: определение – разъяснение – примеры, и заверщает вторую часть главой «О соединении и смешении фигур». Здесь он пишет, что если «прилично» соединить или смешать фигуры, то они придадут слову «еще большую силу и стремление». Заканчивая, Л. предупреждает. что «смешение и соединение фигур, равно как и тропов, должно иметь свою меру». Заканчивается К.Р. III-ей частью, в которой Л. ведет речь «О расположении»,и, естественно, начинает ее с рассуждений «О расположении вообще», где дает определение: «Расположение есть изобретенных идей соединение в пристойный порядок». Расположение делится Л. на натуральное и художественное, причем под первым подразумевается изложение событий и рассуждений согласно их протеканию во времени, их нахождению в различных местах или по степени достоинства. Художественнное же должно следовать правилам: 1) предложенную тему нужно разъяснять столько, сколько она требует; 2) затем ее следует доказать несомненными доводами (сильные впереди, а слабые в конце); 3) «к доказательствам присовокупить возбуждение или утоление страсти, какой материя требует»; 4) между ними расположить в нужных местах витиеватые речи и вымыслы. К этим «самым главным правилам расположения» в следующих главах добавляются «некоторые формы, служащие обще к расположению прозы и стихов». Во второй главе Л. излагает учение «О хрии», то есть о слове, « которое изъясняет и доказывает краткую нравоучительную речь или действие какого [нибудь] великого человека». Л., не найдя «у древних учителей красноречия» правил о хрии, предлагает свои на примерах, взятых из классических источников. Три последующих главы посвящены расположениям: по силлогизму. по разговору и описаниям. Заканчивается третья часть и вся книга главой, в которой идет речь «О расположении и союзе периодов». (ПСС.Т.7. С.89-378,805-839)
Лит.: Вомперский В. П. Риторики в России XVII-XVIII вв. М. 1988.