Л. изучил латинский язык во время обучения в Славяно-греко-латинской академии, где он был введен указом Петра Великого в 1701 г. и стал основным языком учебной жизни.
В этой академии на латинском языке не только велись все занятия и писались сочинения, но и учащимся предписывалось «непременное употребление между собой разговоров латинских». Здесь Л. усвоил «традиции античной художественной и по преимуществу ораторской прозы», а во время обучения в Германии окончательно освоил этот международный язык научной литературы. Л. использовал латинский язык главным образом в естественнонаучных сочинениях и ученой переписке, поскольку к тому времени научная терминология на русском языке была еще слабо разработана. Прекрасное знание латинского языка позволило Л. превосходно изучить почти всю современную ему естсетвеннонаучную литературу того времени и давало Л. возможность пользоваться вполне разработанным терминологическим и фразеологическим аппаратом. Наряду с латинским Л., как показывают сделанные им для себя записи и некоторые письма, свободно говорил и писал по-немецки.
В середине XVIII в. при общении в Петербургской АН, а также частично и во внутренней переписке использовался немецкий язык. Л. изучил немецкий язык в Германии и не только во время обучения в Марбургском университете, но и во Фрейберге, где он вначале не понимал местного диалекта, поэтому "принужден я был учиться другой раз немецкому языку, чтобы разуметь, что говорят рудокопы и плавильщики". Немецкий язык, по всей вероятности, был основным языком общения Л. со многими коллегами по АН, не знавшими или плохо знавшими русский язык Г. В. Рихманом, И. А. Брауном, Х. Г. Кратценштейном, Я. Штелиным и другими академическими немцами, хотя почти все они владели и латынью. И. Э. Фишер, однако, считал, что Л. владел латинским языком лучше Г. Ф. Миллера. Несомненно, что и в общении со своей женой Елизаветой Андреевной, которая до конца жизни так и не овладела русским языком, Л. говорил также по-немецки, тем самым постоянно сохраняя и пополняя его знание. Во всяком случае, без особых сомнений можно утверждать, что в семье Л. господствовал немецкий язык, что подтверждается и сведениями, сохранившимся в личных бумагах небезызвестного в русской истории В. Я. Мировича, который бывал в доме Л. Лит.: Боровский Я. М. Латинский язык Ломоносова \\ Ломоносов. IV. С. 206-218. П. Гофман