Леся Украинка

(1871–1913)
писатель, переводчик, литературовед, критик, фольклорист, общественный деятель
Родилась Леся Украинка в семье, оставившей заметный след в украинской истории. Род отца — Петра Антоновича Косача — происходил из Герцеговины, были в нем и польские шляхтичи, и казацкие сотники, и российские чиновники. Петр Антонович учился в Петербургском университете, закончил Киевский университет (юридический факультет, 1864). Служил в ведомстве по крестьянским делам. Принимал активное участие в деятельности Старой громады, избирался уездным маршалком (предводителем дворянства), председателем Съезда мировых заседателей. Мать — писательница и общественный деятель Олена Пчилка (Ольга Петровна Драгоманова) — была сестрой выдающегося украинского мыслителя и политического деятеля Михаила Драгоманова, ведя корни своего рода от грека-переводчика (драгомана) времен Богдана Хмельницкого…
Детство и юность будущая поэтесса провела главным образом среди живописной природы Волыни и Полесья. С детских лет она восторженно впитывала старинные народные обряды, веснянки, народные детские игры, «щедривки» (колядки), мелодии и тексты которых запоминала и записывала. В лирике Леси Украинки, в ее поэмах и драме-феерии «Лесная песня» все это нашло отражение в неповторимой музыкальности стиха, полнозвучной симфонии пейзажных зарисовок, в глубоком знании украинского фольклора. Фольклорная символика окрыляет поэзию Леси Украинки во всех ее разновидностях.
Значительное влияние на становление ее мировоззрения имел Михаил Драгоманов и ближайшие друзья ее родителей — Н. В. Лысенко и М. П. Старицкий.
С университетских времен Драгомановы, Косачи, Лысенко и Старицкие старались жить в Киеве по соседству. Леся называла это содружество «Наши Соединенные Штаты». Именно здесь собирались те, кому дорога была национальная идея: здесь готовились первые хоровые программы Лысенко, в этом кругу ставились первые украинские спектакли, здесь горячо обсуждались новости украинской культуры и животрепещущие проблемы политической жизни. Отсюда национальная идея распространялась по всей разделенной двумя империями Украине, собирая в единую нацию отвыкший от общегосударственного и общенационального самосознания народ. Не удивительно, что наделенная чутким сердцем и огромным талантом девочка с первых своих поэтических шагов вплела свой звонкий голосок в этот мощный хор.
В первом стихотворении Леси Украинки — «Надежда» — звучит голос девятилетней девочки, сочувствующей сосланной в Сибирь тетушке. Одно из последних — «Сказка об Исполине» — наполнено пламенной верой смертельно больной поэтессы в то, что спящий Исполин — народ проснется и разорвет оковы рабства. Между этими двумя стихотворениями — мученическая, героическая, насыщенная счастьем творчества и недосягаемой любовью, путешествиями в далекие края и изнурительными хирургическими операциями жизнь удивительной женщины. Иван Франко писал о Лесе Украинке: «Со времени Шевченко „Схороните и вставайте“ Украина не слышала такого сильного, горячего и поэтического слова… невольно думаешь, что эта больная, слабая девушка едва ли не единственный мужчина на всю нынешнюю соборную Украину».
Выросшая в среде, близкой к народовольцам, Леся в молодые годы становится участницей социал-демократических кружков, занимается переводами и популяризацией социалистической литературы, чему во многом способствует ее дружба с одним из первых русских марксистов С. Мержинским. Этими идеями пронизаны и многие ее стихотворения, ставшие поэтическими лозунгами эпохи:
Вставайте, живые, в ком дума восстала!
Пора для работы настала!
Гони предрассветную сонь, —
Зажги предрассветный огонь,
Покуда заря не взыграла.
(Перевод В. Звягинцевой)
Пламенный дух этой физически слабой женщины рвался к активному участию в общественно-политической жизни. Почти все творчество Леси Украинки, в особенности ее драматургия, является своего рода исследованием образа борца за свободу и справедливость в различные времена (от библейских и античных до XIX — начала XX вв.), в различной среде (рабовладельческий Рим, средневековая Европа, американские первопоселенцы, украинские рабочие и крестьяне), с точки зрения самого героя, его гонителей и его приверженцев.
Ее увлекал образ Прометея («Fiat пох!», «Божья искра», «Неофиты» и др.) как символ героя, восставшего против тирана. Именно дух прометеизма вдохновлял ее друзей и подруг, томившихся в царских тюрьмах и ссылках; она отождествляла с ним жизненный подвиг Михаила Драгоманова, изгнанного с родины за то, что не пожелал быть рабом и других поднял за собой… Этими настроениями рождены два цикла «Невольничьих песен», «Слезы-перлы», «Мелодии», «Ритмы». Присутствуют они и в других циклах, даже в далеких путешествиях («Путешествие к морю», «Крымские отзвуки», «Крымские воспоминания», «Весна в Египте»). Квартировавшего у Косачей студента Киевского университета Н. Гамбарашвили, ехавшего на каникулы домой в Грузию, Леся попросила однажды привезти ей кавказский кинжал. Дружеский подарок стал для поэтессы символом сражающегося Слова. Умирая, Леся Украинка оставила грядущим поколениям борцов единственное оружие — свое Слово в надежде, что им оно послужит лучше, чем в ее слабых руках…
Вместе с тем Леся Украинка — тончайший лирик. Но ее лиризм особого свойства: он неотделим от ее страданий, проникнут постоянным сознанием невозможности для нее привычного человеческого существования и обыкновенного счастья. Поэтесса, тонко понимающая и ощущающая душевный мир человека, создала удивительные лирические шедевры, в которых сочетаются твердость воли, женская нежность и философское осмысление бытия. Поэзия ее удивительно музыкальна. Композиторы многих поколений, начиная с Н. В. Лысенко, писали романсы на ее стихи. На сюжеты ее поэм и драматургических произведений написаны оперы и балеты, темы ее произведений дали жизнь многим симфоническим и камерным произведениям…
Леся с детства увлекалась рисованием и музыкой. Но жестокая болезнь («тридцатилетняя война с туберкулезной бациллой») навсегда положила конец ее мечтам о музыкальном образовании. Вынужденная месяцами лежать в кровати, она не имела возможности получить систематическое музыкальное образование. Но судьба подарила ей неординарный ум, исключительную одаренность, железную силу воли и непреодолимую жажду знаний. Эрудиция Леси Украинки в самых разнообразных сферах — от литературы до философии, от экономики до всемирной истории — поражала всех, кто общался с ней. Она проявляла огромный интерес к истории, поэзии и культуре. В девятнадцать лет написала для младших сестер учебник «Древняя история восточных народов».
Поразительны горизонты мира, созданного ее творческой фантазией. С удивительным ощущением жизни других народов и далеких эпох Леся Украинка воплощала фантастический мир средневекового рыцарства («Изольда Белорукая») или увлекала читателя образами сербского народного эпоса («Вила-посестра») и полумифическими героями туманного Альбиона («Роберт Брюс — король шотландский», «Вересковый мед»). Во время пребывания в Болгарии (1894–1896) она собирала народные сказания и легенды, знакомилась с болгарским народным искусством. Вынужденные поездки на лечение в Египет, Грецию, Германию, на Черное море, Балтику, Средиземное и Мраморное моря — все привносит в ее произведения неповторимый и удивительно правдоподобный аромат.
Леся владела около 10 иностранными языками, древними, романскими и германскими, знала также польский, чешский, болгарский, другие славянские языки, читала славянских поэтов в оригинале. Языковая характеристика ее бесконечно разнообразных персонажей столь же индивидуальна, как и национальна. Исходя прежде всего из осознания украинской культуры как культуры европейской, Леся Украинка много времени посвящает переводам. С 13 лет работала в области переводов. В какой-то мере это тоже политическая деятельность — ведь публикация и исполнение литературных и драматических произведений в украинских переводах неоднократно запрещались российской цензурой. Именно Леся Украинка и ее друг и соратник по кружку «Плеяда молодых украинских литераторов» Максим Славинский первыми преодолевают этот порог: в 1893 г. выходит в их переводах с немецкого «Книга песен» Генриха Гейне. Изданная тогда еще за границей — в Западной Украине (во Львове) при содействии Ивана Франко, эта тоненькая книжечка воистину становится событием всей украинской культуры. В числе авторов, произведения которых переводит Леся Украинка — древнеегипетская лирика, древнеиндийская «Ригведа», поэмы Гомера; также Г. Гейне, В. Гюго, В. Шекспир («Макбет»), Дж.-Г. Байрон («Каин»), Данте («Ад»), Ада Негри, М. Метерлинк, Г. Гауптман, А. Мицкевич, Н. Гоголь, И. Тургенев, С. Надсон и др.
Украинский поэт и ученый, которому в юности посчастливилось общаться с Лесей, Максим Рыльский писал: «Много было толкований о так называемом „экзотизме“ Леси Украинки, о том, что темы своих произведений она брала из древнегреческой жизни, из жизни христиан первых веков, писала о древнем Египте, Вавилоне, североамериканских пуританах и т. д. До некоторой степени правы те, кто утверждает, что Леся Украинка переносила действие своих пьес в отдаленные эпохи и чужие страны, рядила своих героев в „экзотические“ костюмы из цензурных соображений». Этот тезис, увы, имеет веские основания. Достаточно вспомнить последнюю пьесу Леси Украинки — «Оргию», герой которой, греческий поэт Антей, восстает против римского владычества, бичует теорию приоритета и всемирного господства «избранного» народа, декларируя таким образом позицию Леси Украинки по вопросу о положении Украины и украинской культуры в царской России.
Причем знаменательно, что, как и более ранняя «Боярыня», «Оргия» долгие годы была негласно запрещена советской цензурой. Апологеты коммунистической идеологии находили «националистические и оппортунистские» мотивы даже там, где их в помине не было. «Лесную песню», например, обвиняли в антисоветской пропаганде на том основании, что «Мавка не хочет жать рожь, когда весь советский народ борется за 7–10 пудов сталинского хлеба с гектара»…
«Но этим (цензурными соображениями) дело, на наш взгляд, не исчерпывается, — писал далее Максим Рыльский. — Достаточно внимательно прочитать ее ремарки хотя бы к драме „Руфин и Присцилла“ и к драматической поэме „Адвокат Мартиан“, достаточно вспомнить, с какой тщательностью описывает поэтесса бытовые черты средневековой Испании в „Каменном хозяине“, чтобы признать, что она находила прямой познавательный и поучительный интерес в воспроизведении жизни, такой далекой по внешним признакам от окружавшей ее современности». Такой метод давал широкий простор для художественно-философских обобщений. Проекция на современность скрыта в большинстве произведений Леси Украинки, особенно в ее драматургии.
Широчайшая эрудиция Леси Украинки позволяет ей свободно оперировать библейской тематикой («Иоганна, жена Хуса», «На поле Крови», «Одержимая») и темами европейской литературы («Каменный властелин»), предлагая свое собственное прочтение «вечных» сюжетов. Так, ничего не меняя в традиционном характере Дон Жуана, она предлагает необычную трактовку общественного сюжета, закладывает в основу драмы сложный социальный контекст. В одном из писем Леся Украинка так объяснила идею своей пьесы: «драма… называется „Каменный властелин“, так как идея ее — победа каменного, консервативного начала, воплощенного в Командоре, над раздвоенной душой гордой, эгоистической женщины — донны Анны, а через нее и над Дон-Жуаном, „рыцарем свободы“». «Хохлацкая дерзость» (как она сама писала), внушившая ей мысль «впервые за триста лет» ввести в украинскую литературу своего Дон-Жуана, подарила всемирной литературе одно из лучших прочтений «мирового» сюжета.
Интересы Леси Украинки многообразны и всегда находят высокопрофессиональное воплощение. Это вполне относится к ее фольклорной деятельности. Образный мир украинской мифологии, пленивший ее душу в раннем детстве, воплотился в конце жизни в драме-феерии «Лесная песня». Интерес же к народной песне-думе, кобзарству из любительского перерос в научный. С конца 1880-х гг. она знакомится со специальной фольклористической литературой и начинает записывать не только тексты, но и мелодии народных песен. Первые записи делает вместе с сестрой Ольгой в селе Колодяжном в 1890-х гг. Записывал народные песни Волыни и Полесья и ее брат Михаил. Узнав, что И. Франко намерен издавать фольклористический журнал, поэтесса пишет ему о том, что берется упорядочить свои обрядовые записи и собирается просить Н. В. Лысенко отредактировать записанные мелодии для публикации. С разрешения Леси Украинки Лысенко опубликовал в своем сборнике «Молодощi» народные песни и детские игры, собранные поэтессой и ее мужем — украинским этнографом Климентом Квиткой. В архиве композитора сохранились записи 30 песен, сделанных им собственноручно с голоса Леси Украинки. Много песен с ее голоса записал в разные годы и Климент.
Собирала Леся Украинка фольклор не только на Полтавщине, Волыни, но и в Карпатах, где лечилась и отдыхала у своей подруги — западноукраинской писательницы Ольги Кобылянской. Здесь, в Буркуте, она и муж встречалась с И. Франко, специально приехавшим туда, чтоб познакомить их с песнями своих родных мест. Одновременно Леся Украинка подготовила к изданию два сборника своих с К. Квиткой записей народных песен.
Огромной заслугой Леси Украинки как фольклориста является запись в 1908 г. на фонограф западноукраинским музыкальным этнографом Филаретом Колессой кобзарских дум и народных песен, которую она организовала и субсидировала. Ф. Колесса проводил записи на Полтавщине. Фонограф предоставил художник Афанасий Сластион, сам прекрасно игравший на бандуре и знавший несколько дум. Позже на том же фонографе Леся Украинка и К. Квитка записали часть репертуара кобзаря с Харьковщины Игнатия Гончаренко. Свою работу — 19 паспортизованных валиков и комментарии к записям — они отослали Ф. Колессе. В музыкальном приложении к драме-феерии «Лесная песня» Леся Украинка приводит 16 народных мелодий с точным указанием где какую из них играет на сопилке Лукаш.
Каждое из многочисленных изданий произведений Леси Украинки (не говоря о специальных литературоведческих трудах о ее творчестве) содержит более или менее подробное изложение ее биографии и обзор творческого наследия. Причем (в зависимости от времени издания) позиции исследователей и комментаторов расходятся в определении характера ее одаренности, в том, где полнее раскрылся ее талант — в поэзии или драматургии; кто главный герой ее творчества — восставший Прометей; художник, добывающий в борьбе право собственного голоса во вражеском обществе; женщина ли, отстаивающая свое право на независимость и счастье; что же, наконец, является вершиной творчества Леси Украинки? Сколько исследователей, столько и мыслей, оценок, формулировок… Естественно, и у каждого читателя — своя Леся Украинка, каждый ищет и находит в ее огромном наследии что-то близкое если не сердцу, то уму…
Но над всем ее творчеством царит произведение, написанное менее чем за год до смерти, а изданное уже посмертно. Это драма-феерия «Лесная песня» — шедевр, в котором из сочетания волынского фольклора и глубоко философского мировосприятия выросло произведение сугубо национальное и вместе с тем имеющее общечеловеческое звучание. Произведение, восходящее от славянской языческой мифологии к духовным высотам человечества; произведение, в котором воедино слились тончайшее, мелодичное поэтическое слово и жесткие моральные принципы, на которых строила свою жизнь Леся Украинка. Последний монолог Мавки — это и кредо поэтессы, и ее завещание:
«…О, не жалей мое тело!
Ясным огнем засветилось оно,
Чистым и ярким, как будто вино,
Вольными искрами в небо взлетело.
Легкою нежной золой
ляжет, как в землю родную вернется
Новою ивою к солнцу пробьется, —
Новым началом конец будет мой.
Станут ходить ко мне люди,
Много людей отовсюду придут,
радость и горе свое принесут,
сердце мое говорить с ними будет,
В горестях радовать их
шелестом веточки ивовой тонкой,
песнею нежной свирели негромкой,
грустными росами с веток моих…»
(перевод М. Комиссарова)
Еще 5–8 июля, прикованная к кровати, поэтесса диктует матери содержание драматической поэмы «В предместьях Александрии». А 19 июля, далеко от родины — в грузинском городке Сурами, — между первым и вторым часом ночи Леся умерла… Похоронена в Киеве на Байковом кладбище, рядом с родными. В Киеве на улице П. Саксаганского, 97 открыт Литературно-мемориальный музей Леси Украинки. Память о ней хранят и музеи в Ялте, Сурами, в Колодяжном и Новоград-Волынском. Но главный памятник себе она воздвигла своим творчеством.