Лихачев Иван Федорович

— адм., род. в 1826 г., 13-ти л. поступил в Мор. корпус, в 1843 г. произв. в мичманы с оставлением в офицер. классе. Начав службу в Черн. море, Л. вернулся в Балт. море уже лейт-м в 1850 г. и осенью того же года отправился в кругосветн. плавание на корв. "Оливуца". С окт. 1851 г. он командовал им до 1853 г. Произведенный в кап.-лейт-ты, Л. состоял нек-рое время помощником редактора "Мор. Сб.", а в 1854 г., с началом Вост. войны, отправился в Севастополь, где и занял должность флаг-офицера при вице-адмирале Корнилове. Каждый из 4 фл.-офицеров Корнилова имел спец. поручение; Л. должен был составить план эвакуации нашей позиции на Корабел. стороне и переправы оттуда войск к глав. силам в городе, а позднее, под видом наблюдения за правил. сообщением осажден. города с Сев. стороной, подготовлял и держал наготове все переправочные средства, равно как и следил за постройкой моста через Сев. бухту. Л. остался заведующим всеми сообщениями по бухте и при преемнике Корнилова, М. П. Станюковиче, до конца осады. При самом отст-нии войск Л. не присутствовал, т. к. накануне был сильно контужен в голову и отнесен в госп-ль. Вскоре по окончании войны, за которую Л. был произведен в капитаны 2-го и 1-го ранга, Л. привел из Балт. моря в Черное 3 винт. корвета и нек-рое время оставался в Николаеве в должности начальника штаба при заведующем мор. частью, контр-адмирале Г. И. Бутакове. В 1858 г., вернувшись в СПб., Л. был назначен адъютантом к Вел. Кн. Константину Николаевичу. Находясь в пост. близк. сношениях с Вел. Кн. и пользуясь его полн. доверием, Л. принял деят. участие в разработке всех начатых при нем преобраз-ний по мор. ведомству; между прочим, в янв. 1859 г. он подал генерал-адм-лу "записку о состоянии флота" (Архив адм. Лихачева, № 79 ), в которой доказывал необходимость для наших судов и их личн. состава дальн. плаваний и образования в морях Д. Востока самостоятельной эскадры. "Поручите распоряжение ими, — писал он, — одному из лучших воен. моряков... У вас образуются со временем наст. адм-лы, которые будут страшиться одного только суда моряков всех наций, будут бояться одной ответ-ности перед отечеством, вверившим им драгоцен. средства и интересы, и которых не будет вгонять в идиотизм страх нач-ва в лице разн. деп-тов и разн. командиров, главных и неглавных". При постройке новых судов Л. предлагал отдавать предпочтение но-вейш. типу, каким в то время были блиндир. фр-ты. "В наш век нескончаемых совершенст-ний и преобраз-ний в мор. иск-ве, — писал он, — единственное средство не быть позади других — это стремиться быть впереди всех". К постройке броненос. судов приступили только в 1863 г., образование же отдел. эскадры на Д. Востоке было поручено самому Л. В 1859 г. наш полномоч. посол в Пекине генерал-майор Н. П. Игнатьев должен был заключить с кит. правительством договор о границах; недовольный ходом переговоров, Игнатьев в конце 1859 г. прислал донесение, что не м. ничего добиться от кит. правительства, и просил разрешения выехать из Пекина в Монголию, в Китай же в виде демонстрации двинуть из Сибири войска; это пожелание разделялось всецело и генерал-губернатором гр. Муравьевым-Амурским. Для обсуждения создавшегося положения Имп-р Александр II созвал небол. комитет, в который пригласил и Вел. Кн. Зная Л., Вел. Кн. показал ему донесение Игнатьева. Мнение Л., поддержанное Вел. Кн., было принято в комитете, и самому Л. приказано отправиться на Восток и собрать там эскадру. Порученное ему дело Л. выполнил блестяще. Прибыв на Восток в конце мрт., он быстро сформировал эскадру и лично руководил выполнением всего дела. 20 мая генерал-майор Игнатьев прибыл на эскадру, где и оставался ок. 2,5 мес. Затем, вслед за союзн. силами англ-н и французов, Игнатьев двинулся в Пекин; китайцы были разбиты, и с ними заключен весьма выгодный для нас Пекинск. договор. Тем временем Л. по пути в Печил. зал. зашел на транспорте "Японец" в залив Посьета и оставил на берегу десант с приказанием при появлении иностр. судов поднять рус. флаг и объявить порт собств-стью России. Поступок Л. встретил горячую оценку со стороны гр. Муравьева, назвавшего занятую бухту Лихачевской, а также полное одобрение со стороны Вел. Кн., который в письме к Л. сообщал, что Гос-рь в высшей степени доволен им и его распоряжениями. За свою деятельность на Востоке Л. получил орден святого Владимира 3 степени и в 35 лет чин контр-адмирала. Сам Л. придавал большое значение действиям флота; в письмах к Вел. Кн. он писал: "Если истинные и тяжелые подчас (как, напр., настоящая) заслуги наши будут проходить незамеченными, то этому убеждению в пользе флота никогда не народиться в нации, а без него и развитие флота, лишенное поддержки обществ. мнения, будет всегда трудной и непрочной затеей". К сожалению, с полн. отсутствием такой поддержки, не только со стороны широк. слоев общ-ва, но даже правит. кругов, пришлось встретиться Л. при проведении в жизнь одной из его заветнейш. мыслей — приобретением о-ва Цусима. Намерение Л. было встречено с полн. сочувствием лишь Вел. Кн.; с его разрешения были сделаны первые шаги для занятия о-ва: послан в мрт. 1861 г. корв. "Посадник" под ком. флигель-адъютанта Н. А. Бирилева в одну из бухт Цусим. зал. Л. посылал в Петербург донесение за донесением, в которых доказывал необходимость для России о-ва Цусимы и торопил правительство принять какое-нибудь решение, с полн. основанием опасаясь вмешат-ва в наши планы Англии. Энергия Л. разбилась о медлит-сть и осторожность мин-ства иностр. дел и полную несостоят-сть нашего консула в Японии Гашкевича. Осенью 1861 г. англ-не заявили протест; дипломатия забила тревогу, и Л., с разрешения Вел. Кн., спешно отправился в СПб., чтобы личн. докладом подвинуть дело. Это ему не удалось; против Л. были мин-ства иностр. дел и морское; Россия отказалась от Цусимы, инициатор же всего предприятия был зачислен в резерв. флот (1862). Этот первый уход от дел Л. был недолог; год провел он за границей, посвятив его изучению новых броненос. судов; 8 авг. 1863 г. Л. снова зачисляется на действ. службу и назначается командующим отрядом кр-ров в Балт. море. В 1864—1866 гг. Л. командует первой, только что оборудованной бронен. эскадрой; за успешную ее организацию его награждают орденами святого Станислава 1 степени и святой Анны 1 степени с меч. и зачисляют в свиту Гос-ря. Плодотворная деятельность Л. нашла себе справедл. оценку в приказах сменившего его в 1867 г. Г. И. Бу-такова, но в дальнейшем талант. орг-затор, полный сил и энергии, был отстранен от строев. службы во флоте. В декабр. 1866 г. он был назначен чл. артиллер. отд-ния мор. техн. комитета, а в 1867 г. получил место мор. агента во Франции и Англии, на котором и оставался в продолжение 17 л., до самой своей отставки. В новом положении Л. проявил ту же кипучую энергию. В СПб. как будто были довольны его деятельностью; Л. получал награды (1871 г. — орден святого Владимира 2 степени, 1874 г. — чин вице-адмирала, 1877 г. — орден Белого Орла, 1880 г. — орден святого Александра Невского, 1883 г. — алмаз. знаки того же ордена), но о возвращении в Россию не было и разговора. Один только раз, в 1882 г., мор. мин-ство сделало попытку вернуть Л. к более практич. деятельности: новый генерал-адм. предложил Л. занять место председ-ля техн. комитета в реформир. мор. мин-стве, но на этот раз Л. сам отказался работать в обстановке, которая совершенно не соответствовала его взглядам. Вел. Кн. Константин Николаевич ушел от дел, в мор. ведомстве царило новое направление, подчиниться которому Л. считал для себя невозможным. Одновр-но с отказом Л. отправил адм. Шестакову и свое прошение об отставке, и 28 авг. 1883 г. он был уволен по болезни, с тем же чином вице-адмирала, с мундиром и пенсией. Сам Л. о своем уходе пишет так: "Я вышел в отставку, не унося с собой другой награды за службу, кроме личн. чувства избавления от участия в фатальном, как мне всегда казалось, преступном деле реакции и нравствен. понижения или "притупления", что было тогда лозунгом для Шестакова и сотрудников его "реформ" ("Море". 1909, № 3. Письмо Л.). При выходе в отставку Л. было 57 л., и казалось, что актив, деятельность его закончена; но на самом деле это было не так. "Оторванный силою разных обстоят-в от своего поприща, — говорил он в одном из писем, — думаю, что осталось еще нечто сделать для родного каждому из нас дела. И вот с тех пор, что нахожусь в отставке, начал помещать нек-рые свои работы и заметки в "Мор. Сб." и "Кр. В.". Делая это, я думаю, что исполняю свой долг относ-но прежн. товарищей, стараясь помочь им в разъяснении того или другого из многочисл. вопросов нашей специальности. Никакой другой цели я не преследую и с редакторами было условлено, что статьи мои будут оставаться не подписанными именно для того, чтобы они не носили никакого характера личности". И вот в течение целого ряда лет в мор. журналах появляются статьи Л. "Военные суда будущего"; "Практические приемы вычисления водоизмещения и остойчивости"; перевод "О дальнейшем развитии герман. флота"; "О тяжелой артиллерии"; Разбор книги адм. Эллиота под названием "Тактические этюды"; "Пробелы мор. воспитания"; "Число миноносок и самодвижущихся мин"; "По поводу столк-ния бр-сцев "Кампердоун" и "Виктория" и др. Продолжая жить за границей, Л. получал чуть ли не все мор. журналы и газеты, ни одно из событий родн. флота не ускользало от его проницат. взгляда. В 1888 г. в журнале "Рус. Судоходство" появилась статья Л., без подписи, под заглавием "Служба генерального штаба во флоте", в которой автор со свойственной ему силой таланта и убеждения развивал взгляд на необходимость учреждения во флоте особого органа, занимающегося собиранием точн. сведений о силах иностр. флотов, заблаговрем. изучением мор. театров и составлением стратегич. планов ведения войны и сообразно с этим развитием программы родн. флота, его подготовкой к войне, орг-зацией обороны побережий и т. д. Т. обр., Л. один из первых поставил на очередь вопрос о необходимости мор. генерального штаба. Не смущаясь тем, что и другие мор. державы еще не имели таких штабов, Л. писал, что "в этом случае ничто не мешает нам сделать первый шаг и показать пример хорошего порядка и устр-ва. Нужно только небольшое усилие патриотизма и веры в самих себя, в собст. разум и здравый смысл". Разбирая подробно обяз-ти, возложенные по положению 1886 г. на начальника гл. мор. штаба, "лица, обяз-ти коего перечисляются в наказе в 32 пунктах", Л. писал: "Эти 32 пункта представляют столь же пеструю мозаику, как одеяло, сшитое из лоскутков, частью домашнего, частью чужеземн. происхождения". "В этой преизбыточности наставлений выразилась, может быть, только общая черта излишней и иногда пустоцветной плодовитости нашего бюрократич. законодат-ва". Касаясь воен. образования, Л. говорит: "Гл. цель образования мор. офицеров, цель, которая для флота должна быть дороже всего и которой все другие соображения д. уступать место, — это приготовление хороших капитанов". При изучении стратегии, "разбирая историч. примеры, должно оставить веру в принятые авторитеты и сложившиеся предания; иметь в виду одни только факты и смотреть на них с беспристраст. равнодушием ученого, не уклоняясь от раскрытия наших собств. ошибок и промахов; настаивать на них даже более, чем на чем-нибудь другом, ибо изучение ошибок, в особ-ти наших собственных, поучит-нее, чем изучение успехов, и ложный патриотизм не д. закрывать нам глаза на наши промахи и неудачи. Больше и лучше любит свое отечество тот, кто имеет дух раскрывать его ошибки и недостатки". "Все преподавание в академии генерального штаба должно быть направлено к тому, чтобы просветить ум и сформировать верность воен. взгляда и логич. прямоту суждения слушателей". Касаясь "морского ценза", введенного при Шестакове, Л. замечал, что если вообще допустимо мерило дост-в и способ-ти, то мерило это должно быть по преимущ-ву нравственное, основанное на степени практич. и теоретич. знания и опытности кандидатов, а не на слепом только счете лет службы и числа сделанных кампаний. Нечего опасаться того, что тот или другой более способный офицер опередит своих товарищей и в более ран. летах достигнет высш. положения. Гл. цель состоит не в том, чтобы никого не обойти и не обидеть, а в том, чтобы извлечь из способ-тей имеющегося личн. состава наибол. выгоду на пользу флота и отеч-ва. Наконец, Л. писал: "Мы требуем не замкнутой корпорации, а только воен. образования генерального штаба и требуем его для большинства строев. офицеров флота". Статья эта, содержащая полное осуждение существовавшего в 1888 г. порядка, произвела сильн. впечатление. "Мысли Ваши, — писал Л-ву Дубасов, — изложены с такой ясностью и твердостью, что не понять их нельзя; но мысли эти до такой степени новы для той массы, которая копошится в будничной служеб. суете, и тех правящих, которые носят на себе, как старый удобн. халат, рутину сложившегося порядка, что эта масса и эти правящие остались в нек-ром недоумении и даже страхе перед призраком нового порядка, который непременно д. наложить на каждого суровую нравст. ответ-ность. Нужно ли искать друг. доказат-в глуб. упадка, который бедный флот наш переживает". "Мне сдается, — прибавлял Дубасов, — что Россия переживает тяж. время, печать которого наложена на все наши учреждения... Я думаю, что нам суждено еще дорого рассчитаться за наши грехи и пройти через тяжелые злополучия". Все это оправдалось в 1904 г. С такой же горькой искрепостью реагировал Л. и на гибель бр-сца "Гангут". В брошюре "Дело о гибели бр-сца "Гангут" 12 июня 1897 г. ок. Транзунда", основываясь на печатавшихся в "Кр. В." отчетах судебн. процесса, Л. беспощадно называет все ошибки своими именами и глав. причину катастрофы видит в отсутствии мор. духа. "Беда тому флоту, в котором заведется и укоренится зараза равнодушия. Ни громад. сооружения, ни все новейш. изобретения, ни миллионы, отпускаемые щедротою государства, не избавят его от "спасования" перед соперником, в котором господствует более живой, более горячий и более мор. дух". Брошюра эта была названа другом Л., адм. Асланбековым, "вечевым колоколом", но и ей не суждено было пробудить от сна рус. флот и мин-ство. Все осталось по-прежнему, до самой катастрофы. К литературным трудам Л. надо отнести и статью "Реформы, в которых нуждается личный состав флота" (1899), две историч. заметки: "Роль Черном. флота в Крым. войну и затопление наших воен. судов в Севастоп. бухте в 1854 г." (1901) и "В Севастополе 50 л. тому назад" (1904). В самом конце своей жизни Л. предпринял больш. работу: "Беседы о задачах народ. образования" в 7 вып. (составляют библиографич. редкость, имеются только в Имп. публ. библ-ке), в которой затрагиваются самые больные стороны рус. действительности: от студенч. волнений он переходит к средн. образованию, затем к начальному, говорит о широк. постановке этого дела и, наконец, приходит к заключению, что главнейш. роль в воспитании молод. поколений принадлежит женщине. Старый холостяк, Л. так заканчивает одну из своих статей: "В общем успехе дела воспитания будущих поколений не дост-ву начальн. школ, а дост-ву материнск. воспитания будет принадлежать первенствующая роль, и до тех пор, пока женщина не будет на высоте своего призвания как воспитательница грядущих поколений, одни школы, при всевозмож. их соверш-ве, мало помогут успеху народ. воспитания". Следует отметить еще одну сторону деятельности Л.: отлично изучив археологию и древн. языки, он познакомился со славянск. наречиями и серьезно увлекся историей церковно-славян. и рус. языков; купленное им богатое собрание археологич. древностей принесено в дар г. Казани. Уже в преклон. возрасте Л. пришлось пережить войну с Японией; осущ-ление его мысли об учреждении мор. генерального штаба состоялось за год до смерти Л., в 1906 г. Тяж. действительность совершенно разбила его силы, и 15 ноябр. 1907 г. он умер. Со смертью Л. сошел в могилу один из талантливейших рус. адм-лов, человек, к которому всецело можно отнести слова из его брошюры по поводу гибели "Гангута": он был "жив. примером преданности долгу и одушевл. любви к своему призванию, способным дать нравств. толчок внутр. настроению всего сословия, пробудить в нем заснувшие идеалы". После Л. остался богат. архив, который находится в мор. генеральном шт. в СПб. В № 11 "Мор. Сб." за 1912 г. помещен биограф. очерк Л. вместе с его классич. работой "Служба генерального шт. во флоте".

{Воен. энц.}

Лихачев, Иван Федорович

контр-адмирал 1864 г., † ?

{Половцов}