— в 1607 г. царь Василий Иванович Шуйский посылал его под Арзамас, когда этот город был за "вором", и Арзамас удалось взять. В 1610 г. он был на воеводстве в Нижнем Новгороде вместе с кн. Александр. Андр. Репниным и Дм. Ис. Жедринским. В апреле 1612 г. кн. Львов находился в войске кн. Дм. Мих. Пожарского в Ярославле и подписался под грамотой кн. Пожарского к Вычегодцам о всеобщем ополчении городов на защиту отечества, о беззаконной присяге кн. Трубецкого, Заруцкого и казаков новому Самозванцу и о скорейшей присылке выборных людей в Ярославль для земского совета и денежной казны на жалованье ратным людям. В 1613 г. он подписался под грамотой об избрании на царство Михаила Феодоровича седьмым из стольников: "стольник князь Алексей Львов и во княж Юрьево место Липецкого". После избрания на царство Михаил Феодорович отказывался ехать из Троице-Сергиева монастыря в Москву, "доколе Московского государства люди в соединенье не придут и кровь крестьянская литься не престанет". По просьбе Ф. И. Шереметева и других членов посольства от Земского Собора, сопровождавших Михаила Феодоровича и его мать из Ипатьевского монастыря, юный царь согласился на посылку Земскому Собору грамоты. В грамоте предписывалось принять меры и уговаривать людей, чтоб они "от дурна престали". Грамоту повезли в Москву: Чудовский архимандрит Авраамий, Новоспасский архимандрит Иосиф, стольники Ив. Петр. Шереметев и кн. Львов. 11 июля 1613 г., в день венчания на царство Михаила Феодоровича, по пути в Успенский собор шли перед ним: боярин Вас. Петр. Морозов, все окольничие и 10 стольников, в том числе кн. Львов. На другой день, 12 июля, в именины царя, был стол в Грановитой палате; 13-го июля тоже; кн. Львов оба раза "смотрел в кривой стол". В том же году, 13-го сентября, при приеме царем кизилбашского посла, в рындах велено быть на правой стороне кн. Юрию Яншину и кн. Юрию Хворостинину; на левой Ив. Петр. Шереметеву и кн. Львову. Вышло замешательство вследствие отъезда кн. Яншина из Москвы до назначения в рынды, а потому кн. Хворостинин и кн. Львов были отставлены и на их место велено стоять другим. В 1614 г. кн. Львову и Перфилию Секирину указано было идти в Литовскую землю войною; с ними посланы: дворяне и дети боярские понизовых городов, казанские князья, мурзы и татары, чуваши и черемисы. Собираться велено в Калуге, оттуда через Брянск идти в Литву на Кричевские места. В 1615 г. кн. Львов был воеводою в Рыльске; с ним Григ. Андр. Алябьев. В 1616 г. вместе с боярином кн. Юрием Еншеевичем Сулешевым он был послан в Нижний Новгород собирать ратных людей и идти против казанских татар и луговой черемисы. До Москвы дошли слухи, что татары и черемисы изменили государю, повоевали многие места, пожгли села и деревни, полонили и побили людей, подступают к Нижнему, Арзамасу, Мурому, отняли дороги от Казани к Нижнему и "чинят тесноту многую понизовым городам". С мая 1618 до декабря 1620 г. кн. Львов был товарищем воеводы в Астрахани у кн. Андр. Андр. Хованского. В 1621 г. он и дьяк Ждан Шипов были отправлены в Данию сватать за Михаила Феодоровича одну из шлезвиг-голштинских принцесс, племянниц датского короля Христиана ІV. Послам был дан подробный наказ, что говорить и как поступать в деле сватовства, и они решили сватать старшую племянницу короля, принцессу Доротею. Сватовство кончилось ничем. В 1621 г. кн. Львов был в Поместном приказе в товарищах у боярина кн. Ив. Бор. Черкасского. В 1625 г., мая 17 он присутствовал при приеме кизильбашского посла. В 1626 г., января 6 государь велел "ведать во дворце и сидеть у отдачи" (т. е. у ествы) вместо дворецкого из дворян кн. Ал. Мих. Львову. В том же году кн. Львов бил государю челом о пожаловании его вотчиной, так как в приход королевича Владислава под Москву в 1618 г. он служил в Астрахани, а все приказные люди как бывшие в Москве, так и посланные по городам раньше прихода королевича, награждены были вотчинами; ему же ничего не дано. В челобитной кн. Львова сказано, что, будучи в Астрахани, он "во всем государскому имени искал чести и повышения, и во всяких государевых делах учинил прибыль". Тех ногаев, которые кочевали при царе Феодоре Иоанновиче на крымской стороне, он перевел на ногайскую сторону; взял в заложники в Астрахань ногайских мурз, их, братьев, детей и лучших улусных детей. Из дальнего кочевья, из-под Хивы и Бухары, перезвал в Астрахань Аблу-мурзу с братьями и племянниками, а с ним тысяч пятнадцать улусных людей; после привода их к шерти он велел им кочевать с астраханскими мурзами и юртовскими татарами. По наведенным справкам, велено было дать кн. Львову с поместного его оклада того времени, с 1000 ч. (со 100 ч. по 20 ч.) в вотчину 200 ч. Кн. Львов не удовлетворился этим и 9 января 1626 г. подал две челобитные, доказывая, что были сделаны неправильные справки, он просил, чтобы царь и Патриарх пожаловали его "велели ему дати свое государево жалование в вотчину против тех, которым даваны государевы жалованья вотчины за службы не с окладов, как им, государем, Бог известит". Вследствие справок, представленных кн. Львовым, ему сделана была прибавка: в вотчину дано ему 600 ч. вместо прежних 200 ч., и 19-го января 1627 г. послана была об этом память из Разряда в Поместный приказ.
В 1626 г., на четвертый день после свадьбы царя Михаила Феодоровича с Евдокией Лукьяновой Стрешневой, кн. Львов являл государю по росписи дары отца его, патриарха Филарета Никитича, лично при этом присутствовавшего. В 1627 г. кн. Львов был пожалован в окольничие. С этого времени до 1647 г. кн. Львов сидел в приказе Большого Дворца. Приказ этот ведал покупку товаров, заготовление для дворца всяких столовых припасов, все дворцовые доходы в государстве, соляную раздачу; ему же были подсудны монастыри (до учреждения при Алексее Михайловиче Монастырского приказа). В 1628 г. кн. Львов присутствовал при приеме кизилбашских купцов, а в 1630 и 1631 гг. при приеме шведского посла Антона Монира. В июле 1632 г. голштинский посол был в ответе у бояр: боярина и наместника черниговского кн. Андрея Вас. Хилкова, окольничего и наместника суздальского кн. Ал. Мих. Львова, думного разрядного дьяка Гавренева и дьяка Матюшкина. Кн. Львов бил челом в отечестве на кн. Хилкова, но все-таки был с ним вместе в ответе с послом.
В июле 1632 г. царь велел собирать подводы с дворов: боярину Ф. И. Шереметеву, окольничему Льву Ив. Далматову-Карпову и дьяку Михайле Данилову. Шереметов и Далматов-Карпов были затем отставлены, а на их место указано быть кн. Львову; от него собирали дворяне в разных частях Москвы. В 1633 г., июня 23 кн. Львов получил от государя указ взять с митрополитов, архиепископов, епископов и монастырей по одному конному человеку с 300 ч. вотчины. С дворовых людей, которым не быть на службе, взять даточных людей. Все эти сборы касались войны с Польшей, которая возникла немедленно по истечении срока перемирия, заключенного в Деулине. Осада Смоленска, продолжавшаяся четырнадцать месяцев под предводительством Шеина, окончилась, как известно, весьма плачевно для Московского государства. 11 янв. 1634 г., когда русские войска стояли еще под Смоленском, Михаил Феодорович назначил быть в посольстве с литовскими послами для переговоров о мире боярина Ф. И. Шереметева и кн. Львова, с титулом наместника суздальского. 30-го марта они были на отпуске у руки государя, а 31 выехали из Москвы. Решено было съехаться на порубежной речке Поляновке, на том же месте, на котором в 1619 г. происходил размен пленных. По данному наказу главные послы, т. е. Шереметев и кн. Львов "должны были говорить сердито, а остальные унимать и покрывать гладостью и разговором, чтоб договора не разорвать и бесславными не быть же". Лишь 3 июня был подписан так наз. Поляновский договор о вечном мире между Московским государством и Речью Посполитою, по которому король Владислав окончательно отказался от притязаний на Московский престол и даже обязался возвратить избирательную на его имя грамоту, вывезенную из Москвы Жолкевским. Польша получила обратно все города, потерянные ею в начале войны.
Великие послы, быть может, не достигли всего, чего могли достигнуть Поляновским договором, но и Москве, и Польше нужен был отдых после бедственной войны, а Михаил Феодорович, кроме того, был доволен отказом Владислава. Вследствие этого русских послов ожидал в Москве благосклонный прием; в 57 верстах от столицы, в с. Кубенском, их встретил стольник Бутурлин с милостивым государевым словом и о здоровье спрашивал. 5 июля перед обедом в столовой палате кн. Львов был пожалован в бояре, а товарищ его и Шереметева, Степ. Матв. Проестев — в думные дворяне. После обеда кн. Львов получил шубу атлас золотной на соболях в 160 руб., кубок серебряный золоченый, да придачи к прежнему окладу 80 руб., да в вотчину 800 ч. Вероятно, именно в это время он получил в Кашинском у. бывшую дворцовую волость Кимры с деревнями и пустошами. Кроме того, у него были вотчины в Московском и в Рязанском уездах.
В январе следующего 1635 г. были опять отправлены в Литву для закрепления вечного мира королевскою присягою боярин кн. Львов, названный "Ярославским князем", и думный дворянин и наместник Шацкий Степ. Матв. Пpoестев, а с ними дьяки, стольники и дворяне. В Москву в то же время прибыло польское посольство, с Александром Посочинским во главе. Русские послы в Варшаве оказались в большом недоумении, как поступить им вследствие объявления польскими сенаторами, что избирательная грамота Владислава потеряна. Сами они решить этого вопроса не могли и послали гонца в Москву к царю. По полученному от царя наказу они удовольствовались тем, что король во время торжественной присяги об исполнении договора присягнул и в потере избирательной грамоты. По одной из дополнительных статей договора дозволено было польско-литовским купцам приезжать с товарами в Москву, где для них должен был быть построен особый двор. После королевской присяги, пения Те Deum (Тебе, Бога хвалим) и пушечной пальбы послы обедали за королевским столом, а затем присутствовали на театральном зрелище. Перед отъездом из Варшавы послам удалось добиться разрешения перевезти из Варшавы в Москву тела Шуйских: царя Василия, его брата Дмитрия и жены Дмитриевой. 10 июня того же 1635 г. кн. Львов участвовал в торжественной встрече их за Москвой. В августе 1657 г. литовские посланники были в ответе у бояр: Ф. И. Шереметева и кн. Львова и у окольничего Ст. Матв. Проестева. В 1638 г., апреля 1, для прихода Крымского царя и крымских и ногайских людей, назначены были быть на Туле: кн. Ив. Бор. Черкасский, кн. Львов, окольничий Вас. Ив. Стрешнев и разрядный дьяк Кудрявцев. 2 октября они вернулись в Москву, были у руки государя и обедали у него. В 1639 г., в январе и феврале, кн. Львов дневал и ночевал у гроба царевича Ивана Мих., а в апреле у гроба царевича Вас. Мих. 21 января 1644 г. приехал в Москву датский королевич Вольдемар, которого царь Михаил Феодорович наметил в женихи своей старшей дочери, царевне Ирине. 28 января состоялся его прием в Грановитой палате царем и царевичем Алексеем Михайловичем, причем объявлял королевича кн. Львов. В тот же день Вольдемар обедал у царя, и кн. Львов сидел за государевым поставцом за кушаньем, как и всегда во время торжественных обедов. После стола он ездил потчевать королевича, которому было отведено помещение на Царево-Борисовом дворе. На другой день государь послал кн. Львова спрашивать королевича о здоровье.
В конце февраля 1644 г. кн. Львов снова был отправлен в Польшу полномочным послом; с ним думный дворянин Гр. Гавр. Пушкин и дьяк Волошенинов. Пушкин бил челом, что ему невместно быть с кн. Львовым в товарищах; кн. Львов бил челом на Пушкина. При разборе "случаев" выяснилось, что Пушкин бил "не делом", а потому посажен в тюрьму и, по выходе оттуда, ездил с кн. Львовым в Польшу. Целью посольства, по явному наказу, было решение вопросов о царском титуле и о размежевании Путивльских земель. Тайным наказом повелевалось разузнать о самозванце, появившемся в Польше и выдававшем себя за сына царя Василия Ивановича Шуйского. После долгих рассуждений вопросы о титуле и о рубежах были решены, но исполнение тайного наказа встретило большие затруднения, так как паны объявили, что ни королю, ни им ничего неизвестно о самозванцах, но что король указал о них разыскать. Когда великие послы узнали, наконец, от панов подробности о самозванце Лубе, выдававшем себя не за сына царя Шуйского, а за сына Марины Мнишек, то кн. Львов потребовал от панов укрепления за их руками и печатями, что король непременно пришлет "вора" в Москву со своими послами, а если вскоре не пришлет, то заключенный теперь договор и размежевание границ теряют силу. Паны дали подписку, и послы отправились в Москву. Царь был очень доволен ведением дела и всех наградил. 29 окт. 1644 г. на встречу послов был прислан в Можайск стольник Леонтьев с государевым милостивым словом и о здоровье спрашивать. 27 ноября того же года кн. Львов был пожалован дворечеством с путем, думный дворянин Пушкин окольничеством, а дьяк Волошенинов назначен в думные дьяки. В тот же день после обеда у царя кн. Львов получил шубу бархат золотной, кубок и придачу к окладу. Пожалование кн. Львова дворечеством с путем настолько важно само по себе и по тем выгодам и преимуществам, которые с ним соединялись, что мы остановимся довольно подробно на царской грамоте от 23 марта 1645 г., данной на имя кн. Львова. В этой грамоте перечислены те слободы в Ярославле (на посаде и в самом городе) и в Ярославском уезде, которые даны "в путь" кн. Львову. На посаде были следующие слободы: Дрюлина, Толчкова, Коровницкая, Благовещенская, Тверицкая, Петровская, Кондаковская; в самом городе Ловецкая, что в зарядье; за острогом "ловецкие" дворы в улице Киселихе; в Ярославском уезде рыбные ловецкие слободы — Норская, Борисоглебская и Рыбная. Таможенные пошлины с крестьян, а также с купцов и с продавцов, и всякие денежные доходы обязаны были собирать в пользу кн. Львова выборные люди этих рыбных слобод, согласно уставной грамоте, выданной крестьянам Борисоглебской Слободки царем Феодором Иоанновичем в 1584 г. Первоначально уставная грамота была пожалована вел. кн. Василием Ивановичем, но пришла в такую ветхость, что царь Феодор Иоаннович приказал переписать ее заново. Суд во всех этих слободах должны были ведать тиун и доводчик кн. Львова. Кроме того, кн. Львову предоставлялось пользование прибылью с кабака, что в Ярославле на посаде, за городом, на Горках. Известную часть пошлин, взимаемых в Москве в приказе Большого Дворца, царь велел отчислять в пользу кн. Львова. За собой Михаил Феодорович оставлял право получать рыбу с ловецких слобод и тот оброк, который они ему ежегодно платили.
Какого рода сношения существовали между датским королевичем Вольдемаром и кн. Львовым в течение 1644 г., когда царь и патриарх Иосиф старались склонить королевича к переходу в православие — мы не знаем. В феврале 1645 г., после неудачного покушения к побегу из Москвы, Вольдемар, — по показанию неизвестного современного автора, находившегося, как полагают, в его свите, — "искал помощи у самых знатных из больших бояр или государственных советников, у Ф. И. Шереметева и кн. А. М. Львова", письменно прося их уговорить царя согласиться на совершение брака без перемены вероисповедания, или отпустить его домой с подобающей честью. Получив это письмо, Шереметев и кн. Львов ездили к Вольдемару на Царево-Борисов двор, тщетно упрашивали они его исполнить царскую волю относительно перемены веры и вынуждены были передать царю решительное желание королевича получить почетный отпуск. Только по вступлении на престол Алексея Михайловича был отпущен Вольдемар в Данию. 13 авг. 1645 г. указано ему было быть в Золотой палате на отпуске у юного царя. На середину палаты выступил кн. Львов и начал вычитывать всю историю сватовства Вольдемара "по бумагам, сажень в десять длины и очень узкой", как заметил один из находившихся в свите королевича. В заключение кн. Львов объявил, что царь Алексей Михайлович, видя, что "нельзя совершиться великому делу брака без соединения в вере", решился отпустить королевича, согласно его желанию, неоднократно повторенному.
При царе Алексее Михайловиче кн. Львов был столь же близок ко двору, как и в царствование Михаила Феодоровича: он сказывал в 1645 г. боярство кн. Алексею Никитичу Трубецкому и Никите Ив. Романову, сопровождал царя в богомольных и загородных походах и обедал у него в торжественные дни. Во время Московского бунта 1648 г. дом кн. Львова был разграблен вместе с домом кн. Ник. Ив. Одоевского и других бояр.
Находясь постоянно в дружеских отношениях с Ф. И. Шереметевым, кн. Львов присутствовал 22 июня 1649 г. при составлении им так называемой изустной памяти, несколько изменявшей и дополнявшей духовное завещание, составленное Шереметевым в 1645 г. Кроме кн. Львова, свидетелями при составлении изустной памяти были: духовник Шереметева протопоп Григорий и кн. Никита Ив. Одоевский. Выслушав духовное завещание и изустную память Шереметева, царь приказал подписать их думному дьяку Гавреневу, и затем кн. Львов отнес оба документа к патриарху Иосифу для свидетельства подлинности их и приложения патриаршей печати.
Кн. Ал. Мих. Львов был женат в первом браке на Евлампии Михайловне Нагово, † в 1622 г. Имя второй его жены неизвестно. Он скончался бездетным в 1653 или 1654 гг.
Акты Исторические, III. — А. А. Э., III и V. — С. Г. Г. и Д., І и III. — Дворцовые разряды, I—III. — Разрядные книги, I и II. — Акты Моск. государства, І и II. — Древн. Росс. Вивлиофика, XV и XX. — Р. И. Б., IX, Х и XII. — Разрядные зап. за Смутное время, изд. Белокуровым. — Нижегородский Летописец. — Опись Моск. Архива Мин. Юстиции, І и ІI. — Голиков, "Деяния Петра Великого", ХІI и XIII. — Соловьев, "История России", IX. — Барсуков, "Списки городовых воевод". — Кн. Долгоруков, Российская Родословная Книга, I.
В. Корсакова.
{Половцов}