Марко-Вовчок

— см. Маркович, Марья Александровна.

{Брокгауз}

Марко Вовчок

[1834—1907] (псевдоним Марии Александровны Вилинской — по мужу Маркевич и Лобач-Жученко) — известная украинская писательница. Род. в селе Екатерининском, Елецкого у., Орловской губ., в семье армейского офицера. Семи лет М. В. лишилась отца, воспитывалась с 1846 в Харьковском пансионе, откуда через 2 года переехала в Орел к своей тетке Мордвиной, у которой собирались наиболее выдающиеся представители интеллигенции Орла (П. Якушкин, славянофил П. Киреевский, писатель Н. Лесков, ссыльный член Кирилло-Мефодиевского братства А. В. Маркович и др.). Под влиянием этой среды М. В. серьезно заинтересовалась этнографией — народной песней и крестьянским бытом, а также и вопросами освобождения крестьян от крепостной зависимости.

Лит-ую деятельность М. В. начала в 1857. Она посылает свои рассказы П. Кулишу в Петербург, и уже в декабре того же года выходит сборник ее рассказов — "Народні оповідання". Сборник сразу же получил большое распространение. Почти все рассказы касались животрепещущей тогда темы — "ужасов крепостного права". Книгу восторженно встретили такие люди, как Тургенев, Анненков, Писемский, Шевченко, Кулиш и др. "Русский вестник" в лице его редактора Каткова пригласил М. В. в качестве сотрудника, и уже в № 7—8 этого журнала появился авторизованный перевод некоторых рассказов М. В.

Немного позже [в 1859] Тургенев издает свой русский перевод "Народніх оповіданнь" (под заглавием "Украинские народные рассказы") со своим же предисловием. В 1861 вышло 2-е изд. "Народніх оповіданнь", а через год и II т. их, куда вошли рассказы, напечатанные в журн. "Основа" и альманахе "Хата". Позднее некоторые из ее рассказов были переведены на польский, сербский, хорватский, французский и немецкий языки. По свидетельству критики, ни одно произведение того времени не пользовалось такой популярностью, как "Народні оповідання" M. В. Материал для своих рассказов М. В. черпала не только из украинского, но и из русского фольклора. В 1859 вышли ее "Рассказы из народного русского быта", вызвавшие глубоко сочувственный отзыв Добролюбова. К началу 60-Х гг. Марко Вовчок начинает отходить от группы либеральной интеллигенции во главе с И. С. Тургеневым и сближается с радикалами (Добролюбовым, Чернышевским, Некрасовым). Особенно заметен стал этот "перелом" во время пребывания М. В. за границей. В Лондоне она знакомится с Герценом, в Париже — с русскими и польскими эмигрантами, в Италии — с Добролюбовым и Бакуниным. По свидетельству М. Драгоманова, М. В. писала прокламации по поручению Бакунина.

Но в 70-е гг., когда схлынула предреформенная горячка, популярность М. В. упала. Марко Вовчок сотрудничает в "Отечественных записках", знакомится с Д. Писаревым, Салтыковым-Щедриным, Шеллером-Михайловым, Скабичевским, П. Лавровым. К этому времени относятся ее романы и повести из быта интеллигенции — "Живая душа" [1861], "Записки причетника" [1869], "Теплое гнездышко" [1873], "В глуши" [1875]. не доставившие ей однако большой популярности. С начала 80-х годов М. В. издает ежемесячный иллюстрированный журнал "Переводы лучших иностранных писателей". Здесь печатались в переводе М. В. "Сказки Андерсена", романы Эркмана-Шатриана и особенно Жюль Верна, с именем которого М. В. связана как переводчик. В этом же журнале в переводе М. В. была напечатана ст. "Быт рабочих в Англии и Сев. Америке". Во второй половине 80-х гг. М. В. сотрудничает в "Русской газете" и "Молве". Потеряв популярность после реформы, М. В. ищет новых возможностей поддержать расшатанную известность; она пытается писать "сказки для детей" и "историю для детей". В 1893 М. В. издает полное собрание своих сочинений, но возврата к былой популярности уже не могло быть; М. В. стала "давно забытой писательницей". Во время войны 1904 M. В. выступает представительницей квасного патриотизма, с болью переживает поражение царской армии, участвует в "филантропической деятельности" на пользу "христолюбивого воинства". Революционную борьбу рабочих и крестьянские восстания 1905 М. В. встретила враждебно.

Из всей обширной литературной продукции М. В. популярность доставили ей "Народні оповідання", которыми M. В. вошла в историю украинской литературы.

Все рассказы из сб. "Народні оповідання" — либо бытовые, посвященные изображению отношений барина к мужику, семейным и психологическим темам, либо этнографические, причем быт также дается в этнографической трактовке.

Закрепощенную деревню Марко Вовчок изображает не с классовой точки зрения революционного крепостного крестьянина, как это делал Шевченко, а под углом зрения "общечеловеческого" гуманизма. М. В. задается целью показать то общее, что есть и в эксплуататоре и в эксплуатируемом, и в барине и в мужике как в человеке, и доказывает, что угнетенное положение крестьянина не деморализовало его, что крестьянин в моральном отношении стоит значительно выше своих угнетателей. Помочь "великому делу" раскрепощения М. В. пытается путем показа антиморальной и антиобщественной сущности крепостного права, участвуя своими рассказами в общем походе либеральной и революционно-демократической интеллигенции 60-х годов против крепостного права. Объективно этот протест явился выражением требований растущего капитализма, который поставил перед "общественным мнением" ребром вопрос о "свободном" рабочем. В этом смысле творчество Марко Вовчок сыграло прогрессивную роль, помогая молодому капитализму раздавить или "ассимилировать" феодала-помещика, перестроить на новых, капиталистических началах его твердыню — крепостное право. В "кріпацьких" рассказах М. В. проходит лейтмотивом протест против прав помещика над крестьянином (см. ее "О. Андрей", "Одарка", "Горпина", "Козачка", "Институтка"). Этот мотив не нов конечно, его широко разработал Шевченко, тем более, что М. В. не могла возвыситься до революционного призыва в силу своей классовой ограниченности.

Для М. В. основное — не экономический гнет, а моральный. Самое важное для нее сознание освобождения от крепостной зависимости. Вольный крестьянин — новый человек, его уважают все, ему всюду путь-дорога открыта. И М. В. идеализирует зажиточных "козаків" и "козачок", представляющих в крепостной деревне иную породу людей, независимых и гордых, живущих отдельной от крепостных колонией, чуждающихся их, как прокаженных (напр. "Козачка", "Максим Гримач" и др.). Выкупившийся крестьянин становится другом "козаків" ("Викуп"), он даже становится способным к общественному протесту.

Правда, у М. В. есть ряд рассказов на тему о крестьянском бунтарском движении, как-то: "Галя", "Невіличка", "Кармелюк", но они, несмотря на некоторую реальную историческую основу ("Кармелюк"), глубоко романтичны. М. В. не сумела использовать факты из действительной жизни (крестьянское движение на Украине в 50-х гг.) и ограничилась только лишь народной легендой и песенным материалом. Ее восставшие крестьяне повиты дымкой романтики. Это какие-то борющиеся против "кривды", ищущие "правды" разбойники.

Как уже было указано, М. В. изображала быт украинского села почти исключительно сквозь призму этнографического (т. е. преимущественно народно-песенного) материала, зачастую подменяя им знание подлинного крестьянского быта. Почти каждый рассказ связан с определенной песней. Это отразилось и на сюжетах ее рассказов, и на их мотивах (исключительно песенных), и на построении образов крестьян, и на словесном оформлении.

В композиционном отношении все рассказы М. В. чрезвычайно просты и однообразны. В них нет глубоких конфликтов, тяжелых переживаний, острых ощущений. Свой рассказ М. В. обычно ведет от имени крестьянки. Факты даются в обобщенном виде. При этом теряются индивидуальные особенности героев. Однообразной вереницей проходят перед глазами читателя образы замученных крестьянок — Олеси, Одарки, Горпины, Насти и др.; эти слабохарактерные страдалицы, тихие, покорные, искренние, чувствительные, сливаются в единый образ безымянной крестьянки, жертвы своевольного барина. Образы помещиков и помещиц тоже чрезвычайно обобщены; все помещики — жестокие, распутные самодуры, которым даже и образование не идет впрок ("Институтка"); они часто в рассказах фигурируют под общим названием "паны".

Иногда М. В. совсем удаляется от реального быта крепостного села ("Три долі", "Від себе их втечеш", "Не допори", "Данило Гурч", "Сон", "Чари"), уходит в фантастику или в слащавую романтику. Но и в этих рассказах, далеких от жизни, выделяются часто едва заметные контуры образа "вольногочеловека", идеализированного крепкого хозяйчика, живущего в полном материальном довольстве казака.

В развитии русской прозы беллетристические произведения М. В. не сыграли никакой роли; в развитии украинской прозы "Народні оповідання" M. В. имели огромнейшее значение; от них исходит монументальный роман второй половины XIX века (Нечуй-Левицкий, Мирный).

Первые критики М. В. (Кулиш, Костомаров) высоко ценили рассказы М. В. за их "народность". Герцен выступил в защиту М. В. против реакционной "Биб-ки для чтения", нападавшей на М. В. "за мерзостно-отвратительные эпизоды" в ее рассказах (см. "Колокол", № 71). Только в шестидесятых годах и последующих более критически подошли к ее произведениям. Говорили о незнакомстве М. В. с действительной народной жизнью, о большой зависимости ее рассказов, с одной стороны, от народно-песенного материала, с другой — от произведений Т. Шевченко, И. Тургенева ("Записки охотника"), Бичер-Стоу ("Хижина дяди Тома"). В общем критика имела некоторую почву для таких выводов.

Буржуазные украинские литературоведы и сейчас еще говорят о борьбе в "душе" М. В. двух национальных стихий: украинской и русской; после победы последней М. В. пришла к своей лит-ой "гибели". На самом деле М. В. украинским национальным вопросом никогда не интересовалась. Переход от украинской литературы к русской не был для нее болезненным. Нужно определенно сказать, что М. В. вообще не была тесно связана с националистической интеллигенцией, которая в ту пору уже становилась под знамена буржуазного украинофильства и культурничества. Когда "общероссийская" борьба против крепостного права окончилась, для Марко Вовчок окончилась и ее "украинская карьера".

Библиография: I. Твори, тт. I, II, III и IV, за ред. і критично-бібліограф. розвід. Оп. Дорошкевича, ДВУ, 1928; вид. друге. На русск. яз.: Сочин., 4 тт., СПб, 1870—1874; Полное собр. сочин., в 8 тт., Саратов, 1896—1898 (вышли тт. I — V).

II. Бойко В., Марко Вовчок, Історико-літературний начерк, Київ, 1918 (здесь же "Бібліографічний покажчик"); Дорошкевич Оп., Марко Вовчок, біографічна розвідка, ст. к IV т. "Творів", ДВУ, 1928 (с обширным библиографическим указателем); Коряк В., Нарис історії української літератури, т. II, ДВУ, 1929 (стр. 196—201); Его же, Україньска література, Конспект, ДВУ, 1929 (вид. друге виправлене, стр. 173); Шамрай А., Українська література, стислий огляд, "Рух", 1927 (стр. 87—88).

III. Кроме указанного выше: Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПб, 1902; Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, Л., 1924.

П. Колесник.

{Лит. энц.}