МАССОВАЯ ПЕСНЯ

песенный жанр, сложившийся в 1920– 30-е гг., составлявший репертуарную основу советской хоровой самодеятельности и бытового массового пения. Термин «массовая песня» употребляется в широком смысле — как синоним популярного, распространенного произведения — и в узком — означая жанровую разновидность хоровой песни, предназначенной для непрофессионального исполнения (часто без сопровождения) в бытовой обстановке. С первых шагов советской власти М.П. стала ее важнейшим идеологическим инструментом. Эмоциональная и эстетическая привлекательность музыкальных образов; заразительность и запоминаемость популярной мелодии, одновременно с которой в память западали и незаметно задерживались в ней нужные слова; относительная дешевизна и простота создания самодеятельных хоров; возможность вовлечения в пение огромного числа людей; организующая роль пения во время демонстраций, шествий и других массовых политических мероприятий — все эти свойства песни были взяты на вооружение и максимально использованы властью. Самодеятельный этап ранних М.П. времен революции и Гражданской войны, в котором преобладали перетекстовки популярных мелодий, был непродолжительным. Создание и распространение песен было взято под партийный контроль. В 1920-е гг. проводились совещания, конференции, съезды, специальнопосвященные проблемам М.П.: рассматривались возможности ее идеологического воздействия, оговаривались художественно-выразительные средства, приемлемый уровень сложности и др. Всеми возможными способами (многочисленные конкурсы, материальное поощрение, убеждение, принуждение) государство старалось привлекать к созданию М.П. профессиональных композиторов, т. к. это обеспечивало и определенный художественный уровень, и подконтрольность властям. Акцентировалась идея служения интеллигенции своему народу. Контроль над творчеством сочетался с налаживанием механизмов внедрения в сознание народа плодов этого творчества. Огромную роль в распространении и утверждении жанра М.П. в 1920– 30-е гг. сыграла организованная хоровая самодеятельность, массовое пение, школьные уроки музыки. Стремление охватить песенным влиянием все население выражалось в числовых показателях клубных отчетов, газетно-журнальных статей о неуклонном росте хоровых кружков, в создании гигантских сводных хоров, грандиозных хоровых мероприятиях (музыкальные олимпиады и проч.). Публикацией и пропагандой М.П. занимался Агитотдел Музсектора Госиздата и другие издательства. Тематические, детские, молодежные, красноармейские, нотные, текстовые и другие песенники, песенные листовки, нотные приложения к газетам достигали тиражей в сотни тысяч экземпляров. В предисловии к сборнику «Песни молодой гвардии» (М., 1922) провозглашается: «Не должно остаться ни одного завода, ни одной фабрики, ни одной мастерской, ни одной деревни, где на устах юношей и девушек не гремели бы песни молодой гвардии». Возникали масштабные планы централизованного внедрения новых песен. Например, композитор С.В. Клячко предлагал создать специальную партийную комиссию, которая составляла бы список рекомендуемых песен и на его основе объявляла «Месячник новой массовой песни» (принудительный духовный паек, выдаваемый властью!), в течение которого «эти песни постоянно передаются по радио, играются духовыми оркестрами на улице, самодеятельными оркестрами народных инструментов в клубах, руководители хоркружков проводят их через клубные массы, учащиеся музыкальных учреждений организуют пение в школах, рабочих общежитиях, армии, детских садах. В результате такого дружного натиска старая, гнилая песня будет побеждена и повсюду зазвучит новая, советская, бодрая, здоровая песня» (8, 8). М.П., противопоставляемая «мещанской», «буржуазно-упадочной», «нэпманской» и т.д., стремилась к репертуарному доминированию. Каждый любительский хор был обязан начать свое существование с разучивания «Интернационала», других революционных гимнов и актуальных М.П. Характерной особенностью жанра М.П. является масштабность ее содержания, общезначимость образов. В М.П. воплотился дух эпохи больших социальных перемен, рождавших чувство сопричастности значительным историческим событиям, по сравнению с которым личные чувства казались мелкими и ничтожными. М.П. утверждала новый идеал приоритета общего над частным, выросший из марксистского тезиса о народе как творце истории и пролетариате как ее мессии. В массовой песне даже «лирические темы должны были выражать только те чувства и настроения, которые переживаются человеком как частицей массы…» (7, 84).Основной идейный потенциал М.П. концентрировался в припеве. Припев — своего рода рекламный слоган, в котором обобщается смысл куплетного повествования и который в форме четкого лозунга или идейного резюме, путем многократного повторения, призван внушить определенную идею (припев М.П. коренным образом отличается от припева песни народной, в которой он обычно лишь приостанавливает песенное действие и часто состоит из междометий, напоминая по смыслу инструментальный отыгрыш). В 1920-е гг. песни, быстро откликающиеся на текущие события, по аналогии с агиттеатром и политическим плакатом, были названы агитационными. Их идеологами выступили деятели РАПМ и Пролеткульта, которые считали песню-агитку — злободневную, броскую, элементарную по форме — наиболее правильным типом М.П. Агитки использовали приемы приподнятой ораторской речи, торжественногероические аллегории, гиперболы космического характера типа: На штыки под набат и пожар / мы земной опрокинули шар. Плавим землю как старый чугун / на кострах всенародных коммун (песня «На штыки»). Обширная песенная агитпродукция 1920-х гг. по большей части отличалась низким художественным уровнем и уже в те годы подвергалась критике. Композиторы ПРОКОЛЛа (которые, кстати, впервые выдвинули само понятие «М.П.») поставили перед собой задачу преодолеть огромный разрыв между массовой и художественной музыкой. Александр Давиденко и другие члены этого объединения стремились возвысить интонационный состав песен, создавали массовые произведения без уступок упрощенному вкусу. Пролеткультовские агитки, основанные на расхожих штампах, и профессионально облагороженная песня проколловцев — таковы были крайние полюса ранней М.П. Но ни фанатичная прямолинейность первого, ни утопический идеализм второго не могли стать магистральным путем жанра. Золотая середина была найдена в 1930-е гг., когда композиторское творчество нашло разумную опору в хорошо узнаваемых интонациях повседневного музыкального быта и добилось небывалой популярности. Имена И. Дунаевского, М. Блантера, В. Соловьева-Седого, братьев Покрасс и других знала вся страна. Песни 1930-х гг. призваны были решать новую идеологическую задачу. Революционно-военный период завоевания власти остался позади, и плакатно-агитационные, агрессивно-непримиримые, мрачно-торжественные песни уступили место песням жизнерадостным, оптимистичным, бодрым. Наряду с другими видами искусства, песня создавала мифологический образ социалистического рая. В песнях 1930-х гг. «огромный дружный коллектив советских людей (порою это весь народ) показан чаще всего в обстановке торжества и праздника» (7, 84). Мир чувств и настроений в музыкально-песенном портрете времени — яркий, светлый, звонкий, радостный. Это уже не прямолинейное идеологическое внушение, но тонкое эмоционально-психологическое воздействие. Песня стала частью мировосприятия, мироощущения людей, воздухом эпохи. В романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» коллектив сотрудников треста, по наущению черта Коровьева дружно исполняющий М.П., везут в дурдом. В этой символической сцене пение М.П. является синонимом массового помешательства, массового гипноза, дьявольского наваждения. Разве не безумие, не полная потеря чувства реальности в условиях принудительной работы и чудовищнойгосударственной эксплуатации петь о радостях свободного труда, в условиях тяжелейшего быта — о счастливой и привольной жизни? С появлением в 1930-е гг. кинофильмов, распространением радио понятие «М.П.» стало синонимом песни популярной, независимо от характера ее исполнения, числа поющих и даже от того, поют ее или просто слушают. Размах массовых форм самодеятельного пения пошел на спад. Однако широкая песенная пропаганда 1920–30-х гг. не прошла бесследно. Пение М.П. вошло в повседневный обиход. Безо всякого принуждения их пели в дружеском кругу, на семейном празднике и молодежной вечеринке. Коллективное пение М.П. стало частью быта, бытовой привычкой. Определение «М.П.» существовало до середины–конца 1950-х гг., а затем было заменено на «советскую песню». Однако, несмотря на свою всеохватность, этот термин не покрывал собой всю песенную продукцию страны. Под ним, как правило, подразумевался советский официоз — парадные, напыщенные прославления партии и вождей, официально-патриотические, героико-трудовые, комсомольско-пионерские и подобные песни. И тематика, и стилистика поздней советской песни восходит к песне массовой, наследуя также ее статус непогрешимого оплота советской песенной культуры. Поэтому советские песни, как ранее массовые, составляли обязательную часть репертуара самодеятельных хоровых коллективов. (М. К.) Лит.: 1. Нестьев И. Массовая песня // Очерки советского музыкального творчества. Т. 1. М.; Л., 1947; 2. Корев Ю. Советская массовая песня. М., 1956; 3. Сохор А. Русская советская песня. М., 1959; 4. Сохор А. Путь советской песни. М., 1968; 5. Сохор А. О массовой музыке // Вопросы теории и эстетики музыки. Вып. 13. Л., 1974; 6. Томпакова О. Песенно-хоровая и эстрадная музыка // Музыкальная жизнь Ленинграда. Л., 1961. С. 179–215; 7. Музыкальная культура Ленинграда за 50 лет. Л., 1967; 8. Клячко С.В. Как организовать массовое пение // Музыка и революция. 1929. № 1.