МАССОВОЕ ПЕНИЕ

вид самодеятельного хорового музицирования, распространенный в 1920–30-е гг. Его отличало количественно не ограниченное число участников, которые не разделялись на исполнителей и слушателей, отсутствие сопровождения, возможность организации в любой обстановке, преимущественно на пленэре. С первых дней советской власти М.П. сопровождало все события — демонстрации, митинги, праздники, собрания и т. д. Совместное пение «Интернационала» (своего рода молитвы, credo коммунистической веры) до сих пор является обязательным атрибутом политических мероприятий компартии. М.П. как универсальный вид музицирования использовалось везде: в самодеятельных театральных постановках, живой газете, спортивных праздниках, музыкальных олимпиадах, в ПКиО и малых досуговых формах — гуляньях, экскурсиях и т. д. М.П. было настолько распространено, что в воспоминаниях музыкантов эпоха 1920–30-х гг. предстает как могучая всеобщая песня. М.П. имело большое политическое значение и использовалось властями как великолепный способ агитации и пропаганды. В большинстве случаев оно былорассчитано не столько на художественное, сколько на идеологическое воздействие, для которого активное участие, личная вовлеченность человека в процесс много значили. Важно было охватить песенным влиянием как можно больше людей. Грандиозные количества, поражающие воображение цифры объединенных хоров или одновременно поющих были символом эпохи: коллективное стремилось к массовому, массовое перерастало во всеобщее. Со стороны М.П. могло показаться спонтанным, однако, как правило, оно было хорошо организовано. Существовала целая система подготовки, материального оснащения и способов проведения М.П. Специально готовились запевалы, так называемые затейники, заранее рисовались плакаты, печатались листовки со словами песни. Во время различных мероприятий в гущу демонстрантов, слушателей концертов, участников собраний внедряли хоровые коллективы, целью которых было расшевелить, активизировать народ и максимально вовлечь его в песенное действо. Распространенной формой М.П. был коллективный подхват припева. Специфика припева массовой песни прекрасно соответствовала такому способу исполнения. Популяризацией М.П. занималось также радио — например, с 1927 по 1929 г. выходила передача «Пойте с нами»: ее ведущий, композитор С.В. Клячко, проводил 15-минутные инструктажи по М.П. Репертуарной основой М.П. стало творчество советских композиторов, которые большинство своих песенных опусов сочиняли в расчете на самодеятельное исполнение. Внедрение в сознание людей идеологически приемлемых песен было важнейшей задачей 1920-х гг. М.П. стало полем репертуарной битвы, в которой новые песни должны были победить старые. Вот живое свидетельство эпохи: «В ночь на 1 Мая подготовили лозунги на фанерах: «1 Мая все пойте с нами пролетарские песни» и «Мы против “Дуни” и “Цыганочки”». На шести фанерных листах написали тексты «Конной Буденного» и «За морями, за горами». Во время демонстрации «19 раз проводили массовое пение. Обнаруживали, где поют “Чай пила”, “Цимля-ля”, “Дуню” и проч., шли бригадой с нашими песнями, после исполнения вместе с массой коллективно произносили лозунги. Это вызывало большой энтузиазм, и когда мы уходили, то пелись наши песни» (6, 25). Важной особенностью массовой самодеятельности 1920–30-х гг. было участие в ней профессиональных музыкантов — талантливых композиторов и хормейстеров, таких, как А. Давиденко, И. Немцев, А. Новиков, Д. ВасильевБуглай и других. Возможно, именно благодаря их энтузиазму, умелому профессиональному руководству, творческой воле М.П. оставило яркие художественные впечатления, запомнившиеся современникам. «Всем памятны блестящие опыты Давиденко в разучивании песен на демонстрациях, — вспоминал композитор А. Копосов. — И когда целый завод, шагая в ногу, мощно и многоголосно пел на первомайской демонстрации массовые песни, дух захватывало от красоты этого пения» (7, 88). Традиция стройного, профессионально организованного двухтрехголосного пленэрного М.П. просуществовала недолго и постепенно угасла. В 1920–30-е гг. выходило множество статей, брошюр и книг, в которых массовое пение обрело теоретическое обоснование и методологическую базу. К примеру, свою концепцию выдвинул московский дирижер-хоровик К. Поставничев. Описывая различные формы проведения М.П., Поставничев подчеркивал, что его организаторы должны исходить из желаний и взглядов самого народа.Простые люди, стремясь удовлетворить исконную потребность в совместном пении, хотят научиться песням для веселья, для повседневного обихода, для них песня — удовольствие, игра, а не утомительные занятия в хоркружке, руководитель которого ориентирован на выполнение клубного плана, концертные выступления и обслуживание массовых мероприятий. Поставничев был невысокого мнения о музыкальных вкусах народа. «Нужно развивать всю массу на примитивах», — писал он (10, 20). Популярные в народе мотивы старых песен он рекомендовал активно использовать для пропаганды, снабжая их новыми революционными текстами. С. Клячко советовал организаторам М.П. уметь улавливать настроения масс и умело управлять ими, знать приемы овладения вниманием аудитории. Начинать пение следует всегда с чего-нибудь знакомого, а затем переходить к разучиванию новой песни. «Нормальным слухом обладает большинство, поэтому фальшивые голоса потонут в общей массе», — оптимистично заключал он (3, 8). В эпоху М.П. понятие «массовость» было знаковым, проявляясь во множестве обликов и смыслов. Это и массовость исторических процессов — пестрая социальная среда, поднятая на поверхность, подхваченная и перемешанная в водовороте революции и Гражданской войны; это и обилие массовых форм политической жизни; массовое было тождественно классовому и символизировало новую идеологию, в то же время в этом слове выражен коммунистический идеал социальной (идейной, духовной) однородности, бесклассовости; массовой была повседневная жизнь с ее теснотой, скученностью, с ее коммуналками, «уплотнениями», очередями. «Масса» — одно из ключевых слов эпохи. В прессе тех лет оно встречается чуть не в каждом абзаце, почти не имеет синонимов и употребляется в единственном числе. Народ, провозглашенный творцом истории, был обозначен как «масса» (это даже не толпа, не стадо, которые хотя бы состоят из индивидуумов, а не из частиц и атомов), то есть нечто аморфное, безликое, бесформенное (пластилин, глина, тесто), требующее обработки и оформления. «Новый человек» был задуман новой властью как частица массы, винтик бюрократической машины, раб государства, избавленный от личной ответственности. М.П. раздражает профессора Преображенского («Собачье сердце» М.А. Булгакова) именно как символ обобществленного человека: «Если я начну петь хором, — говорит он, — в моей квартире настанет разруха». Но столь здравым смыслом обладали немногие. На события смотрели идеалистическим, утопическим взглядом, в обществе царило воодушевление и романтическая вера в идеалы революции. В М.П. воплотилась жажда братского единения, товарищества, всеобщих контактов. Казалось, уже достигнута общность чувств, единство убеждений, и так естественно — слиться в общем пении («Обнимитесь, миллионы…»). М.П. отразило всю противоречивость постреволюционного периода, его подъем и расцвет оказался столь же недолог, сколь кратковременной бывает историческая иллюзия человеческого братства. (М. К.) Лит.: 1. Нахимовский М. Как проводить массовое пение. М., 1930; 2. Малкович И. Пролетарскую песню в массы: Методика проведения массового пения. М., 1932; 3. Клячко С. Как организовать массовое пение // Музыка и революция. 1929. № 1;4. Демьянов Н. Массовая хоровая работа. М., 1927; 5. Хубов Г. Массовая музыкальная работа в ЦПКиО. М., 1932; 6. Успенская К. Музыкальное оформление демонстраций (Опыт работы в Москве 1 мая 1931 года). М., 1931; 7. Давиденко А. Воспоминания, статьи, материалы. Л., 1968; 8. Поставничев К. Клубные хоровые кружки в настоящее время // Музыкальная новь. 1923. № 2; 9. Поставничев К. Учет ошибок и массовое хоровое пение в клубах // Музыкальная новь. 1924. № 6–7; 10. Поставничев К. Массовое пение в клубах // Рабочий клуб. 1924. № 7; 11. Поставничев К. Хоровое пение в клубе. М., 1924.